* * *
— Ты ведь так хотел переехать! — доносится возмущённое из динамика телефона. — Не понимаю, чего ты так переживаешь? Тэхён устало вздыхает и отодвигает коробку с вещами, плюхаясь на широкий диван, стоящий посреди огромной гостиной, залитой дневным светом, бьющим на него из панорамных окон. — Квартира ведь просто потрясающая! — продолжает его собеседник на том конце провода. — Мне кажется, ты слишком утрируешь ситуацию и чересчур себя накручиваешь. — Дело вовсе не в переезде! — спешит оправдаться Тэхён, поправляя мягкие декоративные подушки в наволочках с рисунком в скандинавском стиле, купленных вчера в IKEA. — А в чём тогда, м?! Ну, в чём проблема? Поделись. Легче ведь станет. Один только этот вопрос провоцирует бурю эмоций в юноше, и он несдержанно цыкает, откидываясь на удобную спинку. Потому что проблем, как ему кажется, море. Нет. Целый грёбанный океан. Такой же, как и за окном этой квартиры, находящейся на сорок седьмом этаже жилого комплекса бизнес-класса в Нью-Йорке. — Проблема в Чонгуке, Чимин! — раздражённо огрызается он. — И ты это прекрасно знаешь! Из динамика раздаётся глухое хмыкание, и Тэхён закатывает глаза, принимаясь шевелить губами и пародировать друга, как только тот снова заговаривает с ним: — Прекрати. Я уверен, что это не так. Ты уже с жиру бесишься, честное слово. Займись каким-нибудь делом помимо обустройства квартиры и комнат. Отвлекись. Расслабься, в конце концов. Кстати, что там с твоим проектом, м? Заканчиваешь уже? Заказчик доволен? — пробует перевести тему разговора. Честно говоря, подобные «советы» слышать неприятно. Нет, они весьма дельные, только вот сказаны Чимином совершенно не к месту, потому что Тэхён не сидит и никогда не сидел на попе ровно, а его дни расписаны практически по минутам с самого утра и до позднего вечера. В свои двадцать лет он первый и единственный студент на потоке факультета архитектуры и дизайна, которому предложили работу ещё до окончания института. И не просто работу, а высокооплачиваемую стажировку в самой престижной фирме Америки. Да, последние пару месяцев он работает исключительно из дома, сидя то за компьютером, то в планшете, но разве это что-то меняет? Нет, ровным счётом ничего. Разница лишь в том, что из дома работать комфортнее, не нужно так рано вставать, в спешке собираться и стоять в утренних пробках по пути в офис, можно оставаться весь день в уютной пижаме и валяться на удобном диване, если нет нужды в том, чтобы созвониться по видеосвязи с руководством или заказчиками. Но в остальном — это такой же труд, трата времени и ресурсов, как и в любом офисе. С чего люди вообще решили, что работа из дома — это так легко и просто? Порой, если уж говорить откровенно, дома куда сложнее собраться и сконцентрироваться, чем в офисе, потому что больше свободы и соблазнов к отдыху. К тому же, помимо основных своих обязанностей, Тэхён с удовольствием и с особым азартом для себя берёт дополнительные заказы на создание эксклюзивных логотипов. Клиенты пока что небольшие: маленькие кофейни и кафешки, никому не известные магазинчики с безделушками, как-то раз был даже заказчик с собственной товарной маркой бренда женского нижнего белья. Тэхён никогда не позволяет себе отлынивать от работы хотя бы ради того, чтобы наработать руку и приобрести бесценный опыт. Ведь за мелкой рыбёшкой рано или поздно всегда приходит крупная рыба. И в тот миг, когда на его электронную почту прилетит письмо с техническим заданием от того, кто прославит его на весь мир как потрясающего дизайнера, он должен быть абсолютно готов. Но самой главной страстью в его жизни всегда была и остаётся архитектура. Создание и проектирование необычных помещений и зданий — это самое настоящее искусство для Тэхёна. То, чем он дышит, чем он грезит. То, чем он живёт день изо дня, мечтая создавать не только пригодные и комфортные для жизни здания, но и эстетично-прекрасные. Те, о которых потом рассказывают на лекциях в институте и пишут в учебниках. Те, в которых будет его собственный дух, его виденье, его узнаваемый и неповторимый стиль. И ради достижения этих целей Тэхён делает всё возможное с самого детства, начиная с дополнительных занятий по рисованию в детском саду, заканчивая сейчас тем, что он тот самый студент, который через пот, слёзы и кровь, да-да, именно так, добился того, что выиграл эту желаемую стажировку в «American Building RM». Разве после этого уместны советы, пусть и дружеские, добрые, искренние, по типу «займись каким-нибудь делом, кроме обустройства новой квартиры»? Конечно, нет. Они не помогают. Они лишь раздражают ещё больше. Кстати! По поводу обустройства квартиры. Вот сейчас можно плавно и постепенно перейти к той самой главной проблеме в жизни Тэхёна с кодовым именем «Чонгук». Они познакомились три года назад, когда Тэхёну было всего семнадцать лет, а Чонгуку — все тридцать три. Чонгук вёл лекции в институте в качестве эксперта, рассказывая про строительный бизнес и о том, как эта отрасль работает в современном мире. Он никогда не был профессором и преподавателем. Ректор университета пригласил его по той причине, что Чон Чонгук является одним из ведущих специалистов в своём деле, а вместе с тем и самым известным бизнесменом в Америке, занимающимся строительством жилых комплексов и торговых центров. В общем, шишка ещё та. Признаться, тогда он совершенно не понравился Тэхёну. Он казался заносчивым, нудным, скучным. Лекции с ним были нестерпимой пыткой для Тэхёна, а на парах он отсчитывал секунды, даже не минуты, до их завершения. И, как назло, именно лекции Чон Чонгука тянулись так бесконечно долго, что однажды Тэхён уснул во время пары. В прямом смысле этого слова. Он сложил руки на столе, согнув их в локтях, удобно положил на них голову и просто вырубился. И всё бы ничего. Вполне возможно, что никто бы и не заметил, кроме студентов, сидящих рядом с ним. Но Тэхён умудрился захрапеть на всю аудиторию, хотя никогда не храпел. Всё по стандартам закона подлости, да. Всё по базе, как говорится. И проснулся он лишь под громкий смех одногруппников тогда, когда чужая мужская рука осторожно гладила его по голове, запуская пальцы в светлые пряди, а сам Чонгук, стоя рядом с ним и возвышаясь над ним, приговаривал, что он и остальные студенты непременно подождут, пока мальчик выспится и наберётся сил, чтобы дальше впитывать знания. Было так неловко, но и это можно было бы стерпеть. От внезапного пробуждения Тэхён дёрнулся, задел локтем стаканчик кофе, и всё содержимое полилось куда? Верно. Прямо на светлые брюки Чон Чонгука, разливаясь пятнами оттенка мокко на белоснежной ткани. Настолько стыдно Тэхёну ещё никогда не было, и он в свои юные годы не придумал ничего лучше, чем сделать вид, что вовсе не спал, а кофе вылил на горе-преподавателя по инерции и лишь по той причине, что тот грязным образом позволил себе вдруг ни с того, ни с сего гладить его по голове на глазах у других учащихся. Фу. Извращенец какой. Прямо насильник, не иначе. Слух, безусловно, сразу же долетел до ректора института. Дошло до того, что целая комиссия из преподавателей немедленно принялась просматривать запись с видеокамер из аудитории — настолько они дорожили то ли честью своих студентов, то ли своей собственной репутацией и университета, кто ж их теперь знает? На это Тэхёну было плевать. Но не плевать ему было на то, что он оболгал человека, выставив его в таком неприглядном свете. Совесть просто съедала его. Конечно, он знал, что на камерах всё будет видно, но сам факт вранья, да ещё такого… Хотелось сквозь землю провалиться. Отчислиться. Сбежать нахрен из города. И, как ни странно, «мечты» всё же могут ещё как сбываться. Досконально всё выяснив, та самая преподавательская комиссия приняла решение отчислить Тэхёна прямо в начале второго курса. А вот чтобы неповадно всем было. Да и, честно говоря, вполне заслуженно. Это была трагедия для Тэхёна. Такая, что он практически рыдал, принимая плачевный для себя исход. Приказ об отчислении был готов в тот же день. Но помимо этой проблемы всё же оставалась ещё одна — Тэхёну смертельно хотелось извиниться перед Чонгуком. И, нет. Вовсе не потому, что он надеялся, что таким способом сможет заслужить прощение и остаться безнаказанным. Ни в коем случае. Он готов был отвечать за свой нелепый и глупый поступок. Ему действительно было невыносимо стыдно перед бизнесменом. Настолько, что на следующий день с самого утра он поехал к нему в главный офис, прождал три с половиной часа в холле, репетируя в своей голове пламенную речь, пока тот освободится с переговоров, ждал ещё час, пока Чонгук пообедает, потом ещё полтора, пока тот был на совещании, а после, уже практически угрозами и нахрапом, ворвался к нему в кабинет, минуя как секретарей, так и охрану. Пробивной малый, ничего не скажешь. Вспоминая всё это сейчас, Тэхён тепло улыбается и молчит, не слушая, что ему рассказывает Чимин на том конце провода. Это же надо было вляпаться в такую историю. Порой до сих пор так стыдно за произошедшее, ведь лгать и обвинять человека в преступлении — это отвратительно. Ужасно. Это омерзительно. Более того, это даже не по-мужски. Чонгук всегда посмеивается, когда они заговаривают об этом, кладёт руку на щеку Тэхёна, нежно поглаживает, заглядывает ему в глаза и говорит, что их свела не судьба, а храп и стаканчик кофе, и это лучшее, что случалось в его жизни. А Тэхён по-прежнему смущается, утыкается носом в его плечо, краснея, как помидор, и снова извиняется за содеянное. И так каждый раз. А ещё… Тэхён безумно любит Чонгука. И это навсегда. Но пока что не об этом. Пока что не забываем о том, что Чонгук — это всё ещё проблема.* * *
Тэхён не рассчитывал на быстрое прощение. Тогда было ощущение, что оно ему не особо-то и нужно. Для него жизненно необходимо было принести извинения, потому что совесть настолько сильно съедала его изнутри, что он был не в состоянии думать о чём-либо ещё. Даже отчисление из института уже не казалось такой трагедией, как в первые часы. И извиниться для него было важно лично. Глядя в глаза. Ни в коем случае не по телефону и не в сообщении. Это принцип. Только при личной встрече. А где они ещё могли встретиться с Чонгуком, как не в его офисе, если из университета Тэхён был отчислен? Тэхён помнит каждую мелочь, будто это было вчера. Чонгук сидел за столом в огромном кожаном кресле и смотрел куда-то в экран ноутбука. Он даже не поднял на него взгляд, когда Тэхён влетел в его кабинет и захлопнул дверь, спасаясь от тех, кто пытался его остановить. Будто бы его и не было вовсе. Это добавляло ещё большей неловкости и скованности. Но молчать и мяться Тэхён точно не собирался. Выждав несколько секунд и собираясь с духом, он громко и чётко произнёс: — Добрый вечер, господин Чон. Я пришёл, чтобы принести извинения за свой поступок. Это было ужасно глупо с моей стороны. И знаете, что в ответ? Ничего. Тишина. Ни слова. Ни взгляда. Чонгук тогда продолжил молча смотреть в экран ноутбука и клацать по клавиатуре, что-то быстро печатая. — Я понимаю, что моему поступку нет оправданий, — всё же продолжил Тэхён, подходя чуть ближе к столу. — И я решил лично поговорить с вами. Вы, наверно, ждёте от меня каких-то объяснений, да? — предположил он. — Но я не могу их найти. Ещё раз прошу простить меня. В тот момент Тэхёну казалось, что его просто не существует. Равнодушие так и пёрло из бизнесмена, обрушиваясь на него ледяным потоком. Стало настолько мерзко на душе от понимания, что тот просто не замечает Тэхёна. Специально. Очевидно же. Демонстративно. И в такой момент. Сначала Тэхён хотел развернуться и покинуть кабинет, уйти. Ну, а какой смысл было продолжать распинаться? Он своё дело сделал ведь. Он попросил прощения. А уж принимать извинения или нет — дело исключительно Чона. Но что-то внутри не давало так просто сдаться, и Тэхён предпринял ещё одну попытку выйти на контакт: — Если вам будет легче, то спешу сообщить, что меня отчислили. Так что больше никто не будет засыпать на ваших парах. Я это заслужил, — будто оправдываясь, добавил в конце. — И вас не виню в этом. Тэхён начинал закипать, хоть, наверно, и старался не подавать вида, потому что Чонгук по-прежнему не обращал на него никакого внимания. Как же хотелось тогда схватить его и хорошенечко тряхануть с криком, мол, эй, вот же я, прямо перед тобой стою, ответь хоть что-то! Но повести себя так во время того, когда просишь прощения — сущий идиотизм. Приходилось себя сдерживать. — Что, так и будете молчать, господин Чон? — растерянно протянул он. — Вам совсем нечего мне ответить? Ой, да боже правый! — шикнул, в привычной манере закатывая глаза. — Если хотите, то можете вмазать мне. Говорю же, я заслужил! Давайте! Бейте! Не отказывайте себе в удовольствии! И сработало, чёрт возьми! Хоть какая-то реакция последовала. Только после этих слов тот поднял на Тэхёна глаза и саркастично изогнул тёмную бровь. Взгляд был таким вдумчивым и одновременно с тем изучающим, что Тэхёну казалось, будто его сканируют на молекулярном уровне, честное слово. — Ну а что?! — выдохнул Тэхён, теряясь от этого пристального и цепкого взора. — Я поступил не по-мужски, но хоть отвечу, как мужик! Чонгук тогда просто сложил руки перед собой, переплетая пальцы, и откинулся на спинку кресла с таким выражением на лице, словно смотрит представление или тупую комедию, где в главной роли Ким Тэхён, семнадцатилетний отчисленный студент, который уснул от скуки, а потом ляпнул лишнего. — Моя жизнь теперь и так сломана! — пробубнил он, перейдя к откровенной манипуляции, что было ещё более нелепо. — Теперь меня не примут ни в один приличный университет. И вместо архитектора я буду сраным учителем рисования. Так что я уже наказан, господин Чон! И не смотрите так на меня! — щёки, должно быть, пылали огнём. — Знаешь, в чём твоя главная проблема, юноша? — только после этого внезапно раздался привычно строгий мужской голос, от которого почему-то в ту секунду у Тэхёна пробежал холодок по спине, а вовсе не клонило в сон. — В отсутствии уважения. Сейчас я тебе наглядно продемонстрировал, как ты себя вёл на моих лекциях. Неприятно, когда твои слова игнорируют, не так ли? Тэхён нервно сглотнул. Если бы тогда он согласился со словами Чонгука, покорно кивнул бы ему в ответ, ещё раз извинился бы, то, вполне вероятно, что на этом бы всё и закончилось, но Тэхёну страстно хотелось постоять за себя. К тому же терять-то уже было нечего. — Господин Чон, — театрально промурлыкал Тэхён. — Быть может, проблема всё же не во мне, а в вас? Если бы на ваших лекциях было интересно, то я бы непременно слушал их и глядел на вас с открытым ртом, но, увы и ах. Материал, который вы нам рассказываете, известен каждому на нашем факультете, и… — Расскажи мне про классификацию зданий и про требования, предъявляемые к зданиям? — прервал его речь Чонгук. Тэхён замер, как вкопанный. Боже, наверно, он выглядел таким придурком. Кошмар. — Ну же, — жестом поторапливал его Чонгук. — Я жду. Тэхён не мог произнести ни слова. Он не знал тогда ответ. Пытался сгенерировать какой-то быстрый и более-менее правильный в голове, чтобы не ударить в грязь лицом, но на ум приходила такая чушь, что не отвечать было самым верным решением. — Что ж. Хорошо. Быть может, с этим вопросом у тебя не возникнет проблем. Назови функциональные основы проектирования зданий? Тэхён точно покрылся бордовой краской с головы до ног. Сейчас, думая об этом, он в этом уверен на все двести процентов. — Я не знаю, — выдавил он, злясь то ли на себя, то ли на Чонгука в тот момент. — Неужели? — Чонгук наклонился к своему столу и замер в выжидательной позе, всё также рассматривая Тэхёна. — Странно. А я об этом рассказывал. Ладно, — улыбался он. — Продолжим. Хм, — задумался. — Теплотехнический расчёт. Расскажи, как при помощи графического метода рассчитать распределение температуры в ограждающей конструкции стены? И какое вообще отношение к делу имели тогда эти идиотские вопросы?! Речь шла не об этом. К чему это всё было? Что за цирк? Попытка лишний раз пристыдить? Тэхён не собирался терпеть, конечно. — Я не совсем понимаю, к чему это всё? — пытался сохранять хладнокровие, но голос тогда явно выдавал его, срываясь на мелкую дрожь от раздражения. — Я извинился перед вами, так? Так. Теперь мне пора. Я ждал вас столько часов не ради экзамена! — и он просто развернулся и твёрдо последовал к выходу из кабинета. Тэхён съёжился, как перепуганный зверёк, когда в помещении прозвучал громкий удар ладонью по твёрдой поверхности стола. Сердце забилось с такой силой, что даже сейчас, вспоминая об этом, Тэхён по-прежнему готов признаться, что до сих пор уверен, что оно должно было выпрыгнуть из его груди и разлететься ко всем чертям. — Ну-ка сел. Чонгук не кричал. Он не повышал на него голос. Он даже не нервничал и не злился. Но прозвучало это так грозно, с таким суровым посылом, что Тэхён побоялся даже пошевелиться. — Не вынуждай меня ждать, студент Ким. Быстрее. Очевидно было, что так просто уйти, хлопнув дверью, не получится, и Тэхён сел напротив него, вжавшись в стул. — Насколько мне известно, ты живёшь в общежитии. Что планируешь теперь делать? — хмыкнул Чон. Вопрос звучал, как издёвка, ведь за отчислением из института следовало и выселение из общежития, разумеется. Сбережений у Тэхёна не было. Работы на тот момент тоже. — Да какая уже разница? — Тэхён притворялся, будто ему море по колено. — Что-нибудь придумаю. — Вернёшься обратно в Корею? Ещё один вопрос, который прям выбешивал. Вот ещё. Ага. Как же. Чтобы разочаровать родителей и довести до инфаркта? — Возможно, — буркнул он, осматриваясь вокруг себя, а потом вдруг произнёс вслух. — Хм. Почему такой странный цвет стен? И мебель какая-то… — Какая? — подхватил Чонгук. — Слишком белая для таких тёмных стен. Дизайнер что, слепой? — посмеялся Тэхён и поднялся на ноги, принимаясь осматривать помещение. — Тёмно-зелёный оттенок больше подходит для спален и гостиных. Его можно было бы органично сочетать с чёрной мебелью или с… — задумался и мельком взглянул на Чонгука, внимательно слушающего его. — Яркой. Например, с горчичной или малиновой. Но подобный дизайн должен нести в себе дополнительные аксессуары. Это могут быть декоративные пледы, подушки. Любой необычный текстиль. Странные подсвечники и лампы. Что-то из арт-деко или модерна, возможно. Но это не офисная тематика. Квартирная. Или для студий. Во всяком случае, не для вашего бизнеса. Хотя я допускаю, что даже в вечернее время в кабинете достаточно светло, — уронил хлёсткий взгляд на панорамные окна. — Но всё же предпочёл бы более лаконичные цвета для стен. Либо, если перекрасить возможности нет, выбрал бы другую мебель. — Какую? — Классика! — торопливо выдал Тэхён. — Но без какой-либо позолоты. И никаких выкрутасов в виде витиеватостей и прочей ерунды. Строгие формы и линии, чёткая геометрия, благородные оттенки тёмного дерева. Быть может, с уклоном в красноватый цвет для большей игры со светом и со стенами. Но не белая, нет. Выглядит просто ужасно, — закончил он и остановился посреди кабинета, когда услышал тихие и короткие аплодисменты, которые вогнали его в ступор. — Браво, — Чонгук поднялся с кресла и вышел из-за стола. — Браво, студент Ким. Я дам тебе возможность искупить свой проступок. — И как же? — прищурился Тэхён. — И я уже не студент! Вы что, не слушали меня?! — возмущённо скрестил руки на груди. Чонгук подошёл ближе и начал улыбаться какой-то загадочной и одновременно милой улыбкой. Такой светлой и доброй, что Тэхён навсегда её запомнил и сохранил в своём сердце. Чонгук и сейчас так улыбается. Всегда. Он излучает это необходимое тепло. Но тогда Тэхён впервые её увидел. Тогда она показалась ему настолько трепетной и нежной, что хотелось утонуть в ней. Раствориться. Хотелось, чтобы она никогда не исчезала с лица того. Никто и никогда не улыбался ему так, как Чонгук. Никто и никогда не будет улыбаться ему так, как Чонгук. — Я поговорю с ректором. Тебя восстановят. Тэхён, ты толковый парень. Ты в курсе, что ты лучший на потоке, м? Тэхён засмущался и опустил взгляд вниз. Конечно, он знал. Он был лучшим с первого курса. Ничего не изменилось и сейчас, когда он уже на четвёртом. — Ты подаёшь большие надежды, — продолжал Чонгук. — И весь преподавательский состав видит твоё искреннее рвение к учёбе и к архитектуре. Считай, что вопрос с институтом решён. — Но… А как же… — Я даю тебе твой первый проект. — Что?.. — обескураженно выдохнул Тэхён. — О чём вы? Какой ещё проект? Чонгук внимательно осмотрел свой кабинет, пробежал глазами по стенам и мебели и вновь остановил взгляд на Тэхёне. — Дизайнерский, конечно, студент Ким. Мне понравились твои замечания. Они были к месту. Ты обладаешь собственным стилем и отменным чутьём. Скажем, месяца будет достаточно, чтобы ты подготовил все макеты, чертежи и презентацию, да? Пять тысяч долларов. — Что?.. — выдавил из себя Тэхён, борясь с кашей в голове. — Какие ещё пять тысяч долларов? У меня нет таких денег, и я… — Ты не понял, — сияла всё та же улыбка. — Я заплачу тебе за дизайн моего офиса пять тысяч. А ты… Хм. А с тебя чашечка кофе. Скажем, на этой неделе в пятницу после занятий в институте. Договорились? Вот так они и познакомились ближе. Тэхёна на следующий же день восстановили в институте, а в пятницу они с Чонгуком действительно встретились в кофейне недалеко от общежития, очень много общались и обсуждали предстоящую работу. Тэхён блистал идеями. Он даже успел подготовить несколько вариантов планировки и расстановки мебели, тыча бумагами Чонгуку в лицо и с усердием рассказывая, как офис изменится до неузнаваемости. Тэхён тогда видел в Чонгуке шанс проявить себя. А Чонгук видел в Тэхёне горящие глаза и страстный азарт, которого так не хватало ему самому. Он видел в нём жизнь, жгучее рвение и бушующую юность. Он видел в нём молодого себя. И это так притягивало, что Чонгук не мог упустить возможность, поэтому на правах заказчика участил* * *
Тэхён вздрагивает, когда Чимин уже в пятый раз настойчиво произносит его имя, старательно возвращая в реальность. — Эй?! Ты тут вообще или как? Уснул, что ли? — доносится оглушительное из динамика. — А? Что? Прости, я просто отвлёкся. Повтори ещё раз, пожалуйста. — Я спрашиваю, что ты там навыдумывал себе, м? — раздаётся щелчок зажигалки. — Давай рассказывай уже, задолбал томить! — У меня такое чувство, будто это надо только мне! — недовольно фыркает Тэхён, пиная картонную коробку, стоящую на полу. — Знаешь, что самое забавное, блин?! Он обещал мне, что мы вместе будем выбирать мебель, вместе будем обустраивать новую квартиру, а по факту я всё делаю один. Вчера я показал ему каталоги. И знаешь, что он мне ответил? — Ну-ка? — «Прелесть, ты же знаешь, что я всецело доверяю твоему вкусу, так что выбирай сам. Как определишься, просто пришли счёт моему бухгалтеру, он всё оплатит!» — произносит голосом Чонгука, специально коверкая каждое слово. — Вот что он сказал мне. — И что тебя не устраивает? — задумчиво тянет Чимин, слышно выдыхая сигаретный дым изо рта. — Да это же идеальные отношения! — Для кого? Для него?! — огрызается Тэхён, не соглашаясь с другом. — Мне это надоело. Никакого участия в нашей, — подчёркивает. — Жизни. Такое чувство, будто мы соседи. Я и не помню уже, когда у нас в последний раз был секс! — внезапно выпаливает вслух. — Слушай, Тэ, он работает. К тому же ты сам говорил, что у него сейчас горят проекты и сдача жилых комплексов. Потерпи немного и включи понимание, ведь… — А я не работаю, Чимин?! Я что, без дела тут сижу?! — спешит перебить его Тэхён, делая справедливое замечание. — Да у меня уже глаза болят от того, сколько времени я пялюсь в экран компьютера. Ежедневно, чёрт возьми! Я зарабатываю деньги точно так же, как и Чонгук. Да, не миллионы, конечно, но я стараюсь и стремлюсь к большему. Я развиваюсь. И иду к своим целям. Я не сижу на заднице, как содержанка! И на шее у него не сижу! При этом я почему-то успеваю ещё и домашними делами заниматься, и квартирой, и пожрать ему приготовить. Удивительно прям! — Да, но переезд, кстати говоря, был твоей идеей, Тэ, так что заканчивай истерить и возьми себя в руки. Ты слишком утрируешь и раздуваешь из мухи слона. — Я скучаю по нему, Чимин! — наконец-то честно сознаётся Тэхён, вскакивая с дивана и принимаясь нервно ходить по пустой гостиной, залитой солнечным светом. — Очень скучаю! Мне не хватает его, понимаешь? Раньше… — напряжённо выдыхает. — Раньше всё было иначе. А сейчас будто какой-то кризис. Меня не покидает ощущение, что мы стали отдаляться друг от друга. Мы почти не разговариваем. Последний месяц он возвращается домой так поздно, что я уже сплю. Я надеялся, что переезд нас сплотит, что мы станем больше времени проводить вместе, а по факту я чувствую себя ещё более одиноко. Мне обидно. Обидно от того, что его это, кажется, вполне устраивает, а меня — нет! — Чувак, тут ключевое слово — «кажется». Ты пробовал с ним поговорить об этом, м? — Да когда?! — возмущённо парирует Тэхён. — Когда? Днём ему некогда. Возвращается он в ночи. Дошло до того, что он даже в выходные дни уезжает в свой чёртов офис! Всё так изменилось… — гнев резко сменяется на очевидную печаль в голосе. — Быть может, я слишком залюбил его? Знаешь, так ведь бывает. Когда многое отдаёшь человеку, он перестаёт это ценить. Наверно, я перестал быть ему интересен. — Ага, — издаёт ироничный смешок Чимин. — Именно поэтому он год добивался тебя и делал всё, чтобы ты наконец-то сказал ему «да». Год, блять, Тэ! Да я не знаю никого, кто бы так красиво и благородно ухаживал за кем-либо. Чонгук далеко не тот человек, который тратит время впустую или бросается словами просто так. Сложные времена бывают. Воспринимай это, как период, когда ты наоборот должен поддержать своего мужчину. — Я поддерживаю, — прикрывает глаза Тэхён, подходя к широкому и длинному окну. — Эти времена уже длятся не один месяц. Я поддерживаю его изо всех сил, Чимин… Но не чувствую никакой поддержки в ответ. Её нет. И его нет. Он рядом, но не со мной. Он всецело в своей работе и в своих делах. Быть может, добившись меня, он решил, что больше ничего не нужно делать для отношений? Но ведь это так не работает… — Ты хотел переехать в новую квартиру? Он купил её ради тебя. Да-да, ради тебя, Тэ. Совсем недавно он подарил тебе «Мерседес», о котором ты так мечтал. И подарил не потому, что ты у него попросил. Он сделал для тебя сюрприз. Через меня всё узнал, поехал в салон, выведал даже цвет, который ты хотел, заказал плёнку на автомобиль именно этого оттенка. Человек, которому ты был бы безразличен, не стал бы так заморачиваться. И дело ведь не в бабках. Он бы просто не стал тратить на это время, — спешит вразумить друга Чимин, явно закуривая ещё одну сигарету, вновь слышно щёлкая зажигалкой. — Ты хотел быть единственным в городе на бежевом «Гелике»? Он это сделал. Для тебя, чувак. Казалось бы, это мелочи, но именно в них и кроется любовь и истинное отношение. Да и вообще… у кого ещё из твоих одногруппников или друзей в двадцать лет есть бежевый «Гелик», м?! Да, насосал, конечно, — смеётся Чимин, отшучиваясь и пытаясь разрядить обстановку. — Но это, чёрт бы его побрал, бежевый «Гелик»! Тэхён не может сдержать улыбку. Чимин, как и всегда, в своём репертуаре. Вполне возможно, что он прав, только эта внутренняя всепоглощающая тоска не даёт так просто выдохнуть и расслабиться, постоянно вызывая всё больше и больше сомнений. Это тягостно. Любить человека и не чувствовать необходимую от него заботу — очень скверное чувство. Разрушительное. Столько отношений из-за этого рушится… Не счесть. — Да плевать на тачку… — осаждает этот буйный порыв Тэхён. — Плевать на квартиру. Плевать на деньги. Всё это никогда не заменит человеческого тепла, понимаешь? Людям почему-то кажется, что бабки способны приносить счастье. Когда-то и я так думал. Но сейчас, когда в нашей семье, — для Чимина это словосочетание звучит слишком трогательно. — Так много денег, когда я могу в любой момент позволить себе купить всё, что пожелаю, выбрать любую страну для отдыха, ездить на дорогом автомобиле и красиво одеваться, я чувствую себя таким несчастным, что готов отдать всё это только ради того, чтобы снова встретиться с Чонгуком в самой обыкновенной кофейне за чашечкой самого дешёвого кофе. Я пожертвовал бы всем этим только ради того, чтобы вновь ловить на себе его влюблённые взгляды, полные тепла. Мне не нужно больше ничего, понимаешь? Мне не нужен ни «Гелик», ни эта квартира. Не нужны его банковские счета. Мне нужен он. Нужен мой мужчина. Мой любимый и такой необходимый Чонгук. — Я понимаю, Тэ… Слушай, может тебе… Тэхён резко останавливается посреди гостиной, взгляд становится совсем тусклым и безжизненным, а после внезапно даже для самого себя тихо-тихо вылавливает: — Может, у него просто кто-то появился, а работа — это лишь нелепые отмазки? — мрачные переживания окончательно берут верх. Наступает короткая, но неловкая тишина. Такая, что Тэхён слышит, как бьётся его разбитое сердце, отстукивая бешеный ритм от волнений. Вот-вот окончательно сломается и с грохотом посыпется на пол. — У-у-у-у-у, — угрюмо тянет Чимин, покашливая. — Вот тебя понесло-то. Давай не выдумывай, а?! Тэхён, хватит уже. Хватит терзать себя и накручивать. Соберись. А ещё лучше — устрой для вас двоих романтический вечер. Приготовь или закажи вкусный ужин, за которым ты прямо и честно расскажешь обо всех своих переживаниях и тревогах Чонгуку. Проблемы нужно обсуждать, а не замалчивать и уж тем более додумывать, ясно? Пообещай мне, что именно так и поступишь и не станешь творить никакие глупости! — опасливо просит у него друг. — А то я тебя слишком хорошо знаю. Тэхён рвано выдыхает, продолжая стоять на месте. До этого момента он ни разу не задумывался о том, что у его мужчины может быть кто-то ещё, никогда не было поводов для этого, а теперь эта поганая мысль так и врезалась в его сознание, отравляя и заставляя нервничать пуще прежнего. Измена — это всегда предательство. А кто хочет быть предан любимому человеку и вместе с тем быть преданным им же? Конечно, никто. Размышления об этом всегда пугают и подливают масло в огонь. — Чимин, если это так, клянусь, я… — Да господи ты боже мой! Не хочу даже слушать эту чушь! — прерывает его Чимин громким и внушительным голосом. — Заканчивай, Тэ! Хватит уже! Не верю и никогда не поверю. Бред! Чонгук пылинки с тебя сдувает. Да он готов целовать асфальт, по которому ты ходил! — убедительно старается достучаться до Тэхёна. — Он ради тебя планету остановит. В огонь зайдёт. Океаны осушит. Прекращай, чувак! Это уже чересчур. Чимин, конечно, прав. Чонгук действительно никогда не давал ни единого повода, чтобы Тэхён мог усомниться в нём. Всё для него одного, как говорится. Всё ради него одного. Но почему люди думают, что подобные мысли берутся из ниоткуда? Ну, не бывает ведь так, что человек вдруг проснулся рано утром, окружённый любовью и лаской, и ни с того, ни с сего начал подозревать своего партнёра в неверности. Нет ведь. Значит, есть что-то, что порождает тень сомнений. Значит, где-то в душе у человека скребут кошки. Значит, чего-то ему не хватает, чтобы ощущать себя по-прежнему значимым и единственным. И это что-то способно вызвать целый ураган. — Обещаю, — тихо шепчет Тэхён. — М? — взволнованно переспрашивает у него Чимин. — Обещаю, что сегодня же поговорю с Чонгуком, — торопливо отзывается. — Спасибо, что выслушал. Созвонимся завтра, ладно? Тэхён вновь присаживается на диван, глядя в одну точку, а на лице появляется какая-то безумная улыбка. Нет. Да не может такого быть. Глупости это всё! Если бы Чонгук действительно встретил кого-то другого, то честно сказал бы об этом. Не в его правилах лгать и увиливать от ответов. Он слишком взрослый. Слишком уверенный в себе и в своих действиях. И слишком честный. Порой даже чересчур. Он привык всегда и всё говорить в лоб. Будь подозрения Тэхёна правдой, он бы непременно узнал об этом исключительно из уст Чонгука. А идея с ужином не такая уж и плохая, кстати говоря! К тому же в их квартале недавно открылся новый ресторан с китайской кухней, который нахваливают, а мужчина Тэхёна до ужаса обожает утку по-пекински. Кажется, всё складывается просто идеально. Изучив досконально всё меню, Тэхён заказывает доставку ровно на восемь часов вечера. Как раз к этому времени должен вернуться Чонгук, если он, конечно, не задержится в очередной раз в офисе. Утку необходимо есть горячей, пока аппетитная и хрустящая корочка на ней не остынет. В противном случае, будет уже не так вкусно. А ещё Тэхён намерен успеть приготовить домашнюю сырную пиццу по рецепту его мамы, которая так полюбилась Чонгуку. Ужин будет великолепным. От жгучего предвкушения у Тэхёна поднимается настроение, а минорные мысли отходят на задний план. Он спешит на кухню, открывает холодильник и пробегает взглядом по содержимому. Так, отлично. Яйца для теста есть. Пармезан и моцарелла для пиццы — тоже. И пара бутылочек вина дожидаются своего часа. Даже в магазин бежать не надо. Ну, разве не идеальное стечение обстоятельств? Тэхён, окрылённый предстоящим вечером, набирает номер телефона и зажимает смартфон плечом, доставая из холодильника продукты параллельно с тем, пока терпеливо дожидается ответа. Ну, наконец-то! — Любимый, как ты смотришь на то, чтобы сегодня вечером… — Не могу сейчас. Перезвоню, радость. И связь мгновенно обрывается, а вместо родного голоса образовывается угнетающая разрывная тишина. Такая, что хочется сначала завопить от обиды, а потом уже и от невыносимой злости. Тэхён замирает на месте. Кидает на кухонную столешницу кусок сыра, а после и свой телефон. Чонгук просто положил трубку. Даже слушать его не стал. Какого чёрта тогда вообще отвечал на звонок?! Чтобы вот так вот взять и прервать на полуслове?! Серьёзно?! Да кто так делает вообще, блять?! Что ж, хорошо. Посмотрим ещё, чья возьмёт. Тэхён явно не намерен теперь уступать.* * *
— Сроки горят! — шипит мужчина в строгом сером костюме классического кроя, нервно теребя рукав своего пиджака. — Это пиздец. — Верно, — соглашается с ним Чонгук. — Так же, как и наши задницы теперь. Если не успеем вовремя сдать ЖК, говна не оберёмся, Хосок. Расхлёбывать будем долго. — О, да неужели? — ухмыляется тот. — Я тебе говорил об этом ещё в начале года, но ты не слушал меня, Чонгук! Я говорил, что необходимо поторопить подрядчиков, но ты… — Дай-ка я сам угадаю? — перебивает его Чонгук, широко улыбаясь. — Но я не слушал тебя, да? — Какого чёрта ты веселишься?! — беснуется его главный бухгалтер. — Тебя это забавляет, да?! А вот меня — нисколько, блять! Мы потеряем контракт! — Угомонись, — осаждает его Чонгук, произнося на этот раз каждое своё слово холодно и сдержанно. — Пока что всё под контролем. Я не для того работаю день и ночь, чтобы сидеть в кресле генерального директора и наматывать сопли на кулак. Хочешь истерить? Да не вопрос, Хосок, — указывает рукой в сторону. — Вот дверь. Можешь хоть обрыдаться, но за пределами моего кабинета. Возьми себя в руки и ещё раз проконсультируйся с юристами. — Консультировался, — раздражённо выдыхает тот. — Мы в зоне риска. Штрафы огромные, — тычет пальцем в бумажный договор, лежащий на столе перед Чонгуком. — Если влетим, то заплатим по полной. Чонгук опускает взгляд вниз и ещё раз смотрит на цифры. М-да, внушительные. — Плевать на деньги. Не обеднеем. В крайнем случае, заработаем ещё. Меня больше тревожит вопрос нашей репутации. Вот её намного легче потерять, чем приобрести. Она дороже любых миллиардов. Что говорит Юнги? — Трясёт подрядчиков за всё, что только можно. Если суд их сейчас признает банкротами, то мы окажемся в полной жопе, — Хосок разводит руками, рассекая вокруг себя воздух. — Вот в такой вот, блять, гигантской жопе! И никакой, мать его, Юнги нам не поможет. Даже Дьявол тут будет бессилен, Чонгук! Я предлагаю первыми разорвать контракт в одностороннем порядке. В дополнительном соглашении к договору чётко прописано, что мы имеем на это полное право в случае задержек и неуплаты в срок. Они дебиторят уже больше ста дней! Пора применять хоть какие-то меры. — Подождём ещё. — Чего, блять? У моря погоды?! Ты совсем, что ли, из ума выжил, Чонг… В кабинете раздаётся громкий удар кулаком по столу, и Хосок мгновенно замолкает, опуская глаза вниз. Знает ведь, что если доходит до такого, то лучше стать ниже травы и тише воды. Чонгук шутить не станет. И, по правде говоря, он тот, кого лучше не выводить из себя, иначе взрывная волна накроет всех. — Забываешься, — требовательно произносит Чонгук, впиваясь суровым взглядом в своего подчинённого. — Дружба дружбой, Хоби, но я тебе не мальчишка, чтобы ты так со мной разговаривал. Выбирай выражения, будь добр, а свои истерики прибереги для кого-нибудь другого. Меня ими не проймёшь. И тебе это очень хорошо известно. Разорвать контракт — это не хоть какие-то меры, а крайние. Включи рассудок. Мы не станем вести себя, как помойные крысы, ударяя в спину. Мы подождём. — Прости, — Хосок закрывает глаза, массируя пальцами свои тяжёлые от усталости и недосыпа веки. — Ты прав. Я что-то слишком разнервничался. Переживаю. — Это не повод так вести себя. В конце концов, собери яйца в кулак. И не с таким дерьмом справлялись. Всё решаемо. — Верно, — подхватывает его слова и усаживается в кресле удобнее. — Ладно. Думаю, нам всем стоит отвлечься и хоть немного выдохнуть. За всеми этими рабочими неурядицами я совсем забыл спросить, что там с предложением. Сделал? Чонгук делает маленький глоток чёрного кофе и вопросительно приподнимает бровь. — Ну, ты же намеревался сделать Тэхёну предложение, — смущённо продолжает Хосок, очевидно чувствуя неловкость из-за реакции своего босса. — Хотел узнать, как он отреагировал? Нет, если я лезу не в своё дело, то ты так и скажи. Я вовсе не хотел как-то… — А, вот о чём ты. До сих пор не сделал. — М. А что так? — интерес всё же побеждает неловкость. — Передумал? Или случилось чего? Только не говори, что поссорились. Я этого не переживу. — Ты же знаешь, что между нами не бывает ссор, — Чонгук еле сдерживает улыбку, чтобы не растечься в лужицу от одной только мысли о Тэхёне. — Это прозвучит неимоверно глупо, но мне банально некогда. Я хотел бы, чтобы он запомнил этот миг навсегда, Хосок, чтобы он остался в его памяти. — Такие события всегда врезаются в память и остаются в ней, — мягко хмыкает тот. — И для этого необязательно устраивать целое представление. Порой достаточно даже просто сказать «я люблю тебя, будь моим мужем» перед сном. Ведь это куда важнее, чем внешняя мишура и прочие декорации. Главное — то, с какими чувствами ты это произнесёшь, как, в какой момент, каким взглядом будешь на него смотреть. Всё остальное не имеет никакого значения, поверь. — Верно, но… Я слишком отдалился от него, — честно признаётся Чонгук. — Я вижу, что ему не хватает меня, замечаю, как он тянется ко мне, каждый раз корю себя за это и обещаю себе, что вот завтра обязательно уделю ему больше времени, поговорю с ним, обниму, выслушаю, спрошу, как прошёл его день, а потом приезжаю домой около двенадцати ночи, захожу в комнату, а он уже спит. И мне совесть не позволяет взять и прижать его к себе, чтобы случайно не разбудить. Тэхён тоже устаёт. Практика его изматывает. Я знаю, сколько сил и времени он тратит на учёбу. — Бич современного общества, понимаю. Но ты всё же не затягивай с этим, Чонгук. Если уж собрался сделать Тэхёна своим мужем, если уверен в нём, то дерзай. И нет ничего страшного в том, что ты сделаешь предложение вечером в уютной гостиной за просмотром сериала. В этом даже есть свой особый шарм. — Я уверен в Тэхёне больше, чем в ком-либо. Даже больше, чем в самом себе. В моей голове есть чёткая картина того, как и после чего это должно произойти. И я не могу себе позволить отойти от намеченного плана. Я обязан сделать всё правильно. — Хм. Интересно. Поделишься? — Я хочу полететь в Корею. Хочу попросить разрешение у его родителей и, получив его, встать уже перед Тэхёном на колено и протянуть ему кольцо. Я считаю нужным сначала получить одобрение его отца. Просто потому что это правильно. — Да уж. Благородства тебе точно не занимать, Чонгук, — зевает Хосок. — Звучит чертовски достойно. Но с нашей загруженностью в последнее время поездка может случиться не так скоро, как хотелось бы, ты ведь это понимаешь… — Увы. — Так что подумай над моими словами, — кивает он. — Родители Тэхёна тебя любят и глубоко уважают. Они непременно дадут своё благословение на бракосочетание. Я в этом даже не сомневаюсь. Или… — задумчиво хмыкает и щурится. — Быть может, не обязательно вам лететь в Корею? Что, если ты пригласишь их в Нью-Йорк, м? Билеты сам оплатишь, разумеется. Заодно и они посмотрят, в каких условиях живёт их сын. Тем более они никогда не были в Америке. Погуляете. Развеетесь. Проведёте вместе время. Да и Тэхён отвлечётся от стажировки и учёбы. Небось скучает по ним. — Хоби, а это замечательная идея! — воодушевлённо поддерживает его Чонгук. — И почему я сам не додумался до этого? О, ты прав. Тэхён скучает. Особенно по отцу. Просто не говорит об этом. Но я же вижу. Он переживает, но всё держит в себе. Думаю, для него будет большим сюрпризом, если я приглашу его родителей в Америку. Он будет на седьмом небе от счастья. — Ну, вот и разрешилось, — улыбается Хосок. — Хотя бы на одну головную боль меньше. Ладно. Я пойду созвонюсь с Юнги, — поглядывает на экран своего смартфона. — А то он что-то подозрительно долго молчит. Не нравится мне это. Чонгук молча провожает взглядом своего главного бухгалтера и вновь возвращается к работе, пытаясь сфокусировать всё внимание на стопке договоров, лежащей перед ним. Только вот все мысли теперь далеко не о подрядчиках и не о том, что те задолжали крупную сумму денег, вгоняя всю компанию в риски потерять не только клиентов, но и устоявшуюся уже годами безукоризненную репутацию. Потеря доверия куда страшнее потери любых сумм. Даже самых баснословных. Деньги всегда можно заработать, если есть мозги, хитрость и сноровка. А вот репутацию можно только заслужить. Её невозможно купить. Она не продаётся. Также, как и любовь. Кстати. О любви… Чонгук с безнадёжным выражением на лице отодвигает от себя папку со счетами, откидывается на спинку своего кожаного кресла и прикрывает глаза. А ведь Хосок действительно прав — тянуть с предложением о замужестве нет никакого смысла. Через три месяца будет ровно два года, как они с Тэхёном начали встречаться. Через полгода Тэхёну стукнет двадцать один. Как раз к этому времени можно будет всё подготовить и организовать для пышного торжества. Хоть Тэхён и настаивает на том, что не хочет никакой помпезности, Чонгук всё же твёрдо настаивает, что необходим праздник. Для Тэхёна, конечно. Только лишь в его честь. Для самого любимого и значимого для него человека. А после свадьбы можно будет и о детях задуматься… Чонгук напряжённо вздыхает и тянется к ящику стола, доставая из него пачку сигарет. М-да, в последнее время между ним и Тэхёном что-то совсем не клеится. Нет никаких ссор. Нет претензий и взаимных обвинений, как бывает у многих пар. Но и пропало то самое единство, которое всегда было между ними. Чонгук понимает, что виной всему он. Он поздно возвращается с работы. Мало уделяет времени. Редко отвечает на звонки, а обещая перезвонить, практически никогда этого не делает. Не специально, конечно. Просто забывает. Просто, чёрт возьми, вылетает из головы из-за этого огромного кома проблем. А Тэхён… Он закрывает глаза и пытается понять его. Правда. Старается лишний раз не беспокоить и не рассказывать о своих переживаниях, потому что не хочет отвлекать и заставлять волноваться. И становится так стыдно. Так горько. Так обидно за него. Чонгук отбрасывает пачку сигарет в сторону и закрывает лицо ладонями. И как справиться со всеми этими напастями? Быть может, наплевать на всё и рвануть в отпуск? Вдвоём. Как было всегда. Куда-нибудь далеко-далеко на дикие острова посреди океана, где будут только они, солнце, горячий песок и кристально чистая вода. Хотя бы на неделю. Им это нужно. Им жизненно необходимо снова обрести друг друга, чтобы больше никогда не терять. И как всё дошло до того, что они практически перестали разговаривать и делиться всеми своими мыслями? Чувства ведь не остыли. Они есть. Всё такие же пламенные, искренние и живые. Неужели вся проблема в нехватке времени? Если это так, то неужели работа важнее человеческого общения и тепла? Это раковая опухоль современного общества — жертвовать собой, друг другом ради карьеры. Карьера — это много. Но она — не всё. Чонгук любит Тэхёна. Безмерно. Как никого и никогда за всю свою жизнь. Но теперь так редко об этом говорит. Дурак. Ну, какой же дурак… Он шумно выдыхает, когда слышит звук поступившего уведомления на телефон. Трёт ладонями лицо и устало тянется к своему смартфону. Смахивает пальцем экран вверх, бездумно нажимает на иконку, где высвечивается «Прелесть», проваливается в чат и цепенеет, когда видео начинает автоматически проигрываться. Первое, что бросается в глаза — это длинные тонкие пальцы, кончики которых невесомо касаются аппетитных бёдер, соблазнительно ведут по карамельной коже, усыпанной заметными крошечными мурашками, поглаживают её то вверх, то вниз, а на фоне слышится тихий и невнятный короткий стон. От одного только этого вида Чонгуку становится душно. Он напряжённо сглатывает и ослабляет тугой узел галстука, глубоко вдыхая прохладный воздух, проступающий через приоткрытую форточку. Чонгук прикусывает свою нижнюю губу, пристально наблюдая за тем, как на экране пальцы подбираются к краю удлинённой белоснежной футболки и чуть натягивают мокрую ткань так, чтобы виднелись очертания возбуждённого члена, прижатого к плоскому животу. Объёмная круглая головка притягательно выпирает и еле заметно пульсирует на видео. Возбуждение охватывает мгновенно. Чонгук чувствует, как низ его живота заполняет приятная тяжесть, а бёдра напрягаются всё сильнее. На лбу выступают ощутимые капельки пота и начинают сползать вниз также медленно и тягуче, как и футболка, которая прямо сейчас поднимается всё выше и выше, оголяя сначала крошечную чёрную татуировку в виде цифры семь, расположенную прямо у тазовой косточки, а следом и гладкие яички, по которым стекает густая полупрозрачная смазка. Господи… Блядство какое. У Чонгука спирает дыхание, а кровь от головного мозга за считанные мгновения приливает вниз. Его член начинает твердеть и ощутимо подрагивать в то время, как Тэхён проводит кончиками пальцев по яичкам, размазывая по ним лубрикант, вновь берётся за край футболки и задирает её ещё выше, оголяя длинный ствол, вдоль которого тянутся голубые венки. Рука с яичек скользит ниже, протискивается между округлых бёдер, и на фоне раздаётся ещё один стон, только на этот раз более громкий и протяжный. Тэхён выгибается на видео, кажется таким нуждающимся и просящим, таким хрупким и покорным. Чонгук резко сдвигает ноги вместе, а головка его уже вовсю возбуждённого члена болезненно упирается в ткань узких боксеров, создавая трение. Он шумно выдыхает, запрокидывает голову назад, торопливо разминая затёкшую шею, и возвращает горящий взгляд к экрану, на котором Тэхён уже держит анальную пробку, ведёт её кончиком по своему члену, вырисовывая плавные извилистые линии, размазывает смазку от самой головки до яичек, вновь выгибается и глухо проскуливает, когда пробка пропадает из виду, прячась от глаз где-то между его бёдер. Сука. Блять. Сука. Чонгук готов завыть на весь кабинет, достать свой член из штанов и начать дрочить прямо под столом в разгар рабочего дня. Это невозможно терпеть. Желание превращается в невыносимую истому, а на нижнюю губу скатывается слюна при виде, как его полуобнажённый мальчик дрожит и ёрзает, извивается, трётся попкой об поверхность, на которой лежит, и бесцеремонно выпрашивает, чтобы его наконец-то взяли, чтобы в него вошли, чтобы его заполнили на всю длину и трахнули. Чонгук изо всех сил борется с собой, сдерживает просящийся вырваться наружу безумный рык, упирается ладонями в стол, крепко вцепляясь в него пальцами, и видео резко обрывается. Он принимается хаотично тыкать пальцами по маленьким кнопочкам клавиатуры, чтобы ответить, но присланное сообщение со всем содержимым внезапно исчезает, а вместо него появляется новое: 15:43. Прелесть: Ой, прости. Не тебе. Какого, блять, хуя?! Эти слова словно обухом бьют по голове. Чувство, будто Чонгука только что окатили ледяной водой из ведра раз десять. Он тут же набирает номер, который знает наизусть, и дожидается ответа, а внутри, кажется, происходит ядерный взрыв, уничтожая каждую клеточку тела. Наконец-то, сука! — М? — Тэхён, что значит… — задыхаясь, начинает он, но его моментально перебивают, не давая произнести ни слова. — Мне некогда. Я перезвоню тебе позже. И на том конце провода наступает тишина. Настолько невыносимая и убивающая, что Чонгук вскакивает на ноги, как ополоумевший мальчишка, не в силах усидеть на месте, и бросается к двери, готовый вот-вот вылететь из кабинета, потный и взъерошенный, чтобы сию же секунду помчаться домой.* * *
Тэхён довольно улыбается, только улыбка больше напоминает хищный звериный оскал. Нет, это не месть. Ни в коем случае. Это справедливое наказание. Да, быть может, попытка спровоцировать ревность у своего любимого мужчины — это далеко не лучший вариант для решения возникших в отношениях проблем, но она определённо вызовет эмоции. У Чонгука. И ещё какие. Ну, а что? Чонгуку можно заставлять ревновать Тэхёна и сеять в нём зерно сомнений, а Тэхёну — нет, что ли? С чего бы? Пусть теперь тоже помучается. Тэхён еле сдерживает звонкий ядовитый смешок, представляя, как тот уже, скорее всего, запрыгивает в свой автомобиль и приказывает водителю гнать со скоростью света, не меньше. Хм. Должно быть, он будет дома минут через тридцать или сорок. Интересно, Чонгук уже на грани безумия или ещё нет? Небось сейчас названивать начнёт, не иначе. Всё же идеальный план — скинуть столь пикантное видео, дождаться, пока Чонгук его точно посмотрит и начнёт набирать ответ, печатая, а после взять и удалить, сославшись на то, что ошибся адресатом. Взрыв. У Чонгука точно случился взрыв. В голове. В душе. В штанах. Тэхён в этом уверен на все тысячу процентов. Томительное предвкушение сводит с ума. Хочется, чтобы минуты превратились в секунды. Хочется скорее услышать, как в замочной скважине проворачивается ключ, а следом влетает разъярённый и одновременно напуганный Чонгук. Разъярённый от жгучей ревности и напуганный присутствием потенциального конкурента. Интересно, какая из этих эмоций всё же победит? Ярость или страх потерять Тэхёна? Хотя… последняя — очень вряд ли. Чонгук бы нашёл его. Из-под земли достал бы. И от любого конкурента осталось бы мокрое место. Вот и всё. Тэхён поднимается с дивана и принимается медленным шагом прогуливаться по огромной двухэтажной квартире, рассматривая новую мебель, которую сам же и выбирал. И какого чёрта он тратит на это время? Попытка отвлечься? Или попытка снять собственное внутреннее напряжение? Внутри всё то вспыхивает ярким пламенем, то покрывается коркой из толстого льда. Настигает волнение. Какое-то нездоровое. Будто еле ощутимое, но всё же давящее предчувствие пиздеца. По спине пробегает холодок. Тэхён останавливается, а после пулей бросается к широкому панорамному окну, выглядывая на улицу с трепетной надеждой, что его мужчина уже приехал. Но нет. Парковочное место рядом с бежевым «Геликом» по-прежнему пусто. Странно. Ведь прошло уже… сколько? Около часа? Да нет… Все полтора. Тэхён перепроверяет свой телефон с задумчивым выражением на лице. Ни одного сообщения. Ни одного больше звонка. Это вызывает ещё больше вопросов. Что за ерунда? В чём прикол?! Да Чонгук уже должен рвать волосы на себе и быть тут! Стоять прямо сейчас перед ним, выясняя, какого хрена это вообще было! Быть может, случилось что? Вдруг он так торопил водителя, что тот не справился с управлением и… А если авария?.. Одна только мысль об этом стремительно вызывает панику, и Тэхён мгновенно лезет в приложение, чтобы отследить геолокацию Чонгука. И почему он раньше никогда им не пользовался? Забыл о нём? Или просто не было нужды? Когда-то они оба установили это приложение на всякий случай. Мало ли… Вдруг что… Кажется, сейчас то самое «вдруг что». И… Если верить этому чёртовому приложению, то Чонгук до сих пор даже не выехал из офиса…* * *
На часах почти девять вечера. Чонгук вставляет ключ в замочную скважину, проворачивает по кругу пару раз и открывает дверь, заходя в просторную прихожую, залитую тусклым светом, источаемым модными дизайнерскими потолочными лампами. И первое, что его встречает — это собранный небольшой чемодан клубничного оттенка, который так органично-демонстративно вписался во весь прочий антураж их коридора. Это провоцирует ухмылку на его лице. Ну, очевидно же, что он тут стоит лишь для привлечения внимания, как красная тряпка для быка. Что ж. Если его мальчик так рьяно хочет сыграть с ним в эту игру, то как он откажет своей прелести? — Я дома, — наигранно устало тянет Чонгук, снимая с себя обувь и пиджак. В ответ тишина. Ни словечка. Хотя обычно, если Тэхён ещё не нежится в полудрёме в тёплой и мягкой кровати, то он его непременно встречает, обнимает за талию и ласково целует, прижимаясь к груди. Для сна рановато как-то, Тэхён раньше одиннадцати никогда не ложится. Да и не ушёл бы без чемодана, коль уж собрал его. Становится всё интереснее. Гостиная полностью окутана во мрак. Со второго этажа квартиры тоже не пробивается никакой свет. Если взять во внимание, что далеко не все ещё комнаты готовы к комфортному проживанию, то остаётся лишь два помещения, где стоит искать этого маленького провокатора — ванная или столовая. Чонгук медленно проходит вдоль всего коридора, по привычке скользя ногами по мраморной плитке, и слышит, как с кухни доносится узнаваемый громкий щелчок захлопнувшейся дверцы микроволновки. Ага. Вот и попался гадёныш. Чон осторожно заходит на кухню и резко останавливается, замирая в дверях. В первые секунды складывается даже такое ощущение, что ему это всё мерещится. Тэхён стоит к нему полубоком, с равнодушным видом доставая широкую тарелку из шкафчика. Молчит. Даже не смотрит на Чонгука. Через длинные разрезы от подмышек до самого края, расположенных по бокам белоснежной шёлковой рубашки, выглядывает загорелая кожа вкусного карамельного оттенка, а при каждом неосторожном движении Тэхёна взгляд Чонгука сразу же приковывает соблазнительная полуобнажённая спина, которая так и манит, чтобы к ней прикоснуться. Чон, смакуя для себя удовольствие от этого зрелища, ведёт глазами ниже и останавливает взгляд на сексуальной заднице, обтянутой узкими тёмно-синими джинсами, замечая разрезы в плотной ткани прямо чуть ниже сочных и упругих ягодиц. И стоит Тэхёну хоть немного наклониться вперёд или приподняться на носочки, чтобы дотянуться до посуды, стоящей на полках высоких кухонных шкафах, то они сразу же пошло выпячивают наружу, виднеясь из-под широкой чёрной сетки, надетой под джинсами. Это даже не чулки. Это колготки. Чонгук раньше таких не видел в гардеробе Тэ. Что-то новенькое? Хочется подойти и шлёпнуть. Звонко. Смачно. С силой. Чтобы Тэхён громко простонал и вздрогнул. Ведь он вполне это заслужил за свою детскую и наивную выходку. — Ты выглядишь… кхм, — Чонгук специально запинается, чтобы его мальчик непременно прочувствовал свою победу в этой игре сразу же, ведь тот, судя по всему, ради этого всё и затеял. — Весьма и весьма