' ' ' ' ' ' '
Его сердце неистово колотилось о стенки грудной клетки, кровь речным течением носилась по венам, не давая обездвиженному телу и шанса на спокойную смерть. Казалось лёгкие лопнут от количества залитой в них крови, ведь зияющая дыра внутри совсем не уменьшалась, пуская в себя ручьи отступающие от рек, и заливая собой пустые края лёгких. Мир вокруг тонул в крови. Казалось она была повсюду, на руках, быстро стекая огромными струями с пальцев, впитываясь в подушечки настолько сильно, что кажется ее не оттереть даже жестяной губкой. На ногах, прилипая к оголенным лодыжкам и ступням, не давая им отлипнуть от пола, скользким и липким магнитом удерживая его стоя. На одежде, пропитав ее насквозь, пачкая, до этого идеально белую рубашку, своими чёрными пятнами да подтеками, и вряд ли ее можно будет отстирать. Чужие шаги отдаются эхом вокруг, ударяя по ушам. Стены дрожат, со скалистых выступах отвалились мелкие камни, осыпаясь прямо ему на голову, запутываясь в волосах, смешиваясь с грязью и засохшей кровью, навечно прилипшей к, когда-то пушистым и мягким, прядям. Капли воды с потолка быстро проносятся вниз, звонким звуком соприкасаясь с полом. Шаги приближались, усиливая шумную тишину. На мгновенье все затихло, сводя и так уже мертвое сознание ещё больше с ума, тихими каплями крови, падающими с груди в лужу под ногами. Вокруг темно, ни щелки, что могла пропустить через себя луч солнца, ни потрескивающего факела, что так бережно был выбит из рук в нападении и сломан пополам, сейчас лежавши поодаль в камнях, растоптанный и полностью затушенный. Лишь лёгкое мерцание меча в темноте, зачарованного на остроту и томно висящего в чужой руке. Воздух вокруг застыл, леденящей опасностью пронизывая кожу, пробираясь вглубь через мелкие ссадины и широкие порезы, добираясь до костей, грубо сжимая все внутри холодными пальцами, мешая сердцу биться в нужном ритме. И предвещая, или уже предвестив, скорую гибель. Он тихим ветром задувает в уши, нашептывая мысли и слова, забытые в небытие боли и разочарования. Шепчет молитвы, что сейчас могут лишь отрывками бегать в голове, спотыкаясь о скрипящих раздражении и злости, да зияющую пустотную дыру, черной жидкостью растекаясь внутри, заливая собой все мысли о спасении, все страхи и желание сопротивляться. Все потухло. Мысли были ни о чем. Наконец, все затихло. Темный силуэт, освещаемый лишь зачарованием меча, встал напротив парня. Грубым движением меч резко вонзился в стену рядом с плечом, задевая ткань и разрезая ее, но не задевая плоть. Парень вздрогнул, после чего покосился на меч, хмыкая и переводя взгляд обратно на силуэт. Теперь уже свободные руки грубо схватили его за грудки, поднимая и вскидывая обездвиженное тело в воздух. Кровь быстро брызнула по сторонам от резких движений, каплями оставаясь на чужом теле. Силуэт лишь сильнее вжал тело в стену. От шеи до поясницы пробежались мурашки от ощущений, втыкающихся острых, каменистых выступов в спину. Резко, в пещерном проёме появился ещё один человек. Он держал в руке незажженный факел, быстрым шагом, словно телепортируясь, тут же оказываясь рядом с этими двумя. Он что-то прошептал на уху темному силуэту, и после одобрительного кивка, ловким движением выхватил с кармана огниво, искрами огня зажигая свет в помещении. В глазах все заслепило. Пускай совсем неяркий, но хоть какой-то свет привел зрительные функции в бедствие, заставляя тело неосознанно проморгаться, чтобы начать хоть что-то различать. Ресницы слипались от долгого нахождения в сомкнутом состоянии, а глазные яблоки слезились. Все расплывалось перед собой, он не мог понять, стоит ли он на земле, или быть может висит в воздухе. Кто перед ним, и насколько близко. Резкая пощёчина заставила парня вздрогнуть в очередной раз, после чего он почувствовал как рухнул из чужой хватки на пол, коленями утыкаясь в несчастно разбросанные в пылу сражения доспехи, стекла от склянок зелий, что являлись попытками спасти свою жизнь и поломанное оружие, признаки полной неудачи... В глазах наконец прояснилось, и он смог разобрать людей, кто стояли перед ним. Пускай все ещё мутно и в глазах бегали белые искры, спутывая зрение, но он и без этого прекрасно знал их. В представлении никто не нуждался. Возможно лишь сам он. Пепел тихо опадал с факела, тут же исчезая в лужах крови. Все молчали, никто не знал что говорить. Страх, неизвестно откуда взявшийся, витал в воздухе. Глаза искрились яростью, злобный, жёлтый огонек бегал в них, словно предвещая смерть. — Ты не убил меня. — Наконец тишина растворилась, резко озвученными словами, что слишком долго Витали в воздухе, нуждаясь быть озвученными. Скрипящий голос усмехнулся, тут же путаясь в кашле. Из горла посыпалась кровь, кровавые комья пачкали и без того грязную одежду. Но ему кажется стало уже плевать на это. Его лицо ни на секунду не перекосилось, от привкуса железа на языке, от шипящих от пота ран, от грязи, прилипшей на руки. — Ты тот еще слабак, Модди. В глазах тут же вспыхнули искры, когда его со всей силы пнули в живот, отбрасывая бездыханное тело в стену. Он застывшим трупом остался лежать на полу, даже не пытаясь совершить попытки встать. Кровь медленным ручьём капала со лба, застилая лицо грязными пятнами, скрывая все его эмоции. И лишь одинокая ухмылка все продолжала быть на нем, не стертая ни один ударом.' ' ' ' ' '
— Я не знаю что делать... — Тихий голос пробил застывший воздух бара, разрезая гнетущую тишину. Пустой стакан от виски с глухим стуком был оставлен на столе. Мужчина опустил голову вниз, утыкаясь носом в свои кулаки, задумчиво глядя в одну точку. — Думаешь я знаю? Мне чертовски страшно даже быть рядом с ним! — Второй, более звонкий вскрик. Парень тут же подскочил с барного стула на ноги, всем своим видом показывая панику. Бутылка виски в его руке зазвенела, словно внутренние состояние его, трескаясь от сильного давления. — Но нам нужно что-то с этим сделать. Мы же не можем все время избегать это. — Мужчина заскрипел зубами, поднимая голову и с надеждой вздымая все свои мысли на небеса, но спотыкаясь взглядом о деревянный потолок, неровно и наспех обшитый изнутри железными пластинами. — Это... Это просто поход в один конец. Оба затихли, впиваясь взглядами в глаза напротив. Настрой на алкоголь исчез, спрятавшись за путающимися раздумьями о неизбежном конце. Мысли вокруг скользили из одного разума в другой, каждый думал об одном и том же и никто не хотел произносить это вслух. Все было очевидно и без произнесенных вслух реплик. Они были загнаны в тупик, и верного решения попросту не существовало.' ' ' ' ' '
Мужчина сжал рукоять меча, выдердивая его из стены. Трещина негромким гулом разбежались эхом по пещере, перечеркивая кровавые пятна. В глазах было лишь отчаяние. В воздухо медленным клубом пепла, поднялась серая пыль. Он отступил на шаг вдыхая ее, тут же теряя связь с миром и хватаясь за голову. Меч упал рядом, утыкаясь остриём перед глазами парня, тихо лежавшего на земле. Мир предательски начал трещать по швам, распадаться на маленькие кусочки. Он не мог развидеть этого. Его лицо перед глазами, его улыбка, его движения... Его слова, случайно вкинутые фразы, диалоги, подарки, ошибки. Все резко зарябило перед глазами, в одно мгновенье забивая собой голову полностью. Он осел на пол, не в силах поймать связь с реальностью. Изо рта вырвался тихий хрип, тут же угасший в пустой тишине. Зрачки метались в разные стороны, в попытке зацепиться хоть за что-то, не связанное с ним. Его кровь, его вещи, его броня. Рваная одежда на полу тоже его, меч, давно позабытый и откинутый к выходу, облитый его кровью, весь в его отпечатках, созданный его руками и на поле боя принадлежавший ему. Его запах, парфюм, кровь и раскиданные по пространству железные приблуды. Казалось все в этом месте принадлежало ему. — Модди! — Громкий крик отлетел ударной волной от стен, эхом вбивая, и так спутанный, разум в каменный пол. Перед глазами метнулась тень, тут же оседая на пол перед лицом. В глазах все помутнело, в горле предательски начало першить, словно он глотнул огромный ком пыли. Чужие руки грубым движением начали трясти тело, что постепенно теряло осознание. — Модди! Выдыхай! Срочно! — В его глазах, скрытых под капюшоном, была паника, заставляя, не до конца ослабший разум запнуться о попытки сдаться. Тепло чужих рук током ударило его по всему телу, петлей завязываясь в лёгких, заставляя те застыть на месте. Модди вытянул руку, резко хватаясь за чужую накидку, притягивая ближе и не отпуская. Пытаясь почувствовать ткань под пальцами, пытаясь не потеряться в затмевающей глаза пустоте до конца. Кашель самостоятельно вырвался из горла, прерывая попытку озвучивания связного предложения. Жгучая кислота посыпалась изо рта, прожигая собой все, чего касалась. Язык зашипел, и он почувствовал, как на нем потихоньку остаются черные, горелые пятна. Дышать стало легче лишь на мгновенье, спустя минуты непрерывного кашля. Перед ним образовалась кучка серой пыли, что уже прожигала каменные куски под собой. — Жираф... Я.. — Кашель мешает говорить, боль в горле мешает говорить, разрывающиеся лёгкие мешают говорить. Он не может. Легкие горят, и он чувствует, что едва в силах сделать глоток воздуха. Кашель тяжелый отрывистый, и кажется, что горло вот-вот расплавиться внутри и потеряет все свои возможности на нормальный вздох. При каждой судороге ощущение накатывает с новой силой. Он изо всех сил старается выкашлять все, что мешает ему, но пыль, потихоньку пробираясь в легкие, отказывается ему подчиняться. Его глаза остекленели от усталости, мышцы ослабели и истощились, словно от длительной пробежки. — Я не могу поверить в то, что ты это сделал, Пугод! — Вырвалось из горла парня, что еле держался, чтоб не расплакаться прям здесь и не забиться в угол от страха, наблюдая за тщетными попытками Модди ухватится за чистый воздух. Он быстрым движением повернулся к лежащему на полу телу "Пугода", скривив лицо в гримасе отвращения и паники. Выражение лица Жирафа пронзила ярость, вперемешку со страхом. Губы дрожали, сжимаясь, а глаза бегали, от меча, лежащего на полу обратно к, на вид мёртвому, телу "Пугода". Он не хотел, чтоб до этого дошло. Ничья смерть не спасет ситуацию, но осознание того, что Модди сейчас задыхается по его причине... в груди предательски щемило, мешая нормально действовать. Мысли находились в противоречии, разбегаясь в сторону, словно не желая принимать решения. Разрываясь между желанием закончить это хотя бы ради спокойствия сервера и собственной жизни, и осознанием того, что его смерть... Его убийство ляжет на плечи самого Жирафа. — Почему ты молчишь?! Хватит притворяться мертвым и слабым! Я же... Я знаю что ты... Это все твоих рук дела... — Голос парня надломился, когда он встретился с глазами "Пугода". Чужая пустота глаз соприкоснулась с ним, заставляя парня тут же сделать шаг назад. Он делает глубокий вдох, пытаясь успокоить скачущие нити нервов, натягивающиеся каждый раз, когда взгляд натыкается на тело Пугода. Он осознает, что не имеет права давать хоть какую-то слабину, если хочет выжить и предотвратить распространение радиации по серверу. Но эта встреча заведомо была провальной. Ни Модди, сейчас сидящий на полу с прикрытыми глазами, переставший кашлять пару мгновений назад, ни тем более он, тот, кто в руках оружие держал лишь несколько раз. У них не было шанса на победу. Но чертов груз ответственности, что осел на его плечи, при осознание что он не смог защитить Модди, давил с неистовой силы, вжимая его тело в пол, и не давая ему сбежать. Жираф напуган, он не знает, что должен сделать. Он не уверен, как лучше поступить в этой ситуации, но знает, что у него нет другого выбора, кроме как пытаться. Наконец, со стороны бездыханного, как виднелось, тела послышались признаки активности. Шорох рваной одежды о камень заставил Жирафа застыть на месте, медленно отступая на ещё один шаг назад. В воздухе послышались тихая усмешка, ведущая за собой очередную волну тишины. Его глаза были полны жгучей пустотой, без каких либо других эмоций, когда он медленно приподнял голову, подпирая себя своими же руками, коих уже нельзя было назвать "руки". Скорее обычные разорванные куски мяса, сожжённая кожа, в каких местах осталась на теле, покрытая тонким слоем гари. Выпирающие фаланги, сломанные кости и хрящи, вместе с гноем и кровью, стекающие вниз с пальцев. — Ты уже давно не человек. С кем я вообще пытаюсь разговаривать... С монстром, который даже после такого остался в живых? — Жираф прикрыл рукой рот и нос, настороженно вглядываясь в "Пугода". Он не мог точно знать, нападет ли он на него, или вокруг него в очередной раз появится облако смертельной пыли. Пускай он и пытался скрыть свои эмоции, в глазах постепенно накапливались слезы. Он желал посмотреть на Модди, проверить как он, возможно помочь. Но звук окончательно упавшего тела на пол, резкая тишина, прекращающая громкий поток кашля, что разлетался по всей пещере, оглушая чувствительные уши, и ни одного намека на дыхание в воздухе, говорили сами за себя. Они остались один на один. Он на мгновенье поднял голову, встречаясь взглядом с черным потолком, насквозь состоящим из камней, пропитанных горечью и обидой. Эта комната надолго запомнит все, что здесь произошло. Стены пропитались нервными вздохами, стонами и криками боли. Кровь впиталась во все выступы вокруг, смешиваясь с грязью и пылью. Вещи разбросаны вокруг, упавшие в небольшие проемы. Никто не будет здесь убираться. Никто больше не придет сюда. Он не услышал даже, замечая лишь когда опустил голову, что "Пугод" успел подняться на ноги. Настолько бесшумно это было, либо же мозг Жирафа настолько сильно не хотел находится здесь, хватаясь за любую мелочь и отключаясь в ненужный момент. "Пугод" выдохнул, чувствуя скрипучую боль внутри. Он поднял руку, упираясь об стену локтем, в попытках устоять на месте. С него кусками отваливалась кожа, лилась кровь, гнойные кости скрипели, желая наконец покинуть это мертвое тело. Он поднял голову встречаясь взглядом с Жирафом. Казалось, что-то мелькнуло в его глазах, что-то, затмившее собой черную пустоту на мгновенье, но резко исчезло, спрятавщись в гниющем сердце. — Жираф... Я... — Голос, настолько тихий, скрытый за хрипящей большей состовляющей. Жирафу пришлось наклонится ближе, в попытках понять, что ема сказали. Оставляя за собой кровавый след, заметив сухость своего голоса, парень сделал шаг вперед, дабы его "другу"... Было легче услышать его. — Думаю, я все-таки не герой. — Тихим гвалом разлетелось по всей пещере. Пугод опустил взгляд, и казалось, его голос и вправду был полон раскаяния и жалости к себе. — Я думал, что смогу победить. Но, думаю, для меня это конец. Жираф настороженно замер на месте, не в силах шелохнутся. Слова Пугода пугали, настораживали но всё-таки вызывали теплый отклик в сердце, столь маленькую и забытую надежду на мир. Он сделал паузу на мгновение, прежде чем продолжить: — Послушай, Жираф, я знаю, что вы ненавидели меня все это время, и я не виню вас... Тебя. Я был не очень хорошим человеком и совершил много ужасных вещей. Мне очень жаль за все, что я сделал с этим миром. Я действительно сожалею. Надеюсь, однажды... Вы... Ты сможешь меня простить. — Бездушный взгляд упал на мертвое тело Модди позади Жирафа. Ужасный вид. Глаза закатилась, скрывая зрачок под полуопущенном веком. Бледность кожи была слишком яркой, казалось он светился, и лишь темные круги под глазами показывали ужасное состояние его. Тело неестественно выгнулось спиной назад, ломая внутри позвоночник, но оставаясь все ещё на коленях. Изо рта черной жгучей полосой стекала кровь, смешанная с частичками пыли, не успевшими полностью растворится внутри. Руки задрожали, когда Жираф всё-таки переборол страх и осмелился повернуть голову в сторону Модди. Воздух в лёгких застыл на мгновенье, после чего он отвернулся обратно, желая забыть ужасный вид мертвого друга. Ко рту подкатила волна отвращения, и он, не в силах справится с этим, закусил губу до крови, лишь бы остановить это. Ведение все ещё стояло перед глазами, заставляя помутневшее сознание фокусироваться на обрывках памяти, забывая о реальности на секунды. Чужая рука легка на плечо, крепко сдавливая его. Он дернулся, поднимая взгляд и находя перед собой лишь пустоту. Пугод оказался слишком близко, он даже не осмелился дернутся и вырваться из чужой хватки. Запах гнили и крови ударил в нос, вызывая очередную волну отвращения ко рту. — Пугод... Пожалуйста, не делай этого ты же не такой.. — Единственная просьба, мольба тихим шепотом пролетела мимо чужих ушей, растворяясь в темноте догорающего факела. Деревянная рукоять меча неприятно царапала оголенное мясо на ладонях. Занозы больно впивались тонкими иголками во всю длину касания. Резкое движение руки. Никто из них не успел толком понять, что произошло. Громкий вскрик разлетелся по пещере. Он надавил сильнее, вызывая ещё один громкий стон у парня напротив, но не заметив особой реакции в чужих, помутневших глазах оторвал руку, наконец отпуская, достаточно крепко вдавленный внутрь чужого тела, меч. Черная накидка тут же заметно потяжелела, наливаясь красным, еле заметным пятном тягучей крови. Капли тихо начали биться о пол, эхом разлетаясь по всей комнате, Пугод посмотрел на Жирафа, выдавливая из себя слабую, пустую усмешку. — Ирония всего этого, — Сказал он, наблюдая как Жираф опустился на колени, зажимая рот рукой, в попытках перестать кашлять кровью, а вторую прижимая к, все более кровавому с каждой секундой, пятну на одежде. В глазах мелькнуло единственный жёлтый огонек, отражаясь сожалением и болью, но его никто не успел заметить, как чернота снова залила глазные яблоки пустотой. — Я все ещё люблю вас. Он замер на месте, глядя на Жирафа, сидящего на полу и Модди, лежащего всего в полшага от него. Каких-то несколько часов разделяют эту комнату от трёх друзей, столкнувшихся в схватке не понимая и жестокости, до двух морально сломленных и физически мертвых тел.В этой битве был выявлен проигравший победитель.