Путь к Славе

Амелия. Полет из Австралии в США занял сутки. Весьма утомительное занятие, надо заметить, морально и физически. Что я, что сестра не привыкли проводить столько времени в ограниченом пространстве самолета. Вики вообще летать привыкла! После такого телепортеры, которые перемещают тебя на бой с Губителем, и обратно, становятся реально крутыми ребятами. Я читала, спала и снова читала. Вики порывалась лететь рядом с самолетом, с трудом удалось отговорить от глупостей. А она могла. Все же одно дело пару часов полета, другое сутки с лишним, с остановкой на Гавайях. Утомительно. Вики задолбалась, я устала. Все же сестра привыкла к активности. Я ей почти сочувствую. Хотя с Энтерпрайзом в голове должно быть не так скучно. Но мы все же долетели до Вашингтона, и даже не натворили ничего, за что потом будет стыдно. И на этом ничего не закончилось. В Броктон-Бей по очевидным причинам аэропорта нет. Но Вики не растерялась, и пошла к местному руководству, договариваться. Я сначала не поняла, о чем именно, но оказалось, что сестра решила действовать креативно. Вызвала один из своих самолетов, одномоторный торпедоносец «Авенджер», и попросила разрешения воспользоваться взлетной полосой. Руководство охренело, я выпала в осадок. Но в конечном итоге разрешение дали, попутно пофоткавшись на фоне машины времен второй мировой. Ну, и меня с сестрой в костюмах. И сняли взлет. То, что нас могут сбить ВВС США не проблема, на самом деле. У любого кейпа-летуна есть маячки на такой случай. Пометка для ВВС: «летят свои». Вики заняла место в кабине пилота, я в качестве бортстрелка верхней турели. А вещи сложили в нижнюю. Удобно, что ей не нужно учиться пилотировать, проекция сама летит. За турелью непривычно, из-за пулемета перед носом, пахнет машинным маслом и порохом. Из остальных звуков только гул двигателя, и тихие комментарии сидящей на ПХО сестры. Места бортстрелка вполне хватает, все же я поменьше среднего мужчины, и могу расположиться с комфортом. Эх, Пандора. Ты сделала эту жизнь чуточку светлее. Долетим напишу тебе. Может быть еще встретимся, м? Я почти не заметила, что мечтательно облизнула губы, вспоминая её вкус. Это была чертовски неплохая идея. Я бы хотела повторить, пусть моё сердце и принадлежит сестре. В моменты с тобой я поняла, чего лишилась благодаря ауре Вики. Легкая и сильная, с гибким и крепким телом, так приятно извивающимся под действием гормонов и прикосновений, и поцелуев тоже, везде… Мммммм… Кайф. Ожила рация, мужским голосом. Слегка нечетким, искуственным, но мужским. — До Броктон-Бей десять минут полета. И, Вики, глянь. У нас гости прямо по курсу. Стоп, это Энтерпрайз, голос в голове? — Ты Энтерпрайз? Вики пораженно уставилась на меня, развернувшись в своем кресле. Рация молчала секунд десять. — Эм, раз-раз? Меня слышно? Воу. Вы реально постоянно переговариваетесь. Нет, сестра стала вести себя сдержаннее, но голоса не слышно, поэтому поверить и принять бывает сложновато. А теперь слышно. Ну, сама поздоровалась, продолжим: — Привет. Так ты можешь общаться! Рада слышать, Энтерпрайз. Прости, не могу пожать руку. У тебя её нет, сам понимаешь. — из рации раздался фырк. Вики так удивилась, что ударила аурой. Хорошо, что у меня иммунитет, но постэффект присутствует. — Ауру приглуши, ага? — заметила рация. — Спасибо. Так, то, что мы можем общаться конечно круто, но Слава, видишь? У нас противник. Что случилось? Вроде проблем нет, летим ровно, звуки как обычно. Повернувшись, и посмотрев через лобовое стекло, противника тоже не заметила. Видимо еще далеко. — Шесть целей Энт. Зерошки. Нас встречают всякие хвостатые личности. Эми, стрелять умеешь? Рекомендую начинать учиться, так как они точно умеют. Я нас прикрою, но ты тут не подставляйся, хорошо? С этими словами сестра открыла кабину, и вышла наружу прямо на лету. Что интересно, самолет даже не дернулся. Зато снова ожила рация. — Эми, прости, что так сумбурно знакомимся, короче. Турель заряжена. Старайся бить перед целью, пули летят не мгновенно. Мы как-то не думали учить тебя авиационному бою. Прости за это? Тааааак. Ну здравствуй, Броктон-Бей. Я как-то сразу напряглась, тело сжалось, и очень захотелось выругаться. Что я и сделала. Когда закончила, рация хмыкнула. — Внушает. Я знаю куда меньше ругательств. Предупреждаю сразу, у самолета нет поля Славы, оно только у авианосца, а его тут нет, отозвали. Поэтому будем отбиваться. Я попробую разрядиться в эти азиатские вертелки, затем спущусь ниже, один хрен мне их не перевиражить. При перегрузках вести себя умеешь? — Нет, — подозрительно заметила я. — А это не риск, спускаться? — Риск оставлять тебя в небе без парашюта. Короче, если начнем виражить, постарайся сжать мышцы бедер и вообще нижней части тела, чтобы кровь от головы не отливала. Я не думаю, что результат будет хорошим, но может не вырубишься. Две минуты до контакта. Доберемся до этой хвостатой курицы, хвосты повыдергиваем. Рация замолчала. Я отложила книгу, и принялась на пробу вертеть турелью. Тяжеловато, ну да ладно. Страшно, черт. Это не битва кейпов, и я в самом эпицентре. Хотела, дура, поучаствовать? Получи и распишись. — Не беспокойся об этом, — ожила рация, — прими самурайский дух. Подумай о тех, кого твоя жертва в этой битве сможет защить. — Завались, Шизофрения! — во мне от таких заявлений проснулась злость. И стало легче, — спасибо, помогло. — Ага, не дай себя убить, Амелия Клэр Лавер. Ты не одна. Помни об этом. В этот момент началось. Вики снялась с крыла, на котором висела, и рванулась вперед. Самолет с грохотом начал доворачивать и стрелять. И мне нихрена не видно! С другой стороны это же защита, верно? Тогда пусть будет. Подтверждая мои слова, вокруг начали свистеть пули. Пара попаданий содрала небольшие кусочки обшивки с крыла, но вроде как ничего опасного. Мы не падаем, не кренимся и не горим. — Вираж! — рявкнула рация. И стало очень тяжело. Я сижу спиной, и кажется, что желудок вот-вот вывалится через рот. Подташнивает. Сзади промелькнула зеленая тень, но мне слишком хреново, чтобы реагировать. Соберись, тряпка, соберись! Кое-как дотянулась до пулемета, и начала целиться в пытающуюся довернуть на нас зеленую тень. — Минус два. Вру, три. — доложила рация. — И пять новых. Эта хвостатая курица, похоже, упокоить нас решила. Виктория, лук твою налево! Бей из лука, создай нам заслон! Стоп, она что, в рукопашную полезла? Похоже и правда. Бля. Вики, ну какого хрена? В любом случае я дотянулась до пулемета, и дала очередь. Мимо. Попробовала взять упреждение. И в этот раз противник завертелся вокруг оси с оторваным крылом, и начал падать. Да, сучки! Я тоже могу побеждать! — Готов! — воскликнула я, переключаясь на еще одного. Снаружи появляются все новые самолеты. Похоже, Вики устроила нам сопровождение, но и япошек все больше. Дав еще пару очередей (и вроде как попав), я слегка успокоилась. Отбиваемся. Еще вираж, и еще очередь. Промазала, но я и не училась такому. Или это наш был? В любом случае мимо. Через секунду раздался стук откуда-то снизу, и ноги пронзило болью, а сверху раздался треск стекла, отчего резко всё стало гораздо громче. Кабину наполнил грохот выстрелов, рев двигателей, скрип осколков стекла в колпаке пулеметной турели. Я почувствовала мокрое, провела рукой по лицу, заметив кровь. Мою кровь. Кажется осколки стекла рассекли, класс. Попытавшись пошевелить ногами… Больно то как! Я зашипела, посмотрев вниз. Боль все сильнее, любое шевеление делает хуже. Твою мать, я ранена? Я кровью истекаю, вроде не бедренная артерия, но все равно дерьмово! Попытка дернуться закончилась еще одной вспышкой боли. Так, Эми, думай, ты сильная, ты не умрешь здесь! Нужно остановить кровотечение. Аптечка, тут должна быть аптечка! Бой снаружи не прекратился, судя по звукам, но наплевать. Сейчас нужна аптечка! Сука, как же больно! Я застонала, но нашла. Так, морфий. Первым делом морфий. Нужно ясно мыслить. Самолет тряхнуло, и я едва не выронила содержимое коробки. Или выронила. Похер, нужно хоть рану пережать. Выше места кровотеченияяяяя, больно! Кажется, чуть не вырубилась. Плевать. — Эми, ты там как? — раздался в рации голос сестры. — Дерьмово, — я зашипела, — мне ногу прострелили. Нужно в больницу, хрена с два я тут нормально жгут наложу! — Урою гадов! — заревели с той стороны. Ага, спасибо. Так, жгут выше раны, теперь пережать. Еще рааааааз. Уф. Уже лучше, но мало. Снаружи загрохотали выстрелы, резко стало очень сильно вонять. И кажется, воздух начал нагреваться. — Мы горим? — прошипела я, пытаясь затянуть жгут потуже? — Да, движку хана. Думаю эта лисица уже заметила, что мы не отозвали самолет, как Вики обычно при повреждениях делает. Вывод сделать несложно, внутри нечто ценное. Буду сажать у больницы. Чего? — Посреди города? — Я аж отвлеклась от очень веселых ощущений, — прямо на дорогу? Ты идиот? — Я справлюсь. Если Вики не пропустит еще пару таких летунов. У нас пробит бак, маслобак, левое крыло держится на молитвах Джорджу Вашингтону, это оно дребезжит. Еще и ты ранена. А мы почти дотянули до города, просто с твоего ракурса не видно. Прости, но у меня нет возможности выбрать место посадки, куда сядем, там будет хорошо. Блядство! Так, еще затянуть, и еще. Над головой просвистели пули, на этот раз мимо. Вонь всё сильнее, и она все более отвратна, я закашлялась. Горим бля! Сука, страшно то как! В бою кейпов у меня хоть какие варианты были бы, а тут или так, или на тот свет! — Я не хочу умирать, я хочу, чтобы остальные умирали вместо меня! Что я несу! — странная эйфория пополам с ужасом наполнила разум. Сквозь дымный вонючий шлейф, заставляющий кашлять, видны дома. Мы садимся на город. Определить, куда именно возможности нет, двигатель кашляет дымом, за которым нихрена не видно, Слава и самолеты где-то снаружи, а голос в рации тихо матерится, поминая ободраных лис, и потерю тяги. А еще водил, которые не могут убраться с дороги, мудаки косожопые. Самолет тряхнуло еще раз, я нашла в себе силы выглянуть, крыло откровенно трясет. Еще не оторвало, но за крылом трясет и нас, аэродинамика страдает, кажется. — Держись, щас будет слегка трясти! Зубы сожми, если язык нужен! Я сжала, и еще через несколько секунд, показавшихся вечностью, последовал удар, от которого меня подбросило в кресле, подарив массу «приятных» ощущений в ногах, и чуть не лишив языка. А еще через пару секунд еще удар, послабее. И еще. Мммать, да сядь ты уже, в глазах темнеет. Я зашипела сквозь зубы. Но похоже всё, гул начал стихать. — Эми? — ожила рация. — Мы сели. Ты еще жива? — Иди в задницу, — прошипела я. — Сука, мне отбило всё, что не отбило и не пережало в полете. Как я ненавижу эту хвостатую суку, дегенератов, и вас я тоже ненавижу за этот гребаный полёт! Я откинулась на кресло. Блядство, больно как. Я до этого никогда не была так серьезно ранена, и теперь уверена, что хватит на ближайшее будущее. Сука. Дым из кабины начал выветриваться, но теперь еще и голова болит. И мутит адово. Сверху раздался лязг. Вики. Подняв глаза на сестру, я увидела в паре мест простреленую, воняющую порохом и маслом форму Энтерпрайз. Но не это впечатляло. Горящие как два фонарика золотом глаза, такого с ней раньше не было. И взгляд, словно в душу смотрит, желая покарать. Она почти содрала стеклянный колпак турели, не запариваясь с аккуратным открытием, да и не факт что получилось бы. Снаружи раздались гудки машин, оказавшихся во внезапной пробке, но Виктории сейчас резко насрать. — Эми, я в порядке. Тебе нужно в больницу. — заметила она зло. Но видно, что злится она не на меня, просто бесится. Похоже лиса именно этого и добивалась, подбить самолет. Меня вытащили из салона (заставив зашипеть от боли, и в глазах снова потемнело), и понесли в центральную Броктонскую. Мы и правда сели у самой больницы. Снаружи уже начала собираться толпа, рассматривая дымящий, дырявый самолет, который еще и сел криво, так как шасси в правом крыле, а крыло сейчас проседает, перебитое выстрелами. Что ж, возможно мы и правда сели довольно четко, вроде как даже никого не разбили. Вики его распылять не стала, видимо оставила в качестве улики. Разумно. Она влетела в центральный вход, и потребовала: — Панацея ранена, срочно нужно перевязать! Меня положили на пол, и окружили врачи. Знакомые и не очень, но они делали свою работу, а идиотов, вытащивших камеры, разогнали довольно бодро. — Что с ней, — строго спросил мой начальник. — Нас атаковала кейп АПП на подлете, самолетная пуля. Кажется прошла навылет. Протекторату я сама сейчас наваляю за то, что пока нас не было, воздух захватили всякие псины ободранные. Врач кивнула, меняя мою неуклюжую повязку на нормальную. Я снова зашипела. Сука, я уже ненавижу Броктон-Бей! Я ненавижу АПП! Я! Ненавижу! У Славы продолжили светиться глаза до тех пор, пока врач не заверил, что умирать я не собираюсь. Меня унесли в палату, а Вики пошла наружу, разбираться с прибежавшими Штурмом и Батареей. Сочувствую. Началось, бля.