Ноябрьская практика нахождения в маршрутках

      С наступлением зимы, ходить пешком на учёбу бедным студентам становилось труднее. Поэтому, по утрам в маршрутках на местах и стоя появлялись не только люди, ездящие на работу, так и студенты, которые жили не в пяти минутах до учётного заведения. И, к сожалению, Рубиус и Вова не были особенными или счастливчиками, и как первая снежинка упала на землю, Вова понял, что возить Рубиуса на пары за ручку, расталкивая бабушек в автобусе, он не сможет. А это означало, что пришло время научить иностранца порядкам и всем правилам нахождения в таком месте как автобус или обычная маршрутка, больше похожем на арену проведения голодных игр.       Это как когда птенец улетает из гнезда. Пора испанцу расправить крылья и улететь, или быть точнее — в одиночку выжить в набитой маршрутке сонных лиц.       Может быть по Рубиусу не было видно, что он как-то сильно паниковал, но он всё же взволновался, когда Вова объяснил ему, что ему придётся выучить и применять хотя бы одно или пару слов. Конечно, он до этого знал как выглядит процесс оплаты за проезд, когда они ездили в маршрутке вдвоём, но одна мысль о том, что его защитника Вовы не будет рядом в такой момент — заставляла его нервно сглотнуть тягучую слюну, ласково улыбнуться и кивнуть Вове во время разговора, чтобы тот не подумал, что у него случилось пару инсультов.       Практика после этого разговора была два раза, хотя всё говорил Вова, а Рубиус кивал, но он пытался запомнить каждое его действие, и как ему Семенюк сказал шёпотом на английском — не обращать внимания на людей, от которых несёт как от заядлого алкоголика и курильщика самых дешёвых сигарет и любителя самой дешёвой водки. Поэтому, медленно и вроде как уверенно, испанец привыкал к транспорту, считая дни до его первой самостоятельной поездки.       —Are you sure you remember? — Взгляд Вовы напоминал самого настоящего родителя, такой же немного строгий, но любящий. Он поправил повисший шарф на шее Руба, поглаживая приятную мягкую ткань лёгким касанием руки, вспомнив, как делала это его мама, это был как успокаивающий жест. — Exactly, no need to worry, Vova. — Добрая улыбка Рубиуса согревала это холодное утро, и это нежное «Vova» согревало его лучше, чем любое одеяло. —Okay, good luck there. —дарив его последней тёплой улыбкой, он ушёл на встречу к неизвестности, оставив Вову довольствоваться временем пропущенной первой пары, отлëживаясь в объятиях тёплой постели.       Погода этим утром стала ещё хуже, чем была на прошлых днях, сейчас ещё тёмное небо было покрыто облаками да тучами, из которых валили ноябрьские снежные хлопья.       Следя за цифрами на автобусе, Рубиус то и дело подмечал большое количество людей внутри маршруток, предвкушая чувство тесноты в небольшом помещении.       В кармане куртки он перебирал с места на месте монеты, пока в его поле зрения не попала маршрутка с нужным номером, едущая к остановке. Волнение возросло, про себя Рубен сотни раз на повторе стал повторять фразы на русском, которые сказал выучить ему Вова. Двери транспорта шумно открылись, приглашая иностранного гостя зайти внутрь.       Одно дело было преодолеть страх и войти, теперь он окунулся в атмосферу молчания, сонных зевков, запаха женских духов в перемешку с запахом табака и морозным воздухом. Не привыкнув находиться в таком обществе в одиночку без Вовы, он не знал куда деть свой взгляд, поэтому старался смотреть в окошки или на пол, чувствуя себя немного странно от каждого взгляда на себя.       Маршрутка была как и все заполнена, и ему повезло не оказаться в её середине, ему удосужилось стоять около передних сидений и водителя, что явно делало его задачу легче в десятки раз.       —«¡Señor, dame fuerzas!»— Глаза то бегали по всей злосчастной маршрутке, то останавливались на одной точке. Испытывая явный стресс, Рубен пытался подстроиться под обстановку, ловя взглядом знакомые здания на улице, мелькающие за дверью.       Каждая минута казалось нескончаемым часом, которая была пыткой.       И вообще, почему Вова отслеживается в кровати, а не поехал с ним? Время-то у него на это было.       И наконец, настала стадия принятия. Волнение не ушло, но Рубиус сконцентрировался на том, чтобы не пропустить свою остановку, но признаться честно, он бы согласился бежать на ноябрьском морозе. Это лучше, чем тратить свои нервные клетки.       И даже так, пытаясь подавить весь страх, приходило осознание того, что скоро предстоит «продемонстрировать» плоды старания от уроков Вовы.       — «Dos paradas más, » — Маршрут до университета Рубиус знал как все свои пять пальцев, и ошибиться с остановкой он не мог. Вова специально для него показывал пальцем на рядом стоящий с университетом магазин с ярко красной вывеской, чтобы ориентировался на него.       И как бы не хотелось, но время приближалось к самому интересному моменту, и дрожь на кончиках пальцев свидетельствовала об этом. Даже зайцем нельзя проехать, место и положение не позволяет.       И всё же, на ватных ногах, Рубиус вынимает монеты из кормана ветровки и протягивает их водителю. Он собирается с мыслями и выдаёт:       — One..uuh...od'in. — Неуверенно говорит он, в один момент напрочь забыв все слова, которые ему говорил Вова. Только короткое «Один» вылетело из его и так дрожащих губ.       Из транспорта он выбежал сразу на первой секунде, как только двери распахнулись перед ним. Морозный воздух обдул его щеки, и он чувствовал потребность в хотя бы нескольких минут для перекура.

***

      —And...what did you say? — уже вечером, после пережитого, Рубен не мог не поделиться тем, как он пережил поездку в маршрутке, да и Вова сам стал расспрашивать с того момента, как испанец переступил порог комнаты. —I just said "Od'in".       —Один? — Семенюк не мог не удивится. Он думал, что иностранец использует хотя бы два слова, может и три, но всего лишь одно — это как-то неинтересно. —Yeah, at one point I got confused. В ответ Вова буркнул себе под нос «Ну понятно».       Лёжа вместе перед сном, Рубен пытался восстановить каждую потерянную нервную клетку, только жаль, что они не восстанавливаются, поэтому прижимал Вову к себе так крепко, что тот даже сказал ему, что он сейчас задушит его, если продолжит так крепко держать. На это Рубиус только уткнулся носом ему в шею, от чего Вова слегка поëжился, а после испанец прошептал: —Tomorrow you are coming with me.