Крылья, ветер и мечта

      С детства ты слышала много разных фраз в твой адрес. Какие-то из них выражали удивление, какие-то сочились угрозами, но больше всего фраз было о том, какая ты бесполезная.       «Труда много, да толку мало», говорили тебе, когда ты, выйдя на прогулку с родителями — эх, где они теперь? — в первый раз затрепетала своими маленькими крылышками в попытке подняться в воздух.       «Словно облака решетом черпает», говорили тебе, когда ты в очередной раз прыгала с крыши своего облачного дома на виду у местных жеребят — и неизменно приземлялась носом прямо в облако, которыми была выложена улица, вместо того, чтобы хотя бы мягко спланировать туда.       «Не в коня корм», говорили тебе, когда ты, с тщетными надеждами на чудо, заполняла бланки в младшую подготовительную лётную школу под патронажем Вандерболтов. Стоит ли говорить, что ты не выдержала даже первого из экзаменов?       К концу младшей школы тебе надоело пытаться, и ты, с опаской поглядывая из окна на будто налитые свинцом облачные корпуса радужной фабрики в центре Клаудсдейла, гадала, не правы ли твои сверстники, рассказывающие страшилки про то, что творится там — и не грозит ли тебе вместо того, чтобы пойти в первый класс средней школы, превратиться лишь в сгусток оранжевого цвета в радуге, день и ночь текущей по прозрачным трубам, выходящим из этой фабрики.       Ты почти уже смирилась — тебе, пожалуй, было всё равно.       Но судьба тогда сжалилась над тобой. Мама, лишь только ты в последний раз вышла из дверей младшей школы, тут же сгребла тебя в охапку и увезла прочь из Клаудсдейла, отдав тебя на воспитание твоим тётушкам, живущим в районе Понивилля. Родители, конечно, много чего тебе наговорили — и про то, что твоему отцу слишком дорого обходится регулярное обновление заклинания, позволяющее ему жить с твоей мамой в Клаудсдейле, и про то, что здесь, на земле, климат помягче и это полезно для здоровья, и про то, что здесь ты наконец найдёшь себе друзей — но от твоих глаз не скрылось то, что они так отчаянно не желали сказать.       Им было наплевать на тебя.       В конце концов, если это не так, то почему они, радостные, уехали на следующий день куда-то на другой конец Эквестрии, подальше от тебя?       И вот тогда ты решила: ты справишься и без них. Ты вырастешь, закончишь школу, найдёшь друзей и наконец-то научишься летать.       …Самое удивительное, что друзей себе ты действительно нашла. Местные пони в целом были проще и дружелюбнее, чем жеребята Клаудсдейла, и парочка таких же неудачниц, как ты — ну, по крайней мере, так вас не раз называли в школе эти две задиры из класса, — ответили взаимностью на твоё предложение дружбы, и вы втроём решили во что бы то ни стало идти по жизни вместе. Вместе же вы поклялись найти свои кьютимарки — и в конце концов сделали это. Да, в процессе вы не раз попадали в ужасные ситуации и были на волосок от гибели — но каждый раз судьба была к вам благосклонна.       Вот только научиться летать это тебе так и не помогло.       У тебя была и другая подруга — постарше. Бойкая пегаска небесного цвета с лохматой цветастой гривой и таким же хвостом. Ваша дружба была удивительной! Не мудрено, что ты чуть не расплакалась, когда после получения тобой кьютимарки, она говорила тебе, как гордится тобой и назвала тебя сестрой. О, как ты хотела быть такой же как она! Она мечтала о том, чтобы стать Вандерболтом, и её решимость вела тебя за собой. И ты была уверена: когда исполнится её мечта, исполнится и твоя. И однажды она добилась своего!       А ты — всё так же осталась на земле.       Не сказать, что ваша дружба распалась. Да, вы всё так же души не чаяли друг в друге — но её достижения затмили всё твои, и глядя на то, как она в компании лучших лётчиков Эквестрии наворачивает в воздухе замысловатые фигуры, ты порой задумывалась, а достойна ли ты того, чтобы она тратила на тебя, такую неудачницу, время? Как там, «не в коня корм», да?       Ты тогда отворачивалась, не в силах больше смотреть, и смахивала копытом с мордочки предательскую влагу, сочащуюся из глаз.       И может быть именно поэтому ты, под покровом темноты стащив с центральной площади Понивилля воздушный шар, поднялась на это облако, и, сейчас, дождавшись момента, когда Селестия начнёт поднимать солнце, бесстрашно глядишь вниз — туда, где далеко-далеко виднеются желтоватые соломенные крыши ещё спящего Понивилля, тёмно-зелёное пятно Вечнодикого леса и серебристая ниточка реки, текущей сквозь город. Ветер, обычный на таких высотах, треплет тебе гриву, и ты, гордо подняв голову, бесстрашно улыбаешься ему. Ведь именно сейчас ты докажешь себе, нет, Рэйнбоу Дэш, нет, всему Понивиллю, нет, всей Эквестрии — что ты не бесполезна.       А не докажешь — так это не лучше, чем если бы тебя годы назад сожрал тот пегасий агрегат, превратив тебя в радугу.       Ты в последний раз спрашиваешь себя: ты готова?       Зажмурив глаза, ты разбегаешься и срываешься с облака с неистовым, решительным криком:       — За Рэйнбоу Дэ-э-э-эш!..       Под тобой больше нет привычной поверхности и ты, набирая скорость, несёшься вниз. Отступать уже некуда — и ты заставляешь себя собраться, расправить крылья, и, ощущая, как воздух напряжённо свистит среди твоих перьев, ты, наконец, ловишь поток и делаешь первые робкие попытки управлять своей траекторией — но этого мало, пока ты будешь думать, ты уже успеешь долететь до земли и разбиться. И потому тебе не остаётся ничего другого, кроме как закрыть глаза, перестав обращать внимание на приближающуюся землю, и полностью отдаться своим ощущениям и спящим до поры инстинктам — словно здесь ничего больше нет. Только крылья, только ветер…       …Крылья, ветер…       И мечта!