Бриолин

      Подушки Ризли всегда пахнут промышленным мылом среднего качества, вишнёво-миндальным парфюмом возлюбленного и воском. Укладочное средство для волос стоит в прикроватной тумбе со стороны, которую обычно занимал его любовник. Баночка по размеру точно соответствовала ладони Лини, крышка никогда не поддавалась с первого раза, а содержимое пропахло табаком и сыростью. Бриолин по консистенции своей был чем-то средним между твёрдым мылом и мазью для обуви, при попытке набрать его пальцами Лини поморщился, крем неприятно забился под ногти, однако быстро растаял от тепла его рук. Что-то подобное использовал Одиннадцатый Предвестник, но его средство было куда более нежным и пахло свежее. Лини поднес пальцы к носу и сделал вдох. Как и ожидалось — косметическое средство Ризли пахнет Ризли.       Лини лениво перевернулся со спины на бок и положил банку перед собой, наблюдая как Ризли одевается. Его волосы были мокрыми и зачёсанными назад, свежая бордовая рубашка хрустела чистотой, а распаренное растёртое полотенцем лицо краснело в области носа и скул. На часах было около шести утра, но точно Лини сказать не мог — в Меропиде не было окон и никогда не было солнечного света. Но было точно около шести утра — малышка Сигвайн приглашает гостя на завтрак ближе к семи, а Ризли удаляется на свой пост в шесть. Юный Фатуи предпочитает уходить к одиннадцати — в десять к судебной работе приступает месье Нёвиллетт, а в двенадцать, когда театр свободен, они с Линетт (непременно по расписанию!) проводят репетицию.       Но разумеется, Лини бывает в Меропиде не каждый день. Чтобы сладость всегда оставалось вкусной и желанной, ее нужно есть порционно и исключительно пару раз в месяц. Иначе пропадёт всё желание и интимность момента, встречи станут бытовым ритуалом, а не приятным досугом. Думая про это, Лини врёт сам себе. Также Лини соврал, когда сказал, что его не мучает совесть от того, что он оставляет своих братьев и сестёр так надолго. Спросите Линетт — она скажет, что Лини уделяет себе всего каких-то двенадцать часов в неделю на личную жизнь. Лини на словах «каких-то двенадцать часов» почувствует неоправданный стыд за то, что в принципе позволяет себе отсутствовать в жизни дорогой ему сестры так долго и идёт на поводу у собственных желаний. Для Лини это верх эгоизма, за который он себя тайно корит, спросите Линетт — она скажет, что не против. Спросите Фремине — он даже не знает, что Лини отсутствует, но когда узнает — он тоже скажет, что не против.       — Точно не хочешь пойти на званый обед к Нёвиллетту со мной? — Ризли посмотрел на заскучавшего Лини и взял в руки баночку с бриолином для укладки волос. Лини отрицательно помотал головой, ведь не мог позволить себе отсутствовать два дня подряд. Ризли надеялся, что Лини передумает, но когда этого не произошло — кивнул, поджал губы и вернулся к зеркалу, растирая между пальцами твердый крем. — Тогда и мне идти смысла нет.       Ризли нанёс размягчённый состав на волосы и распределил по всей длине. Он не следил за своим внешним видом настолько, чтобы заботиться о красивой укладке и использовал фиксатор для волос в практичных целях, ведь состав оставался на волосах на несколько дней, не давая им распушаться или портиться из-за влаги. Это было просто удобно. Волосы Ризли всегда были жесткими и твердыми на ощупь из-за этого, а после прикосновения к ним на руках оставался характерный запах. Лини это нравилось, но он бы никогда не совершил подобного со своими — мягкими и пушистыми — волосами. Его волосы всегда пахли вишней и миндалём, иногда к ним добавлялся табак, когда Лини слишком долго находился в объятиях Ризли. Происходило это не слишком часто и запах был не постоянным, ведь Лини тщательно мыл голову каждый день. Когда-то Сигвайн сказала, что от него никогда не пахнет Ризли и от этого кажется, что Лини одинок. А от Ризли пахло Лини всегда. Лини это расстроило и расстраивает каждый раз, когда он принимает ванну.       — Если тебе хочется пойти, то почему ты не пойдёшь? — Лини упал головой на подушку и с его бедра съехало одеяло, оголяя его. Ризли смотрел на это краем глаза, чувствуя смущение. Секс и нагота партнера ощущаются более интимными и ценными, когда ты не имеешь к этому доступ так часто, как тебе этого хочется. Ризли не нравилось ограничение, но он ничего не мог с этим поделать и только шёл на уступки.       — Мне не хочется, — Ризли накинул на шею галстук и небрежно его завязал. Состав на волосах схватился и после пары прикосновений руками волосы обрели свою привычную «хаотичную» форму. — Точнее, мне не хочется без тебя.       — А я не могу, — Лини сказал это слегка обиженным тоном. На его пальцах всё ещё был воск и он вытер его о подушку.       Ризли кивнул и сел на кровать. Пока он застёгивал свою обувь, Лини успел повиснуть на его шее и мужчина разок дернул плечом, намекая, чтобы партнер отстал. Лини одернулся и опять упал на подушки. Они всегда проводили хорошие вечера и отличные ночи, но каждое их совместное утро было ужасным. Они оба наполнялись обидой. Лини позволил себе коснуться твёрдых волос Ризли и слегка подпортить «укладку» на затылке. Волосы встали вслед за тонкими пальцами и застыли в таком положении. Укладочное средство опять оказалось на пальцах и под ногтями. Лини не захотел его стирать или смывать и аккуратно положил руку себе на бедро, когда Ризли встал с кровати и, надев на плечи пиджак, пошёл к двери.       — Мы с тобой идём абсолютно в никуда, Лини, — Ризли сказал это даже не обернувшись и покинул спальню. Скажите Ризли про то, что «страсть становится ярче, если себя в ней ограничивать» и он посмотрит на вас с недоверием. Так же, как он смотрит на Лини по утрам. Когда Ризли выходит в коридор, то думает, что почувствует облегчение — этого не происходит и он сжимает кулаки. Он уверен, что больше не увидит Лини. Не в качестве своего любовника.       Лини всегда был согласен с Ризли в вопросе того, что их отношения стоят на месте, но не мог в этом признаться самому себе, как и не мог признать в этом свою вину. Последние слова Ризли засели в голове. Лини не знал, было ли это прощанием или намёком на что-то, но, уходя, прихватил с собой баночку с бриолином Ризли. Возможно, в качестве предлога, чтобы прийти вновь. А возможно, как прощальный подарок на память.