Руслит: школьная пора

День самоуправления очень веселая и долгожданная штука. Так-то, 5 октября было пару дней назад, но праздник перенесли на пятницу. Десятиклассники уже сидели в кабинетах, где будут вести выбранные предметы. Учителя объяснили, что у кого по программе и быстренько ретировались в учительскую. Для них староста десятого класса, Таня Ларина, приготовила небольшие, аккуратненькие подарочки и отправляла дарить кого-нибудь из одноклассников. Ко всеобщему удивлению, их ненаглядный классный руководитель Павел Афанасьевич приболел, поэтому не явился в школу. Таня уже подговорила Ленского заставить Чацкого передать Фамусову подарок. Но займутся они этим только после уроков. А пока что Вова, у которого было просто прекрасное настроение, вел литературу на пару с Кирсановым. Удержать внимание учеников получалось чертовски трудно, благо с этим помогла викторина. Володя рассказывал многие интересные факты про поэтов и писателей и негодовал по поводу некоторых произведений по предстоящей программе. Русский язык у других классов вели Соня и Таня. Ларина рассказывала очень скромно и тихо, из-за чего класс порой начинал беситься. Но с этим на отлично разбиралась Фамусова. Они очень слаженно работали в команде. Евгений Базаров единственный вызвался вести химию и биологию. Бедным ученикам пришлось выслушать очень "милый" и подробный рассказ о внутренностях лягушки, о которых, как многим показалось, Базаров знал не понаслышке. Гриша Печорин убежал вести физкультуру. Он не особо радовался перспективе быть учителем, но учеников гонял с интересом. Онегин выбрал английский язык, но ради шутки вел урок на французском. Правда быстро переключился, всё-таки предмет то другой. Зато ему пришлось отвечать на вопросы по поводу французского. Молчалин должен был проводить физику, но всего у трёх классов, да ещё и со второго урока, поэтому сначала решил посидеть на английском у Онегина. Благодаря этому, Лёша узнал, что Женя с Сашей раньше вместе ходили на дополнительные занятия по французскому, но первый довольно быстро ушел и занялся этим более углубленно. Ставрогин и Верховенский взялись за алгебру с геометрией, поэтому сегодня учили младшие классы аж пять уроков подряд. Вот только на третьем им попался один из самых бешеных классов. Коля и Петя сами по себе те ещё шутники, а тут ещё и тридцать дурачков собралось. Временным учителям пришлось вооружиться шваброй и большим угольником для доски, чтобы утихомирить учеников. Благо дальше угроз дело не зашло. По итогу эти двое поднабрались воодушевления и на большой перемене принялись за исполнение заранее придуманной идеи. Верховенский пришел в кабинет биологии к Базарову и начал расхваливать знания Евгения в этом предмете. Ставрогин поставил небольшую подарочную коробочку с подписью "лучшему учителю биологии" на стол, на что Женя не обратил внимания. Петя и Коля вышли из кабинета, но первый внезапно хлопнул себя по лбу, вспомнив, что совсем забыл поставить кавычки в слове учитель. Только исправить косяк им не позволила сама учительница биологии, которая забежала в кабинет, чтобы передать что-то Базарову. Как не трудно догадаться, она увидела подарочек и, решив, что это для нее, стала открывать плотно закрытую крышку. Евгений слишком поздно опомнился и не успел остановить учительницу. Казалось, ее вскрик услышал весь этаж. Из коробки прямо на нее выпрыгнула лягушка. Ставрогин и Верховенский, которые все видели, стоя возле дверного проема, кое-как сдерживали смех, что очень плохо получалось. Подарок для Базарова принял совсем неожиданный оборот. Однако последствия оставляли желать лучшего. Учительница сразу поняла, кто виноват и уже готовилась превратить жизнь шутников в самый настоящий ад на своих предметах. А тем временем Разумихин с Раскольниковым мирно рассказывали про компьютеры и всякие программы на информатике. Дима, правда, учил разным хитростям, но брал честное слово, что это останется в секрете. Родя все предупреждал друга, мол, смотри чтобы учительница потом не убила. Чацкий же взял себе историю и обществознание. Когда приходили девятые классы, он много моноложил по поводу программы и тем. На удивление, его слушали довольно внимательно, но, к сожалению, не все классы. Саша выглядел усталым и невыспавшимся, поэтому говорил с чуть меньшей охотой, нежели обычно. Но даже это не мешало ему уверять другие классы в правоте своих взглядов и глупости составителей учебников. Молчалин, у которого было меньше всего уроков, успел заглянуть к Ставрогину и Верховенскому на пятом. Его очень насторожил шум из кабинета. На этот раз Петя с Колей воевали с самым непослушным 6 «в» классом. Молчалин увидел эту картину и закрыл дверь. Он решил не вмешиваться и уйти на историю к Чацкому. Там Лёша и просидел до конца последнего урока. Необычный опыт преподавания закончился, но никто не отменял репетицию сценки. Благодаря получившемуся настроению, проходила она быстро и весело. Таня и Соня, как и обещали, подобрали музыку, правда не ко всем моментам, хотя факт, что завтра последний день репетиций, никого не волновал. Многие успели выучить свои реплики, а те, кто нет пользовались готовым сценарием. Ленскому очень нравилось играть свою роль. А в особенности дуэль с Онегиным. Она чем-то напомнила Володе их ссору на выпускном, из-за чего он вспомнил, что хотел узнать у Жени причину того поступка. Ленский решил больше не тянуть и спросить в субботу. Но эта мысль натолкнула его на последний серьезный вопрос про Онегина от Чацкого. Саша в этот день чего-то рассеянный был. В момент своей речи завис немного, из-за чего Молчалину пришлось добавить парочку реплик. Благодаря этому Чацкий быстро опомнился и продолжил уже без затруднений. После репетиции сценки никто задерживаться не хотел, поэтому десятиклассники договорились о времени очередной встречи на следующий день и разошлись. Таня с Вовой дружно перехватили Чацкого перед выходом. – Алексашка, ты же в курсе, что пойдешь со мной передавать подарок нашему классному руководителю? – просто поставил перед фактом Ленский. Чацкому даже сказать нечего было, он растерянно поглядел на лучшего друга. А пока Саша не опомнился, Ларина быстренько сообщила: – Я передать не смогу, поэтому надеюсь на вашу помощь. Соня, к слову, тоже не сможет. Фамусову я позвонила, он уже ждёт, – она назвала адрес и, помахав на прощание, удалилась. Бедному Чацкому выбора не оставили и даже слушать не стали. Но делать нечего придется идти. Хотя бы путь предстоял недолгий. Десятиклассники шли молча, Ленский наблюдал за Чацким, который шел с задумчивым и отстраненным выражением лица. Володе казалось, что что-то явно не так и надо бы обязательно все разузнать. А Саша в это время думал о некоторых вещах, касающихся одной темы. Ещё со вчерашнего утра, когда он узнал перевод фразы Онегина, Чацкого терзали разные мысли. С одной стороны он размышлял о значении слов на французском. А с другой, о том, какой же он теперь друг, если утаил столь значимую вещь от Володи. Хотя Саша ещё до вечера того дня утешал себя мыслью, что попытался разобраться, но всему помешал звонок. Но тут возникает другой вопрос, почему же он не вернулся к этой теме. Что толку скрывать это? Разве что это могло быть сказано не серьёзно в продолжение шутки. Тогда почему Онегин сказал на другом языке? Сказал ли он так специально, чтобы Ленский не знал значение? И правильно ли будет раскрыть перевод? Но в тоже время и скрывать это от Володи неправильно. Женя же мог предвидеть, что Ленский запомнит сказанное и получит перевести. Правда это довольно маловероятно, но шанс же есть. Тогда... – Стой! – внезапно воскликнул Вова и резко одернул Сашу за плечо, прервав его размышления. – Саня, выйди из астрала, – Ленский обеспокоенно на него поглядел. Чацкий же только сейчас понял, что чуть не вышел на дорогу, когда на светофоре горел красный, да к тому же машин много разъехалось. Если б не реакция Володи, кто знает, опомнился бы Саша сам. – Ой... Спасибо. Задумался сильно, – виноват мотнул головой Чацкий. – Не забывай хоть вперёд смотреть, – напомнил ему Ленский, на что Саша неуверенно кивнул. – О чем хоть думал? – Да так, обо всем на свете... – отозвался Чацкий и мысленно негодовал, почему же снова ушел от темы. Почему бы не рассказать о чем же были его мысли? – Ну ладно. Мы, кстати, почти пришли, – сообщил Вова, указывая на дом по другую сторону дороги. В этот момент как раз загорелся зелёный и двое друзей быстро оказались у места назначения. Володя позвонил в домофон и дождался пока Фамусов откроет дверь. Оказавшись в подъезде, Чацкий не задумываясь поднялся до третьего этажа, но решил спросить: – А нам куда? – На восьмой этаж, – усмехнувшись, отозвался Володя. – Чёрт, ладно, поднимемся уж, – махнул рукой Сашка. – А чего на лифте не хочешь? – Да ну, осталось то всего ничего. – Действительно, каких-то пять этажей, – недовольно ворчал Вова. – Старость не в радость? – посмеялся Саша. – Конечно, мне целых сто шестьдесят лет. Я вообще дед, а ты по лестницам подниматься заставляешь. – Ну не ворчи, обратно на лифте спустимся, – пообещал Чацкий. Дальше они поднялись молча. Отдышавшись, Володя постучал в нужную дверь. Фамусов почти сразу открыл им. Он окинул десятиклассников усталым взглядом и задержал его на Саше, у которого в руках был маленький подарочный пакет, после чего вздохнул, надеясь обойтись без конфликтов. Ну кто бы сомневался, что именно его отправят дарить. Учитель то старосту ждал, она же звонила. Но не тут-то было, вот вам Чацкий, получите, распишитесь. У того при виде учителя даже глаза загорелись: давненько они не спорили, да и отвлечься не помешает. Повисла напряжённая тишина, которую разбавил Ленский, начав говорить поздравления. Когда он с ними закончил, толкнул в бок Сашу, мол, отдавай подарок. Чацкий, не прерывая зрительного контакта, протянул пакетик. Фамусов забрал его, кивнул и поблагодарил. Он уже собирался закрыть дверь, но прямо мимо его лица пролетела какая-то мошка. – Какое противное существо, – учитель безжалостно ее прихлопнул. – Вы чего, Павел Афанасьевич! – тут же возмутился Чацкий. – Это живое существо! У него есть жизнь. Что плохого вам сделала эта мошка? Может она просто летела по своим делам, а вы взяли и прервали ее жизнь. Допустим, вам противны насекомые, хорошо, но разве мы можем убивать всех, кто нам не нравится? Это абсолютно неправильно!.. – Так, Александр, успокойтесь, – прервал его учитель. – Я сейчас не в состоянии выслушивать вас и спорить, поэтому будьте добры, оставьте меня в покое, – Фамусов начал прикрывать дверь. – До свидания, – успел сказать Ленский и дверь захлопнулась. Чацкий стоял хмурый и недовольный. Володя уже вызвал лифт и позвал Сашу. – Что-то мне не нравится этот старый лифт, – протянул Сашка. – Да ладно, это все твое плохое настроение, а так все шикарно, – улыбнулся Ленский. Чацкий пожал плечами и вновь серьёзно задумался. Лифт стал медленно опускаться, издавая подозрительные, скрипучие звуки. На этот раз нахмурился Володя, теперь ему не нравилось как они спускались. Внезапно лампочка мигнула, кабинка лифта затрещала и остановилась. – Либо мы приехали, либо застряли... – нервно подытожил Ленский, тая в душе надежду, что двери вот-вот откроются. Но те предательски не двигались с места. – Са-аша, ты снова в астрале? – Вова потряс друга за плечо, – ты в курсе, что мы застряли? – В смысле?.. – Чацкий аж вздрогнул. – В прямом, Саша, в прямом... Что делать будем? – Не переживай главное, – попытался успокоить его Сашка и нажал на кнопку вызова диспетчера. После кратких переговоров, Чацкий объявил, что им предстоит ждать в лучшем случае около получаса. Ленский обречённо опустил голову. Поначалу они стояли в тишине, но Вова решил прервать ее: – Слушай, Саш, ты весь день какой-то не такой. Признаешься, что случилось? Деваться Чацкому было некуда, поэтому он ответил: – Есть одна вещь, но перед тем, как я скажу, вспомни ваш разговор с Женей. С какой интонацией он тогда сказал фразу на французском? – Хм... Как будто с печальной усмешкой, ещё и на письмо смотрел, а что? – Ленский вопросительно глядел на Сашу. – Просто мне показалось, что я понял перевод, – честно отозвался тот. – Ого, а чего сразу не сказал? – поинтересовался Вова. Чацкий виновато пожал плечами. – Ну и ладно, колись давай. – Жаль, что это не имеет значения, – озвучил Саша, на что Ленский недоверчиво прищурил глаза. – Тебе виднее, как это расценивать, – добавил он. – Так вот почему ты тогда тот вопрос задал... – понял Володя. – Именно, – кивнул Чацкий. – Что делать думаешь? – Я должен поговорить с ним, – решительно ответил Вова, но по его взгляду было понятно, что он знать не знает, как это будет происходить. Саша сам представить не мог во что выльется разговор. Такой яркий и солнечный Володя и такой холодный и прагматичный Женя. Лёд и пламя, честное слово. Так, думая о своем и порой обсуждая что-то, Чацкий и Ленский не заметили как прошло полчаса. Благодаря большой удаче они были высвобождены из лифта через указанное время. Оказавшись на улице, они попрощались и разошлись, в волнении ожидая завтрашний день.