9.12.25

***

— И снова неудача, — бубнил себе под нос Майлз, вырывая очередной лист с наброском, — все, я бросаю это дело. — вскидывается парень, откидывая скетчбук на край кровати. Попытка 21 опять провалилась. Больше парень не будет рисовать архитектуру. Ему и людей, в принципе, достаточно. Ну знаете, куда проще рисовать кого-то, с кем можно поговорить и услышать что-то в ответ, если будут претензии, чем маяться от того, что какой-то там архитектор предпочел колонну сделать более…детализированной что-ли. На неё ругайся не ругайся, все равно молчит. Даже не пошутит, мол, прости, чувак, так вышло. Красота требует жертв. И нервов. Их Моралис знатно себе потрепал. А потом проходит меньше десяти минут, как в комнату Майлза заваливается довольный Хоби Браун. Тот самый, с которым шатен виделся ровно час назад. Причём буквально. Последнее, что сказал ему на прощание Хобарт, так это: «Завязывай с этими рухлятями. Рисуй цветы.» Очень информативно. На циферблате настенных часов позади паука красовалось «9:25». Сейчас было 10:25. Как вовремя. Но к совету Майлз все-таки прислушался. Проходит две минуты, прежде чем незванный гость перестаёт пялиться на все, что видит. Его внимание наконец-то полностью возвращается к хозяину комнаты. Панк ухмыляется, стоит Моралису встретиться с ним взглядами. Не к добру эта улыбочка, уж Майлз успел это усвоить. Такая обычно появлялась, когда парень что-то задумывал. Причём такое, отчего у второго появлялись мурашки. В прошлый раз после неё оба отсидели добрую половину дня в медпункте. И когда они дошли до того, что стали понимать друг друга без слов? — Привет-привет, давно не виделись! — Браун принялся размахивать рукой, кидая кожанку на спинку кресла. — Скучаешь без меня, герой? — Ну да, прошёл не час, а целый месяц.— парень закатил глаза, тут же громко ахая. — Ты…чт… — Договорить ему так и не удалось. — Я устал. — только и вымолвил Хоби, заваливаясь на шатена. Майлз удивленно выдохнул, напрягаясь всем телом. Черт, Браун был тяжелым. И тёплым. Даже не так — он просто горел! И где успел так набегаться? Недавно же отлеживался. — Вовремя, но мне, знаешь ли, не очень удобно. — но панк больше не проронил ни слова. Уснул что-ли? Моралис осторожно коснулся чужой шеи, проверяя пульс. Ну мало ли, вдруг помереть решил. Кожа под пальцами была такой гладкой и мягкой. Даже приятно. — Эй, ты живой? — А что, целовать собрался? — Браун широко улыбнулся, чуть приподнимаясь. И получилось так, что он практически навис над Майлзом. Шатен так и замер с поднятой рукой. — Вообще-то я собирался… — но парня снова перебили. Так всегда теперь будет что-ли? — Девять. Двенадцать. Двадцать пять. Моралис аж дар речи потерял. — Чего? — А говорили, что все пауки умные. — цокнул Хобарт, громко вздыхая. — Расшифруй этот код. Шатен проморгался для убедительности. Мало ли, вдруг ему все это чудится? Но нет, все было именно так, как было. Даже в воскресенье Майлз не может нормально отдохнуть. — Делать мне нечего, как шифры твои разгадывать. — Тогда мучайся. — и панк снова повалился на негодующего паука, прикрыв глаза. В этой ситуации он будет в любом случае в выигрыше. На какое-то время в комнате повисает тишина. И не скинешь же его с себя! Только чужой тушки сверху Моралису и не хватало для полной картины. Будто задания от Мигеля с восьми утра ему было недостаточно. Причём в выходной день! Но, как говорил кто-то: «злодеи не спят». Боже, Майлзу их даже жаль. — Если я отгадаю слово или что там, то ты уйдёшь? — Поверь, после этого ты не захочешь, чтобы я уходил. — Хоби прохрипел это предложение куда-то в шею шатена. У второго в этот момент по телу будто прошелся электрический заряд. Даже мурашки появились. Это точно все из-за той улыбочки. Знал же Майлз, что она не к добру. Темболее, что ощущение было приятным. Ну вот, приехали. — Давай, герой, напряги извилины. — Что там было? Девять? Три...? — Девять, двенадцать, двадцать пять. Что это вообще могло значить? — А подсказку можно? — почти сразу сдался Моралис после минуты раздумий. Получилось только отгадать буквы, над смыслом которых думать совсем не хотелось. Особенно, когда Хобарт так приятно водил носом вдоль ключиц, а пальцами незамысловато вычерчивал на его спине какие-то фигуры. Так что Майлз совсем забылся, плавясь под чужими прикосновениями. — Так неинтересно. — Браун остановился и слегка нахмурился, краем уха уловив чужой разочарованный вздох. — Ладно, сжалюсь. Но скажи, что ты там хоть успел разгадать. — Его тёмные глаза уставились на Моралиса. — Получилось «я, т, л». — шатен покачал головой, когда панк закатил глаза. Нет, пусть уж лучше сам ему это скажет. Так тоже, вообще-то, неинтересно. — Неужели не догадался? — Хобарт оторвался от разглядывания Майлза, приближаясь к парню чуть ли не вплотную. — Я. Тебя. Люблю. Просто, не так ли? — В губы выдохнул Браун, переходя на шёпот, — А я думал ты мальчик умный, сразу поймёшь. — и пока Моралис не начал возмущаться, затянул парня в очередной поцелуй. Пусть он и не был первым на их памяти, но тут отлично подойдёт фраза: «каждый раз, как первый». Шатен бы рассмеялся, услышь он это из уст панка в живую. Но Хоби вслух ничего не скажет, а Майлз продолжит отвечать на поцелуи каждый раз. И всех все устраивает. — Ну что, все еще хочешь, чтобы я ушёл? — Нет. — шатен улыбнулся, приглаживая чужие волосы. Браун поигрался бровями, прежде чем сказать: — Значит я был прав? Моралис только хитро улыбнулся, так ничего и не ответив. И Хоби знал, что следовало после такой улыбки.