Pictures of Us

Внезапно, всё то, что казалось обычным, оказывается чудом, романы на Уолгринс оказываются Библией, еда в кафетерии приготовлена лучшими шеф-поварами, твоя квартира в Бостоне - это самый востребованный музей. Оливия Гэтвуд, Ода Левой Руке Моего Возлюбленного Солнечные лучи, падая на Сонхву, обжигают, будто они сотканы из чистейшего огня. Это прекрасно, он признаёт - длинные равнины приглушённых зелёных и коричневых оттенков, тёмные лоскуты окрашенной в красный земли, бескрайнее голубое небо, проглядывающее между частых зубчатых горных пиков, коричневатых, усыпанных серебром - но его свитер прилипает к бокам, его пальцы горят, так, будто они взорвутся ещё до того, как он придёт на своё первое занятие. Под этим зноем его сердце содрогается от гудящего предвкушения. Он пока ни с кем не познакомился; страна абсолютно новая, люди совершенно чужие, и, честно говоря, он был слишком напуган, чтобы даже пытаться. В колледже всё будет хорошо, ведь он зашёл уже так далеко, но, всё ещё, лишь от мысли о разговоре, его колени ощущаются сделанными из медленно плавящегося пластика. Он всё ещё неосознанно избегает мысли, что кто-то может что-то ему сказать, что он может что-то сказать им, или, что он вообще ничего не скажет. Он продолжает смотреть под ноги, пока одна кисть выкручивает пальцы на другой, липкие и тёплые. Погрузившись в жужжащие мысли собственного сознания, он не смог открыть дверь прямо перед собой, хотя ему не хватило совсем немного сосредоточенности. Прямо перед этим он задерживает прерывистый выдох в тот момент, когда рука уже наполовину протянута. Он совсем не дрожит. Хватит дрожать! Прежде чем он решит просто развернуться назад и написать профессору, что он плохо себя чувствует - его мозгу хватает всего пяти секунд чтобы ответить нет - он тянет дверную ручку на себя и заходит. Воздух кондиционера растекается по коже, словно ледяная вода, так освежающе, что он едва подавляет вздох облегчения, сжав губы вместе до того, как тот вырвется наружу. Тут не слишком просторно, но очень светло, благодаря широким окнам, почти полностью занимающим стены - это мягкий желтый солнечный свет, не такой яркий как снаружи. Аудитория уже заполнена, люди сидят на каждом ряду, тихо переговариваются - переговариваются. Потому что они знакомы. Сонхва просто стоит, не сдвинувшись ни на шаг с момента, как он вошёл, просто смотрит. Им всё равно, он знает; они не грубые, они заняты, они ни за что не заметят его. Но он всё ещё просто стоит, сцепив руки на пряжке своего ремня. Он делает пол шага вперёд, просто чтобы сдвинуться с места, пока снова не останавливается из-за оклика: - Эй! Сначала он не обращает внимания - это может быть адресовано кому угодно в аудитории. Его никто не знает. Он убеждает себя продолжить идти, и тогда это происходит опять: - Эй, парень в свитере в сорокоградусную жару! Теперь это просто обязан быть он, потому что он действительно носит свитер, хотя солнце ясно дало понять, что лучше этого не делать. Он поворачивается совсем немного, чтобы попытаться определить откуда доносится голос. Двое, оба парни, они сидят в глубине лекционного зала рядом друг с другом. Оба одеты в майки, один в тёмно-синюю, а другой в белую; их руки выглядят хорошо. Хотя Сонхва не должен удивляться, его всё равно изумляет мысль о том, что кто-то из них захотел к нему обратиться. Скорее всего, это был тот, что в белом, потому что теперь он размахивает рукой в воздухе, призывая Сонхву подойти к ним. Каким-то образом его мозг решает, что именно это и нужно сделать, вероятно потому, что никаких причин этого не делать нет, и так он оказывается на расстоянии трёх стульев от парня. Он снова выкручивает свои пальцы и отводит глаза, всё ещё чувствуя на себе пристальный взгляд. - Хочешь сесть с нами? Будто в замедленной съемке, Сонхва возвращает взгляд на него. Голос парня красивый; мягкий и такой невероятно добрый. Его волосы чёрные, в его глазах (тоже добрых) угадывается улыбка, которая очень подходит той, что играет у него на губах, изогнутых в уголках. - Сесть с вами? - В ответ спрашивает Сонхва, наконец, разъединяя ладони. Второй парень улыбается, широко и весело, он кажется сильнее первого. Не физически, а в степени своей раскованности. Он сидит более открыто, плечом упираясь в соседа, несмотря на то, что подлокотник предназначался как раз для того, чтобы предотвратить это. Его осветлённые волосы отражают мягкий солнечный свет, его пальцы, почти все, украшены кольцами, которые сияют, когда он стучит ими друг о друга. - Ага, чувак, - говорит тот, что в синем, и Сонхва надеется, что он не пялился слишком долго. - Ты выглядел… - тот, что в белом, делает паузу, задумавшись. Он крутит рукой в воздухе, подбирая правильное слово и смотрит на другого. - Одиноко. - О, - это всё, на что способен Сонхва. Он всё ещё стоит, а его пальцы теперь подбираются к рыхлому участку на ткани джинсов, где начинает формироваться дырка. Даже глядя на свои туфли, осыпанные рыжиной Аризоны, он чувствует их улыбки, так, будто их можно услышать. Может, ему просто понравилось, как они выглядели на их лицах. - Давай, - тот, что в синем похлопал по сидению рядом с собой, подгоняя его. - Меня зовут Чхве Сан. Взгляд Сонхвы устремился от шнурков на его туфлях к лицу парня, как только тот упомянул своё имя. Но прежде, чем у него появился шанс сказать что-то, прозвучал голос другого парня: - Чон Уён! Хватит переживать, ты можешь сесть здесь. Мы не кусаемся, клянусь. В его голосе была слышна улыбка, и Сонхва находил всё меньше и меньше причин, чтобы не садиться с ними. Поэтому он садится, и невольная улыбка приподнимает уголки его губ. - Пак Сонхва, - взглянул он на них обоих. - Вы, парни, тоже корейцы? Оба кивнули; он отметил, что их улыбки дополняли друг друга, будто пара. - А, так ты студент по обмену? - спросил Сан, опуская руку на подлокотник между их сидениями. Сонхва покачал головой, на удивление, сейчас он чувствовал себя более расслабленно, чем когда-либо, с тех пор, как приехал в Америку. - Нет, я переехал сюда месяц назад, - ответил он. - Мне нужно было… Побыть где-нибудь в другом месте. Сан кивнул, улыбка смягчилась. Напряжение в плечах Сонхвы смягчалось вместе с ней, и он решил, что ему нравится Сан. - Я понимаю, - сказал Уён, - Мы с Саном приехали в Аризону по той же причине, ха? Он поддел плечо Сана, когда сказал «ха?», и Сан посмотрел немного вниз, как будто за этим фактом скрывалась какая-то история. - Хочешь как-нибудь потусить с нами? - спросил его Уён, так приветливо и ярко, несмотря на цепочки на его ботинках и тёмную подводку вокруг глаз. Сонхва смотрит на него, и не может не задержать взгляд, и решает, что Уён ему тоже нравится. Он кивает. - Ага, - бормочет он, позволяя губам самостоятельно сложиться в улыбку, маленькую и благодарную. - Да, звучит неплохо. Как мы оказались здесь, рядом друг с другом, ночью Здесь, где звёзды говорят нам о неизбежности нашей любви. Джун Джордан, Поэма для Моей Любви Небо, теперь окрашенное в розовой и пурпурный, целует горные вершины тонкими губами облаков, вопреки пятнам зелени и яркой земли, жёлтые кактусы цветут, высоко и обильно, весна влияет на Аризону волшебно. Сонхве нравится, что он может дышать (хотя, воздух всё ещё сухой, всегда сухой) и зной не овладевает его лёгкими. Ему нравится, что его ладони не влажные, хотя он больше не теребит их так сильно. Уён говорил, что приближается ярмарка, неделю назад в их общежитии, его голова покоилась на коленях Сана. Сонхва сидел на полу, хотя на диване всё ещё было много места. Он не хотел им мешать. - Нам нужно пойти, - сказал Уён, ударяя колено Сана. Сан только посмеялся над ним: - Мы всегда ходим. И Сонхва тоже должен пойти. Сонхва оживился, услышав своё имя, его волосы последовали за движением. Теперь они смотрели на него и рука Уёна, свесившись с дивана, лениво дотянулась до Сонхвы. - О, точно. Тут есть ярмарка, - сказал Сан, как всегда догадавшись о скудных знаниях Сонхвы об этой местности. - Она проходит каждый год на вторую неделю апреля. Мы с Уёном ездили на неё много лет, даже когда жили в Колорадо. Там будут аттракционы, огни и ещё много музыки. Ты когда-нибудь был на ярмарках? Сонхва качнул головой. Дома в Корее он всегда работал, и даже, во времена, когда он был ребёнком, его родители никогда не водили его. Рот Уёна широко открылся в букву «О», брови Сана взлетели вверх, а уголки губ опустились вниз. - Ты должен пойти с нами! - воскликнул Уён, вскинув руки. - Мы покажем тебе, насколько это весело. Тогда Сан жестом позвал Сонхву ближе, чтобы он сел рядом с ногами Сана. Сан положил ладонь на его макушку, как он привык делать. Шею Сонхвы покалывало от контакта, и он поднял взгляд на Сана. - Хочешь с нами? Если ты пойдёшь, мы будем так рады, - спросил его Сан, и как, в какой вселенной, Сонхва смог бы отказаться? Не тогда, когда они оба так на него смотрят. Так будто они его любят. - Звучит прекрасно. И вот они на ярмарке. Тут замечательно, всё мерцает, как и обещал Сан, струны ярких, красочных огней очерчивают каждый киоск и причудливо петляют над каждым аттракционом. Музыка доносится со всех сторон, бодрая и атмосферная, а запахи сладостей и фастфуда незаметно кружат в воздухе. Естественно, он был в Сеуле, да и окрестности были похожи, но ничего подобного этому. И с ним никогда не было двух людей, которые так бы ему нравились, по обе стороны от него. Насыщенно, всё вокруг них гудит, и Сонхва находит себя переводящим дыхание, пока Сан решает всё насчет билетов с продавцом, чтобы снова продолжить суетиться вокруг него, будоража нервы и вызывая мурашки на его голой коже. То есть, пока Сан не закончит и Уён не потянет их за запястья в очередь к аттракциону, который вращается кругами в шести метрах над землёй. Оказавшись внутри, Сан садится посередине, и как только их сидение начинает подниматься в воздух, Сонхва хватает его руку. Уён уже визжит, вцепившись руками в перекладину, которая удерживает их на месте, но Сан просто смотрит на него и улыбается, ободряюще и так счастливо. От этого сердце Сонхвы успокаивается, и он позволяет энергичному движению завладеть им. Не проходит и секунды прежде, чем Сан начинает кричать, приступы смеха вырываются из его рта, и Сонхве кажется пьянящим адреналин, курсирующий внутри него. Ветер схлестывается вокруг них, когда они раскручиваются, и все огни размываются в один, и музыка колеблется и смешивается. Он позволяет своему смеху свободно звучать, пока он всё ещё держит руку Сана. Как только они, спотыкаясь и хватаясь друг за друга, сползают с лавки, Уён уже рвётся дальше, но Сонхва отстает от них на пути к следующему аттракциону, его голова всё ещё кружится. Он слышит, как Сан над чем-то смеётся, Уён что-то кричит, и эти звуки согревают его уши, несмотря на музыку и гудение толпы. Он смотрит на них, пару во всех смыслах слова, и ему кажется, что он наблюдает с другой стороны стекла. Тогда Сан оборачивается, и Уён повторяет за ним. Сан останавливается и склоняет голову на бок. - Сонхва? - спрашивает он и протягивает руку. Сонхва, покачиваясь, благодарно принимает руку Сана. - Я в порядке, - говорит он, смывая выражения их лиц лёгкой улыбкой. - Да? - убеждается Сан, и Сонхва кивает ему. Уён снова начинает двигаться, и теперь Сонхва идёт вместе с ними. - Пошли смотреть канатоходку! - восклицает Уён, подпрыгивая для пущей убедительности. Спустя примерно час, на воротнике Сонхвы всё ещё осталось немного сахарной пудры с тех пор, как Уён сунул ему в рот кусок их общей сладкой ваты. Это было вкусно, сладко и тепло, и Сонхва захотел вытереть остатки с нижней губы Сана. - У тебя тут осталось, - вместо этого сказал он, указывая на губы. Сан сразу вытер их сам, послав Сонхве благодарную улыбку. Во время дартса с воздушными шариками, наполненными водой, со звуком лопающейся тонкой резины, рассекающей шум вокруг них, Сан стоит у прилавка. Его рука отведена назад, широкая и чёткая линия его плеч выглядывает из-под материала майки нежно розового цвета, он бросает дротик вперёд, и тот, едва не ударившись о пробковую стену, вонзается в фиолетовый шарик. Звук, с которым тот лопается, резонирует в ушах Сонхвы, в стороне, где он стоит. Уён находится прямо рядом с Саном, и взглянув ниже, Сонхва замечает, что два его пальца просунуты в петлю джинсов Сана, костяшками прижимаясь к кожаному ремню. - Да! - одновременно выкрикивают Сан и Уён. Осознание сбивает Сонхву, словно грузовой поезд, у них есть что-то совершенно другое, что-то, что никак не касается его. Его сердце стучит. Сан и Уён снова петляют между лавками, направляясь к палатке, которая, кажется, источает прозрачный дым и отражает фиолетовые огни - зеркала, проскочила мысль на задворках сознания. Он переходит на бег, чтобы догнать их, и не позволяя себе размышлять, потряхивающейся рукой тянется к майке Сана, сжимая ткань на спине. Сан тут же разворачивается к нему, и Уён снова делает то же, их глаза сияют. - Привет, - мягко выдыхает Сонхва, не придумав ничего лучше. В глазах Сана внезапно проблескивает беспокойство, и Сонхва едва не теряется снова. Его горло сжимается, а плечи начинают побаливать от усиливающегося напряжения мышц. - Привет, - повторяет за ним Сан, побуждая Сонхву продолжить говорить. - Я, мгм…много всего. Здесь, - всё, что удаётся выдавить из себя, отведя взгляд от парней вниз, на собственные шнурки. Они достаточно интересные, ярко-голубые, те самые, что были на нём, когда они познакомились. Протягивается рука, рука Сана, чтобы мягко опустится на его плечо, стечь вниз к его запястью, и остаться там, легко сжимая. Оба подходят к нему поближе, и это, вроде как, немного успокаивает. Хотя его сердце всё ещё рокочет в грудной клетке, и его горло всё ещё сковано, будто его опоясывает металлический обруч, но он концентрируется на мягко обхватывающей его запястье руке Сана. - Ты как? - спрашивает Уён, закрывая его с противоположной стороны, как Сан. - Хочешь уйдем? - спрашивает Сан, поглаживая большим пальцем выпирающую косточку на запястье Сонхвы. Сонхва поднимает глаза на него, и внезапное жгучее чувство стыда нагревает его кожу даже сильнее, чем может это сделать горячий воздух Аризоны без посторонней помощи. - Простите, - шепчет он, зажимая нижнюю губу между зубами. Ладонь Сана скользит ещё ниже, чтобы соединиться с ладонью Сонхвы, на его лицо ложится умиротворённое выражение. - Хэй, не нужно, - тепло произносит Уён, пока его рука мягко треплет Сонхву по плечу. - Пойдём, ладно? - говорит Уён и направляет их к пыльной выездной дороге. В машине из радио тихо доносится Swingin’ Party от Replacements. Сан занимает водительское сидение, Уён решает сесть назад, плотно прижимаясь к Сонхве, а не спереди, как он обычно делал. Он взял Сонхву за руку, как только Сан стал выезжать с усыпанной гравием парковки, мягко поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. - Едем домой? - спросил Сан, поглядывая на них через зеркало заднего вида. - Ну, нам не обязательно, - произнёс Сонхва, его сердце успокаивалось под ласковыми пальцами Уёна и тихим мурчанием двигателя. - Тут в городе есть роллердром, - заметил Уён. - О, точно! Есть, и после ярмарки он покажется таким тихим, - согласился Сан с переднего сидения. - Отлично, - говорит Сонхва, и на этот раз именно это он и имеет в виду. Уён наваливается на него всем весом. Внутри роллердрома тоже очень светло, но ничего не мерцает, а музыка смешивается с глубоким звуком скользящего по деревянному паркету пластика колёс. Пока они стоят за спиной Уёна, диктующего размеры обуви мужчине за прилавком, рука Сана едва ли касаясь, лежит на пояснице Сонхвы. - Готовы? - зовёт Уён, протягивая их ролики. Сонхва кивает, а Сан хмыкает, проводя их к скамье со внешней стороны катка. Зашнуровав ролики, Уён выходит на площадку, и Сонхва робко думает, о том, как его джинсы плотно охватывают бёдра. Он протягивает обе руки, которые берут Сан и Сонхва, присоединяясь к нему. - Ты же умеешь кататься? - уточняет Сан, как будто поражённый мыслью о том, что Сонхва мог этого не делать раньше. Сонхва кивает, посмеиваясь. - Я ходил пару раз с друзьями дома, - отвечает он. - Было весело. - Это хорошо, - провозглашает Уён, начиная движение, всё ещё удерживая их руки в своих. Втроём они быстро начинают разгоняться. Кажется, что Сану это нравится гораздо больше, чем всё, что они делали на ярмарке, потому что он уже смеётся, и Сонхва не может отвести от него глаз: его волосы развиваются по воздуху, который они рассекают, его выражение лица восхитительно, глаза настолько наполнены любовью и счастьем, что Сонхва может ощутить, как эти чувства просачиваются сквозь их сцепленные руки. Уён едет несколько быстрее, чем он, и Сонхва настолько увлекается наблюдением за ними, когда те, смеясь, отпускают руки, чтобы продемонстрировать вращения или езду спиной вперёд, что теряет зыбкую основу собственного равновесия. Колёсики его роликов царапаются друг о друга, и он, отпуская руку Сана, смотрит на пол. И это, как теперь очевидно, ошибка, потому что в следующий момент ему приходится выпустить руки вперёд, звуки застревают в горле, а пол становится всё ближе и ближе. Он уже готовится удариться о пол, пока пара сильных рук не останавливает его падение на пол пути. Уён прижимается к нему сзади и тянет обратно наверх, его глаза широко открыты, но улыбка всё ещё растягивает губы. С обернутыми вокруг него руками Уёна, Сонхва чувствует, как сердце пропускает удары, и он, всё ещё c открытым ртом, смотрит Уёну в глаза. Уён только смеётся, щекочущее чувство подбирается к его груди, ведь его руки до сих пор обвивают его. - Ты вроде говорил, что умеешь кататься, - дразнит Уён, ослабляя хватку, но не отнимая рук от его талии, когда они медленно продолжают ехать. - Я умею! - раздражённо кидает Сонхва, но всё ещё беззаботно. - Я просто…потерял равновесие, и всё. Уён только улыбается, а Сонхва не может успокоить ритм биения сердца. После этого смертельно опасного номера Сонхвы, Сан предлагает вернуть немного сахара в их организмы, и, в конечном итоге, им достаётся до нелепости огромный стакан кока-колы с тремя трубочками. Они идут к игровым автоматам в стороне от катка и Сонхва замечает фотобудку, занавеска на ней зазывающе приоткрыта. - Мы просто обязаны сфотографироваться, - предлагает он. В конце концов, он хочет запомнить это. Их обоих. Они соглашаются и следуют за ним в фотобудку. Она маленькая, и Сонхва неизбежно прижимается к прохладной стенке в её глубине. Сан садится между ними и возится с панелью, пока на маленьком экране не появляется табло таймера. Он притягивает их ближе к себе, и Сонхва оказывается прямо под его подбородком. Мигает сигнальная лампочка, а за секунду до второй, Сан наклоняется вперёд, чтобы прижаться губами к щеке Уёна, заставляя его зажмуриться. Лампочка загорается снова, и, прежде чем Сонхва может принять позу, кисть руки Сана ныряет под руку Сонхвы. И в этот раз очередь ничего не подозревающей щеки Сонхвы получить поцелуй. Он резко выдыхает, слишком поздно понимая, что должно быть на его лице, запечатлелся только шок. Сан смеётся, а Сонхва пытается прийти в себя перед последним снимком. Фотографии выходят отличными, развевая переживания Сонхвы, и Сан легко встряхивает их в руках, как только достает из автомата. Уён заглядывает Сану через плечо, и его пальцы протягиваются достаточно далеко, чтобы коснуться Сонхвы. Внезапно Сонхва чувствует зарождающийся в его лёгких зевок, и, хотя он и пытался его подавить, приходиться спрятать его за руками, надеясь, что этого достаточно, чтобы они не заметили. Увы, Сан смотрит на него как раз в тот момент, когда зевок вырывается из его рта, и Сонхва видит, как тот осознает сколько на самом деле времени. И, если быть честным, Сонхва устал, но, если быть ещё честнее, он мечтает, чтобы эта ночь не кончалась, хотя бы не сейчас. - О, Боже, сейчас и правда два часа ночи, - произносит Сан. - Серьёзно? Блять, мне завтра к восьми, - стонет Уён, откидываясь назад с самым страдальческим выражением лица. - Тогда пора идти, - говорит Сонхва. Воздух снаружи ощущается ещё прохладнее, чем был, когда они возвращаются к машине Сана. Между ними повисла тишина, но они всё ещё были также близки, как были недавно. Сонхва направляется к задней двери машины, но Сан и Уён останавливаются у капота. Тогда он тоже останавливается, а потом они садятся на капот вызывая тихий скрип из-под кузова. Что…? почти спрашивает он, и точно также как в день их первой встречи, Сан похлопывает по месту рядом с ним. После недолгих сомнений, он занимает своё место на капоте. Фиолетовый свет вывески падает на всех них, подчеркивая скулы и углубляя тени, превращает волосы Уёна в яркую сирень, сверкает на серёжках Сана. Сердце Сонхвы содрогается, когда он смотрит в пространство между ними и, снова, начинает перебирать пальцами по коленям. Его пальцы оказываются в ловушке пальцев Сана, останавливая короткие судорожные движения, и когда их глаза встречаются, взгляд Сана сосредоточенный и серьёзный. Он тихо говорит: - Мы собираемся кое-что сделать, ладно? - Сонхва может только кивнуть. Сан льнёт к Уёну и Уён тоже немного наклоняется к тому на встречу, пока они не делают то, что Сонхва слабо мог себе даже представить, и ещё меньше мог ожидать. Их губы встречаются, нежно, Сонхва моргает, и их губы расстаются. Это не ново, по крайней мере для них, они двигаются слаженно. Рука Уёна поднимается к подбородку Сана, а Сан сжимает его колено. Голова становится лёгкой от приглушённых звуков, и он медленно моргает, как он думает, из-за усталости. Они отстраняются, мягкий влажный звук отражается в ушах Сонхвы, вызывая головокружение, и всё что ему остаётся, это смотреть на них в ответ, когда они возвращаются взглядами к нему. В тот же момент он чувствует, что просто не должен был это видеть, и они тоже этого не хотели. Он застывает на месте, хочет уйти, хочет большего, хочет чего-то другого. Сан смотрит на него, он выглядит, как искусство, и его рука плавно опускается на обнажённую кожу руки Сонхвы. - Ты тоже хочешь этого? - осторожно спрашивает он. Губы Сонхвы отказываются двигаться, как будто они созданы изо льда, но он хочет. Он может чувствовать Сана рядом с собой, близко, как никогда раньше, поэтому он кивает. Сан улыбается этому и наклоняется так же, как к Уёну. Так близко к Сонхве, он кажется таким теплым и таким настоящим, что Сонхва растворяется в нём. Его руки поднимаются, чтобы остановиться на плечах Сана, и тот расчёсывает пальцами длинную челку, упавшую на щеки Сонхвы, прежде чем мягко соприкоснуться губами. Волна эмоций простреливает шею Сонхвы и рассеивается в черепной коробке на множество отдельных чувств, которые он испытывает. Губы Сана аккуратно двигают его собственные, ряд зубов проезжается по внутренней части его нижней губы, и Сонхва думает, что, наверно, покинул пределы земной атмосферы с первого прикосновения. Он пахнет сладкой кожей, на вкус он как сахар и Сонхва тает под прикосновениями его языка. Большим пальцем Сан гладит его щёку и Сонхва двигается вслед за этим движением, склоняя подбородок и позволяя Сану целовать его. Всё кончается раньше, чем Сонхва готов, когда Сан отстраняется, он тянется за ним, с закрытыми глазами. Смех сотрясает ребра Сана, а Сонхва чувствует вибрацию своих рук, которые продолжают покоится на плечах Сана, и он ничего не может сделать, чтобы мягко не рассмеяться в ответ. Сан не отводит от него мягкого взора, когда Сонхва оглядывается назад, хоть и не желает до конца отпускать это чувство, Сан проводит пальцем по нижней губе Сонхвы. Скользящее движение заставляет его дрожать, и, внезапно, он понимает, что Уёна нет на его прежнем месте. Он тоже тёплый, но не как Сан, Уён выглядит как пламя огонька в темноте, яркий и притягивающий взгляд, он протягивает руку к лицу Сана, чтобы обернуть её вокруг щеки. Сонхва снова наблюдает за ними, но уже не так, как раньше. Не тогда, когда одна из его рук лежит на руке Сана, а голова Сана покоится на стыке между шеей и плечом Сонхвы, Сан расслабляет подбородок, чтобы встретиться с Уёном, когда тот, наклонившись, вновь соединяет их губы. На этот раз их поцелуй гораздо короче, но голова всё равно кружится. Когда они отстраняются, Уён поворачивается к нему, на его губах играет крошечная улыбка. - Могу я тебя поцеловать? - спрашивает Уён. Прежде чем Сонхве удалось бы скрыть своё отчаянное желание кивком, его губы на выдохе отвечают: - Да, - в ответ он получает хихикание от всегда всего предвидящего Уёна. Уён останавливается между его ног, льнёт ближе и устраивает ладонь на середине бедра Сонхвы. Его челка щекочет лоб, когда Сонхва наклоняется чтобы встретить смелые губы Уёна. Уён совсем не такой, как Сан. Сан мягкий и нежный, с Сонхвой, он улыбается в поцелуи и нежно оглаживает его кончиками пальцев. Он радостно терпеливый, ощущается как прогулка за руки по алее ночью, ощущается покалывающим чувством наслаждения, растекающегося по венам. Уён словно фейерверки, искры и падающие звезды. Он целует Сонхву всем телом, открытым ртом, Сонхва чувствует себя магнитом, притягивающим каждую часть его тела. Он цепляется за ворот майки Уёна, позволяя ему направлять себя не грубо, но твердо и точно. Он чувствует, как рука гладит его шею, и он знает, что это Сан, но его быстро утягивает назад, в основном, к губам Уёна, которые, тесно прижимаясь, оставляют поцелуй в уголке его губ. Он позволяет обоим ощущениям смешиваться, пока они, наконец, не станут единым целым и не перестанут отличаться, позволяет каждой клетке своего тела наполниться любовью. Уён отстраняется и он пока не осмеливается открыть глаза, просто протягивает руку к груди Уёна, льнёт к руке Сана на его коже. Губы покалывает послевкусие поцелуев, и он смыкает их вместе, только чтобы улыбнуться, позволяя бабочкам, запертым в его груди, трепыхать крыльями. Сонхва открывает глаза навстречу им, всё ещё касаясь обоих, и они оба всё ещё касаются его и друг друга. Воздух, окружающий их, теплый и дрожащий, Сонхва чувствует, как он блестит и сверкает, будто звездная пыльца существует только потому, что они влюблены. Уён клюет Сана в губы ещё раз, потом Сонхву, со слегка приподнятыми уголками губ, сжимает его бедро и идет к задней двери машины. Сан смотрит на Сонхву, ещё раз оглаживает его лицо подушечкой большого пальца, прежде чем встает и протягивает ему руку. Внутри салона Сан заводит машину и включает радио. - Ах, я обожаю эту песню, - говорит он. Сонхва тоже, но всё, о чём он может думать это губы со вкусом сахара. Расскажи мне как всё это, и любовь тоже, погубит нас. Наши тела - они охвачены светом. Скажи мне, что нам это никогда не надоест. Ричард Сикен, Шахерезада Лето наступило быстро. Было жарче, чем Сонхва привык, но горные вершины оставались неизменно заснеженными, несмотря на тридцатиградусную жару и палящее солнце. Грозы приходили часто, Сонхва любил наблюдать из окна, как небо оборачивалась тёмно-фиолетовым тяжёлым бархатом, пусть он и подпрыгивал от раскатов грома после молнии. Волна ослепляющей вспышки, ударявшаяся о красную землю вдалеке, была чем-то абсолютно невообразимым, вообще, он обнаружил много вещей, которые раньше не мог вообразить. Сидя на ступенях подъезда общежития Сана и Уёна, он наблюдал за грозой, которая бушевала над равнинами, когда Уён постучал по его плечу из-за спины. - Тебе лучше вернуться внутрь, - сообщил Уён, но, противореча себе, присел на ступень рядом с Сонхвой. - В тебя может ударить молния. - Меня не ударит молнией, - ответил Сонхва, и кинув взгляд на Уёна, продолжил осматривать равнины. - Гроза ещё далеко. - Так разве молния не появляется перед громом? - Спросил Уён, и периферийным зрением Сонхва заметил, что он тоже смотрит. Сонхва остановил взгляд на Уёне, позволяя себе подсматривать, надеясь, что тот не заметит. Его кожа отливала золотом - идеальный загар для лета, линия челюсти стала острее, когда он вскинул голову к небу. Сонхва думал, как себя поведет Уён, если он наклонится за поцелуем, так и не решившись, он отвернулся, чтобы продолжить наблюдать за надвигающейся грозой. - Не знаю, - отозвался Сонхва. - Но меня всё равно не ударит молнией. - Никогда нельзя быть уверенным, - заметил Уён. - Но ты всё равно должен зайти внутрь, Сан сказал, что у него есть к нам разговор. В его желудке появился маленький и жжалящий комок, разговоры никогда ни заканчивались ничем хорошим раньше. Он молча замер на месте, тогда Уён поддел его плечо своим. - Он не злится, если ты об этом переживаешь, - успокоил его Уён. - Он просто сказал, что хочет чем-то поделиться, и я почти уверен, что знаю чем. Сонхва взглянул на Уёна, который уже смотрел на него с ласковым взглядом и легкой, ободряющей улыбкой. Уён нежно опустил руку на его талию и придвинулся ближе. Сонхва сомкнул веки и потянулся на встречу. Сегодня Уён целовал его неторопливо и сладко, а его губы были мягкими от бальзама. Когда они отстранились, Сонхва спросил: - Ты же расскажешь мне, в чём дело? - И разрушу его сюрприз? Ни за что, - усмехнулся Уён, вставая. Он протянул руку, помогая Сонхве подняться. - Это не сюрприз, если двое из трех уже знают, - обронил Сонхва и Уён, смеясь, потащил его к двери. Сан сидел на полу у журнального столика, когда Сонхва с Уёном вошли. Он тут же посмотрел на них и, казалось, пытался скрыть сияющую улыбку. Он поторопил их сеть рядом, и они оба опустились между длинной стороной столика и диваном. - Итак, - начал Сан, Сонхва заметил перед ними, развёрнутую почти на весь стол газету. - Я искал уже несколько месяцев и, наконец-то, нашёл квартиру. Сонхва помнил, что приближается конец семестра и нужно будет съехать из общежития, поэтому он тоже искал квартиру, но, как неудивительно, так и не нашёл ничего, что мог бы себе позволить, по крайней мере, в одиночку. От мысли, что Сан тоже искал, он почувствовал смесь тревоги и разочарования, так как практически жил с ними весь учебный год, и теперь не хотел, чтобы всё изменилось, потому что они живут слишком далеко друг от друга. А теперь Уён смотрел на Сана, еле сдерживая улыбку, как будто уже знал всё наперёд. - Она кажется очень неплохой, недалеко от учёбы или работы, - продолжал Сан, подчёркивая пальцем текст в газете. - Там уже обставлены кухня и ванная, и цена приемлемая, мне кажется, она очень подходит. Я позвонил, как только увидел объявление, и мне сказали, что её придержат для нас. - Неплохо, тогда если мы съедем к концу недели, то на следующий день можем быть там, - вслух размышлял Уён. Сонхва не был уверен, что ему говорить. То назойливое чувство неуместной зависти и грусти, от которого, он думал, что уже избавился, подкралось к позвоночнику, и он сжал колени ладонями. Сан и Уён смотрели то на газету, то друг на друга, как будто они так и планировали всё это время, и будто это было тем, о чём они давно мечтали, и Сонхва понимал, что должен быть рад за них. Поэтому вместо того, чтобы сидеть как деревянный истукан, он сказал: - Это просто чудесно, ребята! Я рад за вас. И как только он закончил предложение, Сан с Уёном медленно обернулись на него и посмотрели так, будто он отрастил вторую голову. Сонхва закусил внутреннюю поверхность щеки, волнуясь, что они раскроют его неискренность, пока лицо Уёна не озарилось весельем и нежностью. Он, дразня, щёлкнул по колену Сонхвы, а Сан улыбнулся ему с лёгким замешательством, всё ещё придерживая листы газеты руками. - Ты едешь с нами, придурок, - сказал Уён, не отнимая руки от колена Сонхвы. - Ты решил что мы..? Хва, мы бы ни за что не решили оставить тебя, - сказал Сан, приподнявшись на колени, чтобы дотянуться до противоположной стороны стола. Он обхватил руками плечи Сонхвы и легко стукнул его лбом. Сонхва сомкнул пальцы на предплечье Сана напротив его груди и позволил этой идее уложиться в его голове. Позорная зависть растворилась, и её место заняли сентиментальные чувства от объятий Сана и нежной улыбки Уёна, предназначенной ему. И вот Сонхва начинает восхождения по трём длиннющим пролетам лестницы с огромной коробкой в руках. Он едва может видеть поверх коробки, капли пота просачиваются сквозь кожу на висках под палящим аризонским солнцем. Это последняя из тех, что они перевезли, и он тащит её до квартиры, кажется, горячую и липкую вечность. Открыв дверь коленом, он водружает её на сто таких же, а затем делает паузу, чтобы, наконец, отдышаться. - Эй, Сонхва? - Из-за спины доноситься голос, в котором он узнает Уёна. - Ты встал прямо посреди прохода. Он отходит в сторону, чтобы Уён мог протиснуться мимо него с собственной гигантской коробкой. Тот, еле-еле, ставит её на пол с явно преувеличенным стоном на грани крика. И прежде, чем Сонхва напомнит ему о соседях, исчезает в кухне. Сонхва позволяет ему только потому, что хочет встать перед вентилятором, чтобы запустить воздух под рубашку, здесь действительно жарче, чем он привык. Сан входит чуть позже с такой же коробкой в руках, захлопывая дверь кончиком кроссовка. - Жарко? - Он спрашивает Сонхву, вставая рядом под поток прохладного воздуха. - Очень, - выдыхает Сонхва. - Слишком жарко, чтобы я обнимал тебя? - Вероятно, но… Я всё равно согласен. Смущение накрывает Сонхву, как только он это произносит, но Сан улыбается ему раскосыми глазами, заходя за его спину. Сан просовывает руки под его, рядом с талией, а Сонхва откланяется назад, опуская веки. Подбородок Сана ложится на его плечо и немного наклоняется, прохладный ветерок овевает их обоих. Как только Сонхва начинает растворяться в этом моменте, внутри кухни взрывается Joy Division. - Упс! Я не знал, что будет так громко, - из кухни кричит Уён, а Сан смеётся из-за спины. - С другой стороны я разобрался с проигрывателем. Уён возвращается в гостиную, убавив громкость, и садится на пол в месте, где в будущем должен будет стоять журнальный столик. - Я знаю, что мы живём тут уже много лет, но тут и правда чертовски жарко, - жалуется он. - Да, но, по крайней мере, не идет дождь. - замечает Сан, высвобождая руки из-под рук Сонхвы и на четвереньках подползает к Уёну. - Погоди, прежде чем ты меня коснёшься, это надо снять, - говорит Уён, уже стягивая майку. Он откидывает её, и снова устраивается на полу, где Сан, опершись на локоть, оглядывает его с фальшивым отвращением. - Гадость, я не собираюсь обниматься с тобой и твоей потной кожей, - ворчит он, но, тем не менее, ложится рядом с Уёном. Они полностью прижаты друг к другу, голова Уёна на плече Сана, а рука перекинута через его живот. Сонхва ждёт, пока укол ревности осядет тяжестью в животе, но этого так и не происходит. Даже так, щемящая ломота оседает под его рёбрами, но он не двигается с места, на котором стоит, под струящимся воздухом вентилятора. Он смотрит на них и тоже хочет присоединиться к ним там, на полу, но не может заставить себя сделать это. К своему большому облегчению, ему и не нужно. - Чем ты там до сих пор занимаешься? Иди сюда, - зовёт Сан, ожидающе приподнимая руку. Теперь вся его неуверенность испаряется за считанные секунды, и он подходит к двоим лежащим на полу. Сан держит руку поднятой и Сонхва копирует Уёна по другую сторону Сана. Он всё ещё мокрый от холодного пота, но его грудь всё равно ощущается удобно под щекой Сонхвы. Уён водит пальцами по животу Сана, а Сан оставляет по поцелую на их макушках. Уён со вздохом переплетает их пальцы, и горло сдавливает эмоциями, которые он запирает за сомкнутыми губами. - А мы не можем поставить кровати завтра? Я устал, - спрашивает Уён. - Конечно, нет, на деревянных полах твёрдо, - отвечает Сан, а Сонхва позволяет себе усмехнуться ему в грудь. Яркий летний день, и я желал быть желанным больше, чем что-либо в этом мире. Фрэнк О‘Хара Медитация в Происшествии Как только они заканчивают расставлять по их квартире всю свою мебель, новую и старую, воодушевлённый Сан падает на барный стул рядом с Уёном, напротив Сонхвы, когда они почти прикончили по две чашки кофе. Он приносит собой ещё одну газету, листает страницы туда-сюда, пока не находит то, что искал. Сонхва, всё ещё сонный после учебы до поздней ночи и фильма, который он обещал посмотреть Уёну, интенсивно моргает, пытаясь соответствовать Сану. - Я не представляю, как ты можешь быть таким бодрым в восемь часов утра, - делая глоток кофе произносит Уён. - А я не представляю, как вы, ребята, можете класть так много сахара в свой кофе, но всё же, - говорит Сан, в шутку посылая Уёну раздражённый взгляд. - Сонхва кладёт в свой больше, чем я, - парирует Уён выглядывая над краем чашки. - Мне просто не нравится, когда он горький… - бормочет Сонхва в свой кофе. Хотя, он положил туда пять ложек сахара. - Боже, каждому своё, - меняет тему Сан. - Я нашёл его. - Уточнишь? - предлагает Сонхва. - Конечно, вы же знаете, что моя машина типа… ну это машина, - говорит Сан, - У неё есть только одно водительское и одно пассажирское кресло спереди и обычное сидение сзади. - Думаю, как и у большинства машин, детка, - перебивает Уён. - Да, так вот, нас трое, и это отстой, что кто-то из нас должен сидеть сзади. Сонхва мысленно соглашается. Чаще всего за рулём Сан, а он сидит по обыкновению сзади - не хочет менять их традиции. Тем не менее, каждый раз, когда Уён решает сидеть с ним сзади, он чувствует прилив радости. - Когда я сегодня открыл газету, я нашёл решение, - объявляет Сан, - это пикап со сплошным сидением. - Какого хера ты всегда находишь всё самое пиздатое в газетах? - Тянется к газете Уён. Сан поддаётся ему, не утруждаясь ответом, вместо этого он смотрит вместе с ним. Наблюдая за ними, Сонхва, всё ещё сонный, несмотря на кофе и беседу, тихо вздыхает от чувства удовлетворения, растекающегося по его коже. - Разумеется, я уже позвонил, сказали, что мы можем забрать его после обеда. - Продолжает Сан. - Я откладывал на это может… пару месяцев. - Ты не должен платить за него один, - возражает Сонхва. - Конечно, нет…но мне бы хотелось, - отвечает Сан. - В любом случае, за рулём чаще всего я. - Так и есть, - соглашается Уён, - И это как раз то, что нам нужно. - Серьёзно, Хва, - говорит Сан, желая развеять переживания о деньгах. - Всё в порядке. - К тому же мы все платим за бензин, - добавляет Уён. Взгляда на их лица достаточно, чтобы облегчить волнения Сонхвы, и для убедительности Сан тянется вперёд, чтобы оставить лёгкий поцелуй на его губах. Сонхва наклоняется навстречу, вдыхая аромат шампуня Сана, который ощущается так же близко, как близки они. - На вкус, как кофе - отстраняясь замечает Сан. Сонхва коротко смеётся: - Ага. Когда они приезжают на встречу с продавцом, солнце, опускаясь всё ниже к горизонту, не палит так сильно. Женщина очень мила, хотя, вероятно, замечает, что они втроём покупают у неё эту машину вместе. Тем не менее, она искренне им улыбается и по-доброму говорит, её длинные волосы скручиваются в завитки, окрашенные в блонд, у корней пробивается натуральный тёмный цвет. Своей рукой с красными накрашенными ногтями она пожимает руку Сана, прежде чем покинуть их, после её увозит мужчина в роскошном автомобиле. Сан вертит брелок в руке, а его лицо сияет, когда он притягивает Сонхву и Уёна в объятия, обхватывая локтями их шеи. - Я так рад, - говорит он где-то между их головами. «Я тоже», хочет сказать Сонхва, но по какой-то причине не может заставить свои губы сделать это. Вместо этого, он просто крепче сжимает футболку Сана на спине. Внутри пикапа уютно. Обшивка на сидениях немного потрепана, не слишком, но достаточно, чтобы понять, что они были любимы. Коробка передач расположена не посередине, потому что её место занимает сплошное сидение от двери до двери. На руле есть заплатки на местах, где кожа протёрлась, точно там, где располагаются руки, а на зеркале заднего вида висит новый освежитель воздуха, он пахнет сосной, когда Сонхва садится вперёд, захлопывая дверь. - Так… домой? - Спрашивает Сан, когда его руки устраиваются на руле. - Только если у вас нет других планов, - отвечает Уён со своего места посередине. - Мне нужно готовится к летним занятиям, - добавляет Сонхва. - Если никто не против. - Конечно, не против, Хва, - улыбается Сан. - Тогда домой. Сонхва чувствует небольшой прилив восторга, когда Сан говорит «домой». Они едут домой, все трое рядом друг с другом. Они в трёх часах езды от дома и Сонхва начинает вырубаться, как только Сан въезжает на шоссе, кофеин выветрился из его организма после долгой поездки. Он упирается локтем в выступ под окном, чтобы перестать клевать носом и надеется, что слабый ветер кондиционера и пейзаж из рыжих равнин и остроугольных гор не дадут ему заснуть. Но по мере того, как тянется шоссе, он обнаруживает, что проваливается в сидении под ним, а его глаза щиплет. Он моргает несколько раз, чтобы удержаться в сознании, когда Уён дважды хлопает его по верхней части бедра, и тогда Сонхва поднимает на него взгляд - Засыпаешь? - тихо спрашивает Уён. С другой стороны от него Сан, сосредоточившись на дороге, напевает себе под нос песню, играющую по радио. После короткой паузы, вызванной медленной работой его уставшего мозга, Сонхва признаёт: - Немного. - Нам осталось ещё пару часов. Хочешь вздремнуть? - предлагает Уён. - Мне не стоит…нужно будет учиться, когда мы вернёмся, - говорит Сонхва. - Ты будешь думать лучше, если не будешь уставшим. Иди сюда. Уён оборачивает руку вокруг плеч Сонхвы и прижимает его ближе. Рядом с Уёном усталость одолевает в полную силу и Сонхва, повинуясь его движению, утыкается лицом в шею Уёна. Он едва чувствует, как рука Уёна поднимается, чтобы погладить его по волосам, и когда он погружается в успокаивающие прикосновения, он всё ещё слышит тихое мурлыканье Сана с другой стороны пикапа. Если жизнь чужими мечтами делает нас безвольными, то я такой и есть. Генри Коул, Полужизнь Сонхва думал, что он становится лучше. Честно говоря, так и было, но за каждым шагом вперёд следовало два шага назад. Вот он сидит на диване с Саном, думая, что он наконец-то может вписываться, а в следующую минуту сбегает в ванную во время ужина, потому что чувствует, что к горлу подступает горечь. Вот он лежит на спине в кровати с Уёном, целующим размытые красные отметины на его шее, а в следующую минуту он вынужден отстраниться, прикрываясь ложью об учёбе или работе. Каждый шаг назад ошеломляет настолько, что он прячет всё в себе ещё глубже. Большую часть времени он пытается справляться, у него есть учёба, работа и два человека, которые постоянно говорят, что любят его, так или иначе, но временами, всего становится слишком много. Так Сонхва оказывается на крыше их многоквартирного дома, забивая на эссе. Он уверен, что Сан с Уёном давно спят, сейчас два часа ночи, но небо сегодня ясное. Несмотря на бурлящую смесь чувств в животе, он не может удержаться и не всматриваться широко распахнутыми глазами в россыпь звезд над ним. Кажется, будто они мерцают, хотя он понимал, что видит лишь остаточное свечение звезд, что погибли миллионы лет назад. Он не знал, как долго сидел там, запрокинув голову назад и обхватив руками колени, притягивая их к груди. Всё это время его не покидало приглушенное чувство страха и отверженности, он едва ли заметил, когда открылась дверь на крышу. Не поворачивая головы, он прислушивается к шагам сзади, когда они приближаются, он ждёт, что его отчитает охрана, но этого не происходит. Вместо этого, кто-то садится рядом с ним, слишком близко для незнакомца, и он, наконец, поворачивается, чтобы взглянуть, кто это. Сидящий рядом, к его удивлению, Сан, на нём пижама, если это количество одежды можно так назвать, но его лицо всё ещё сияет, как будто он не спал так же долго, как и Сонхва. - Я не знал, что нам можно подниматься на крышу, - мягко сказал Сан. - Я был здесь пару раз, - ответил Сонхва, возвращая взгляд на горизонт. - Тут неплохо, когда уже нет сил учиться. Сан смеётся над этим и придвигается ближе к Сонхве. Он останавливается, когда их плечи соприкасаются, и Сонхве неловко, что от малейшего прикосновения, он хочет расплавиться. Сан повторяет позу Сонхвы, подтягивая колени к груди и устраивая на них подбородок. - Так что ты тут делаешь? - спросил Сан, не ожидая ответа. Заботливо, как и всегда. Не важно, насколько Сан добрый и насколько Уён подбадривающий, Сонхва всё ещё чувствует, что ему следует контролировать свои эмоции. Он не должен говорить им, когда чувствует себя… лишним. Они не виноваты, виноват, конечно, он. Поэтому вместо того, чтобы рассказывать Сану о своих глупых чувствах и испортить им обоим ночь, он говорит: - Просто учёба, мои летние занятия становятся всё сложнее. Сан нежно обнимает пальцами заднюю часть оголённой стопы Сонхвы, и ведет подушечкой большого пальца по косточке лодыжки. Сонхва переводит взгляд с неба вниз, на просвет между собственных колен. - Я могу тебе чем-то помочь? - Интересуется Сан. Сонхва знает, что сейчас он смотрит на него. - Нет, я бы не стал тебя просить об этом. Ты уже очень много работаешь. - Я не против, Хва, - заверяет Сан. - Я хочу помочь тебе, если могу. Сонхва позволяет себе маленькое удовольствие обернуться, чтобы встретиться взглядами с Саном. С галактикой звёзд над ними, окружённый тёмно-синей землёй, Сан будто сияет ярче, чем всё, что Сонхва видел раньше. Его чёрные волосы очаровательно взъерошены, и он одаривает Сонхву самой милой улыбкой. Лучше всего его глаза, мягкие, уставшие полумесяцы, мерцающие обожанием, и Сонхва задаётся вопросом, что он вообще такого сделал, чтобы заслужить такой взгляд в свою сторону. Из-за этого, из-за этой теплоты, ему кажется, что он вот-вот расплачется. Однако он этого не делает, но полностью замирает, когда Сан поднимает руку, чтобы нежно положить её на щёку. - Можно? - спрашивает Сан практически шепотом. - Да, - выдыхает Сонхва. Поцелуи Сана всегда спокойны, подстраиваются под ритм, который задает Сонхва. В этот раз всё точно так же. Сонхва расслабляется в руках Сана, когда их губы встречаются, и это так сложно: не рассыпаться на части до конца под его касаниями. Сонхва наклоняется вперёд, выпрямляя ноги, чтобы сократить пространство между ними. Теперь, когда Сан прикасается к нему, целует его, скользит языком по мягкой части внутренней стороны губы, Сонхва понимает, что это именно то, в чём он нуждался, больше, чем всё, что он мог желать. Сан быстро улавливает настрой Сонхвы: он проводит рукой вдоль его шеи, а другую кладёт на верхнюю часть его бедра, продолжая уделять внимание Сонхве нежными губами. Сонхва тихо ахает, когда Сан начинает медленно покрывать поцелуями линию челюсти, и нарастающий жар заставляет его теснее вжиматься в пространство Сана. Он свободно обнимает Сана за плечи, перекидывая свою ногу через него, а Сан продвигает свои тёплые руки дальше, соединяя их в кольцо вокруг Сонхвы, прижимаясь к нему грудью. Пальцы Сана вплетаются в волосы Сонхвы на затылке, а губы посвящают нежные полу-поцелуи полу-укусы чувствительному месту за его ухом, и Сонхва чувствует себя практически невесомым. Сонхва цепляется за плечи Сана так, будто улетит, если отпустит, он позволяет взгляду расфокусироваться, звезды туманно мерцают в небе. Сан легко пробегает пальцами по волосам Сонхвы, когда возвращается к губам в нежном прикосновении, и Сонхва разрешает тёплым мурашкам бегать вверх и вниз по спине, слегка прогибаясь к Сану, просто чтобы почувствовать тепло его тела там. Когда Сан медленно отстраняется от него, Сонхва использует возможность вдохнуть пьянящий ночной воздух, и, прежде чем кто-либо из них успеет прильнуть к другому снова, он обнимает плечи Сана крепче и утыкается лицом в его шею. Он все ещё чувствует себя невесомым, и более чем благодарен, что Сан крепко обнимает его. Сонхва не уверен, как долго они так сидят; он способен чувствовать только едва ли не чрезмерный комфорт в объятиях Сана, проходящий через него, будто въедающийся в кровь. Кажется, что это длится целую вечность и в то же время недостаточно долго, но вне зависимости от времени, Сан никогда не отпускает его, никогда не отталкивает. Сонхва тесно прижимается щекой к шее Сана, словно он может каким-то образом быть ещё ближе, он понимает, что тоже улыбается, когда Сан мягко смеётся, поглаживая рукой спину Сонхвы. - Уже поздно, - шепчет Сан в его волосы. Сонхва слегка теребит футболку Сана пальцами. Он не хочет, чтобы это заканчивалось. Он не хочет возвращаться в свою пустую постель. На крыше он не чувствовал себя одиноким, не с живущими над ними планетах и звездах воспоминаниями, но с недавних пор его постель казалась каркасом, сколоченным из холодных простыней и насмешливого лунного света. - Уже было поздно, когда ты пришёл, - отвечает Сонхва. Сан останавливает ладонь на его спине, надёжную и тёплую. - Правда, - говорит Сан. - Нам обязательно? - спрашивает Сонхва Он хочет отодвинуться, чтобы взглянуть на Сана, но он не может заставить себя. Тем не менее, Сан подносит ладонь к его щеке, всё равно заставляя его сделать это. Когда он видит лицо Сана, на нём нет пренебрежения или раздражения; скорее наоборот, черты его лица мягкие и любящие. - Хочешь остаться спать на крыше? - задает риторический вопрос Сан с подразнивающим блеском в глазах. - Нет, но… - он не договаривает и переводит взгляд куда-то за плечо Сана. Он не хочет спать один, по крайней мере, не сегодня. Он знает, что это слишком. И всё же в горле возникает щекочущее чувство мурашек, хотя оно не такое сильное, как могло бы быть, оно подсказывает ему, что есть вещи, о которых он не может просить, не тогда, когда они уже были так добры к нему. Быть благодарным за то, что имеешь - это одно, а заслуживать права просить большего - совсем другое. - Хорошо, потому что становится прохладнее, чем мне бы хотелось, - говорит Сан. Он отлипает от Сонхвы и встает, протягивая руку, чтобы помочь подняться. - Погнали, дурашка. Сонхва хватает его руку и старается не думать о своих холодных простынях. Он идет в квартиру за Саном, держа его за руку. Весь свет выключен, кроме единственного ночника в зале, чтобы никто не умер по пути ванную, и Сонхва знает, что Уён уже в постели. Сан пробирается в спальню с треснувшей дверью, его комнату, которая неизбежно стала и комнатой Уёна, и Сонхва начинает вытягивать свою руку из его, чтобы отправиться в противоположном направлении, Сан неожиданно останавливается и оборачивается на него. - Ты куда? - беззлобно спрашивает он. - Я думал… Спать? - отвечает вопросом на вопрос Сонхва. -О, я- я думал, что ты… - Сан запинается, и на его лице внезапно возникает беспокойное выражение. - Ты не должен спать с нами, если ты не хочешь, но… Если хочешь. Предложение остается невысказанным, но через секунду до Сонхвы доходит и он неосознанно сжимает руку Сана чуть сильнее. - Мне можно? - он запихивает неловкость обратно в горло; он не спрашивал, это сделал взгляд, обращённый на лицо Сана. - Конечно, можно, Хва, - говорит Сан, его улыбка полна нежности и участия. - Мы хотели дать тебе привыкнуть, прежде чем предложить, но я осознал, что нет лучшего времени чем настоящее, наверное. - Я… хочу. - Тогда, пошли, - говорит Сан и втягивает Сонхву в их комнату. Внутри темно, и Сонхва точно споткнулся бы обо что-нибудь, хаотично разбросанное по полу, если бы Сан не помнил дорогу даже с закрытыми глазами. Окно завесили тремя тёмными простынями, так что свет из-под жалюзи практически не проникал в комнату, но Сан всё ещё мог провести Сонхву к кровати. - Уён довольно буйно спит, как ты, наверное, заметил, но, если дать ему что-то обнять, он просто золотко, - шепчет Сан, прижимаясь к спине Сонхвы, пока они стоят у кровати. Сонхва кивает (не то что бы Сан мог это увидеть) и ждёт, пока Сан займёт своё место, он всё ещё не хочет переборщить. Только когда Сан начинает подталкивать его ближе к матрасу, он понимает, что тот хочет, чтобы он лёг посередине. - Это нормально? - едва слышно спрашивает Сонхва. - Ты не… он не будет против? Он чувствует, как ладонь Сана гладит его руку вверх-вниз, двигая их в глубь кровати. - Он бы ни за что, - шепчет Сан, притягивая Сонхву, чтобы он прилёг рядом с ним. - И я определённо тоже. - Ладно, - вздыхает Сонхва. Сон моментально расслабляет все его мышцы, и он позволяет глазам скрыть от него темноту. Он лежит на боку, лицом к сопящему Уёну, а Сан плотно прижимается к нему со спины, просунув свою руку под руку Сонхвы и обнимая его талию. Сонхва скорее чувствует, а не слышит его вздох, когда понимает, что уютно устроил свою ладонь поверх руки Сана. - И, Уён инстинктивно вцепится в тебя на счёт три, - шепчет Сан, но его обратный отсчет бессмыслен. Сонхва чувствует, как что-то перед ним двигается, а затем руки Уёна бессознательно находят его. Тот придвигается ближе к Сонхве, лицом к лицу, пока его руки не оказываются поверх рук Сана. Сонхва едва ли чувствует его дыхание, равномерные вдох и выдох, и постоянное тепло по обе стороны от него заставляет чувствовать себя более надёжно, чем когда-либо. - Говорил же, - лопочет Сан, и Сонхва может услышать улыбку в его сонном голосе. Пойми это, если не понимаешь ничего: это важная вещь - быть видимым. Акваки Эмедзи, Пресноводная - Быстрее, слоупок, - уже спускаясь по лестнице, кричит Уён. - Я уже всё загрузил, и мы можем пропустить закат. Сонхва стоит в их маленькой гостиной, размышляя брать ли с собой плавки. Он никогда не надевал их раньше, но Уён настаивал, что они ему не понадобятся. Однако Сонхва не очень-то в это верил, ведь Уён сказал, что они поедут на озеро. - Ты уверен, что они мне не нужны? - Спрашивает Сонхва достаточно громко, чтобы Уён услышал. - Да, уверен! Просто выходи. Со вздохом он всё-таки бросает их на диван и выходит вслед за Уёном на лестницу. У Сана ночная смена в магазине, но он заверил их, что не возражает против того, что они поедут на озеро без него, на самом деле, он даже подталкивал их к этому. Сонхва никогда раньше не был на озере, так что Уён воспользовался возможностью, чтобы спланировать секретное мероприятие. Кстати, Уён не слишком хорош в хранении собственных секретов, поэтому Сонхва узнал об этом относительно быстро. Тем не менее, Уён настаивал на том, чтобы он больше не задавал вопросов, и, во имя гордости и стараний Уёна, Сонхва согласился. Когда Сонхва проскальзывает на пассажирское сидение их пикапа, Уён, уже включив радио, смотрит на Сонхву с взволнованной улыбкой. Сонхва отвечает на неё одной из своих, более мягкой, и хочет поцеловать Уёна в тот же момент. Тот, кажется, читает его мысли и наклоняется, чтобы прижать свои губы к губам Сонхвы, нежно придерживая его за щеку. Это мимолетный поцелуй, но захватывающий и счастливый, Сонхва чувствует улыбку Уёна на своих губах. - Готов ехать? - Отстраняясь спрашивает Уён. - Ага, я готов. Когда Уён сворачивает с шоссе на узкую грунтовую дорогу, вид за окном с видавшего виды асфальта и полос разметки сменяется на тонкие высокие стволы деревьев по бокам и узкий просвет розово-фиолетового неба на стыке с дорогой впереди. Уён, кажется, точно знает куда ехать, как будто он был здесь бессчетное количество раз ранее, и Сонхва выпрямляется, чтобы получше осмотреться вокруг. - Вау, - бормочет он, когда они выезжают из древесного туннеля на равнину. Озеро мирно раскинулось перед ними, отражая своей поверхностью широкую гамму оттенков закатного неба над собой. - Тут мило, да? - говорит Уён, кидая взгляд на Сонхву. - Да, очень. - Не верится, что мы были вместе так долго, и ни я, ни Сан до сих пор не привозили тебя сюда, - замечает Уён. - На самом деле, это моя ошибка. Мы проводили тут слишком много времени раньше, особенно на первом и втором курсах колледжа. Сонхва кивает и думает о том, какими были Сан с Уёном несколько лет назад, до него. Он пытается представить, как они вдвоем лежат рядом на покрывале на берегу озера, окружённые книгами, которые оказались позабытыми из-за того, что они были слишком увлечены друг другом, но решает остановиться, пока сам себя не расстроил. Он смотрит вниз на свои колени, пытаясь отгрызть заусенец около ногтя. Когда Уён притормаживает, чтобы остановить машину на зеленой поляне, он слегка шлёпает Сонхву по руке, как он недавно начал делать, заметив, как часто Сонхва теребит их. - Эй, заканчивай с этим, - ругается он. - Что не так? Тогда Сонхва поднимает глаза на Уёна и встречает взгляд, полный искренней заботы и внимания. - Ничего, - отвечает Сонхва. - Я в порядке. - Отлично, потому что я хочу показать тебе что-то. Напоследок, уже мягче хлопнув по руке Сонхвы, Уён выбирается из пикапа и Сонхва вслед за ним делает тоже самое. Уён подзывает Сонхву встать рядом перед машиной, и когда он подходит, Уён берет его за обе руки. - Закрой глаза, - говорит он. Не колеблясь ни секунды, Сонхва подчиняется. - Зачем? - Чтобы я показал тебе кое-что, - говорит Уён. - Не подглядывай. Я не собираюсь бросать тебя в озеро. - Ну, я и не думал, что ты так сделаешь, - бормочет Сонхва и позволяет Уёну вести его за плечи. - Как ты собираешься показывать мне что-то, если мои глаза закрыты? - Помолчи - вздыхает Уён. - Это называется сюрприз. Сонхва замолкает и подчиняется давлению рук Уёна. Он и правда даже не пытается понять, как далеко они идут, вместо этого он сосредотачивается на ощущении мокрой травы под подошвами его кроссовок и тяжести ладоней Уёна на своих плечах. Он ощущает лёгкий ветерок на своей коже, который приносит с собой приятный и влажный воздух с озера. Уён останавливает его, проводя ладонями с плеч Сонхвы вниз до его ладоней, чтобы сцепить свои руки с его в замок с тыльной стороны. - Можешь открывать глаза. Когда он это делает, ему приходится моргнуть дважды, чтобы осознать, что он видит. Два коротких бревна лежат рядом друг с другом, открытый ящик со льдом наполнен напитками под завязку, угольки тлеют в небольшом костре в ямке, тонкая гирлянда вереницей сказочных огоньков свисает с низко наклонившихся ветвей дерева, а на траве, примерно в трех метрах от берега озера, лежал огромный голубой стёганый плед. Что-то в груди Сонхвы сильно сжимается, и он оборачивается на Уёна с широко открытыми глазами. - Ты это сделал? - спрашивает он, чуть сильнее сжимая пальцы Уёна. - До того, как привёз меня? Уён отвечает ему одной из своих ярких, жизнерадостных улыбок, той, от которой у него щурятся глаза и морщится нос. - Да, детка, кто же ещё? - спрашивает Уён, а затем прижимается к нему. У Сонхвы едва ли есть время прийти в себя после «детки», до того, как Уён встречает его губы поцелуем. Так же, как всегда, он глубокий и страстный, и пока его нервные окончания трепещут под кожей, Сонхва отвечает на поцелуй. Он позволяет Уёну просунуть два пальца в петельку для ремня на джинсах, мягко освобождает свою ладонь и кладет её поверх футболки на талию Уёна. Когда они отстраняются, он шепчет: - Тут чудесно. Спасибо. - Я так рад, что тебе понравилось - говорит Уён с очередным поцелуем, полу-улыбаясь Сонхве в губы. - Я хотел, чтобы это было чем-то особенным, и посмотри, мы успели к закату. Сонхва пытается выбрать между «у тебя получилось» и «это ты особенный», но у него не хватает времени, прежде чем Уён тянет его вниз на плед. Уён сбрасывает свои ботинки и выпутывается из джинсовой куртки, и, хотя он и раньше видел Уёна в безрукавке, он позволяет себе на мгновенье задержать взгляд на его руках. Насыщенные оранжевые лучи солнца оттеняют его кожу, а мягкие тени подчеркивают гладкие контуры мышц, когда он тянется к ящику со льдом за двумя бутылками лимонада, Сонхва ощущает волны обожания и комфорта, окатывающие его так, будто солнечный свет соткан из чувств. Уён передаёт ему бутылку и когда их пальцы смазано соприкасаются на поверхности стекла, Сонхва хочет большего. - Тебе не жарко в этом? - указывает на всё ещё полностью одетого Сонхву Уён, открывая свою бутылку лимонада. - О, наверное, - оглядывает себя Сонхва. - Ты можешь раздеться, - предлагает Уён. - Я не буду кусаться, разве если ты захочешь. Уён заранее предусмотрительно уворачивается от шутливого шлепка Сонхвы, прежде чем он достигнет его, и это вызывает смех у них обоих. Сонхва снимает ветровку и обувь, и аккуратно складывает их в стороне. Уён вытягивает ноги и откидывается на локти, и Сонхва тоже ложится на плед, поворачиваясь лицом к нему. Он укладывает голову на сгиб локтя, смотря на Уёна снизу вверх. Тот смотрит на озеро с такой нежностью во взгляде, будто предаётся ностальгии, и Сонхва почти видит, как воспоминания играют в бликах его глаз. Часть его хочет отдаться моменту, создавать собственные воспоминания, соответствующие тем, что хранятся в памяти Уёна, а другая часть хочет остаться в стороне и не вмешиваться в те, что уже есть. Он не делает ни того, ни другого, просто лежит, глядя на Уёна, на его острую линию челюсти, на пушистую тень от ресниц на его щеках, на спутанные, кудрявые от влажности пряди в его волосах. - Ты молчишь, - заявляет Уён, отворачиваясь от озера, переводя взгляд вниз к Сонхве. - Всё в порядке? Сонхва моргает несколько раз и берёт под контроль выражение своего лица, прежде чем открыть рот. - Я просто немного устал, - уверяет он. - Летние занятия оказались тяжелее, чем я ожидал. - О, да. Они такие, - соглашается Уён. - Но, эй, ты почти закончил, так ведь? И потом у нас будет, типа… месяц до выпускного курса. - Ага, - бормочет Сонхва. - Тебе не кажется нелепым, что я отстаю. Выражение лица Уёна окрашивается легким беспокойством, и его голова немного склоняется. - Нелепым? Нет, - говорит Уён, подхватывая двумя пальцами мягкую прядь на челке Сонхвы. - Это не нелепо, куча людей заканчивает колледж в разное время. К тому же, из-за этого мы с Саном встретили тебя в той аудитории в прошлом году. Мы выпустимся вместе. Сонхва искренне улыбается. - Так и есть. - Видишь, я всегда прав. - Не знаю, как насчёт всегда. - Ну, ага, - Уён смеётся и снова смотрит на горизонт, возвышающийся над озером. Сонхва прослеживает его взгляд и видит, что небо окрасилось полосами голубого и серого с тонким серебристым контуром сиреневого заката в самом низу. - Солнце село, - тихо замечает Сонхва. Уён хмыкает в знак согласия, а затем опять смотрит на Сонхву, с хитрым блеском в глазах. - Ты знаешь, что это значит… - Хочу ли я знать? - спрашивает Сонхва, приподнимаясь на локте. - Это значит, что я знаю, что может тебя взбодрить, - говорит Уён. Он садится, и протягивает руку Сонхве. - Это не ответ, - говорит Сонхва и берёт руку, позволяя ему поднять себя. - Просто иди за мной. И с этими словами, Уён цепляет пальцами край своей безрукавки и стягивает её через голову. Сонхва просто стоит и смотрит, а тот уже вытягивает ремень из джинсов и бросает его на землю. Он раздевается до нижнего белья и направляется к озеру. Только дойдя до края берега, он поворачивается, чтобы взглянуть на Сонхву. - Хва, если ты хочешь, чтобы вся твоя одежда промокла, твоё право, но я обещаю, без неё будет гораздо лучше. - говорит он. - К тому же, клянусь, вода на ощупь как в раю. - Разве нам можно здесь плавать? - спрашивает Сонхва, в нерешительности теребя подол футболки. - Не парься, тут больше никого, - улыбается в ответ Уён. Решившись, Сонхва, поддаётся безумию момента и следует совету Уёна. Он скидывает с себя одежду, бросает её к той, что принадлежит Уёну и идёт по траве, чтобы присоединиться к нему, пусть и скрестив руки, прикрывая грудь. - Видишь? Не так уж и плохо, - говорит Уён, закидывая руку ему на плечо. - Вы с Саном тоже всегда так делали? - спрашивает он и Уён отвечает с лёгким смешком. - Нет, пока не повзрослели, - отвечает он. Затем он просовывает пальцы под резинку своих трусов, и их нет, прежде чем Сонхва может осознать, что сделал Уён. Краем глаза, он замечает, как они пролетают в воздухе и приземляются на плед, но он больше сосредоточен на лице Уёна, не в силах скрыть панику, которая, он знает, отражается на его лице. - Уён! - шипит Сонхва, сжимая руки на животе. - Что?! Мне так нравится, - говорит Уён, в его голосе неизменно звучит веселье. - Тебе же не обязательно. Сонхва прикусывает внутреннюю сторону губы, не сводя широко открытых глаз с лица Уёна. На мгновенье его наполняет прежняя решительность, но в этот раз она смешана с непреодолимым желанием быть с Уёном. Он не хочет ничего больше, только быть в том же месте, на той же волне, что и он. Он хочет войти в глубокую тёмную воду с Уёном, их обнажённая кожа соприкоснётся, рука к руке, когда вода окутает их. Поэтому он спрашивает: - Ты не против, если я… сделаю то же. Уён отвечает с мягкой улыбкой: - Я бы хотел. Собрав ощущения на кончиках пальцев, Сонхва наклоняется, чтобы стянуть с себя остатки одежды. Когда они отброшены смятым комочком, Уён, притягивая Сонхву за шею, задевая мизинцем ключицу, снова пленит его губы. Это короткий момент, в который Сонхва собирает во едино гулкий стук своего сердца и бабочек, парящих внутри его грудной клетки, прежде чем ответить на поцелуй Уёна со всей своей пылкостью. Он кладёт ладонь Уёну на грудь, прямо над сердцем, и подается вперёд, когда Уён притягивает его ближе за талию. Ни с кем прежде Сонхва не был так близок, так обнажён, и, прижимаясь грудью, он проводит рукой по плечу Уёна. Они отстраняются с мягким влажным звуком и смешками, и Уён запечатлевает последний любящий поцелуй на щеке Сонхвы. Сонхва отклоняется назад, обвивая руки вокруг шеи Уёна, на этот раз для крепкого объятия. Уён тесно прижимает его к себе руками, обёрнутыми вокруг его талии. Сонхва глубоко вдыхает, будто выпивая аромат кожи Уёна, их момент близости, и когда выдыхает, то отстраняется, чтобы взглянуть на лицо Уёна. Уён всё ещё улыбается той улыбкой, которая приподнимает уголки губ и морщит нос, и это заставляет Сонхву почувствовать себя живым. - Хэй, Уён, - говорит он. - Что? Сонхва быстро разворачивает их так, что спина Уёна находится прямо перед водой, и он делает шаг вперед, всё ещё обнимая Уёна: - Расскажи мне, как водичка. Сонхва перемещает руки с шеи Уёна на его грудь и толкает. Не сильно, но этого достаточно, чтобы Уён полетел в темную воду озера. Он падает с визгом, а вода обрызгивает ноги Сонхвы. Уён выныривает на поверхность с глубоким вдохом, прежде чем застыть на месте, смотря на Сонхву огромными глазами. На мгновение Сонхве кажется, что он действительно облажался, веселье тут же покидает его и он замирает. Спустя пару секунд тишины, которые кажутся годами, Уён разражается пронзительным хохотом. Это почти что пугает Сонхву, но он всё равно улыбается. - Ты маленький засранец! - смешливо выкрикивает Уён, подплывая к берегу, и вылазит из воды. В последний момент Сонхва успевает увернуться от его рук, прежде чем тот схватит его. Он крутится вокруг Уёна, вырываясь из его захватов, и их смех посылает рябь на отражающиеся в зеркальной воде деревья. Мокрые и скользкие ладони Уёна скользят по его рукам, когда они крутятся вокруг друг друга, пока Сонхва не оступается. Он размахивает руками, и точно также, как тогда на роллердроме, Уён подхватывает его. В этот раз они находятся лицом друг к другу, и, с соединёнными вокруг Сонхвы руками, Уён швыряет их обоих в озеро. Как только они выплывают на поверхность, Сонхва вспоминает, что вообще-то он никогда раньше не плавал в озере, поэтому, когда Уён начинает отпускать его, он только сильнее прижимается к нему, а смех замирает в горле. Он шевелит ногами под водой, а руками продвигается выше по плечам Уёна, и он рад, что Уён всё ещё держит свои руки на его талии. - Расслабься, детка, это точно так же, как в бассейне, - уверяет его Уён, и Сонхва гадает, как он мог знать, о чём он подумал. - Ага, кроме того, что не видно дна, - парирует он. - Это часть веселья, - ухмыляется Уён. - Ты можешь держаться, если хочешь, но я обещаю, ничего не случится. Сонхва смотрит на него, зная, что у него огромные глаза. Он и раньше видел Уёна только что вышедшим из душа с полотенцем, обернутым вокруг бёдер, волосами, мокрыми, зачесанными назад, но здесь, в окружении озерной глади, длинные светлые волосы вьются и стекают по лицу, кожа мерцает в лунном свете и всё по-другому. - Ладно, я верю тебе, - говорит он. - Даже, если бы тут было что-то опасное, скорее всего оно не станет вредить, - продолжает Уён. - Есть, типа, один шанс из миллиарда, что акула могла бы попасть сюда и всё ещё не сдохнуть в пресной воде. - Не помогаешь, - ворчит Сонхва. - Верно, - прерывается Уён. - Извини, детка. Он подплывает ближе к Сонхве, пока их не разделяют разве что молекулы воды. Сонхва кладет руки на плечи Уёна и двигается навстречу, пока они снова не встречаются в поцелуе. На этот раз Уён нежно притягивает Сонхву невозможно близко к себе за талию, и Сонхва наслаждается ощущением мягких губ Уёна, скользящих по его собственным. Он позволяет глазам закрыться, оставляет на Уёна опасных чудовищ темных вод, и вместо этого предпочитает запечатлеть в памяти воспоминания об ощущении его тела под своими руками. Когда заканчивается дыхание, он отстраняется совсем немного и прижимается лбом ко лбу Уёна. - Прощён, - шепчет он. Краем глаза он замечает, что луна поднялась над покрытой рябью поверхностью озера. Она полная и яркая, окутывает перламутровым шёлком света землю и их обоих. Он снова скользит руками вокруг Уёна и поворачивается, чтобы взглянуть на луну. - Тут чудесно, - говорит он. Мы будем свободны проживать наши жизни так, как захотим - будем свободны любить друг друга, вдали от тех, кто не понимает. Мы отправимся туда, где никто не сможет отнять у нас наше право на жизнь. Где-то есть такое место, я уверена. Лилиан Брок, Шаблонные Лесбиянки Один год. Триста шестьдесят дней, восемь тысяч семьсот шестьдесят часов, пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут, чуть больше тринадцати миллионов секунд. Ну что-то около этого, прошёл плюс-минус год. И всё примерно так же. Сонхва без планов в кармане прилетел в Америку, завернул в ту аудиторию, спасаясь от изнуряющей августовской жары, даже не догадываясь, что может произойти в последующие дни, недели и месяцы. Он по-прежнему поднимается на крышу их дома, но в последнее время, ловит себя на том, что больше думает об этом, чем делает. И преимущественно он думает об этом неосознанно улыбаясь. Иногда он, пусть и гораздо реже, но всё же сомневается. Это небольшая регрессия, но она оставляет свои следы то тут, то там, как лимонад, капнувший на прилавок и высохший под солнечными лучами. Он забывает об этом под влиянием поцелуев Сана или в тисках объятий Уёна, и это просто случается. Ему не нужно зацикливаться на этом, как раньше, ему не нужно разбирать это по кусочкам. Но он всё ещё просто человек. В ветреный субботний вечер Сонхва возвращается домой около девяти, он устроился на подработку, ничего необычного. Всё в полном порядке, правда, но что-то витает в воздухе сегодня. Он с трудом поднимается по лестнице в их квартиру, ноги гудят от восьми часов стояния и беготни, и он с тяжелым вздохом отпирает дверь ключом. Когда он переступает порог, толкнув дверь, из проигрывателя Уёна доносится глубокая тёплая мелодия. Ни одного из них не видно, он бросает рюкзак у стены и вытаскивает ноги из кроссовок. Сейчас он отправится на кухню и заварит себе чашечку чая (с шестью ложками сахара), а потом случайно уснет на диване, но, когда он заворачивает за угол, хихикающие Сан с Уёном отрывают его от планов, они прижимаются друг к другу и кружатся по полу кухни. Глаза Уёна за плечом Сана расширяются, и он заставляет их обоих остановиться. На его лице расцветает улыбка и он восклицает: - Сонхва! Ты вернулся. Сонхва посылает ему лучшую улыбку, на которую он только способен, но чувствует, что выходит так себе. Он хочет сказать, что это потому, что он устал на работе, и, хотя это правда, он знает, что проблема также в зависти, от которой он всё ещё не может окончательно избавиться. - Я поздно, знаю, - извиняется он. - Они не планировали задерживать меня так сильно, но вы понимаете. Суббота. Сан разворачивается к нему лицом и делает шаг на встречу, волоча за собой Уёна. Возможно, Сонхве только кажется, но Сан буквально сияет. Он обгорел на озере неделю назад, но теперь всё, что напоминает об этом - это бледные розовые пятна на его щеках и переносице. Его= черные волосы отросли и теперь свисают на глаза так, будто он только вышел из душа. Но Сонхве не приходится долго думать о том, как выглядит Сан, потому что они раскидывают для него объятия. Естественно, он привычно падает в них. Он кладет подбородок на плечо Сана и позволяет Уёну обвить его талию руками. Всё напряжение от сегодняшнего дня покидает его тело вместе с тяжелым выдохом только для того, чтобы смениться на приятную сонливость и чистое обожание. После короткого мига сомнений, он оставляет по поцелую на их щеках, а они отвечают собственными. И Сонхва стискивает в руке свитер Сана чуть сильнее. - Мы не расстроены, Хва, - мягким голосом шепчет Сан ему на ухо. - Я всё ещё сожалею, - мямлит Сонхва. - Мы должны были поужинать, я мог бы позвонить. - Эй, - говорит Уён, нежно поворачивая голову Сонхвы лицом к себе кончиками пальцев. - Ты был занят на работе. Ужин ждет тебя в холодильнике, и музыка всё ещё звучит. Если так посудить, ты вовсе не опоздал. Сонхва гадает, могут ли они догадываться, когда он чувствует себя лишним. Иногда кажется, что могут, например, когда Сан впервые пришёл к нему на крышу, или когда Уён организовал то особенное свидание на озере, месте, которое они полюбили задолго до того, как познакомились с ним. Но иногда кажется, что ему слишком сложно произнести что-то даже в своей голове, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух. Затем Сонхва осознает, что за песня звучит из проигрывателя. Это «Pictures of You» The Cure с пластинки «Disintegration» Уёна. Что-то овладевает им в тот момент, когда мгновение и вечность длятся одновременно. Это любовь, единение, принятие, всё, что Сонхва слышал о том, какого быть влюбленным, всё это в объятиях двух людей, которые значат для него больше, чем все остальные в мире. Он отстраняется, чтобы взглянуть на них и чувствует, как в глазах начинает щипать. Он надеется, что они не заметят, но то, как они удивленно переглядываются, говорит о том, что они заметили. - Эй, что случилось? - спрашивает Сан тихим голосом и кладёт руку на его щеку. Когда одинокая капля скатывается по щеке, он тут же её смахивает, в груди зарождается всхлипывающий смех. - Ничего, ничего не случилось, - он уверяет их, слабо хватая Сана за предплечье. - Я просто… Я просто люблю вас так сильно. Уён открывает рот, чтобы ответить, но замолкает, а выражение его лица меняется с обеспокоенного на терпеливое. - У меня никогда не было ничего подобного раньше, - продолжает Сонхва. - Я люблю быть с вами, я люблю вас, и я просто надеюсь, что вы любите меня тоже. Тишину разбавляет только едва слышное звучание песни на заднем фоне, и Сонхва наблюдает перемены в них. Сан, так и не отпустивший его, кажется немного приподнимается, будто гравитация на секунду перестала существовать, его глаза под вскинутыми бровями немного расширяются. Он чувствует, как рука Уёна на его спине становится гораздо увереннее, как только он закрывает рот. Сонхва бы рассмеялся над тем, как синхронно поменялись их лица, но его глаза до сих пор слезятся. - Сонхва… - шепчет Сан, и всё приходит в движение. Сан снова притягивает их к себе, но в этот раз его руки крепко вцепляются в их одежду, Уён прижимается щекой к плечу Сонхвы, а Сонхва позволяет себе отпустить эмоции, которые сдерживал. - Мы любим, мы любим тебя, очень сильно, - говорит Уён ему в рукав. - Мы любим, - соглашается Сан, его голос опять звучит над ухом Сонхвы. - Я так счастлив, что ты сказал нам это, я очень счастлив. Это объятие немного неуклюжее, с лишними конечностями и незанятым пространством, но оно нежное, и уютное, и теплое, и домашнее. Его грудь вздымается и всё вокруг становится светлее, сравнимо с солнечным светом, заливающим аудиторию в день их первой встречи, и он так счастлив. - Так почему мы не танцуем? - призывает Сан, спускаясь ладонью ниже по руке Сонхвы. Они соединяют ладони, Уён делает то же самое с другой рукой и Сан тянет их на импровизированный танцпол посреди кухни. Сонхва улыбается, держа за руки своих возлюбленных, и он уверен, что это будет длиться вечно.