i love you, i'm trying

      Донхёк был сложным человеком. Донхёк был с действительно тяжелым характером, который не удержишь в руках, даже если очень постараться. И, разумеется, Ренджун знал об этом, и даже знал, пожалуй, лучше всех.       Донхёк любил обижаться на каждую мелочь, дуться (как пятилетка) каждый раз, когда оказывался неправ, даже тем более если сам понимал это. А ещё Донхёк не любил, когда все идет не так, как он хочет. Донхёк не признавал своих ошибок, Донхёк всегда поступал по-своему, Донхёк не считывался с чужим мнением. Донхёк был Донхёком.       А Ренджун любил Донхёка. Любил таким, какой он есть. Любил, закрывая на все глаза. >       — Иногда мне кажется, что ты совсем меня не ценишь.       Они в однокомнатной квартире Ренджуна, Донхёк, как обычно, пришел на «выходную ночёвку». Закатное солнце за окном уже почти исчезло, поэтому на кровати они лежат в полумраке, чуть освещаемы одним только экраном телефона Донхёка, и видят лишь очертания друг друга. Ренджун приобнимает Донхёка, лежащего прямо под его боком, хоть тот и почти в два раза больше него.       Пока Донхёк смотрит в телефон, Ренджун — на Донхёка. На его родинки, на его глаза-вселенные, на закусанную губу, прочерчивает взглядом линию от уха до подбородка и зависает где-то на шее. Задумывается.       Донхёк как будто не сразу его слышит, еще пару секунд не отводя взгляд от экрана. Ренджун садится.       — Чего? — переспрашивает Донхёк.       Ренджун рвано выдыхает и жмурится. Чувствует, как краснеет весь целиком, и радуется, что в комнате темно.       — Нет, я правда не услышал… — неуверенно протягивает Донхёк.       Ренджун сглатывает ком и почти не дышит.       — Ничего. > «привет» «как ты?»       На улице осень только начинает вступать в свои права, но уже сейчас Ренджун не выходит из дома без ветровки. Дорогу до университета как-то совсем жалко освещает едва рассветное солнце и стоящие вдоль тротуаров фонари. На улице почти никого. «я скучаю»       У Донхёка по расписанию недельный игнор. У Ренджуна — ком в горле.       Такие «периоды» он называет по-донхёковски — цикличность. Донхёк говорит, что каждый месяц он проходит цикл в общении и этот цикл завершается этапом «мне надо побыть наедине с собой». Про остальные этапы он не рассказывает, а Ренджун и не просит. Ренджун додумывает сам. «надеюсь, у тебя все хорошо»       Ренджун чувствует себя навязчивым, раз от него нужно отдыхать. Ненужным, раз о нем можно забывать. Бесцветным, раз его не всегда замечают. «я люблю тебя»       Жалким, потому что пишет из раза в раз, хотя не видит ответа.       Почему-то кажется, что этот цикл касается только Ренджуна. Потому что в чате потока Донхёк предлагает Марку вместе готовить доклад у него дома, пока ренджуновы сообщения будто не существуют. А на другой день Донхёк выставляет фотографии с Джисоном, а еще через день он идет в кино с уже кем-то другим. «снова скучаю»       Сообщения так и остаются непрочитанными. И Ренджун думает, может, цикл наоборот касается всех, кроме него? Ренджун думает. Думает, думает, думаетдумаетдумает… «привет! я приду к тебе завтра?» «я ненавижу твое отсутствие, мне без тебя невыносимо. я ненавижу тебя. пропади уже наконец и никогда не напоминай о своем существовании. я тебя люблю больше жизни, я сделаю что угодно, только не закрывайся от меня, ответь на все мои сообщения. вернись, прошу тебя, я не вижу себя без тебя, я без тебя не могу, хёк, мне плохо» > «конечно» >       — Завтра, наверное, не получится увидеться, прости.       За окном конец января, голые деревья и улицы в сугробах. У Ренджуна подготовка одновременно к четырем экзаменам, почти полное отсутствие времени, два-три шага до нервного срыва, больное горло, хрипой голос и зажатый между плечом и головой мобильник. У Донхёка по ту сторону телефона уже привычное:       — Я тебе надоел и ты меня не любишь, да. — больше как утверждение, чем вопрос.       Ренджун прокашливается и устало потирает глаза, начиная машинально раскладывать тетради с лекциями по столу.       — С чего ты это вообще взял? — голос как будто хрипит еще сильнее. — Я сижу дома с температурой под тридцать восемь.       — Но это ведь сегодня! — перебивает Донхёк.       — Сомневаюсь, что к завтра я вылечусь, Хёк. — Ренджун вздыхает. — Может, я и буду без температуры, но я не хочу тебя заражать.       — Боже, но ты же ходишь на пары. — Он почти видит, как Донхёк по ту сторону закатывает глаза.       — Хёк, ты же знаешь, что мне нельзя пропускать. Впереди четыре экзамена. И я забочусь не о себе, а о тебе. Не хочу, чтоб тебе было плохо из-за меня.       Тетради как будто сами собой выстроились в аккуратные три стопки, а ручки и карандаши стоят в стакане. На столе неожиданно идеальный порядок. Ренджун ставит звонок на громкую связь, кладет (почти кидает) телефон на стол и садится в кресло.       — Мне плевать, заразишь ты меня или нет. Я хочу с тобой увидеться. — отрезает Донхёк. — Ладно, напиши завтра утром.       Гудки.       — Спокойной ночи. — куда-то в стену пустым голосом.       Ренджун в тишине отрешенно смотрит в стену еще несколько минут и только после возвращается к подготовке. > «во сколько встретимся?»       У Ренджуна температура тридцать семь и один, и он идет гулять с Донхёком.       Заснуть получилось лишь под утро — пол ночи были мысли, мысли, мыслимыслимысли. А еще кашель не заканчивался и тревога из-за экзаменов тоже зашкаливала.       Тревога из-за встречи с Донхёком?       У Ренджуна голос хрипит еще сильнее, чем вчера, а горло болит так, что больно дышать — не то, чтобы говорить.       У Донхёка «неговорительное» настроение, и он принципиально не заговаривает первым, потому что это должен делать Ренджун. Просто Донхёк так решил. Поэтому они почти молчат, даже если Ренджун пытается хоть как-то начать разговор.       — Хёк, всё хорошо?       Они сидят в торговом центре на фудкорте, но ничего из еды не заказывают — греются. Донхёк снова без остановки листает ленту в телефоне, пока Ренджун рядом уже даже не пытается привлечь внимание — только грустно смотрит взглядом побитого щенка.       Ренджун чувствует себя жалким.       — Всё нормально, — пожимает плечами Донхёк, на секунду отрывая взгляд от экрана.       Ренджун чувствует себя еще более жалким.       — Уверен?.. Может тогда... поговорим? — неуверенно предлагает он.       Донхёк по-донхёковски закатывает глаза и показательно блокирует телефон, но на Ренджуна не поворачивается.       — Я не знаю, что тебе говорить, поэтому и сижу в телефоне.       У Ренджуна все внутри замирает. Донхёк нажимает на экран, чтобы посмотреть время.       — Пойдем на остановку. Уже поздно.       В Ренджуне что-то ломается. >       Донхёк для Ренджуна — это тепло, уют и спокойствие, несмотря на громкий и хаотичный характер. Донхёк — дом. У Ренджуна рядом кроме него никого и нет — так сложилось, что все внимание сосредоточено на нем. Любая свободная минута, любой выходной посвящены Донхёку и больше никому. Или некому?       Донхёк ищет дом в каждом человеке. Он учился знакомиться вместе с Ренджуном и научился в разы лучше него. У Донхёка половина города — знакомые и друзья. У Донхёка много вариантов переключения внимания и всегда есть, к кому придти, с кем пообщаться в свободное время.       Ренджун боится остаться один.       А еще Донхёку есть, с кем сравнивать. Но Ренджун привык.       — Почему ты не сказал, как красиво я выгляжу? Одногруппницы меня закомплементили сегодня.       Отдельная ненавистная Ренджуну часть Донхёка — построение ожиданий на его поведение, будто Ренджун умеет читать мысли.       — Я ожидал другой реакции и теперь из-за этого расстроился.       — Я думал, ты согласишься со мной.       — Обычно мне отвечают не так.       — Зачем ты пытаешься давать советы? Я не просил помочь.       Ренджун читать мысли не умеет. Иногда кажется, что он только и умеет, что делать все неправильно для Донхёка. Он точно заслуживает его?       — Иногда мне кажется, что ты меня не любишь. Говори мне это чаще.       Любимая просьба Донхёка. Но Ренджун и так говорит это через каждое слово. Каждым сообщением вместе с каждым «доброе утро» и «доброй ночи», после каждого бессмысленного выяснения отношений, при каждой встречи, при каждом прощании. Ренджун не понимает, что он делает не так. Он бесконечно пытается быть лучше, он уже весь с головы до ног — одна большая попытка. Неудачная, недостаточно хорошая.       Ренджун думает, что всегда будет делать недостаточно для Донхёка, даже если отдает этим отношениям каждый атом себя. >       Проблеском для Ренджуна становится Чонлэ — друг детства из родного Китая, контакт с которым был потерян, когда Ренджун уехал в Корею. «хуан ренджун неужели нельзя было написать мне пару лет назад?!!!»       Это было наверное самое неожиданное сообщение из всех неожиданных сообщений. Но на лице почему-то улыбка, а где-то внутри — тепло. Ренджуну кажется, что он скучал по Чонлэ каждый день, просто не хотел признавать этого. А еще боялся навязаться. Его хватает только на жалкое «прости» «ой да пошел ты) лучше расскажи, что у тебя нового? может созвонимся? прямо сейчас и я не принимаю отговорки!!!»       Чонлэ скидывает еще одиннадцать восклицательных знаков отдельным сообщением и Ренджун улыбается еще шире, печатая в ответ «хорошо». Видеозвонок вылетает на весь экран почти в тот же момент.       Они общаются несколько часов без остановки. Несколько раз звонок вылетает и у одного, и у другого, но они упрямо перезванивают друг другу. Чонлэ заводит диалог в русло отношений. И Ренджун рассказывает все. Про ожидания, которые он не может оправдать, про то, что он делает не так почти все, про то, что делает недостаточно всегда, но тратит слишком много себя, тратит на Донхёка все. Рассказывает, что Донхёк любит надумывать всякое без каких-либо доводов, просто чтобы его пожалели, а у Ренджуна не хватает сил каждый такой момент. О том, что Донхёк в моменте совсем перестал спрашивать про Ренджуна и в разговорах был только сам Донхёк, а когда он все-таки наконец-то напишет банальное «как ты», Ренджун ответит, что все, разумеется, в порядке — потому что у Донхёка и так полно своих проблем в голове, а еще и своими ренджуновскими проблемами отягощать не хочется. Ренджун всегда говорит, что справится сам, он верит в это до последнего, а даже если не верит, то просто адаптировался к мысли, что верит. Ренджун говорит Чонлэ, что он запутался. Что он любит Донхёка, любит больше всего на свете и не может представить себя без него. Но это так чертовски больно, что в горле ком каждую вторую встречу, постоянные мысли «что мне сделать, чтобы быть нужным, чтобы помочь». Ренджун устал и без сил, но не может ни продолжить, ни закончить.       Пока он говорит, Чонлэ ни разу не перебивает и даже успевает допить свой чай. Под конец Ренджун отводит взгляд от экрана, жмурится и сжимает кулаки. Ему кажется, что после такого Чонлэ перестанет с ним общаться, на этот раз — точно навсегда. Но нет.       — И давно ты такой?       Ренджун распахивает глаза и удивленно смотрит на экран.       — Какой?       — Сломанный вдребезги.       Ренджун уже и не помнит. > «давай возьмем паузу»       Ренджун выходит с первого экзамена в приподнятом настроении — хоть какая-то часть учебы позади и наконец-то можно немного, но отдохнуть и по возможности долечиться. Он выходит из здания университета, до носа обмотавшись теплым шарфом, и достает телефон, чтобы написать Донхёку.       И останавливается. Ноги подкашиваются, и он едва не падает на колени от неожиданности. В горле ком, а в уголках глаз уже скапливаются слёзы. Ренджун садится на ближайшую лавочку, не обращая внимания на снег, и рвано дышит. Не верит. Перечитывает. И еще раз, и еще три раза. Все еще не верит и не понимает, но ничего сделать не может. «хорошо»       У Ренджуна нет сил на выяснения, почему и зачем — Донхёк все равно не расскажет. Ренджуну пусто. Хочется исчезнуть. >       — Ну какая же ты дура, что влюбилась не подумав, — по ту сторону экрана поет Чонлэ, используя расческу в роли микрофона, — У него замок на сердце, не получится согреться, у него температура ноль по цельсию!       Ренджун смеется, но говорит, что это не смешно. Чонлэ взял в привычку каждый день отправлять Ренджуну одну песню про разбитое сердце, а раз в неделю созваниваться и устраивать концерт, о котором никто не просил.       — Если ты приедешь и мы устроим караоке, то я готов даже выучить все эти песни.       Чонлэ ставит музыку на паузу и отправляет в их чат ренджуновы слова для подтверждения и даже закрепляет сообщение.       — Эй! — возмущается Ренджун.       — Только учти, к моменту, когда я смогу приехать, песен будет плюс-минус миллион. Ты готов?       Ренджун сглатывает.       — Уже не так уверен…       — Обратной дороги все равно нет. — Чонлэ невинно улыбается и тихо добавляет, — Надеюсь, к тому моменту вы расстанетесь.       Ренджун делает вид, что не слышит. > «давай встретимся. я скучаю»       Донхёк держится и не пишет пять дней. За эти пять дней Ренджун не приходит ни к чему. У него не получается думать об их отношениях с Донхёком, у него как будто не получается думать вообще, даже функционировать. Ренджун чувствует себя полым изнутри. Ренджуну кажется, что он ничего не понимает. Что он снова сделал недостаточно абсолютно все. «я тоже.» «тогда до завтра» >       Чонлэ говорит Ренджуну, что это надо заканчивать.       — Ты разрываешься, Джунни. А потом собрать себя по кускам будет тяжело до безумия. Признай, что тебе больно, скажи ему об этом. Покажи ему, как он поступает с тобой, потому что пока ты все это замалчиваешь — он никогда не поймет, что не прав.       Ренджун плачет. Потому что с одной стороны понимает, что Чонлэ прав, но с другой — не хочет принимать эту правду.       — Я люблю его. Я не смогу без него.       — Сможешь.       — Нет.       Чонлэ так глубоко и угрожающе вздыхает, что Ренджун непроизвольно ежится.       — Тебе нужно двигаться дальше, понимаешь? Я просто хочу, чтобы тебе не было больно, чтобы ты был счастлив. А для этого надо отпустить. Не мучай ни себя, ни его.       Слезы струйками стекают одна за другой и Ренджун даже не пытается их стереть. Ему кажется, что он в очередной раз ломается. Он не хочет верить Чонлэ.       — Я так люблю его. — голос звучит совсем жалко и Ренджуну становится стыдно за себя.       — Любишь или думаешь, что любишь?       Ренджун практически не дышит. > «и кто знает сколько было потерь у девочки из прошлого»       В день встречи с Донхёком пожелание доброго утра от Чонлэ выглядит именно так. Ренджуну не составляет труда понять, что это цитата из очередной песни, поэтому он просто отвечает лаконичным «хорошо», мгновенно получая уточнение. «это типа потеряй этого хёка и оставь его девочке из прошлого» «девочка из прошлого это я?» «девочка из прошлого это ты»       Чонлэ успешно поднимает Ренджуну настроение, но ненадолго — сегодня сначала второй экзамен, к которому он подготовился плохо, хоть и пытался зубрить денно и ночно (мысли все равно постоянно улетали к одной конкретной теме), а после экзамена выяснение отношений. Странно, но встречи вечером он боится даже больше, чем экзамена — Ренджун так ничего и не понял. Ему страшно и он откровенно не знает, что делать, что говорить Донхёку. «оставь эту девочку в прошлом и двигайся дальше, джунни, ты заслуживаешь самого лучшего, и это точно не хёк»       Ренджун ничего не отвечает и выходит из дома. Хочется позорно разрыдаться и изолироваться вообще от всех людей на ближайшее навсегда. >       Экзамен сдан, но на четыре. Ренджун недоволен собой и едва сдержался, чтобы не расплакаться в кабинете. Столько трудов потрачено практически в пустую. Разочаровывает. И Ренджун сам виноват, от этого еще обиднее. «в нашем сквере?» «ага»       Ренджун будто идет на казнь. Он понятия не имеет, что сейчас услышит. Еще больше не знает, что скажет сам. Хочется все отменить и уйти домой, чтобы сидеть в тишине и бесконечно жалеть себя. Ренджун уже привык быть жалким.       Он приходит на полчаса раньше и сидит один на лавочке с наушниками в ушах и камнем на сердце. В голове — пусто. Как будто уже ничего не страшно услышать. Ренджун пытается думать, что он уже готов ко всему. На деле — у него не осталось сил на эмоции.       Донхёк приходит через двадцать минут — видимо, тоже не рассчитал время и пришел пораньше, — и с минуту стоит вдалеке, пока Ренджун не замечает его и не убирает наушники в рюкзак.       — Привет.       — Привет.       Он садится рядом. Ренджун машинально поправляет рюкзак. Молчат.       — Как экзамены?       Ренджун от неожиданности вздрагивает и переводит взгляд на Донхёка. Он скучал.       — Осталось еще два. Думаю, я справлюсь.       Донхёк почему-то усмехается.       — Конечно, ты же столько готовишься, — звучит как-то... колко? — Ну, ты же почти забыл про меня за своими тетрадками и учебниками.       В груди что-то рвется, но как-то отдаленно. На мгновение Ренджуну кажется, что не так уж и сильно он скучал.       Донхёк говорит, что Ренджун его совсем не ценит и вообще забыл про него. Донхёк говорит, что ему одиноко из-за Ренджуна и ему кажется, что его не любят. Ренджуну кажется, что он сейчас развалится на атомы. Он не уверен, что правильно понимает сказанное.       — Прости? — единственное, что получается выговорить.       В голове ничего не укладывается. В голове пустота и большой каменный блок, а в груди снова что-то щелкает и больно. Ренджун словно гитара, чьи струны неаккуратно рвут одну за другой.       — Не стоит, это не твоя вина, — зачем-то говорит Донхёк.       Ренджуну хочется смеяться. Громко и долго, чтобы заболел живот, чтобы ноги от смеха подкосились и он валялся в грязном снегу. Чтоб его под этим снегом похоронили и никогда не раскопали.       — Но ты мне сейчас говорил обратное.       — Нет, я такого не говорил.       Ренджун поднимает глаза к небу и следит за облаками. Внутри где-то далеко почему-то больно.       — Ладно. Я постараюсь, уделять тебе больше времени. Как будто до этого все свободное время уделял не тебе.       Донхёк поворачивается к нему лицом и улыбается. Ренджун выдавливает улыбку в ответ.       — А ты за это время что-то надумал?       — Да как-то времени не было. Готовился к экзамену.       Он замечает поджатые губы Донхёка. Или ему стоило рассказать про все разговоры с Чонлэ? Про то, что ему больно? Или солгать?       — Тогда все хорошо? — Ренджун кивает. — Давай пройдемся.       Донхёк встает и уже начинает идти.       — Я люблю тебя и не хочу потерять, — внезапно говорит Ренджун. Донхёк оборачивается. — Я просто не смогу без тебя, понимаешь? Давай у нас все будет хорошо?       Донхёк улыбается.       — Давай.       Ренджун на этой встрече как будто не присутствует. Кажется, что он что-то делает неправильно. Он ломается. Любишь или думаешь, что любишь? >       Ренджун начинает плакать, едва зайдя в квартиру. Он плачет надрывно, скулит, как побитый щенок, и прячет крик в закусанный кулак, чтобы не тревожить соседей. Ренджун слаб. Ужасно слаб и ненавидит это. «я не смог»       Телефон летит куда-то в стену и отключается от удара — Ренджуну плевать. Чонлэ наверняка будет ругаться и скажет, что у Ренджуна отказала сила воли. Ренджун и без этого чувствует себя жалко. Он сидит на полу прямо возле входной двери, куртка с шарфом валяются рядом. Любишь или думаешь, что любишь?       Ренджун ненавидит себя, потому что не понимает. Ренджун трещит по швам и разрушает он себя сам. >       Их общение увядает на глазах.       У Ренджуна все еще два экзамена на носу, он очень переживает и снова заболевает на стрессовой почве. А еще Ренджун много думает. Но как будто не получается. «как ты?»       На часах три часа дня, доброго утра никто никому не пожелал, поэтому Ренджун пытается сделать хоть что-то. «да нормально» и сразу следом «а ты? снова готовишься?»       Ренджун на секунду всерьез задумывается, как ответить. Не может же он лгать. «ага. а еще я снова заболел :/»       Видеть ответ страшно. Впрочем он и приходит не сразу, Ренджун даже успевает найти противовирусные и сделать себе кофе, пока ждет. «понятно мы снова не увидимся. выздоравливай»       Обычно Донхёк не пишет с точками. Вернее с точками он пишет никогда. Ренджун видит, как он злится и обижается через экран. «прости. ты же знаешь, что я не специально» «я злюсь не на тебя а на ситуацию»       Ренджун видит ложь.       Ренджун запутался и не может распутаться. Любишь или думаешь, что любишь? >       — Чонлэ, я ничего не понимаю.       Пиксельный Чонлэ на экране выглядит так, будто и сам не очень понимает.       — Джунни, ты же знаешь, что здесь я за тебя ничего не решу?       Ренджун устало стонет и откатывается на кресле. Конечно он знает. Но он пытается это решить уже неделю.       — Почему я промолчал тогда?..       — Не поверишь, но у меня такой же вопрос. Может, попробуешь ответить все-таки?       Изображение выравнивается и пиксели почти пропадают, складываясь в лицо Чонлэ. Ренджун поджимает губы и придвигается обратно.       — Почему ты промолчал тогда, Джунни? — повторяет Чонлэ.       Тишина висит не меньше минуты, пока Ренджун думает.       — Я боюсь потерять его. Так боюсь, Чонлэ, ты не представляешь. Я не могу отпустить его, у меня не получается. — Он рвано выдыхает и проглатывает ком, опуская голову. — Уже даже мне понятно, что ничего хорошего из нас не выйдет. Кажется, что он это тоже понимает. Это надо заканчивать, но я не могу, понимаешь? Я словно привязан намертво и уже не вижу себя без него. Я не помню, как было до него.       Капли слёз все-таки капают на шорты. Ренджун трет глаза руками, пока Чонлэ на другом конце тяжело вздыхает.       — Надо переступить. Ради самого себя, Джунни. Поверь — дальше тебя ждет кто-то, кто действительно тебя заслуживает!       Ренджун кивает, смеясь и плача одновременно, и размазывает слёзы по лицу. Чонлэ тоже смеется, но с Ренджуна.       — Я совсем жалкий, да?       — Нет, ты не жалкий. Ты просто очень сильно влюблен, но в не того человека.       И именно это делает больно.       Они прощаются на ноте Чонлэ (буквально ноте, потому что он начинает петь «девочка, прощайся с ним» и Ренджун молча отключается) и снова думает. Думает, думает, думаетдумаетдумает… Любишь или думаешь, что любишь?       Ренджун очень сильно запутался и просто хочет, чтоб не было больно. > «скажи честно, что между нами может быть только дружба»       Ренджун не понимает, что происходит в их переписке, не понимает что он делает не так. «хёк, я люблю тебя»       Неужели этого недостаточно? «прости, но я уже не верю»       Внутри что-то разбивается вдребезги. Ренджуну кажется, что он растворяется, исчезает, больше не существует. Ему больно так, словно в живот вонзили кривой ржавый нож и проворачивают вокруг оси. Пальцы печатают за него сами, Ренджун словно ничего не осознает, только плачет. «хёк, я устал. у меня нет сил на эти отношения, я больше не вывожу, прошу пойми. мне больно» > «значит.. дружба?» «дружба»       Ренджун пытается себе сделать легче мыслью, что на этот раз он выбрал себя, а не Донхёка. Хотя стоило так сделать еще давно.       Он ложится спать и не верит. Не хочет просыпаться в холодном завтра. Не хочет ничего. Только возможно стереть себе память. Или вернуться в момент, когда все было хорошо у них обоих.       А разве так когда-то было? >       Чонлэ гордится Ренджуном, будто тот совершил подвиг. Только Ренджуну так не кажется. Ему кажется, что он ничего и не сделал — просто смирился и плыл по течению. Чонлэ бесконечно говорит, что он молодец и поступил правильно. Ренджуну кажется, что он только запутался еще больше.       Чонлэ с экрана поёт («не влюбляйся, милая, не люби, пожалуйста») и Ренджун даже улыбается. Они начали созваниваться каждый вечер — Чонлэ дистанционно поддерживает так, как может. После каждого звонка Ренджун плачет, закусывая уголок подушки. Ему кажется, что от него оторвали целый кусок, без которого невозможно существовать. Отпустить не так просто. У него не получается. Но Чонлэ говорит, что получится, и Ренджун хочет верить.       Ренджун уже не уверен, что сделал это для себя. Скорее против себя. Ломает. > Любишь или думаешь, что любишь?       Последний экзамен наконец сдан, но облегчения словно не происходит. Ренджун сидит в их сквере один, ноги сами его привели сюда. Он смотрит на пролетающие облака.       — Все-таки люблю.       Но уже в пустоту и никогда в глаза.       Чонлэ говорит, что и это пройдет. Надо только подождать. Ренджун верит.