***
— Тетсуро? — удивленно спрашивает Кенма, рассматривая развалившегося на траве своего друга. Насколько он помнит, у того должно быть еще два урока, что же в таком случае Куроо делает здесь? — Что ты здесь делаешь? — хриплым голосом спрашивает брюнет. Козуме замечает как усиленно он втягивает воздух, как будто после длинной пробежки. Видимо эта его простуда никак не собиралась проходить. Лишь бы в ангину не превратилась. — Домой иду, — Кенма поправляет лямку на рюкзаке. Размышляет о чем-то несколько секунд и присаживается рядом со своим другом. Земля неприятно холодит даже сквозь ткань брюк. — Уходи, Кенма. — просит его Тетсуро. Козуме пропускает его просьбу мимо ушей. Парень этого не показывает, но за друга он волнуется. — Что случилось? — спрашивает тот. Перед ним дом Кея, он прекрасно знает об этом и догадывается, что произошло. Куроо влюбился не взаимно в своего сокомандника и теперь страдает. Кенма был бы рад ему помочь, да вот как? Он не может по щелчку пальца отменить чувства. — Ничего. Все в порядке, правда, Кенма, ты можешь идт. — Куроо не договаривает, снова начиная кашлять. Кенма мысленно делает фейспалм. Кто, болея простудой, ходит по холодной улице без шарфа и шапки? Но неожиданно, Козуме замирает. Он видит вылетающие изо рта Тетсуро лепестки. Белые, почти что прозрачные лепестки ромашек. Весь мир как будто застывает в один момент, время замедляется, пока блондин с ужасом смотрит на цветы. — Куроо, ты… — язык Кенмы как будто одеревенел. Он не в силах сказать что-то ещё. Парень только что узнал, что его лучший друг с детства буквально в шаге от смерти, ему позволительно. — Я же сказал тебе уходить, — шепчет Куроо после того как кашель заканчивается. Он снова тяжело дышит, прикрыв глаза. Болезнь проходит тяжело. — Теперь ты знаешь, что я умру. — Тебе нужно в больницу, — невпопад отвечает Козуме. — Тебя вылечат и все будет хорошо. Кенма был готов скрестить пальцы, если бы это помогло Тетсуро принять правильное решение. Цветы можно спокойно вырезать хирургическим путём и его друг будет жить. Жить дальше, снова ходить на тренировки, смеяться вместе с Ямамото, играть с ним в видеоигры. Но Козуме знал, что Куроо предпочтет умереть, чем уничтожить в себе чувства к Цукишиме. Жертвует собой ради прекрасного чувства. Какой же он глупый. — Я не пойду в больницу. Что ж, другого Кенма и не ждал. Следующие 20 минут, Козуме тратит, чтобы уговорить Куроо дойти до его дома, ещё 10, на то, чтобы убедить его остаться на ночевку. Тетсуро казалось с самого рождения был тем ещё упрямцем. По крайней мере, Кенма помнил его ещё маленького, уговаривающего друга пойти поиграть в волейбол. И удавалось ведь каждый раз. — Как давно это началось? — спрашивает Кенма, грея руки о чашку чая. День выдался морозным. — Недель пять назад наверно. — флегматично отзывается Тетсуро, как будто бы и не он болен смертельной болезнью. Кенма прикидывает, сколько времени у него есть для того чтобы уговорить Тетсуро пойти в больницу до того, как цветы нельзя будет удалить хирургическим путём. Высчитывает, что осталось около недели. Кенме хватает одной ночи, наполненной нежными прикосновениями и обжигающими поцелуями. Следующая неделя запоминается беготней по больнице из кабинета в кабинет, разговорами с врачами и семьёй Куроо, слезами его старшей сестры и запахом медикаментов. Кенма остаётся с Тетсуро до самого конца и отстает от него, только когда того увозят в операционную. Куроо несколько раз порывался сбежать из палаты, чуть ли не через окно на улицу вылезал, но совместными усилиями Кое и Козуме из раза в раз оставался в больнице. Кенме кажется, что эти дни самые тяжёлые в его жизни. Зато через четыре часа, блондин видит своего друга здоровым. — Операция прошла успешно, состояние стабильно, — сказал им тогда врач, вызывая широкие улыбки и слезы счастья у всей семьи Куроо. Да что таить, и у Кенмы тоже. Они вернулись в школу спустя ещё две недели. Оба измученные, с кругами под глазами размером с Юпитер, но умиротворенными. Куроо напрягается, когда видит Цукишиму впервые после операции. Он чувствует беспричинную вину, отводит взгляд, смотрит в пол. Кенма осторожно переплетает их пальцы и старается перехватить взгляд Тетсуро, хочет его поддержать. Он будет рядом, пока весь этот кошмар не закончится~
17 сентября 2023 г. в 10:23
Это началось чуть больше месяца назад с обычной боли в груди и ощущения усложненного дыхания.
— Да простуда наверное или что-то такое, — отмахивался от своих друзей Куроо. — Отлежусь дома пару деньков и вернусь.
Вернулся через пару дней в школу, только ещё и с кашлем. Спорил с Кенмой, доказывая, что не может пропускать много уроков, а то пропустит важный материал. Простуду он и на ногах может перенести.
А потом, задохнувшись в очередном приступе кашля, Куроо замечает на своей руке, которой прикрывал рот, белесые лепестки ромашек. Смотрит на них несколько секунд, не понимая откуда они взялись. Трогает пальцем, перемещает по ладони. Оглядывается по сторонам, в надежде найти рядом вазу с цветами, но как и ожидалось, не находит. Сдувает лепестки с ладони и идет на улицу. Думает, что учителя простят ему прогуленный урок. Ведь ебучее ханахаки настигло и его. Тетсуро грустно усмехается, шебурша листвой под ногами. Ромашки ведь любимые цветы Цукишимы, правда?
Они познакомились год назад. Тот перевёлся к ним в класс из-за переезда в эту префектуру и как назло попал именно в Некому. Подсел к Куроо, рассказал о своих увлечениях, и черт, как же они были похожи. Такие разные внешне, по характеру, но такие похожие по интересам. Оба играют в волейбол, слушают тех же музыкантов, смотрят одни и те же аниме. Куроо тогда назвал его мечтой, а не новеньким, заставляя того смущенно улыбаться.
За таким красивым Цукишимой (высокий кареглазый блондин, ну кто а таком не мечтает) сразу же начали бегать толпы девушек. Толпы девушек и один парень. Сам Тетсуро. Он ведь даже сам не заметил как влюбился в своего друга. Все произошло слишком быстро и незаметно.
Куроо даже не думал о том, что у них может что-то сложиться. Оба парни, живут далеко не в лучшей стране для геев, предрассудков и стереотипов по горло. Тетсуро оставалось только любоваться им со стороны, неловко прикасаться, как будто случайно, да изредка обнимать, после победы в волейбольном матче. И его это вполне устраивало до одного момента.
Однажды, оба, набухавшись на дне рождения Ямамото, полезли к друг-другу целоваться. Ни с того, ни с сего, Кей просто прижался к его губам, запуская язык в чужой рот. Куроо был не против, он лишь ближе жался к Цукишиме и отвечал на поцелуй. А на следующее утро блондин извинился, объяснив, что парни ему вообще не нравятся, это было лишь секундное помутнение от выпитого. Тетсуро смеясь, отмахнулся от него, как бы уверяя, что с каждым может случится. А в груди поселилось тяжелое щемящее чувство. Хотелось кричать и плакать, хотелось снова ощутить тепло его губ на своих, но этому было не суждено случится.
И вот Куроо здесь. На холодной улице, кашляющий цветами, перед домом Кея. Смотрит на него несколько секунд, сверлит взглядом окна его комнаты, как будто он сейчас выглянет, посмотрит на него и впустит внутрь погреться. Как будто Куроо не знает, что тот сейчас в Мияги, гостит у своей девушки.
Он присаживается на бордюр, подпирает голову рукой и утыкается в телефон. Рассматривает их совместные фотки, такие глупые, но родные, тепло улыбаясь глядя на каждую. По щеке неожиданно сбегает слеза. Тетсуро удивленно стирает её. Снова не заметил как начал плакать. До чего же его довёл этот блондин.
Грудь снова сковывает боль, Куроо заходится в кашле. Горло нещадно дерет, изо рта снова вылетают лепестки. На этот окровавленные. Болезнь прогрессирует слишком быстро. Видимо Тетсуро действительно убивает сам себя мыслями. Кашель не прекращается ещё минуту, не давая парню спокойно вздохнуть. От недостатка кислорода в глазах начинает темнеть и Куроо откидывается на пожухлую траву, жадно глотая воздух. Вокруг летают лепестки ромашек, ведомые одним лишь ветром.
Ему кажется, что пиздец уже успел случится, но настоящий его настигает лишь тогда, когда он слышит удивленный, но такой до боли знакомый голос рядом. Куроо даже не приходится поворачивать голову, чтобы узнать кто к нему подошёл.
— Тетсуро?