смердящее прикасание

В воздухе витает неприятный запах металла и медикаментов. Андрей, тяжело вздыхая, прижимает компресс к повреждённому носу. Глаза устало прикрывает, слушая чужое недовольное шипение рядом. Слава, как обычно, невозмутим. С довольным ебалом и трясущимися ногами – побочки недавнего выплеска адреналина. Скалится, стараясь уловить настроение собеседника. Слава, как обычно, хуй положил на всё. – Целовать не будешь? — Хлопает глазками невинно, с интересом наблюдая за выражением лица напротив. Хитрый лис. Спугнёшь – вернётся позже, когда будешь крепко спать. Господи. Андрей разлепляет глаза лишь за тем, чтобы с укором посмотреть на своего частого посетителя, для убедительности головой качая. – Если есть силы проказничать, значит будешь в порядке. — поднимается с места, в знак поддержки хлопая Славу по плечу. – С кем опять подрался? Принимать пациентов так поздно ночью в его планы не входило (и не входит). Вечно мучаясь от бессонницы, начинаешь по-настоящему ценить те редкие моменты, когда можно выспаться хотя бы чуть-чуть. Ему дали чудотворное средство – он пользуется. Вроде помогает, но опробовать пока не удаётся. Любой другой сразу был бы послан нахуй, но тут дело особенное. Прогонять в очередной раз нашкодившего щеночка не хочется. Напротив, – руки так и чешутся приласкать и спать уложить. – С громилой. Просто пакость, у этого долбоёба даже крыша оранжевая, так и просился. Я далеко не в порядке — для верности хватает Андрея за рукав пижамы и тянет на себя. Равновесие удерживается с трудом, не без божьей помощи. Слава точно подросток. Моргнёшь – упустишь из виду – проблем не оберёшься. В комнате всегда было так жарко? – Я хочу спать, — тем не менее, придвигается ближе. Смещает руку на макушку, пальцами в копну каштановых волос зарываясь. – Завязывай с уличными драками. Игнорируя просьбу, Слава нагло хихикает – Мне тоже паршиво. Не жалуюсь ведь, — и тут же получает щелчок по лбу. Неча. У Славы галактика в глазах и бардак в голове, и Андрей невольно засматривается. – Что делать? Мне с тобой, – Машнов лишь вопросительно изгибает брови, когда Пирокинезис продолжает, – С твоей тягой к саморазрушению. Тяжёлый взгляд и насмешливое, – Мне казалось, это взаимно. Думается, так и выглядит помутнение. Затем он достаёт из кармана — левого, запомнил — зажигалку, красноречиво протягивая руку. Угораздило же. Первая сопровождается затяжным кашлем с непривычки. Дальше идёт легче, мерзкий дым заполняет всю комнату, обволакивая и унося в уголки сознания. – Тебя вмазало? – вид не лучший, голова не держится – подействовало, значит. Знакомо? Пиро услужливо протягивает подушку. – Дурь тебе хуёвую толкнули. — Морщится недовольно. – Давай ещё. Андрей смеётся слишком звонко для тишины ночи. — Не переборщи, тебя уже хуёвит. Когда дыма становится слишком много, Андрей решает, что будет очень умным решением открыть окна. Пару раз он спотыкается по пути, но к цели приходит — высовывает голову, вдыхая полной грудью. И чувствует на себе долгий взгляд. Оборачиваться не хочется, зимняя свежесть помогает держаться в прямом и переносном смысле в данном отрезке вселенной. Ему чудится, что за ним наблюдает вовсе не один человек, а целая сотня. – Да, Слав? – родное имя отдаёт сладостью. До приторности. Он не переносит сахар. – Ты красив в своей загадочности, – мысли резко остановились, отказываясь превращаться во что-то связное. Всё идёт к чему-то отвратительному – он чувствует, но поделать ничего не может. Тем временем, Слава добивает: – Ты очень хорош собой, а это именно то, что я люблю. В людях. В тебе. Тебя? Тишина сокрушительно обрушается на двух молчаливо переглядывающихся парней. Идей много, но за них ещё надо умудриться ухватиться. Задача не из лёгких, особенно в нынешнем состоянии. – Не придавай словам столь великое значение. – пауза. Вдох. — Ответственность – всё та же параша. И слова тоже. Осмысленность далеко не то существительное, что может подойти для описания людей в нетрезвом состоянии. Вот опрометчивость подойдёт идеально. Кстати, тоже на "о". А Слава, кажется, протрезвел. По крайней мере, взгляд у того достаточно осмысленный. Оттого и грустный. Пакость. Слава молча затягивается обычной сигаретой. Наблюдение за погодой продолжается, когда Андрей приходит к невероятному выводу: снежинки долго кружатся, перед тем как осесть. Так и Слава. Пока что кружится, танцует, но однажды обязательно найдёт куда приземлиться Только не сюда и не здесь – ветер довольно переменчив в здешних краях.