Принцесса и чародей

      Ближе к обеду, когда трое Слизеринцев степенно поглощали свой обеденный чай, прилетела сова. Соня довольно насвистывала песенку, наслаждаясь услужливым подливанием чая от Себастьяна. Тот куксился, краснел, но проигравший обычно должен выполнять то, на что подписался. День в целом начался просто прекрасно — пришла новенькая форма девушки да пара платьев, которые она в порыве эмоций приобрела. Так что по утру она насладилась примеркой, скрасив хоть немного свое испорченное произошедшим в Хогсмите. Свежая рубашка с коротким рукавом сидела точно по фигуре, позволяя Соне хоть немного впитать в себя последнее солнце перед дождливыми днями. По такому случаю хотелось даже побыть свободной, от удушающего галстука или плотных кос на голове, даже мантию девушка старалась снять с себя, стоило только высыпаться во двор. А теперь ещё и сова. Министерская птица недовольно угукала, шлёпая лапками прямо по столу. Птица ожидала что хоть кто-то обратит внимание на неё и животное спокойно вернется к себе. Соня улыбнулась, указывая Себастьяну на дожидавшуюся внимания милашку неясыть. Оминис напрягся, но встревать не стал, он честно не ожидал что вчерашняя партия в шахматы дойдет до такого — прислуживать весь день. Кажется ему надо было предлагать свою помощь именно Себастьяну, чтобы не ударить в грязь лицом. — Ты хочешь чтобы я ещё и почту принимал? — Сэллоу фыркнул, косо смотря на футляр с письмом. Сова косо смотрела на Сэллоу. — Да, уговор дороже денег, Себастьян, — девушка довольно поправила волосы, подставляя лицо полуденному солнцу. После конечно надо будет им идти на поле, занятие по метлам пропускать не стоило. Но пока часы не спешили отбивать время, а они не спешили подниматься. Юноша фыркнул, но посылку отвязал от бедной птицы, принимаясь разворачивать плотную бумагу. — О… это палочки! — он улыбнулся, наконец почувствовав себя менее напряжённым, — Я думал они их на неделю конфискуют. Черт, нам явно повезло. Тут ещё письмо. Соня косо посмотрела на футляр, не ощущая от него какой-то странной силы или магии. Все выглядело очень даже обычно, словно ничего не происходило вчера. Девушка вытащила из объятий упаковочной бумаги свою палочку, чувствуя как по коже словно пробежалась мурашки, оставляя после себя приятное ощущение тепла. Оминис внимательно прислушивался к друзьям, обращая внимание на лёгкую волну магии, которая коснулась его чутья. — Твоя палочка? — юноша склонил голову, опуская чашку с чаем на стол, — Позволь? — он протянул к Соне руку. — О? Да, конечно, — девушка усмехнулась, вкладывая палочку в руку Оминиса. — Странно… — он прислушался к ощущениям, замечая что палочка где-то посередине, ни принимает его, ни отталкивает. Лишь беглое чувство щекотки оставалось на ладони, — Хорошая палочка. Она ощущается такой… уж явно не как напёрсток. — Спасибо, она меня очень выручила, — Соня улыбнулась, пряча палочку в футляр, — Что там Министерство? Себастьян закатил глаза, сминая письмо и тут же его обращая пеплом. Он было хотел выплюнуть какую-нибудь гадость, но наткнувшись на улыбчивый взгляд Софи — не стал. Юноша вздохнул, потирая ладони друг об друга, словно пытаясь развеять окончательно бумажный пепел. — Ничего, просто извинения. Этот старик Пилливикл хоть нашел в себе силы написать пару строк, — он поднялся, пряча так же палочку в футляр, — Я пойду пока, ты же не возражаешь, принцесса? Соня хмыкнула, склоняя голову. Все таки уговор был не более чем шуткой, так что она готова была прекратить их игру в любой момент. Её натянутая маска благородной дамы чуть треснула, обнажая игривый настрой. — О Мерлин, конечно! — девушка махнула рукой, довольно щуря посветлевшие от веселья глаза, — Ты думал я серьезно буду тебя весь день эксплуатировать? Себастьян хмыкнул, пожав плечами. Все таки он не хотел так легко отмазываться от своего долга проигравшего, но Соня лишь развлекалась, немного потрепав чувствительное эго друга. Когда юноша все же их покинул, девушка выдохнула, откидываясь на спинку стула. Поддерживание лица на постоянной основе вредило здоровью, особенно когда приходится не краснеть из-за «прислуживания» Себастьяна. — И так, раз тебе не хотелось пользоваться своим правом победителя… то зачем? — Оминис поднял бровь, заставляя Соню вздрогнуть. Она слишком углубилась в мысли и не заметила что Гонт остался. Обычно он уходил вместе с Себастьяном, стараясь не оставаться часто наедине с девушкой. Соня принимала это со всем спокойствием, ей было в некоторой степени чуждо болтать или ходить стайкой с кем-то. Пока чуждо. — Возможно чтобы усмирить эго Себастьяна? — Софи подняла голову, смотря как степенно Оминис касается губами края чашки, делая глоток чая, — Я конечно люблю его живость, но иногда это может его завести куда не нужно. Оминис кивнул. Где-то внутри он был согласен с мыслью, что его друг иногда был слишком… живеньким. Если раньше его сдерживала более разумная Анна, то сейчас управы найти на него никто не мог. Софи стала для него той стеной, которую сложно преодолеть, а иногда и сломать зубы в попытке. Может тогда ему просто не вмешиваться? Соня задумчиво покачивала в пальцах опустевшую чашку, поглаживая тонким пальцем изрядно посветлевшую позолоту на самом краешке чашки, отполированный наверное доброй сотней студентов и преподавателей. Девушка молчала, не стремясь разрушать уютную тишину между ними, просто наслаждаясь этим небольшим перерывом. Звук чашки о блюдце заставил Соню поднять глаза, встречаясь с немного блуждающим взглядом Оминиса, тот всегда умело направлял глаза в её сторону, скорее делая это подсознательно. — Софи, я хотел спросить тебя… — он чуть улыбнулся, подбирая слова, — Ты бы не хотела прогуляться… на выходных. Девушка чуть покраснела от слов юноши, не зная говорил ли он это серьезно, или просто шутил. Ей бы хотелось чтобы все же это не стало какой-то несмешной шуткой. — Конечно, я думаю мы можем устроить такое, — она кивнула, стараясь звучать твердо. Часы на башне стали отбивать время и Соня подняла взгляд, поставив чашку на стол. Кажется им пора была идти. Оминис поднялся со своего места, привычным движением доставая палочку. В целом он мог спокойно пропускать занятия по полету, проводя время на земле с книгами, он был… пожизненно освобожден. Но почему-то он шел следом, слушая голоса студентов, слушая как профессор Когава отчитывала очередных нетерпеливых студентов. Шуршали мантии, пахло отполированным деревом, трава заглушала шаги учеников, делая все похожим на один белый шум. Оминис по привычке встал позади профессора, просто слушая правила и тему урока. Соня стояла в ряду со всеми, чувствуя волнение от своего первого раза… метла послушно легла в её руку, гудя в нетерпении. Когава дала отмашку садиться, и девушка перекинула ногу, пытаясь держаться за гладкое древко метлы. Легкий прыжок и она взлетела, плавно зависая над землей, словно сидела не на волшебном инструменте, а на простом стуле. — Очень хорошо, — Чиё проводила взглядом всех студентов, что уже поднялись над площадкой, — Мисс Шеврёз, попробуйте сделать круг. Девушка кивнула, быстро связывая лентой волосы. Перехватившись поудобнее, она медленно поднялась выше, пытаясь контролировать метлу. Делясь силой постепенно, стараясь двигаться осторожно. Ладошки вспотели, мешаясь держаться. Но постепенно волнение сходило на нет, чем дальше становилась земля. — Так… это не очень сложно, — Соня улыбнулась, устраивая ноги на скобах. Успокоив сердце, она закрыла глаза и метла почти камнем полетела вниз, заставляя девушку испытать ни с чем не сравнимое чувство легкости. Она летела к земле вниз головой, отсчитывая секунды. Когава что-то испуганно закричала с земли и девушка открыла глаза, выравнивая метлу. Ветер со свистом оглушал, забирая все звуки. Глаза слезились, мешая видеть. Но она не обращала внимание, набирая скорость. Метла звенела, трещала, но поддавалась, позволяя ведьме пролететь над самой землей, почти касаясь травы голыми коленками. Сделав круг, она постепенно замедлилась, останавливаясь возле профессора с широкой улыбкой. — Мисс Шеврёз! Это был очень опасный маневр! — Чиё старалась не кричать, но её покрасневшее от беспокойства лицо выдавало японку с головой, — Не каждый может вовремя выйти из пикирования! — Все в полном порядке, мисс Когава, — девушка чувствовала как её руки намертво приклеились к древку метлы, скрывая как она дрожала от адреналина, что кружил голову, — Могу я… попросить вас сильно не сердиться? Соня перевела взгляд с профессора на застывшего позади Оминиса. Она плавно облетела профессора, протягивая руку Гонту. — Ты идешь? — она хихикнула, ожидая когда он возьмет её за руку. — Вы…что вы делаете? — Чиё вздохнула, смотря как юноша делает шаг и кладет ладонь в протянутую руку, — Вы только в первый раз сели на метлу! — И теперь я чувствуя себя словно на своем месте, — Соня улыбнулась, чувствуя как сердце стучит где-то в горле. Руки Гонта сжали её талию сквозь ткань мантии, — Не переживайте, мы скоро будем! Девушка поднялась, даже не ощущая чужого веса за спиной, лишь взволнованное дыхание и сжавшиеся пальцы на талии выдавали волнение юноши. — Софи, кажется это плохая идея… — он ткнулся носом в её волосы, чувствуя как земля становится все дальше и дальше. — Все будет хорошо, я клянусь тебе, — девушка посмотрела на него через плечо. Оминис прижимался к ней, слепо провожая землю взглядом. Он так сильно напоминал ей Камиллу, — Котик. Она чуть покраснела, понимая что её язык сболтнул. Гонт чуть расслабился, склоняясь к её уху. — Повтори ещё раз, из-за ветра не слышно, — он улыбнулся, чувствуя как сердце мышки начало биться быстрее. — Ты на кота похож, — девушка фыркнула, хватаясь крепче за древко, — Интересно, тебе потом с дерева помочь спуститься? Волшебница набрала высоту, и сделала один оборот бочки на пробу. Оминис прижался к ней ближе, сжимая её тонкую талию в своих ладонях. Он чувствовал как старая метла гудит под ними, слушаясь Соню и скрипя от такого дерзкого обращения. Юноша не издал ни звука, значит можно было попробовать ещё что-то… — Когава с нас сдерет столько очков, что мы с треском вылетим из соревнования за Кубок школы… — Гонт прижался ближе, обвивая руками талию Сони, — Как будешь отвечать перед всем Слизерином за это? — Так же, как и все. Буду зарабатывать очки обратно, — она хмыкнула. Прямо над ними клубилось облако и идея возникла в голове быстрее, чем разум успел сказать свое нет. Она подняла метлу древком вверх, прижимаясь к ней грудью, пока опять выписывала фигуру. — Ты что… Если не удержишь свечу, то мы свалимся! — слизеринец перехватился одной рукой за древко, чтобы не утянуть Софи своим весом вниз. — Не переживай, это не сложнее чем кататься на лошади! — они поднимались выше, прокручиваясь вокруг своей оси. — Это сложнее чем лошадь! О…Мерлин…я не чувствую землю… Прохладный туман облака встретился неожиданно, обволакивая ездоков своими влажными щупальцами, забираясь за воротник и мешая дышать. Влага бисеринками собиралась на коже, стекая под одежду. Оминис молился чтобы выдержка Софи была крепкой, как и её хватка на метле. Они уже в чертовых облаках! Но вот слой облака закончился и они поднялись выше. Соня выровняла метлу болтая ногами в мягкости тумана. Он приятно холодил щиколотки, щекотал обнаженные колени и приносил с собой оглушающую тишину. — Это просто…нечто. Тут так тихо, — девушка выдохнула, стараясь говорить шепотом. Ветер выл где-то внизу, а их голоса затихали, поглощенные облаком. — И правда. — Оминис расслабил ноги, позволяя им утонуть в облаке. Он удивленно крутил головой, пытаясь прислушаться к окружению. Тишина. Всеобъемлющая, уютная. Дышать было легко, что аж голова начинала кружиться от аромата свежести. Юноша подался вперед, понимая что теперь чувствовал аромат духов даже слишком ярко, без лишних примесей, лишь чистый воздух разносил запах делая его невыносимо сладким как патока. Её волосы пахли мылом и фруктовыми духами. Её кожа пахла лавандовым маслом, что кажется никогда не смоется, слившись с запахом тела. Гонт поймал себя на мысли что готов беззастенчиво вдыхать аромат Софии, закапываясь носом в мягкие волны волос. Ему было…уютно. Не так как с близнецами, от них щекотало в носу и зудело под ребрами от беспокойства. С Софи он был словно окутан хлопком, убаюкан её прохладными руками, и все кошмары уснули под нежное мурлыканье песни. Вчера она мурлыкала колыбельную, пока они с Себастьяном отбирали друг у друга победу в партии. Мурлыкала что-то на своем языке, словно напевала только для себя, не желая делиться. — Софи, — Оминис тоже заговорил шепотом, — Ты не могла бы…спеть? — Хм? — она моргнула, отрывая взгляд от золотистых облаков до самого горизонта. — Вчерашнюю колыбельную. Мне интересно о чем она была. Соня покачнулась на древке, вспоминая вчерашний вечер. Её щеки слегка покраснели от осознания что Оминис слушал её вчерашнее блеяние. Она не часто пела, тем более в присутствии кого-то. Все ограничивалось мурчанием под нос или пением в пол голоса, пока она была наедине с собой. — Тебе…не особо понравится, но я попробую, — девушка усмехнулась, надеясь что её голос не дрогнет. Au clair de la Lune, Mon ami Pierrot. Prête-moi ta plume, Pour écrire un mot. Её голос звучал тихо, словно стараясь не нарушать тишину среди облаков. Ma chandelle est morte, Je n'ai plus de feu. Ouvre-moi ta porte, Pour l'amour de Dieu. В голосе словно звучала мольба и усмешка, усыпляющая словно рокот волн. Au clair de la Lune Pierrot répondit: -Je n'ai pas de plume, Je suis dans mon lit Пьеро насмехался над Арлекином, отдаляясь все дальше и дальше. -Va chez la voisine. Je crois qu'elle y est, Car dans sa cuisine On bat le briquet. Соня пела, и её голос разносился по округе, убаюкивая и усыпляя. Au clair de la Lune On n'y voit qu'un peu. On cherche la plume, On cherche le feu. En cherchant d'la sorte, Je n'sais c'qu'on trouvera. Mais je sais qu'la porte, Sur eux se ferma. Девушка прикрыла глаза, позволяя последним строкам колыбельной раствориться в воздухе. Оминис опустил голову на её плечо, улыбаясь. Её нежный голос был красивым, не смотря на дрожь и смущение, её голос приносил с собой покой. — И что нашел Арлекин в том доме? — он прижался ближе, беспокоя своим дыханием волосы на затылке, — Он смог найти свет? — Oui, et pas seulement la lumière, — Соня улыбнулась, медленно снижая метлу. Им было пора вернуться вниз. — Мне нравится эта колыбельная, — юноша хмыкнул, понимая её смысл и без точного перевода, на сколько ему хватало знаний. — Ну…все колыбельные у нас так или иначе сводятся к любви, — она рассмеялась, — Рано или поздно они начинают походить друг на друга. Соня вздохнула. Красивый мужской голос звучал в её голове, перебирая слова колыбельной, мурлыча их и растягивая. Она не помнила кто пел её, но каждый раз напевая — слышала как голос пел вместе с ней. И ей это нравилось. Ей хотелось петь её в любую свободную минуту, чтобы услышать этот голос в своей голове. — Мышка Соня? — Оминис ощутил как её тело напряглось под его ладонями, — Ты уже устала наверное, давай спускаться. София качнула головой, успокаивая дрожь в руках. Она уже видела собравшихся на поляне студентов и строгий взгляд профессора, что кажется хотела их отчитать за безумный поступок. Ей хотелось вернуться обратно, вцепиться в метлу и лететь, заполняя ветром пустоту в голове. — Мы уже, — она вздохнула и коснулась ногами земли, ожидая когда Гонт спустится с метлы. Первые тяжелые капли дождя обрушились на поляну, капая на подставленное к небу лицо девушки. Они разбивались о кожу, стекали по губам и горящим румянцем щекам. Нежный поцелуй в макушку ей только почудился.