hace calor

♪

      под тихое гудение кондиционера, сону который раз тягостно вздыхает от жары. он машет на себя влажными ладошками, плюхаясь на кожаный диван. не самая лучшая идея в такую жару, но думать сейчас как-то и не хочется. едва ли не сбежав от мучительно томительных пар, на которых у кима уже просто уши вянут от монотонного голоса преподавателя по музыкальной литературе, когда в помещении, казалось, градусов так сорок по цельсию, все, о чем он мог думать — это то, как бы поскорее вернуться в прохладную квартиру. по приходу домой, уже разместившись на прохладном, но кожаном диване, к которому влажная кожа мгновенно прилипает, теперь же все мысли студента занимает мороженое, покоящееся в морозилке. так близко, но так далеко… сону стонет от усталости и от того, как пот замерзает на коже из-за уже леденящих шестнадцати градусов в режиме турбо на кондиционере, но даже за пультом потянуться лень. только сону успевает подумать об этом, как в дверь раздаются слишком уж радостные стуки в дверь, создавая приветствующую мелодию жителю этой квартиры. ким устало закатывает глаза, естественно тут же распознав тон стука. никто в этом мире не стучится в его дверь, как он. не без возмущений и недовольных вздохов, сону все же не может сдержать улыбки, когда подбегает в двери с криком: — да иду я, иду! входная дверь, спустя два щелчка, распахивается, и на сону налетает парень, едва ли не вдвое больше него самого. — рики! боже ты мой! жара же! тем не менее, из губ сону вырываются расточителе хихиканье, а улыбка так расползается по лицу, что его глаза превращаются в полумесяцы. парни почти валятся на пол, когда сону уже не может держать на себе тушку за лето вымахавшего японца. а он все обнимает и ластится все ближе с поцелуями. ким не видит, но кажется, тот во все зубы улыбается. — ты как узнал что я дома? я буквально пять минут назад вернулся… — старший сдается, и дает нишимуре его до смерти заобнимать и зацеловать. все-таки, неделю целую не виделись. а он без звонка и приглашения, что за манеры… сону, конечно же, не против. — а я тебя видел. просто подождал и решил сделать сюрприз. — довольный собой ники хихикает, будто бы выполнил свой зловещий план по захвату квартиры кима, вместе с его сердцем, всем его составляющим тоже — что в принципе является правдой. — ну все, отцепись. ну пожалуйста! жара, рики-я! — стонет сону, с той же улыбкой пытаясь вырваться из хватки ники. — я и так мокрый весь! — вздыхает старший, оттолкнув японца от себя, дуясь, когда снова машет ладошками на лицо, возвращаясь в зал с волшебной машиной, которая дышит холодным воздухом. садится на тот же кожаный диван, но уже с улыбкой, оглядывая новоиспеченного первокурсника. тот из рюкзака достает банку мятного мороженого, и банку арбузного, и протягивает первую старшему. пока молчит, стараясь сильно не улыбаться. — и это все, что ты мне хочешь дать? рики, неделю в разлуке, и ты только… — сону не успевает договорить, как нишимура из рюкзака достает еще две такие же мятные баночки. глаза кима принимают форму блюдечек, а губы снова изгибаются в улыбке. сону трясет радостно коленками и чмокает первокурсника в щеку, раза так три точно. — ты прощен, мой дорогой. — «мой дорогой»? это что, ты меня так называть теперь будешь? — ники садится на диван рядом с сону, который прижал колени к груди, и уже открыл баночку, принявшись поглощать свой райский десерт. конечно же, говорить рики о том, что у него уже была одна такая баночка с минт-чоко, он говорить не станет. так или иначе, сердце сону втрое заполняется нежностью и любовью к этому мальчишке. а он так мило сейчас улыбается. и щеки у него краснющие… сону не сдерживает своего порыва и, убрав баночку на пол, он принимается трепать младшего за волосы со диким хихиканьем, и несмотря на жару, льнет к нему вплотную. рики, даже не успевший открыть мороженое, бросает банку на пол и со зловещей улыбкой, понимается в ответ щекотать парня. зал заливается смехом и визгами сону, который пытается прекратить эту пытку, и ники, который не оставляет попыток помучить любимого. еще пара минут, и проявив небольшое усилие, сону усаживается на ники сверху, хватая его за руки. младший почти не поддается. нет, ему совсем не нравится. — и что за взгляд такой? — сону возмущается, пристально смотря лисьими глазами на лицо рики, лицо которого все больше и больше заливается румянцем. — ну сону хён. — рики обратно тянет руки старшего к себе, когда тот собирается влезать, и наигранно дуется, чтобы тот не уходил. — ну! — после второй попытки кима сбежать, нишимура вновь возвращает его руки себе на плечи, а потом… в рики, должно быть, просыпается животное. ну, как всегда бывает, когда они с сону наедине. — рики нишимура, куда мы…! — возникает старший, хоть и со смущенной улыбкой, когда руки младший тянет себе на талию, с такой ехидной ухмылкой. — какой же ты бессовестный… закатив глаза, в таком же наигранном недовольстве, сону, сверху прижимаясь к крупному телу, оставляет немного… чересчур долгий поцелуй на чужих пухлых губах. а рики все мало. он дует губы, чтобы ким еще раз повторил, а ему не жалко. он целует нежно, сдерживает улыбку и еще трижды чмокает, пока японец, держа чужие ладони, водит по своей талии. — так, давай прекращай. я в такую жару не хочу иметь дело с тем, с чем бы ты там себе не придумал… — кис шепчет, немного отстраняясь, смотря младшему прямо в глаза. глаза у рики умоляющие, сверкают так невинно, будто бы совсем не напрашиваются на что-то порочное и грешное! сону вздыхает. не сдается. рики тоже — молчит, смотрит в ответ пристально, ладони со своего тела не убирает. нагло сует чужие руки себе под рубашку, и сону уже поджимает губы, хмурясь на парня. в сердце колит при мысли об отказе этому мальчишке. что же за мысли в его разгоряченной соскучившейся головешке? ким вздыхает, больше не разочарованно, а смиренно, желая этому парнишке всего себя подарить. а ники не позволит. нишимура своего драгоценного и нежного сону больше себя любит, и ни за что не позволит чем-то жертвовать ради рики. вот они и получились — такая пара. ради друга друга душу продали бы, но оба не позволят. альтруисты, что с них взять. ники все соблазняюще водит чужими руками уже аж по своему животу, тоже уже влажному от того, как тесно они разместились друг на друге. даже волшебная машина сону уже из не спасает своим холодным воздухом. старший сдувает со лба взмокшие волосы и закатывает глаза. — ты никогда своего хёна не слушаешь. ты тоже весь мокрый. в душ давай. — командует ким, макушкой кивая в сторону душевой, а уши предательски горят, выдавая все его замыслы. нишимура намек понимает и заранее хватает старшего за талию, и поднимается с дивана, с которого голая спина и ляжки отлипают с трудом, и, перехватив сону покрепче, закинув худенького парня себе на плечо, спешит с грязными мыслями, нежели телом, в душ, даже дверь за собой не закрыв. — рики! сону за этот момент едва ли успевает возмутиться такому наглому поведению и просто решает смириться, приняв свою участь и посмеивается такой радости младшего. все же, не виделись неделю. целую неделю. они такой разлуки больше не переживут. за пределами квартиры кима температура действительно перевалила за сорок, но парням особо не до этого — под прохладными струями душа, сону, за стенкой душа, изогнулся уже во всех позах, пока рики только успевает с одной ноги переступить на другую. старший оказался даже страстнее. и пока их мороженое таяло в баночках на полу у дивана, кажется, они и без него нашли способ отвлечься от жары.