Новое начало

      После того, как Кинг Пин оказался повержен, преступность, как и предполагалось, хлынула на улицы Нью-Йорка. Как будто в один миг исчезло давление главного криминала города и его компании, и остальные потенциальные преступники почувствовали возможную безнаказанность, которая может последовать после их действий. Но всё же они не учли одного — этот город когда-то был полон героев, которые вновь встанут на защиту мирных граждан, если потребуется.       И хоть команда Мстителей, после смерти Тони Старка, как и многих других, рассеялась по разным частям света, чтобы заглушить боль от потери и найти новый путь к возрождению героев. Но некоторых судьба всё-таки приковала к родному дому.       Например, Человек-паук, изрядно помученный ударами судьбы, так и не смог никуда уехать из Нью-Йорка. Просто потому, что любая мысль о том, чтобы оставить город без присмотра, отзывалась в груди глухой болью. Питер чувствовал, что само наследие Тони — это не башня Мстителей, не навороченные технологии и даже не очки, со встроенной программой Э.Д.И.Т. Мистер Старк завещал им всем спокойную жизнь на Земле. А самому Питеру — любимый Нью-Йорк.       Именно поэтому Паркер сейчас здесь. Выслеживает преступников на заброшенном заводе по производству электроприборов. Оборудование здесь старенькое, но детали стоило бы немного доработать и вот, уже готов ядерный реактор.       Доктор Октавиус перебирал сброшенные ненужной кучей в коробки приборы, вынимая оттуда ценные материалы, пока его помощники, в лице Стервятника и Электро сразу срывали с петель оборудование и кидали его в фургон.       Фьюри же был уже предупреждён, и единственное, что оставалось Питеру — это проследить за тем, чтобы компания никуда не двинулась с места. Не так важно то, сколько железяк они смогут набрать, как то, сколько в итоге смогут унести.       Поэтому Человек-паук сидел на металлических перекладинах возле потолка, прячась в тени производственного помещения, и старался не издавать ни шороха, впитывая все нюансы редких разговоров и пытаясь не обращать внимания на призывающий к действиям зуд в ладонях.       Внезапно на улице послышался шум, на который все сразу обратили внимание, а Питер, кажется, чересчур резко дёрнулся в его сторону, но всё же удержался на месте, хватаясь за железку возле себя.       — Проверьте, — коротко приказал Отто членам этой небольшой группировки и те моментально удалились, как будто до этого всё находящееся здесь их не сильно волновало и уже порядком наскучило.       В это время клешни Октавиуса предупредительно дернулись в сторону Питера, извещая о том, что его рассекретили, и как только Электро и Стервятник покинули помещение, Отто расплылся в больно приветливой улыбке, поворачиваясь к дальнему углу, где притаился Человек-паук.       — Питти, рад тебя видеть! Надеюсь, мы не сильно побеспокоили тебя и твоих друзей? Нам не нужны неприятности, а вам, думаю, так тем более.       Из темноты не послышалось даже вздоха — Питер сжался, пытаясь слиться со стеной, и поджал губы.       — Ну же, дорогой, что же ты не отвечаешь? Я прекрасно осведомлен о твоём присутствии здесь. У тебя хорошее чутьё на такого рода инциденты, но оно же тебя и выдаёт. Так что позволь мне предложить тебе один неплохой вариант: ты оставляешь меня и моих друзей в покое, а мы без лишнего ущерба устраняем тех, кто нам неприятен, так как они мешают нашему бизнесу.       Со стороны входа снова послышались шаги и доложения о том, что ничего необычного на улице не было. Доктор почти проигнорировал это замечание, не отводя взгляд от потолка, а затем послышался звук заряженного оружия и в спину недавно вошедшим злодеям устремились винтовки.       — Руки за голову, вы окружены! — басом отскочило от стен.       Темнокожий мужчина с повязкой на глазу, стоя во главе отряда солдат, прицелился и выстрелил в колеса заполненного приборами фургона, из-за чего тот немедленно оказался прикован к месту.       Питер среагировал моментально — выпустил взрывную паутину в дальних преступников и, качнувшись на паутине, полетел в сторону Доктора Осьминога, который уже ожидал нападения и замахнулся своими щупальцами. Человек-паук проскользил в воздухе мимо них и оплёл паутиной нападавшие на него железные руки.       Послышался шквал из оружий, который Паркер пропустил мимо ушей, но тут же краем глаза заметил, что Стервятник и Электро выпутались из его ловушки — первый пытался поднять грузовик в воздух, пока второй отражал нападения, прячась за металлическими контейнерами.       Щупальце проехалось недалеко от лица Питера, но Паук увернулся, совершая маневры из стороны в сторону, нанося точные удары, а после напал на противника спереди, резко подтягиваясь к нему на паутине и целясь прямо в лицо. Но вдруг одно из щупалец резко извернулось, звучно разрезав воздух, и ударило его в живот.       В ушах зашумела кровь, но Питер старался не обращать внимание на ноющую боль, а попытался сосредоточить своё внимание на Осьминоге.       Инициативу перехватил Фьюри, окружая противника и набрасывая на него электрическую сеть. Голос Отто сорвался на хрипловатый крик, щупальца мгновенно начали терять свою силу, а Питеру, который к этому моменту почти пришёл в себя, поступил приказ остановить Стервятника, который уже практически вытащил фургон на улицу.       Человек-паук, что есть силы, разогнался на паутине, пролетая мимо выстрелов. Он зацепился за основание грузовика и натянул несколько плотных нитей, прикрепляя его к полу, а после добрался до мужчины с железными крыльями и попытался ослабить крепкую хватку за ценную для преступников добычу.       В этот момент все лампы в помещении озарились вспышкой яркого света, неожиданно ослепляя присутствующих.       — Элеткро, — интуитивно стрельнуло у Паркера в голове.       Небольшая заминка помогла преступникам ретироваться, но Человек-паук, даже не до конца осознав как, успел перехватить фургон, удерживая его в воздухе на паутине, и следом зацепил его за верхние железные балки.       Но Октавиус и Стервятник уже были упущены. Электро тоже след простыл.       Питер вылетел на улицу, только сейчас замечая полученный урон, который тянущей болью врезался в легкие. Он чуть не сорвался с паутины, но в последний момент удержался, спикировав на землю. Дыхание сбилось, а во рту чувствовался металлический вкус крови.       Паркер кинул взгляд на темно-красное пятно у себя на боку и тихо выругался, прижимая к нему руку.       На улице начала подниматься суета, и Питер постарался переместиться к дальнему зданию, чтобы его не задело толпой солдат, хлынувшей из производственного помещения. Он зацепился за кирпичную стену, чтобы улучшить себе обзор и выявить возможно упущенные детали.       Но вдруг его взгляд метнулся через сетку рабицу, на соседнюю территорию завода, и сердце пропустило удар, а затем, казалось, моментально успокоилось, замедляя свой бой и вместе с тем пульсирующую по венам кровь.       — Карлайл, — хрипло прошептал Паркер, упираясь взглядом в светловолосого мужчину в черном деловом костюме, разговаривающего с другими важными людьми.       Золотистые глаза сразу метнулись в сторону Питера, выцепляя его из множества деталей. И мужчина, извинившись перед присутствующими, максимально быстрым и естественным для человека шагом направился через ближайший к нему вход прямо к Паркеру, который уже спустился со стены здания, стянув маску и ожидая его.       — Питер, — Карлайл перехватил его за плечи.       — Карл, — парень извиняющеся заглянул ему в глаза, сглатывая смешавшуюся с кровью слюну. Руки Паркера сами собой потянулись ближе, и он почувствовал, как его всё-таки втягивают в такие необходимые сейчас объятья.       Дорогой костюм пропитывается кровью, а исполосанная сине-красная ткань врезается в края раны, но это не то, что сейчас волнует их в первую очередь.       Каллен отстраняется первым, осматривая всевозможные повреждения на теле Питера, поджимая губы и недовольно хмуря брови. Паркер чувствовал, как напряженные мысли гуляли по холодному телу мужчины, моментально цепляя жилки и убирая показное дыхание.       — В машину, — резко говорит Карлайл, и Питер не перечит — даже несмотря на то что его, скорее всего, ждёт Фьюри, а преступники всё ещё на свободе. Парень согласно кивает и чувствует, как его за предплечье аккуратно поддерживают сильные руки и уже через пару минут усаживают на заднее сиденье.       Паркер распластывается по креслу, шипя на раненый бок, но уже больше не от боли, а от испорченного момента их встречи — этот вечер хотелось провести по-другому.       Он проводит взглядом садящегося за руль светловолосого мужчину, который пристегивается быстро, одновременно заводя машину. Карлайл кидает быстрый взгляд на пассажира сзади, убеждаясь в том, что тот всё ещё находится в сознании, и, услышав из его уст сказанное на выдохе «порядок», жмёт на газ.       Ехать им оказывается недолго. До ближайшей точки медцентра порядка трехсот метров. Но каждая минута отзывается глухой болью разочарования в своих силах. Паркер не понимает, сколько ещё нужно объяснять всем, что ему одному справиться со всем практически нереально. Практически, потому что Тони справлялся. Но они не одно и то же.       Машина тормозит во дворе светлого здания, и Питер вылезает практически сразу, хватая в легкие необходимую прохладу воздуха, а после идёт с Карлайлом ко входу и, не отказываясь от его помощи и держащей поперёк спины руки, поднимается по лестнице на третий этаж.       Они входят в одно из первых помещений, и Паркер, не дожидаясь, пока дверь закроется, кое-как начинается стягивать с себя прилипший к мокрой от пота и крови коже костюм. Нитки режут по израненной плоти, но парень лишь сильнее закусывает губу и сдирает оставшуюся ткань, бросая её на кушетку и поворачиваясь к Карлайлу, который уже остался в одной рубашке без пиджака и взял смоченный в растворе бинт.       — Мне нужно удостовериться, что в рану не попало никаких осколков. Иначе потом достать их будет куда сложнее.       Питер мотает головой.       — Это от железной клешни, не было никаких осколков.       — Ты уверен?       — Да.       Паркер наблюдает за тем, как бледные руки с ватой и бинтом аккуратно проходятся по краям раны, собирая остатки крови и очищая кожу. Когда раствор попадает на повреждённые участки, парень сдавленно шипит, но следом чувствует поглаживающий большой палец на здоровом боку, и его дыхание почти замирает, а все ощущения концентрируются уже не на больном месте, а на успокаивающих нежных прикосновениях.       — Почти закончил, — говорит Каллен, доставая нити и приступая к наложению швов. Уже через минуту рану плотно покрывает бинт и тугой узел фиксирует его на теле. — Вот и всё, — Карлайл ещё раз оглядывает свою работу и отстраняется от Питера, который всё это время сидел на кушетке, до последнего не проронив ни слова.       — Карлайл, я…       Светловолосый мужчина взглянул в карие глаза напротив, и Питер сглотнул, пытаясь отогнать лишние сомнения.       — Я понимаю, что не такой уж и идеальный. Постоянно влипаю в какие-то неприятности, но, когда я рядом с тобой, мне становится спокойнее.       — Мы это уже обсуждали, — безмятежно отозвался в тишине помещения глухой голос и медовый взгляд быстро прошёлся по лицу парня. — Ты видишь во мне его.       — Это не одно и то же, — разочаровано ответил Питер, но почти сразу затараторил:       — Это всё равно отличается от того, что я чувству… -вовал к Тони. С ним был пожар — каждый раз было столько эмоций, что словами не выразить. А когда я с тобой — мне снова становиться спокойно. Я снова становлюсь собой.       — Питер.       — Я постоянно хочу быть рядом с тобой, — проговорил на выдохе Паркер и уставился на Карлайла, даже не моргая. А тот устало покачал головой.       — Потом ты попросишь обратить тебя, а я не смогу отказать, потому что жажда твоей крови будет не настолько сильной, как желание быть с тобой. И я буду беспокоиться и винить себя, потому что мало, кто способен совладать с такой силой. Хоть она и схожа с твоей, но не в том, чтобы убивать людей.       Питер поднялся с кушетки, опускаясь босыми ногами на холодный пол.       — Ты тоже чувствуешь это, иначе не оправдывался бы.       Парень, не отрывая своих глаз от золотистых, подошел ближе к мужчине почти в плотную и едва коснулся кончиками пальцев его рубашки, будто пытаясь убедиться, что он настоящий.       — Пожалуйста, Карл, — Питер прошелся умоляющим взглядом по лицу напротив и уловил едва заметный снисходительный вздох.       — Пользуешься тем, что я не могу тебе отказать.       Паркер быстро оказался вновь сидящим на кушетке с разведенными в сторону ногами.       — Бессовестно и давно, — срывается одурманивающие признание с приоткрытых губ, и нежные поцелуи, совершенно не сочетающиеся с силой, таившейся в них обоих, опускаются на их губы.       Это — новое начало. Со вкусом прошлой крови, настоящей свободы и будущего счастья. Но оно навсегда разделит время каждого из них на до и после.