***
Ворота возвышались перед ним, как пасть кошмарной твари, готовой проглотить его целиком. И он должен войти в них по собственной воле. «Назад в школу», — думал Гендо. А он надеялся, что этот особенный кошмар позади. Он прошёл через ворота с толпой других учеников, которые в блаженном неведении толкались рядом с человеком, в чьих руках лежала судьба всего мира. Это в обычные дни. Прямо сейчас его руки держали школьный портфель, незаметно стащенный из квартиры Кацураги. Остальные обитатели квартиры ещё спали, когда он пришёл, и не было ни единой причины вмешиваться в это умиротворение. Не то чтобы было страшно. Хотя, если задуматься, страх — это в какой-то степени образ действия Синдзи. Возможно, ему стоило остаться, чтобы все увидели, как он плачет над плитой, готовя им завтрак. И не то чтобы он умел готовить. Да и тело позабыло, как плакать. Гендо огляделся вокруг. Остальные ученики его не замечали. Сюрреалистичное чувство, когда тебя не признают. — С дороги, креветка. Крупный парень въехал в него плечом и чуть не снёс на землю к посыпавшимся учебникам. Гендо подобрался, запоминая облик ухмыляющегося подростка. Кое-чей папаша скоро получит приятное известие о переезде на Южный Полюс. Он блуждал в поисках класса 2-А. Обычно он предоставлял Фуюцуки навигацию по лабиринтам NERV или поручал дела множеству безликих подчинённых. Вынужденный надеяться на себя, Гендо припомнил о своём далеко не выдающемся навыке ориентирования. — Чёрт, — вырвалось у него при наворачивании третьего круга через холл школы. Не то чтобы ему нужно спросить направление. Никто не направляет Гендо Икари. Он приготовился вновь идти дальше, как из-за спины кто-то позвал его. — Йоу, Син-мэн! Пропустил мимо ушей. Кто проектировал эту проклятую школу? — Син-мэн. Фонтанов с водой становится всё больше или это всё тот же грёбаный холл? — Я сказал, Син-мэн. Рука рухнула ему на плечо. Гендо потянулся к кобуре с пистолетом под левой рукой, но тут же вспомнил, что он сейчас в теле сына, а в школах недопустимо ношение оружия. Рука принадлежала Тодзи Судзухаре, одному из самых бестолковых кандидатов в пилоты. И другу Синдзи Икари. Следом шёл Кенске Аида, более пригодное пушечное мясо. — Ещё раз, — на лице Тодзи сияла напускная улыбка, — йоу, Син-мэн. — Не зови меня так. — Не в настроении? Я, конечно, понимаю: учебный день, но харэ. — Случилось чего? — спросил Кенске. Его порыв эмпатии немного сбивался тем фактом, что он приклеился к экрану своей камеры. — Ничего, что бы ты мог исправить. — Рад, что с этим разобрались, — заключил Тодзи. — Погнали в класс, пока Хораки не порвала нас в клочья. Гендо позволил ребятам вести вперёд. Было легко создавать у людей чувство, будто они ведут, тогда как на самом деле — исполняют его волю. Они добрались до класса 2-А как раз, когда староста организовывала порядок перед звонком. Ребята уже входили, как кто-то протолкнулся через них, прибив Гендо к дверному косяку. Это была Аска. Она шла к своей парте, взгляд широко открытых глаз излучал бесконечное отвращение. Она села, плотно скрестила руки и ноги и уставилась на него, пока он приходил в себя и шагал навстречу. — Так, а вот и ты, Третье Дитя, — выплюнула она. — Почему ты не… Гендо прошёл мимо неё. Ни единого извинения дрожащим голосом или раболепной мольбы в её адрес. Проплыл к своему месту с безмятежным, почти скучающим видом, напрочь её игнорируя. Остальные ученики застыли. Это настолько вопиющее и шокирующее оскорбление, так что ребята ждали, что произойдёт дальше. Аска, к своей чести, больше удивилась, чем оскорбилась. На мгновение. После чего праведный гнев вырвался наружу. Естественный порядок вещей был нарушен, и стае следовало напомнить, кто тут альфа. Прозвенел первый звонок, и в класс зашёл учитель, обнаруживая госпожу Сорью стоящей одной ногой на парте господина Икари, её стул — над её головой, тщетно удерживаемый госпожой Хораки. Учитель вздохнул по дороге к трибуне. Современные дети… Не-совсем-шутка замдиректора про то, что детям в обеды нужно подмешивать Риталин, с каждым днём звучала всё менее ужасающей. — Кхм, — дал он знать о себе. Аска перевела на него взгляд, который можно описать только как «разочарованное смирение». Она опустила стул и уселась на него. — Просто поправляю седушку, — объяснила Сорью. — Кстати говоря, — произнёс Кенске. — Синдзи, это моё место, — Гендо разжалобился на взгляд в его сторону и снова отвернулся. Кенске пожал плечами. — …ладно. Я сяду на твоё. — У него точно хреновый день сегодня, — пробурчал Тодзи. Порядок на время восстановился, начались уроки. Расстроенный малым числом сданных домашних работ, учитель объявил внеплановый тест по математике. Который Гендо сразу же завалил. Алгебраические уравнения по каким-то гипотетическим расписаниям поездов — это не его уровень. Расчёты, которые проводил он, куда более грандиозны: например, как долго можно доверять Фуюцуки разыгрывать шарады в NERV и избегать Кила. Или — прямо сейчас — как избежать гнева Второго Дитя, ведь пришло время обеда. — Третье Дитя! Аска пронеслась к его месту, поставила ногу на край стула прямо между его ног и уставилась сверху вниз, требуя объяснений за отсутствие минувшим утром, в результате которого она осталась без завтрака. Вместе с этим Сорью предъявляла обвинения за то, что осталась и без обеда тоже. Гендо молча проглотил все угрозы и скопившуюся слюну. Затем лёгким, небрежным движением схватил её за икру и ловко стащил её ногу со стула, одновременно поднимаясь, так же спокойно и не спеша. Аска ошеломлённо пискнула, падая на зад и судорожно подтягивая ногу к телу. — Д-да как ты смеешь трогать меня! — прошипела она, заливаясь красным от гнева и заикаясь. «Хех», — всего-то подумал он. Прямо сейчас Гендо почти жалел, что не изучил отчёты Кацураги о деталях домашней жизни Синдзи. А они прямо-так депрессивные. — Помочь? — спросил Гендо, протягивая руку прежде, чем Аска успела ответить. Пальцы осторожно заключили её запястье в мягкое объятие. Что оставило другую её руку свободной для мощной размашистой пощёчины. Он позволил ей подняться, собраться с мыслями и отступить, прикрываясь плотной завесой из немецких ругательств и переворачиваемых парт. — Ого, — констатировал Кенске, когда Гендо лениво стёр кровь с губы. — Бывало и хуже, — заметил Икари. — Не сомневаюсь, — Тодзи покачал головой. — Ты точно в порядке, чел? — Не велика цена. Она перестала доканывать меня по поводу еды, верно? Давайте уходить, пока не опомнилась, — он готов пережить их дальнейшее присутствие, покуда его сопровождали в столовую. Они добрались, взяли перекус и устроились обедать. Осознавая, что ему ещё возвращаться в класс, Гендо молча терпел их. Неудивительно, что Синдзи настолько несчастен, если таков его обычный день. Ему по жизни необходима компания посолиднее. — Скажи-ка, — спросил Кенске, — у тебя сегодня после школы дела в NERV, да ведь? Это не были его стандартные, почти что эротических оттенков, воздыхания Евангелионов. Тон был проницательным и просчитывающим. По вторникам в расписании стояли синхро-тесты, но в связи с текущей ситуацией, они отменены. — Нет, — ответил Гендо. — Полагаю, сегодня у вас не получится продавать фотографии, да? Тодзи и Кенске смотрели на него широко раскрытыми глазами. Лбы покрылись бисеринками пота. Кенске звучно сглотнул. В то время, как Синдзи об этом и не догадывается, Гендо в курсе про фото-бизнес Аиды и Судзухары, доминирующий на чёрном рынке школы. Всё-таки мальчишки являлись потенциальными кандидатами в Дети, и Гендо позаботился о том, чтобы вооружиться максимальной информацией для их защиты. А они по какой-то причине подружились с Синдзи. — Эт-то ты о чём? — промямлил Тодзи. — Эм, да, — включился Кенске после локтя в рёбра. — Продавать фотки? Ты ведь знаешь, я люблю фотографировать, но сомневаюсь, что достаточно хорош для… — Вы двое кооперируетесь для создания фотографий популярных девушек «скрытой камерой» и для их продажи парням в школе. Вы открываете магазин в те дни, когда меня по какой-либо причине нет, чтобы избежать моего внимания. Всё верно? Ребята молчали, прикусив языки от стыда. — Главный вопрос, — начал Гендо, — это почему вы пытались скрыть это от меня. Они переглянулись. Тодзи вздохнул. — Эм-м, ну, мы не знали, как ты отреагируешь. Типа, вдруг захочешь нас остановить. Мы ведь навариваемся на твоей соседке. — Не имеет значения. До тех пор, пока субъекты не подозревают о поставщиках, для нас нет никакой опасности. — «Нас»? — уточнил Кенске. — Хочешь с нами? План родился абсолютно спонтанно, но был вполне здравым. Гендо гордился своей находчивостью. — Не совсем. Просто зарабатывать деньги слишком прозаично. Экономическая мощь — это временно. Думайте о том, какую выгоду получить в более широком плане. — Чё-чё? — Что ты имеешь в виду? — до Кенске постепенно начало доходить понимание. Гендо пожал плечами. — Домашние задания утомляют. Разборки с задирами утомляют. Походы в столовую за едой утомляют. — Хочешь сказать… —… мы можем заставить покупателей делать всё это за нас? Парни восторгались запоздалым прозрением. — Это гениально. Гендо оставил их пускать слюни на открывшиеся возможности. Подпольный фотомагазин в средней школе это, конечно, далеко от международной организации, решающей вопросы будущего человечества, но с чего-то нужно начать. Раз уж он вынужденно застрял в жалкой жизни своего сына, он выжмет из неё максимум. Это, возможно даже, сделает из Синдзи кого-то, достойного внимания. — Чувак, — Тодзи хлопнул его по спине, — не знаю, с какой ноги ты сегодня встал, но прошу: продолжай вставать с неё. — Согласен, на тысячу процентов. Гендо нахмурился. Пара друзей. Значит, опять же, Синдзи не был тем, кто вызывает по отношению к себе преданность: ни из симпатии, ни из страха. Как он вообще дожил до своих лет? Парни были поглощены планированием своего будущего, увлекаясь самыми фантастичными причудами. Гендо терпеливо позволял их восторгу разрастаться, покуда это необходимо. Семя брошено. Этого пока достаточно. Со временем он примет командование, как и всегда прежде. Кроме того, слушая их разговоры о дальнейшей стратегии, он получал больше данных об их операции. Выяснилось, что всё в конечном итоге сводится к скрытному фотографированию отвлекаемых девушек, но этой информации он однажды найдёт применение. — Сколько снимков Аянами вы продаёте? — спросил Гендо, к неожиданности любопытно. — А? А, нисколько, чел. — Хэллоуин, конечно, скоро, но тем не менее… Понадобилась вся сила воли, подпитываемая к тому же гормонами, чтобы не вмазать этим двоим.***
Синдзи провёл утро за рассматриванием книжных корешков в личной библиотеке, которую собрал отец, то и дело удивляясь разнообразию языков и тематик. Он открыл томик по астрофизике, но после первого же абзаца болезненно загрустил. Это за пределами его уровня умственного допуска, как любит говорить Аска. Синдзи сомневался, что она сама смогла бы разобраться хоть каплю. Возможно, отец действительно умный человек, думал Синдзи. Должно быть, он избавился от всяких эмоций, чтобы освободить место для бесстрастных знаний. Внимательно изучая книги, он в то же время подсознательно искал доказательства человечности Гендо. Это буквально его комната, его убежище, отражение всего внутреннего я. Здесь обязано быть что-то связывающее его с человечеством. С мамой, хоть он и говорил, что уничтожил все её фотографии. С самим Синдзи, хоть он и вёл себя противоположным образом. Уже стоял полдень, когда он отважился осмотреться в остальных местах. Библиотека была переполнена книгами, но всё это лишь холодные, отстранённые знания. Кухня пустовала, в ней обнаружились лишь безвкусные замороженные полуфабрикаты и быстрорастворимый кофе. В спальне только узкая койка. Словно отец в принципе презирает быть человеком. Оставшаяся часть квартиры подтвердила мысль. Один лишь стол, освещаемый высокими окнами, выходящими на Геофронт. Ни диванов, ни приставного столика для удобства посетителей — ничего, кроме гнетущей суровой властительности. Даже сам стол будто отражал аскетичность владельца: ни одной безделушки или весёлого календарика для поднятия настроения. Синдзи устроился за стол. Кресло было отличное, из дорогой кожи. Но оно было жёстким, положение железно зафиксировано на небывалой высоте. Тут с трудом почувствуешь хоть какой-нибудь комфорт. После пары мгновений борьбы с совестью, Синдзи принялся проверять каждый ящик стола. Телефон с интеркомом. Запароленный ноутбук. Ещё книги. Древняя доска для сёги. Он навалился на стол в бессильном поражении. Ни единой семейной фотографии, унесённой из их покинутого старого дома. Ни единого воспоминания, охраняемого от остального мира. Ни единого доказательства, что он когда-либо кого-либо любил или считал достойным любви. Отражённое Солнце Геофронта ползло вниз за его спиной. Всё вокруг залилось сумеречными оранжевыми лучами. Синдзи схватился за столешницу, чтобы оттолкнуться, и вдруг нащупал под ней спрятанную кнопку. Без раздумий он нажал на неё. Сверху из бесшовной панели выехал и раскрылся сканер сетчатки. После быстрой проверки из его бока открылось спрятанное отделение. Доля секунды потребовалась, чтобы надежда зажглась вновь. Безусловно, именно здесь он найдёт доказательство. Именно здесь спрятано тёплое сердце, которое Гендо Икари похоронил под горами льда. Синдзи заглянул в отделение. Внутри лежал пистолет и две запасные обоймы. Он залез на койку лицом вниз и прижал плоскую подушку к затылку. Синдзи немного утешал себя мыслью, что у него просто-напросто лёгкая депрессия, и не стал плакать. По какой-то причине он думал, что отец в принципе не умеет плакать.***
Чтобы добраться до квартиры Кацураги, Гендо вызвал ту же служебную машину, что вызывал для дороги до школы. Агенты службы безопасности искоса поглядывали на него, но в конечном итоге выполнили приказ. Хоть какое-то подобие разнообразия в их отупляющей мозг работе по присмотру за Третьим Дитя. Из-за городских пробок он прибыл домой позже Аски. Та успела достаточно оправиться после обеденной стычки и снова вернулась к разбрасыванию угрозами и оскорблениями по поводу готовки. Он взглянул на расписание дежурств по дому. Во вписанных именах явно преобладало «Синдзи», включая вчерашний день. Гендо узнал небрежный почерк майора. Готовка не была тем умением, которому он вынужденно научился на пути к вершине иерархии. Делегирование полномочий, манипулирование, соблазнение и крутые навыки стрельбы? Бесспорно. Даже Юи, со своими способностями заставить атомы танцевать вальс, на кухне была безнадёжна. Где и как Синдзи обзавёлся столь приземлённым навыком — явление настолько же загадочное, насколько и разочаровывающее. Гендо взял телефон и принялся водить пальцем по телефонному справочнику в поисках номера доставки еды. — Ещё одна попытка, — прорычала Аска, нависая над ним. Он слышал много слухов от Рицуко касательно диеты майора, но обрадовался найденным продуктам быстрого приготовления на полках кухонных шкафов. — Что ты делаешь? — спросила Мисато. Гендо на мгновение остановился перед тем, как вытащить стакан с растворимой лапшой. — Готовлю ужин. — Нет-нет, это мои запасы. К тому же, ты и Аска говорили, что терпеть не можете такое, — она отвернулась. — Фе, современные дети… ничего-то вы не понимаете. — Начинай уже готовить, Третье Дитя! — прокричала Аска. Вспоминая, что сейчас он в самом деле был «Синдзи», Гендо встал за плиту. Что ж, насколько это сложно? Если получалось у Синдзи, получится и у него. Непревзойдённая способность адаптироваться к любой ситуации — вот, что привело его к нынешнему успеху. Спустя несколько банок пива и пару дюжин оскорблений, он приготовил рис с фасолью. Аска жадно вгрызлась в свою тарелку. И резко остановилась, чтобы прикрыть рот салфеткой. — Ужасно, — заключила она, больше удивлённо, чем возмущённо. — Несколько… необычно, — проговорила Мисато между отчаянными глотками пива. — Один неудачный день можно простить. Какому-нибудь простаку. А ты Дитя. Тебе не позволено терять навыки в единственном деле, которое у тебя хоть немного получается. Его навыки гораздо более разносторонни, чем она может себе представить. Гендо нахмурился, глядя на приготовленное. На вкус действительно плохо. Наверное, отправлять рис в микроволновку было ошибкой. — Ты явно меня не знаешь. — А с чего мне хотеть тебя знать? — выпалила Сорью. — Ты проводишь слишком много времени, бегая за мной. Стол зашатался, когда Аска поднялась. — Потому что больше никто не выскажет тебе за твою лень и бредни! — она перевела взгляд на Мисато, но та была занята опустошением очередной банки. — Видишь? Ты сегодня ведёшь себя ужасно по-хамски, Третье Дитя. Я не буду просто молча терпеть и страдать от твоих перемен настроения. Гендо встал из-за стола, отправил посуду в мойку и направился прочь из кухни. — Эй! — крикнула Аска, перегораживая путь. — Куда это ты намылился? — В кровать, — ответил он. Гендо выпрямился, медленно сжимая пальцы в кулак перед ней. — Я устал. Аска наблюдала за его рукой дёргающимся левым глазом. Она сглотнула. — Какие-то проблемы? — Н-нет, нет, — рассеянно промямлила. После чего гнев вновь одержал верх, но Гендо был уже позади неё в коридоре. — Нет, проблема есть! Ты не може… — он аккуратно поправил табличку на двери в её комнату, плавно скользя пальцами по гладкой поверхности. — Ты, э-э… Гендо наклонился поближе к табличке. Поджал губы. Медленно стёр пятнышко. Аска за ним пристально наблюдала. Так пристально, что не смогла помешать ему зайти в комнату Синдзи и хлопнуть за ним дверью. Гендо закатил глаза. Подростки. Он осмотрел спальню. Всё внутри выглядело чересчур организованно. Походило на маленькую, дешёвую съёмочную площадку. Все вещи разложены чётко по своим местам и рассортированы по размеру и наименованию. Их было совсем немного. Большая часть всего «имущества» — школьные принадлежности. Это напомнило ему квартиру Рей, за исключением пятен крови и грызунов. Синдзи ведь знает, что получает стипендию от NERV? Неужто Кацураги «распоряжается» ею? В глаза бросается общая убогость и нарочитая отчуждённость, как будто он боится считать эту комнату своей. Единственным намёком на личность обитателя была виолончель, стоящая в углу. Но любая радость от осознания, что Синдзи сохранил инструмент, разбивалась о мрачную реальность: виолончель не помогла ему стать лучше, как человек. Гендо проверил телефон. Сообщений от Фуюцуки пока нет. Он коротко поразмышлял, как долго будет продолжаться эта ситуация. За себя Гендо не беспокоился; Сорью и Кацураги легко держать под контролем. Но ответственность и обязанности командующего NERV не приостанавливались ни на секунду. Не то чтобы Фуюцуки не мог справиться, но он скоро разменяет седьмой десяток и вообще имеет неуместную привычку тесно общаться с подчинёнными. Некоторым просто-таки жизненно необходимо выглядеть и чувствовать себя людьми. Он сел на кровать, раздражаясь от того, какая она мягкая и податливая. Синдзи стоит сделать её пожёстче. Нежиться на перине – это не дело. Гендо откинулся на подушку и повернулся лицом к прикроватной тумбе. Не сразу до него дошло, что лежит перед глазами. Гендо не видел свой старенький SDAT-плеер со времён контактного эксперимента с Евой-01. Давным-давно, ещё в средней школе, он украл его из круглосуточного магазина и впоследствии не расставался с ним в университете. Работа с SEELE редко позволяла уделить немного времени наслаждению музыкой, и плееру пришлось поселиться в коробке из-под обуви в дальнем углу домашнего гардероба. Синдзи, должно быть, нашёл его незадолго до переезда. Гендо надел наушники. Плеер был исцарапан и потаскан, символы на кнопках стёрлись. Он включил его, и музыка, которую он не слышал уже столько лет, полилась по телу. Икари вновь почувствовал себя юным, его поглотили старые воспоминания, которые он так старательно удерживал глубоко внутри. Когда-то Гендо часами катался на поезде, лишь бы только не возвращаться домой, слушая по кругу одни те же песни снова и снова. Когда-то он прятался в своей комнате и выкручивал громкость в наушниках на максимум, чтобы не слышать ругань родителей. Музыка стала предсказуемым, надёжным другом. Побегом от жестокой реальности. Минуты медленно шли одна за другой. Гендо рассматривал плеер, лежащий в худой руке Синдзи. «Надо же», — вдруг пришло к нему осознание. — «А у меня всегда был отличный музыкальный вкус».***
Синдзи проснулся в сумеречном дурмане. Как правило, он засыпал по ночам под плеер, в ожидании, что зацикленные мелодии успокоят его тревоги. В окружении полной тишины каждый скрип, издаваемый койкой при попытках найти удобное положение, салютом разрывался в голове. Похоже, он забыл зарядить батарею. С этой мыслью Синдзи заставил себя сесть. Сегодня на учёбу, и его черёд готовить завтраки. Он потёр сонные глаза. И перепугался. «Я лица не чувствую!», — затем посмотрел на обожжённые руки в перчатках. — «А, точно. Я же сейчас — мой отец». Этот факт жутко угнетал. Он залез обратно головой под подушку. Синдзи проснулся позже в сумеречном дурмане. Сон оставался трудоёмкой задачей. Как отец отдыхает без отвлечения от мыслей? Несомненно, Гендо Икари должен за многое чувствовать вину. Может быть, взрослые это как-то перерастают. NERV не стесняются использовать детей ради своего существования. Командующий преподал им этот урок? Синдзи вытащил себя из койки. Прошёл к книжному шкафу. Вслепую нашёл очки Гендо. Мир приобрёл ясность и оранжевый оттенок. Вспоминая, что его здесь заперли, он направился на кухню на поиски еды. Было так странно понимать, что отец принимает пищу так же, как обычный человек. В конце концов, он не состоял целиком и полностью из враждебности и пренебрежения родительскими обязанностями. Маленький холодильник был заполнен пресными полуфабрикатами и бутылками с водой. «Мда», — подумал Синдзи. На этом фоне Мисато выглядит первоклассным международным шеф-поваром. Отец ограничивается банальным, поддерживающим существование утолением голода. Никакого разнообразия или личных предпочтений. Неужели жизнь в одиночку в спрятанной пристройке к офису приводит к утрате всего человеческого? Или всё человеческое было чуждо ему всегда? Синдзи вскрыл одну из упаковок. Каким-то образом, это разочаровало его в отце сильнее, чем пистолет или эмоциональный шантаж, призванный заставить его пилотировать Еву. Всё это выглядело, как самоуничижение. Синдзи жевал безвкусное месиво в этой пещерной тишине, один. И думал о том, как долго это будет длиться.***
За четыре дня под не-очень-то-учтивым шефствованием Гендо фотомагазин Аиды и Судзухары превратился из тусовки разношёрстных около-извращенцев в мощную и упорядоченную организацию, контролирующую экономику средней школы. Аида вёл на удивление подробные записи сделок, так что имена покупателей было легко отыскать и найти им применение. Электронные письма извещали клиентов о новых поступлениях недорогого товара и заманивали более откровенными снимками. Было даже как-то неловко от того, насколько спрос превысил предложение. Фотографии стали ходовым товаром. Клиенты боролись за лакомый кусочек. Пожертвования лились рекой: от банальной пачки наличных, до написанных учебных докладов, различной электроники, билетов в кино и до личной службы на неопределённый срок. Тем временем, Гендо на людях, но весьма расплывчато, расспрашивал клиентов об их недавних заказах, не обращая внимания на девчонок и преподавателей, и тем самым давал парням понять, что власть над ними в его руках. Муниципальная общественная средняя школа Токио-3 превратилась в NERV 2.0. — Офигеть, — подытожил Тодзи, глядя, как компания ребят торопится принести им их обеды, бесплатно. — Да-а, — согласился Кенске, принимая от другой компании готовые рефераты. Парочка всё ещё была в шоке от перемен, против которых они изначально возражали, пока Гендо не поразмышлял вслух о том, как долго сможет держать их операцию в секрете от Аски. Призрак опасности оказался прекрасной мотивацией. Теперь у них не оставалось выбора, кроме как подчиняться его воле. Всегда хорошо быть королём, пусть даже в зоопарке под названием средняя школа. — Думаю, самые рисковые фотки и высокие цены того стоили, — наконец-то признал Кенске. — Прости, что сомневались в тебе. Гендо стоически принял их раскаяние. — Всё, что я прошу, это чтобы вы учились на ошибках. — Ну, э-э, само собой. Зазвонил телефон. На экране высветилось имя. — Мне нужно ответить. Как только вернусь, поговорим о том, чему вам ещё стоит поучиться. Он выбрался на заброшенную школьную крышу, доходя до дальних перил, чтобы рассмотреть свой город. Вид на него отсюда отличался от открывающегося с панорамы Геофронта. Не такой подвластный, не такой упорядоченный, не лежит прямо в руках, но по-прежнему его. Гендо ответил на звонок. — Новости? — Есть сдвиги, небольшие, — докладывал Фуюцуки. — Судя по данным из твоих записей и по данным секретной сессии, что я провёл в MAGI, процесс действительно можно обратить. — Когда? — Графики, которые у меня получились, ненадёжны. Можем попробовать на следующей неделе, но там настолько много переменных, что признаюсь: я не лучший кандидат для возглавления операции. — Никакой Акаги. — Хорошо. Только не вини меня потом, если во время эксперимента твоя душа вселится в кофейный автомат или ещё куда, — он вздохнул перед следующей фразой. — В конце концов, провал нас ждёт или успех — решать Еве, — не совсем тот анализ, который Гендо ожидал. — Назначь операцию как можно раньше. А теперь, если извинишь, через пять минут у меня биология. Он развернулся, чтобы отправиться назад на занятия. Не то чтобы он сильно хотел на них идти или они действительно были нужны, но над горизонтом сгущались грозные облака. Гендо остановился, увидев Рей Аянами у прохода к лестнице. Он убрал телефон и подошёл ближе. Внутри загорелась искорка праздного любопытства: как же его питомица ведёт себя в его отсутствие? Он почти наслаждался ожидавшимся от неё отрешённым молчанием. Это послужит доказательством, что годы её взращивания потрачены не зря, что она принадлежит ему от начала до конца. — Икари, — заговорила она, — ты не похож на себя. Гендо умудрился не споткнуться о собственные ноги. Тот факт, что Рей подала голос первой, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о неоправданных ожиданиях от Синдзи, обескураживал. Что происходит между этими двумя? Он долго вглядывался в неё. — Ты так думаешь? — Да. Она следила за ним, он знал это. Гендо объяснял это тем, что Синдзи представлял из себя огромную обузу для NERV. И всё же, она сумела подметить отличие в поведении после «обмена», даже несмотря на его старательное притворство. Гендо не удержался от удивления. — Твои подозрения безосновательны. Подростки известны своими перепадами настроения и экспериментами с собственной личностью. Я решил как следует извлечь пользу из окружающих, — вот так. Звучит достаточно похоже на Синдзи? Он подумывал просто уйти, чтобы закончить разговор, но единственный выход располагался позади Рей. Она не перегораживала путь, просто стояла напротив проёма. Но даже это могло считаться подсознательным желанием удержать его сына от ухода. Рей знала, что Синдзи не решится на физические методы воздействия, так что он застрял на крыше ровно до момента, пока она не передумает. Как изобретательно с её стороны — загнать его сюда. Он великолепно обучил её. Рей наблюдала за ним, терпеливо и будто удручённо. — Ты изменился, — заявила она. Это что, нотки грусти в её голосе? Что за чертовщина? Недопустимо, чтобы кто-то другой мог повлиять на неё так. — Рей, — начал Гендо. Ему показалось, что её левая бровь дёрнулась. Или это просто ветер. Он на момент задумался над формулировкой и отдал предпочтение краткости: — Я не Синдзи Икари. Я — командующий. Третье Дитя и я поменялись телами. — Я тебе не верю, — ответила Аянами. «Кончено, не верит», — с иррациональной гордостью думал Гендо о созданной им холодно-логической оболочке. Ей потребуется весомое доказательство для такого возмутительного заявления. — Ты сохранила мои старые очки, которые сломались во время теста по активации Евы-00. — До этой информации можно додуматься. — Ты — гибрид ангела и человека, который я создал для служения себе до начала Третьего Удара. — Это обоснованное предположение. — Когда тебе было семь, я поймал тебя на воровстве плюшевой игрушки Hello Kitty из шкафчика лейтенанта Ибуки. И приказал уничтожить её. — Командующий Икари, — переключилась Рей. — Простите за сомнения. Вот так. Гораздо лучше. Прилив эмоций, вызванный Синдзи, утих. Его верный солдат вернулся. Пожалуй, сообразнее посвятить её в происходящее. Гендо обрёл нового союзника в царящем хаосе и предостерёг её от лишних раздумий. Раздумья порождают расследование. Расследование порождает взаимодействие. Взаимодействие порождает больше проблем. Однако, хоть идея сблизить Синдзи с Рей не звучала безвыгодно, её собственные поползновения в эту сторону вызывали тревогу. — Нельзя всегда доверять глазам, — проговорил он, как бы невзначай. — Так точно. — Пока что продолжай действовать, как будто всё в норме. Мой заместитель занимается управлением NERV, но чем меньше людей знает правду, тем лучше. Считай, что это поручение совершенно секретно. — Так точно, — Рей подняла голову. — Командующий, а когда Икари вернётся в своё тело? — Процедура на следующей неделе. А что? — Разговаривать с вами вот так… очень непривычно. Дверь на крышу вылетела. Из-за неё возникла Аска, пронеслась мимо Рей и воткнула палец Гендо в грудь. — Вот ты где, Третье Дитя! Ныкаешься, чтобы провести время в жутковатой компании Первой? Да как ты смеешь, когда я без обеда, в который раз… Он шагнул навстречу, и её палец съехал ему на голую ключицу. Аска раскраснелась и одёрнула руку, осыпая его заикающимися обвинениями в дурости и наглости. «Это реально надоело», — подумал Гендо. Он уже давно перерос все подростковые потрясения, бывшие новинкой для неё. — Вот, — он вытащил кошелёк, взял её руку в свою и вложил несколько купюр. — Этого должно хватить. Аска схватила его за запястье, не давая уйти. Другая рука уже висела в замахе перед пощёчиной. Лицо побагровело от яростного восторга. Зубы звучно сжимались. Гендо изнеможённо смотрел на неё из-под прикрытых век, пока она фантазировала, как же именно в итоге ударить. — Что ты делаешь? — спросила её Рей. — Что?! — Аска отпрыгнула и всплеснула руками, поднимая их над головой и вспоминая, что они тут не одни. — Я, э-э… что?! Прозвенел звонок. Гендо напомнил им про биологию, отчего Аска вновь зашипела. Рей, кажется, пожала плечами и отправилась в класс 2-А вместе с ним: не то чтобы ей нужны эти уроки, но приказы есть приказы. Они только сошли с крыши, как с неба полилось. Аска стояла под дождём. Она осознала, что в очередной раз пропустила обед. — …Что?***
Синдзи ещё раз перепроверил полки. В отцовской квартире закончилась еда. Любая попытка связаться по телефону с заместителем командующего попросту игнорировалась. Синдзи не был уверен, но ему тогда показалось, что в приказе сидеть тихо и не высовываться была долька довольства. Разумеется, Фуюцуки вовсе не наслаждался возможностью помыкать Гендо Икари. Он был зрелым, ответственным взрослым. Который оставил его, прямо как отец. Синдзи открыл дверь офиса. За ней тянулся длинный тёмный коридор, в котором не нашлось торгового автомата. Он слонялся по нему, пока не добрался до небольшого лифта. Синдзи зашёл внутрь и нажал на кнопку пятого этажа, где располагался кафетерий. Ничего не произошло, даже после нескольких повторных попыток. Неужели Фуюцуки его отключил? Он заметил небольшую линзу, установленную над кнопками на полу. Наклонился, чтобы лучше их рассмотреть, и вдруг красный лазер вспыхнул на его лице. После тихого сигнала двери лифта сомкнулись, и он поехал вниз, на пятый этаж. «Хотя бы не выскочил очередной пистолет». Синдзи вышел в гораздо более освещённый проход, на хорошо известной ему базе. Парочка замеченных техников NERV быстренько развернулись кругом, чтобы с ним не пересекаться. Но вместо ожидаемого уныния он почувствовал облегчение. Беспрепятственный путь в кафетерий и обратно ему только на благо. Не с кем говорить — никто его не раскроет. Он надеялся, что отец тоже в свою очередь не раскачивает лодку. — Командующий! «Чёрт», — прошептал Синдзи. Он повернулся. На углу у входа в кафетерий стояла Рицуко Акаги, с широко открытыми глазами. — Доктор Акаги, — начал он инстинктивно. Синдзи прикинул: сказать ей, что ему приказано целенаправленно избегать всех, будет глупо. Он оглянулся вокруг: ни души. Не на что отвлечься, никого не позвать на помощь. Похоже, что соответствующая репутация опережала их. — Заместитель Фуюцуки сказал, что ты отлёживаешься дома, — Рицуко покачала головой. — А на деле ты в штабе, скрываешься от всех, чтобы работать в одиночку? Как долго? Почему ты здесь? — Синдзи молчал, и она хмыкнула. — Не расскажешь мне? Синдзи сражался с гигантскими чудищами в смертельных битвах, не раз попадая по итогу в реанимацию. Но самой сложной борьбой для него оказалось не извиниться сейчас перед Рицуко. — Не могу, — сказал он вместо этого. Она подняла бровь. — Что ж, храни свои секреты. Это не в новинку, — она вздохнула с толикой печали. — Хотя бы пообещай, что не будешь работать на убой. Отдохни немного, если нездоровится. —…отдохну. «Хе», — подумалось Синдзи. С отцовским голосом даже неуверенность звучала, как командирский приказ во время боя. Рицуко задумалась над его ответом и удивилась, что он принял её совет. — Ты явно приболел, — пробормотала она. — Ты же знаешь, я врач. Проходила медицинские курсы, — Акаги протянула руку и приложила тыльную сторону кисти к его лбу. Синдзи застыл. Рицуко осознала, что делает. — П-простите, — начала заикаться. Убрала руку и спрятала её. — Я зарвалась. Не врач я вам. Мне уже пора понять грань между профессиональным и личным, — её щёки покрывались крапинкам красного. «Доктор Акаги — девчонка?» — он смотрел на её стыдливое смущение, униженное разочарование. «Доктор Акаги — девчонка». Рицуко отстранилась, отводя глаза. Она выглядела так, будто хотела уползти в тёмную яму и умереть в ней. Синдзи знакомо это желание. — Доктор Акаги. Несмотря ни на что, она подобралась и встала напротив, смирившись с заслуженным выговором. — Вы проголодались? — спросил Синдзи, указывая на кафетерий. Рицуко уставилась на него. Она порывисто вдохнула, и её тело, лицо, глаза, дух — воспарили над Геофронтом. Она улыбнулась. Не той циничной, самоуверенной ухмылкой, с какой Синдзи видел её раньше. Это было как яркое, удивительное, уникальное сокровище. Он был слишком ошеломлён, чтобы ответить подобным. Акаги кивнула, вдруг утратив способность смотреть в глаза. — Проголодалась.***
— Я проголодалась, — объявила Аска. Она и Мисато бездельничали за кухонным столом, пока Гендо посматривал на плиту и заклинал её приготовить ужин самой. Наступила очередь Синдзи готовить; вообще чувство такое, что всегда его очередь готовить, и даже провальные в этом плане предыдущие дни не убедили остальных жильцов квартиры надеть фартук на себя. — Я сказала, я проголодалась. А когда она не голодная? Гендо достал из ящика буханку хлеба. — Ну так поешь. Она швырнула буханку обратно в него, и Гендо ловко её поймал. — Меня достало слушать это в последние дни, Третье Дитя. То, что ты внезапно стал полным отстоем в готовке, не освободит тебя от обязанностей. Исправляйся немедленно. — Нам нужно пересмотреть распределение обязанностей, — заявил он Мисато. — Так нечестно. — Прости, все распределения окончательны. К тому же, ты сказал, что тебе нравится для нас готовить. «Да что не так с этим мальчишкой?», — вопрошал Гендо. Он снизошёл до сборника рецептов Синдзи, лежащего у плиты, и понадеялся найти в нём что-нибудь быстрое и простое. — А ты на самом деле подсматриваешь в поваренную книгу? — удивилась Мисато. — Я-то думала, ты кто-то вроде самообучающегося компьютера-поварюги. — Он последнее время много отвлекается, — размышляла Аска. — Точнее, его отвлекают. — Неужели его… Гендо остановился на супе и обжаренных овощах. Сжёг и то, и другое. Щедро посыпал их приправами и травами, названия которых даже не знал. Соседки наблюдали за процессом с нескрываем подозрением. По крайней мере, хотя бы птица усвоила урок и с первого же дня перестала высовываться из холодильника в присутствии Гендо. — Готово, — объявил он, выкладывая обугленные, дымящиеся остатки ужина на стол. Всё это время сверля его взглядом, Аска взяла на пробу ложку супа. Её глаза заслезились, лицо перекосило. — На вкус, как горячая желчь. Как чьи-то способности могут деградировать так быстро? — Несколько… необычно, — вновь отметила Мисато. И потянулась за новой упаковкой банок. Гендо чувствовал неподдельное смущение. Пока не вспомнил, что ничего из этого не имеет значения. Кил не станет устраивать кулинарный поединок за разрешение Третьего Удара, как только будут побеждены все Ангелы. Умение Синдзи комбинировать различные ингредиенты не завоюет ему право снова увидеть Юи. —… разочаровывает, — продолжала ворчать Аска. — Как будто ты решил бросить единственное дело, которое придаёт смысл твоему существованию здесь, — она бессильно вздохнула. — Похоже, мне не остаётся выбора, кроме как самой вернуть тебя в форму. Завтра после школы мы сразу идём домой, и ты будешь готовить мне до тех пор, пока не исправишься до прежнего состояния. Придётся пожертвовать всю субботу на тебя, но выбора нет. — Я пропущу это свидание, — ответил Гендо. — Мне нравятся взрослые женщины. Аска уставилась на него в обиженном шоке. Брови Мисато исчезли за чёлкой. — Да?! Ну-у, ха, а мне нравятся взрослые парни! — Оно и понятно, — парировал Гендо. — У них, должно быть, больше терпения на твои смехотворные попытки доказать свою воображаемую зрелость. Как вспышку света на горизонте во время ядерного испытания, он увидел взрыв прежде, чем ощутить его. Ярость полыхала в её глазах. Ладони сжались в кулаки до побелевших костяшек. Аска начала замах. Гендо перехватил его. И перебил ярость замерцавшим ужасом лишь словами: — Не вздумай. Она с достоинством собралась, убрала кулак, швырнула свой подгоревший ужин на пол, кинула пару проклятий на него и остальной мир и затопала в свою комнату. Гендо умиротворённо тыкнул в свою порцию. Брови Мисато опустились. — Синдзи, — начала она. — Ты ведёшь себя как-то по-другому последнее время. — В самом деле? — Начиная с прошлой недели, — она смотрела с убийственной серьёзностью. — Не заходил ли ты часом к Судзухаре в тот вечер? Ты где-то был и не хочешь мне говорить, где же. Эти последние дни ты ведёшь себя, прямо как… «Ой-ой». — …как будто тебе крупно повезло! — на последних словах Мисато расплылась в дьявольской ухмылке. — Вот оно что! Ты нашёл себе подружку и решил стать более мужественным для неё! Как очаровательно. Но ты совсем ещё юный. Не спеши так. Знаешь, я бы могла дать парочку советов. О-ох, я должна узнать, кто она. Подробности! Подробности! «Мой главный стратег», — посетовал Гендо. — Вы ошиблись. Ничего не изменилось. — Нет-нет, ты ведёшь себя необычно. Я только за личностный рост, но не потеряй самого себя, — она протрезвела. — Не вырастай слишком быстро, хорошо? Я буду скучать по моему Синдзи. И не только из-за готовки. Это звучало на удивление искренне, думал Гендо. С Кацураги явно не всё в порядке, если ей нравится Синдзи таким, какой он есть. Видеть потенциал это одно, а соглашаться с несовершенством в его сыне — другое. — Ты это всерьёз? — Да. Вы всё-таки ошибаетесь. — Нет. Про то, что тебе нравятся взрослые женщины. Застенчивый тон, которым она заговорила, был очевидной уловкой, но Гендо подыграл ей. Он наклонился над столом чуть ближе. Мисато, тем временем, не шевелилась, за исключением поднятой брови. Гендо дотронулся салфеткой до испачканного уголка её рта. — Я бы ни за что не стал врать об этом, — он сел обратно. Мисато разразилась смехом. — О-о, Синдзи, — промурчала она, обмахиваясь. — Мне совершенно точно нужно внимательно за тобой присматривать. Гендо покачал головой на чудесную работу, которую она уже делала. Попытки снизиться до уровня Синдзи, чтобы его изобразить, стоили монументальных усилий. К счастью, никто кроме Рей, похоже, не заметил этого неравенства. Гендо мог только представлять, какой хаос воцарится в NERV, если сын решится примерить его роль.***
Синдзи сидел на отцовской койке в импровизированной спальне и пытался отыскать для чтения книгу, что не требовала университетских знаний. Кроме того, тут обнаружилась целая коллекция картин со всего мира, но он успел оценить мастерство авторов уже не один десяток раз. Синдзи остановился на сборнике стихов. По крайней мере, большинство слов знакомо. Койка зарычала и заскрипела под его весом при попытке расслабиться. Синдзи отказывался сидеть хоть где-нибудь поблизости от стола в офисе. Он подумал, что отец действительно нуждается в защите. Гендо был не из тех, кто заводит дружбу, зато у него имелась целая армия из крепких, вооружённых агентов службы безопасности, за которыми можно спрятаться. В глубокой подземной крепости с лабиринтами, в кабинете с доступом через лифты, управляемые сканером сетчатки, под охраной роботов размером с небоскрёб. Кто угрожает ему до такой степени? Дверь открылась. Некто прошёл уже половину квартиры прежде, чем Синдзи смог встать и выглянуть в прихожую. — Заместитель Фуюцуки? — удивился он вслух. Обычно терпеливый и добрый, как дедушка, по отношению к сотрудникам NERV, Фуюцуки бешено рванул в сторону Синдзи, застав его врасплох. Тот не решался даже спросить, в чём дело, просто ожидая, пока согнувшийся Фуюцуки отдышится. — Что… — наконец он выпрямился. — …ты…сделал…с Акаги? — С доктором Акаги? В-вы о чём? — О том, что, когда я пришёл сегодня утром, она почти что скакала по коридорам. Она напевала весёлую мелодию. Она была счастлива, во имя всего святого. Только две вещи могли повлиять на неё так радикально. Либо командующий уделил ей внимание, либо по телевизору вышел новый сезон «Доктор Спринклс, учёный-котёнок». А поскольку я не видел утром Ибуки, косплеящую кошку с радиометром, остаётся первое. — Э-э… — Скажи, что ты не выходил из офиса. — …э-э… — Что ты сделал?! — Ну, я как бы пошёл за едой в кафетерий и как бы наткнулся на доктора Акаги, и одно за другим, и… — О, боже мой, — прорычал Фуюцуки. — Ты с ней переспал. — Что?! — Синдзи покраснел до ушей. — К-конечно нет! Мы просто ужинали и разговаривали. — О, боже мой, — прорычал Фуюцуки. — Ты с ней ужинал и разговаривал. Это ещё хуже. — А чем хуже?! — Ты так и не понял, что значит быть твоим отцом? — заместитель командующего массировал виски. — Давать надежду безнадёжным. Забудь об этом. С этим мне тоже придётся разбираться, как-нибудь. Можешь ты продержаться подальше от проблем до конца выходных? — Вы о чём? — Мы с твоим отцом назначили эксперимент по обращению на утро понедельника. Небольшой шанс вернуть тебя в тело и нам забыть об этом фиаско. Всё вернётся на круги своя. «Здорово», — подумал Синдзи, не в состоянии удержать прилив облегчения. Фуюцуки поведал несколько деталей о том, когда и где состоится процедура, и оставил его, напоследок отчаянно попросив не выходить снова из офиса, даже если он вдруг загорится синим пламенем. «Здорово», — снова подумал он, стоя один в прихожей. Синдзи подобрал сборник с поэзией и перелистнул на случайную страницу. Он читал, пытаясь вникнуть в абстрактный смысл, запрятанный в стихе. Ещё немного. Он может продержаться до понедельника. А потом этот странный сюрреалистичный кошмар внутри кошмара закончится, и всё встанет на свои места. Как и сказал заместитель командующего, они все могут стереть произошедшее из памяти. «Здорово». Он оторвался от поэмы. Это ведь здорово, верно? Здорово, когда нормально. Он вернётся в школу и в квартиру Мисато, к людям, которые не бросили его по прихоти. Назад на острие ножа, в ожидании очередной атаки Ангела, назад к пилотированию Евы. К болтанию по базе в слепой надежде, что отец решит стать отцом и скажет ему доброе слово. Всё из этого нормально. Всё это будет нормальным, если он забудет про минувшую неделю. Синдзи осознал, что эта норма не волнует его так уж сильно. Он не хотел к ней возвращаться. Однозначно, ему хотелось вернуть своё тело. Ему надоели обожжённые руки Гендо, колючая борода, ужасное зрение и назревающий простатит. Не говоря уже о спартанских жилищных условиях и неумении совладать с кухней. Но жизнь, ждущая его, — это не то, чего он ждёт с нетерпением. Она была страшной, болезненной, одинокой и жалкой. Буквальное пребывание в чужой шкуре показало, чего ему не хватает. А ещё Синдзи понял, чего не хватает его отцу. Он взглянул на квартиру Гендо: строгая библиотека, пустая кухня, тесная ванная, всё тщательно скрыто от посторонних глаз, всё строго ограничено и пропитано самоотречением, даже будучи в секретности. Словно отец пытался выдавить из себя человечность и стыдился её крохотных остатков. Неужели быть человеком, чувствовать человеческие эмоции и потребности — это такое тяжёлое бремя? Неужели избавление от них сделает ему лучше? Сделает беззаботным? Независимым? Но Гендо не выглядел беззаботным. И будь он по-настоящему независимым, понадобилась бы ему помощь Фуюцуки, или знания Рицуко, или коллективная мощь NERV? Или даже способность сына пилотировать Еву? Синдзи понял, что отец вовсе не преуспел в жизни, как он считал раньше. Он всегда считал, что стоит стать взрослым, как в мгновение придёт зрелость, а детские тревоги растворятся. Он станет уверенным, сильным и счастливым. Живя с Мисато, он должен был понять это раньше. На самом деле взрослые такие же неудачники, как и дети. С возрастом не приходила магическая уверенность в себе. Взрослые пытаются понять себя и других так же, как дети. Синдзи колебался, балансируя на грани полного отчаяния. Тогда почему они не перестают пытаться? За что стоит продолжать борьбу? Что-то более важное, чем окончание школы. Что-то более важное, чем законное право покупать алкоголь, как Мисато и Кадзи, или смотреть взрослые фильмы, как в мечтах Кенске и Тодзи. Ответ, должно быть, неуловим, неясен и легко упустим. Это, должно быть, ответ, который бросил искать Гендо. Его выбором оказалось оставить все попытки, отрезать себя как можно дальше от остального человечества, даже если он нуждался в нём. Эта мысль заставила Синдзи, на мимолётное мгновение, пожалеть отца. Он глядел в потолок через оранжевые очки Гендо, лёжа на его узкой, неудобной койке, и удивлялся открывшейся эмпатии.***
На базе было малолюдно. Благодаря творческим манипуляциям с расписанием, удалось выкроить время для проведения эксперимента, с минимальным присутствием персонала. Как и при прошлом тесте, проведённым Гендо, присутствовали лишь самые необходимые техники, чья преданность произрастала из кошелька командующего. Большая часть тяжёлых расчётов отдана MAGI, Фуюцуки контролировал процесс из комнаты управления Евой-01. — Все системы в норме, — доложил он по интеркому в раздевалку. — Вообще-то мы опережаем график, операция может быть отложена на четыре минуты. Жду указаний, командующий. Гендо запечатал контактный костюм через запястье и нажал на интерком. — Так и сделай. Мы скоро будем. Его тон намекал Синдзи по ту сторону перегородки пошевеливаться. Натягивать серьёзно модифицированный костюм с крепко закрытыми глазами было проблематично в условиях ускоренного графика. Походы в ванну и туалет в темноте последнюю неделю аналогично растягивались. Синдзи молился, что это было не мрачное предвестие будущего. Гендо покачал головой. — Если нужна помощь, я вызову агента… — Готово. Синдзи обошёл перегородку и опустил взгляд на отца. «Я всегда выглядел таким тощим?» Его внезапно охватило беспокойство за состояние хозяйства в доме Кацураги. Они вышли на связующий мостик. Лицо Евы-01 было наклонено, подбородок погружён в LCL, чтобы предоставить доступ к люку капсулы. Сама контактная капсула была подвешена выше перед отдельным мостиком, к которому они направлялись. Как только они зайдут, Фуюцуки запустит обмен телами. Хотелось надеяться. Брифинг вышел коротким, чтобы ослабить панику, но теперь Синдзи задавался вопросом: а что если он был коротким, потому что они понятия не имеют, что делают? Он вытер пару бисеринок пота из-под очков. Они шли, пока Гендо не остановился на полпути по мостику. Он молча рассматривал облик Евы-01. Синдзи помедлил на мгновение, наблюдая за ним. Затем шагнул вперёд. — Отец. Гендо поднял на него взгляд, снизойдя до признания его присутствия. Его отец, пиковая вершина бесчувственной, изолированной силы, всё ещё зависел от окружающих, ровно как окружающие зависели от него, как от командующего NERV. Посреди паутины этой взаимозависимости, они стремились определить себя и друг друга. По одиночке они бы этого не сделали. По одиночке они были бы менее сильны. По одиночке они были бы меньшим. Синдзи не хотел следовать за отцом в отказе от человечества. Сдаться и упрекать других, когда они пытаются найти собственные ответы, было запредельно жестоко. Гендо жесток ко всем, даже к себе. Это не оправдывало его перед Синдзи, но существенно продвинуло к пониманию отца. И он понял, что не хочет прожить подобную жизнь. Синдзи встретился взглядом с Гендо. И улыбнулся. — Я готов.