***
На Астрономической башне Хогвартса, несмотря на ледяной зимний ветер, без шапки и тёплой мантии, стоял старый волшебник. Аккуратная белая бородка, развивающиеся на холодном ветру седые волосы и элегантный костюм семнадцатого века заставили бы любого студента школы волшебства и магии признать в нём своего директора. Однако же выражение лица старого мага в этот день совсем не походило на то, что он регулярно демонстрировал в Большом зале. Сейчас это был воин, а не добродушный старик, уставший от жизни. — Здесь так красиво, Альбус. Ты не находишь? — маг повернулся к проёму, где только что показался поднимающийся по ступеням Дамблдор. — Красиво, директор, — согласился Альбус, останавливаясь рядом. — Хотел бы я отправиться в последний путь прямо отсюда, — вздохнул старик. — Но, боюсь, это будет выглядеть слишком пафосно. — Что-то рано вы собрались уходить, директор, — с улыбкой заметил Дамблдор. — Мне уже более трёхсот лет, мой мальчик, — усмехнулся маг. — Я достиг в этой жизни всего, что хотел. — Но Фламель старше вас в два раза, учитель, и он не собирается умирать, насколько я знаю. — Это потому, что француз не один, — вздохнул Диппет. — Старушка Пернель с ним, и это примиряет его с вечностью в каком-то смысле. Но вот увидишь, не пройдёт и ста лет, как лягушатник тоже захочет отправиться в новое увлекательное путешествие. Дамблдор только вздохнул. Иногда на Диппета напада́ло упадническое настроение, и с ним просто невозможно было разговаривать. «Что грустить, когда в жизни ещё так много интересного и непознанного? Может, так и проявляется старость?» — хмыкнул про себя Дамблдор. — Ещё лет двадцать-тридцать, и я передам тебе должность директора, Альбус, — показательно прокряхтел Диппет. — Но сначала ты должен решить одну маленькую проблему со своим бывшим дружком. Не буду спорить, он многое сделал для волшебного мира, но его идеи слишком революционные для нашего общества. Мир ещё не готов узнать о волшебниках. Простецов надо подводить к этому плавно. Через сказки, истории, литературу. А Гриндевальд, как настоящий немец, решил рубить сплеча. Если бы можно было так делать, неужели бы маги ввели Статут Секретности? Диппет презрительно хмыкнул. — Не стоит считать наших предков глупее себя, Альбус. — И что вы предлагаете, директор? — удивлённо посмотрел на него Дамблдор. — Я должен явиться в Министерство магии Германии и вызвать Геллерта на дуэль? Вы думаете, что славяне пойдут на это? — А кто их будет спрашивать? — неожиданно жёстко посмотрел на него старый маг. — Они заберут себе Восточную Европу, мы оставим за собой Западную. А Германию поделим пополам. Мы гарантируем справедливое разбирательство всем немецким магам и сохранение их министерства. Если они не запятнаны в массовых истреблениях волшебников, то даже отделаются легко. — А Геллерт? — напрягся Дамблдор. — А твой бывший дружок послужит сакральной жертвой. Символом окончания войны, так сказать. Я думаю, даже сами немцы и тем более наши союзники не будут возражать против такой развязки. Диппет снова отвернулся в сторону Запретного леса, укрытого белым снегом. Дамблдор покорно наклонил голову. — Хорошо, директор. Я сегодня же пошлю вызов на дуэль Гриндевальду. — Ты давно стал гораздо сильнее его, мой мальчик, — похлопал его по плечу Диппет. — Это будет славная битва, и я уверен, что ты победишь.***
Корлеоне задумчиво смотрел на пергамент, на котором красной чертой отражалось перемещение по миру одного не в меру прыткого тёмного лорда. Иногда даже казалось, что Гриндевальд раздваивался. То его отпечаток чётко указывал на Министерство магии, а в следующий момент он пропадал в слепой зоне, в которую превратил свою альпийскую крепость. Ни одна астральная ищейка не смогла пробиться сквозь несокрушимую защиту Нурменгарда. А последние месяцы демоны вообще крайне неохотно следили за немцем. Что-то безумно пугало астральных тварей. Вито покачал головой и неторопливо спрятал карту в стол. Внезапно в комнате появился полупрозрачный феникс и голосом Альбуса произнёс: «Абби. Мне надо с тобой срочно увидеться. Пришли «Патронуса», когда сможешь». Резко вытянув руку, Корлеоне схватил за горло прозрачного петуха и, подтянув его поближе, пробурчал: «Приходи ко мне в гости, Альбус, я буду в Годриковой Впадине до вечера». После чего резко швырнул в стену полупрозрачного феникса, где посланник старшего Дамблдора мгновенно исчез. Через час защита дома просигналила, что Альбус прибыл, и Вито спустился в гостиную, чтобы его встретить. — Я послал вызов на дуэль Гриндевальду, — с порога огорошил его Альбус. — Немцы прислали ответ. Дуэль состоится в Дрездене. Вито тут же вызвал домовика и приказал накрыть стол. — Йоль отпраздновали, а февраль — хороший месяц для битвы? — усмехнулся Корлеоне, протягивая брату стакан с огневиски. — Я давно говорил, что войну пора заканчивать. Иначе ещё год пройдёт, и славянские маги снова будут гулять по Парижу, добивая неспрятавшихся немцев. Кстати, Альбус, в начале февраля Черчилль летит в Ялту договариваться о разделе территорий со славянами. Туда же прилетает ему на помощь Рузвельт, чтобы хитрые комми не обманули нашего любителя сигар и виски. — Это проблемы магглов, — отмахнулся Альбус. — Меня больше волнуют наши дела. Дуэль состоится тринадцатого февраля в Дрездене. Славян в известность не ставили, они не понимают сакральную роль магических дуэлей в обществе волшебников. — Это да, — усмехнулся Корлеоне. — По их мнению, которое я, кстати, поддерживаю, правильно упокоенный мертвец проблем не доставит. От меня-то тебе что нужно? — он внимательно посмотрел на брата. — Я не хочу его убивать, — скривился Альбус. — Убийство раскалывает душу, — он раздражённо налил ещё огневиски. Вито только хмыкнул. Если бы всё было на самом деле так, душа Корлеоне представляла бы из себя расколотое вдребезги зеркало. — Тогда держи вот это, — Вито протянул Альбусу типичный делюминатор. — Моя последняя разработка. Только учти, эффект разовый. Используешь, а потом он снова станет обычной игрушкой. — И чем мне поможет твой делюминатор? — ухмыльнулся Альбус, подхватывая металлический цилиндр. — Он погасит свет. Для всех, кроме тебя, — внимательно посмотрел на него Корлеоне. — Применяй его, только если будешь проигрывать. Как оружие последнего шанса. Дамблдор поколебался, но потом положил делюминатор в карман. — Спасибо за помощь, брат. Я, пожалуй, вернусь в Хогвартс. — Если хочешь, можешь остаться на ночь, — пожал плечами Корлеоне. — Заодно расскажешь, как там дела у Тома с подготовкой к экзаменам.***
В этом году снегом завалило весь Дрезден. Однако вечером центральная площадь старого города была очищена от снега неизвестными фигурами в чёрных мантиях. Маги, не торопясь, расставили по всему периметру магглоотталкивающие артефакты и остались дожидаться участников предстоящей дуэли. Ещё через час по всей площади начали раздаваться хлопки порталов, и на брусчатку ступили две небольшие компании странно одетых людей. В одной компании выделялся высокий беловолосый маг с надменным выражением лица, в другой самой внушительной фигурой был скромный профессор трансфигурации Альбус Дамблдор. Рядом с англичанином стоял старенький волшебник в камзоле, который носили ещё века четыре назад во Франции. Маги остановились напротив друг друга посередине площади. — Итак, господа, — неожиданно звучно проговорил француз. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать дуэль между Альбусом Дамблдором и Геллертом Гриндевальдом. И я, Николя Фламель, гарантирую, что она пройдёт честно и справедливо. На мгновение от французского волшебника разошлась невидимая волна тяжёлой энергии, приоткрыв истинную мощь древнего алхимика. Все присутствующие маги, кроме Гриндевальда, уважительно поклонились французу. — Давайте скорей начинать, — дёрнул головой Геллерт. — Посмотрим, Альбус, освоил ли ты с нашей последней встречи что-то ещё, кроме традиционных французских забав. Дамблдор потемнел лицом и гневно посмотрел на Гриндевальда. — Твоё наказание будет хуже смерти, Геллерт. Я заставлю тебя раскаяться в своих злодеяниях. Наблюдатели разошлись в разные стороны, предусмотрительно накладывая всевозможные щиты. На площади остались только Гриндевальд и Дамблдор. — На счёт три можете начинать, — раздался голос Фламеля. — Раз… Два… Три! Мгновенно от каждого из дуэлянтов полетели вспышки заклинаний в направлении противника. И если Геллерт демонстрировал глубочайшие познания тёмной магии, то Альбус противодействовал ему с помощью боевой трансфигурации. В руках английского волшебника трансфигурация оказалась крайне серьёзным оружием защиты и нападения. Даже «Авада Кедавра» была бесполезна, натыкаясь на металлические зеркала, создаваемые Альбусом. Уровень магического противостояния нарастал, и скоро все свидетели предпочли трансгрессировать подальше. Битва великих волшебников — не то зрелище, на которое можно смотреть слишком близко. Схватив телекинезом ближайшие постройки, Геллерт швырнул его в Дамблдора. Альбус закрылся трансфигурированными щитами и с трудом, но отбил груду камней направленным выбросом магии. Из палочки Гриндевальда ударила ветвистая жёлтая молния, которая отшвырнула Дамблдора в реку. Однако вода в Эльбе мгновенно вскипела и разошлась в стороны, выпуская свою жертву. Альбус взмахнул палочкой, и в Гриндевальда полетели огненные птицы «Адского пламени». Немец трансгрессировал в сторону от основного направления удара и закрылся «Протего дьяболика». Затем, направив палочку в небо, Геллерт проревел какое-то заклинание, и на город хлынул метеоритный дождь. Дрезден начал пылать. Магглы в ужасе искали укрытия, дома от ударов метеоритов лопались, словно мыльные пузыри, разбрызгивая во все стороны камни и плоть не успевших спрятаться людей. Альбус изо всех сил надавил пламенем на защиту Гриндевальда и почувствовал, как от напряжения из носа потекла кровь. Геллерт, казалось, становился всё сильнее, демонстрируя всё больше площадных заклинаний. От ледяных шипов, вылетевших из-под земли, Альбуса спас в последний момент феникс, вытащивший его из ловушки. Геллерт, усмехаясь, вновь поднял свою чудовищную палочку и выстрелил в Альбуса зелёным лучом «Авада кедавра» толщиной в ногу взрослого человека. Дамблдор, стиснув челюсти, отправил в ответ перекачанный магией «Экспеллиармус», и магические лучи с гулом и треском ударились посередине, замерев в шатком равновесии. Гриндевальд опять проревел что-то на немецком, и, казалось, его сила увеличилась в несколько раз. Зелёный луч разметал встречное заклинание и за доли секунды приблизился к Альбусу. Дамблдор, уже ощущая дыхание смерти у своего лица, закрыл глаза и вцепился в делюминатор. В центре Дрездена вспух колоссальный пузырь магического взрыва. Фламеля, который висел над городом на ковре-самолёте, швырнуло вниз, как бумажный листок, и только чудом старый маг успел аппарировать перед самой землёй. Остальные наблюдатели тоже постарались исчезнуть до того, как быстро расширяющийся шар взрыва их настигнет. Когда буйство магии спало, на площади остался стоять ошарашенный Дамблдор, а у его ног, визжа от боли, сломанной куклой валялся Гриндевальд. — Мерлинова борода, — прохрипел Дамблдор. — Ты хоть бы предупредил о таком, Абби! Подойдя к бьющемуся в конвульсиях немцу, он устало произнёс: — Силенцио, Экспеллиармус. Дуэль окончена Геллерт, я победил. Гриндевальд глухо мычал от боли, его белые волосы и лицо были покрыты запёкшейся кровью. Нацепив на Гриндевальда антимагические кандалы, Дамблдор схватил его за руку и трансгрессировал во Францию. Отправив «Патронуса» Фламелю и Диппету, он устало присел на стул в каком-то кафе и бездумным взглядом следил за прогуливающимися магглами. Никто не видел подкопчённого, уставшего мага, для мира простецов не происходило ничего странного. Снова раздались вспышки аппараций, и к кафе подошли волшебники из Германии, Франции и Англии. Успевший переодеться Фламель торжественно сообщил всем присутствующим, что победителем дуэли объявляется Альбус Дамблдор. А его противник, по просьбе англичан, будет навечно заточен в Нурменгард, чтобы осознать содеянное и, возможно, раскаяться. — Азкабан для него слишком жестоко, — негромко ответил на вопрос Фламеля Дамблдор. — Я хочу, чтобы он осознал свои ошибки, а не умер через несколько лет от воздействия этих тварей. — Ты победитель, тебе и выбирать, как с ним поступить, — пожал плечами Фламель. Гриндевальд за всё время, пока решалась его судьба, не проронил ни слова. Все видели, насколько тяжело далась ему дуэль. Полопавшиеся вены, выгоревший источник, сейчас он вызывал скорее отвращение, чем страх. Сегодня маги всей Европы убедились в том, что Дамблдор — действительно великий волшебник.***
Разрушение Дрездена списали на атаку маггловских самолётов. После суда, проведённого в Париже международной конфедерацией магов, Гриндевальда заточили в самую высокую башню Нурменгарда. Дамблдор по-прежнему работал профессором трансфигурации. Как воспоминание о судьбоносной дуэли, он оставил себе палочку бывшего друга. В ней через некоторое время и не без помощи Гарика Оливандера Альбус опознал легендарную «Старшую палочку». Новый концентратор слушался его настолько хорошо, что Дамблдор решил оставить столь опасный артефакт себе. Чтобы ни у кого другого не возникло даже мыслей о мировом господстве. Ведь власть разлагает и самых лучших. Осень 1945 года. Годрикова впадина. На свадьбу Томаса Дамблдора-Гонта и Вальбурги Блэк было приглашено множество волшебников. Сегодня они все праздновали не только создание новой семьи, но и окончательную победу над приспешниками Гриндевальда в Европе. Конечно, в Азии война ещё продолжалась, но это уже не касалось английских магов. Сегодня все веселились и желали счастья прекрасной паре. Сразу после свадьбы Том и Вальбурга собирались отправиться в Америку, где Гонту предложили место профессора в Ильверморни. Как оказалось, наследники создательницы американской школы магии приходились родственниками Гонтам и хотели обсудить некоторые моменты по наследию великого предка. С помощью медальона Томасу так и не удалось попасть в скрытое пространство с мэнором, и он надеялся, что американцы ему помогут с этим разобраться. Вальбурга же просто хотела повидать мир и попутешествовать с любимым мужем. Уже вечерело, и над расставленными столами зажглись магические светильники. Чуть в стороне от того места, где сидели жених и невеста с друзьями, расположились оба брата Дамблдора и старшие Блэки. В очередной раз наполнив стакан, Альбус посмотрел на Аберфорта и грустно улыбнулся: — Жаль, что Аурелиус никогда не сможет так же, как Том, повести молодую жену под венец. Повезло тебе, Аберфорт, с сыном. Какая всё же красивая пара получилась. Уже представляю, как их дети будут шалить в Хогвартсе. — Ну, ты не так уж стар, братец, — ухмыльнулся Корлеоне. — Сбрей свою козлиную бородёнку, глядишь, ещё какая-нибудь аристократка на тебя западёт. А что? Победитель Гриндевальда, Великий Маг! Чем не достойная партия? — Поменьше пафоса, Аберфорт, — ухмыльнулся Дамблдор. — Твоя мордредова игрушка почти уничтожила целый город. Даже Фламелю подпалило задницу, да простит меня учитель за столь непочтительное высказывание. Молодая жена — это слишком хлопотно в наши годы. Думаю, мне хватит проблем и с племянниками. В этот момент Томас и Вальбурга встали, чтобы в очередной раз поцеловаться, и Дамблдор, лукаво усмехнувшись, щёлкнул делюминатором, выключая свет.***
За день до возвращения в Америку генерал Паттон со своим другом, генерал-майором Хоббардом Геем, ехали в «Кадиллаке» поохотиться на фазанов. Под кителем на бедре Паттона находилось «Копьё судьбы», по слухам, спасённое бравым военным на развалинах Нюрнберга. По его словам, он собирался подарить его лично самому президенту. Водитель «Кадиллака» утверждал, что в предместьях Мангейма водились замечательные жирные фазаны, и оба генерала весело обсуждали предстоящую охоту. В одиннадцать сорок пять возле Неккарштадта простой работяга Роберт Томсон вёл свой маленький грузовичок, немузыкально напевая под нос весёлую мелодию. Внезапно Томпсон замер, на груди его вспыхнул и сгорел алюминиевый крестик, а глаза стали красными провалами с вертикальными зрачками. Роберт вдавил на газ, грузовичок рыкнул и на полной скорости влетел в генеральский «Кадиллак», в котором сидели Паттон с товарищем. Не успевший ничего предпринять генерал разбил голову об одну из стеклянных частей салона. Остальные отделались лёгкими травмами. Через две недели Паттон, не приходя в сознание, скончался. После его смерти медики наблюдали крайне нетипичное явление, когда один глаз Паттона внезапно посветлел. Отказавшись от помощи сопровождающих, вдова генерала, присутствующая при его кончине, вошла в номер, чтобы просто побыть наедине со своим горем. Положив на стол сумочку с немногочисленными вещами покойного, невысокая пожилая женщина остановилась перед зеркалом. А через несколько секунд возле зеркала уже стоял совершенно другой человек. Корлеоне ухмыльнулся своему отражению и достал из шкафа настоящую жену генерала. Внушив женщине нужные воспоминания о сегодняшнем дне, он забрал копьё и приметную палочку, после чего трансгрессировал прочь. Врагов не стоит оставлять в живых, это Корлеоне осознал уже давно. Если бы он действовал в прошлой жизни так же решительно, возможно, и Майклу не пришлось бы становиться тем, кем он стал.Эпилог.
В Хогвартсе было шумно. Одни студенты спешили на следующий урок, торопливо пробегая по коридорам. Любители квиддича громко обсуждали прошедшую игру, предлагая всё более невероятные стратегии победы. Единственное тихое место, где она могла сосредоточиться, было в библиотеке. Здесь скромная полукровка, больше всего любившая учиться, проводила всё свободное время. Её кумир, профессор Дамблдор, иногда подсказывал ей интересные способы трансфигурации, и девочка твёрдо решила стать мастером этой непростой науки. Вот и сейчас она с упоением постигала скучнейшие магические трактаты, от которых у нормальных студентов начинала кружиться голова. Дочка пастора и обычной шотландской волшебницы не могла похвастать богатством, но обладала отличной памятью и впечатляющим магическим резервом. Что, впрочем, не добавляло ей популярности на факультете. Гриффиндор не любил умников, а девочка обладала обострённым чувством справедливости, из-за чего часто попадала в неприятности. Нет, она, как и все гриффиндорцы, обожала квиддич и в следующем году мечтала всё-таки попасть в команду. Но учиться магии она любила ещё больше. Вот и сейчас, дочитав очередной пыльный фолиант о нюансах превращения живого в неживое, девочка поставила его на место и потянулась за следующим. В этот момент какая-то тоненькая, невидимая книжка шлёпнула её по голове и упала на пол. — Ой! — взвизгнула гриффиндорка и тут же испуганно закрыла себе рот ладошкой. Её вскрик никто не услышал, и она осторожно зашарила по полу в поисках улетевшей невидимки. Наконец, её рука наткнулась на кожаный переплёт, и она, торжествуя, схватила невидимый учебник. Усевшись за стол, девочка открыла странную книжку, и в её голове раздался грустный голос. — Привет, меня зовут Эдди Эверли. А тебя? — Минерва Макгонагалл… — растерянно прошептала девочка. — А давай дружить? — предложил невидимый собеседник. — А я расскажу тебе свою историю. — Давай, — уже более уверенно ответила девочка. Найти себе друзей она мечтала не меньше, чем научиться играть в квиддич. Просидев целый день в библиотеке, Минерва совершила самый необычный в своей короткой жизни поступок. Она забрала невидимую книжку с собой...