The heart wants what it wants

Приглушённый шум дождя выманил Мо Жаня на балкон съемной квартиры, которую он делил с двумя другими первокурсниками. Дело было далеко за полночь, и он всё никак не мог уснуть — слишком уж волнительным оказался первый день в университете, откуда он с треском вылетел пару лет назад. Казалось, ничего не изменилось с тех пор, как он впервые переступил порог аудитории, но в то же время натыкаться на острые взгляды знакомых преподавателей было всё ещё неловко. Создавалось ощущение, словно все они заранее прочат ему очередной академический провал. Мо Жань свайпнул экран блокировки и перешёл в общий чат группы, чтобы ещё раз пересмотреть, с кем он будет учиться. На аватарках запестрели фотографии в яркой обработке. Сюэ Мэн, его сосед, тоже был с ним в одной группе — он уже пару часов как лёг спать, закрывшись в своей комнате, но всё ещё светился онлайн. Бодрствовали ещё несколько ребят, которых приходилось мельком видеть на линейке… Мо Жань нахмурился, заметив в обсуждении скриншот расписания на неделю. Под ним разворачивался огромный тред, в котором обсуждались, кто будет вести первые пары, и обязательно ли на них ходить — но сам автор скрина, человек с аватаркой кота в очках, отмалчивался. “Ну и задротище,” — подумал Мо Жань, от нечего делать зайдя на страницу автора поста. От профиля исходил мощный вайб отличника, гладящего шнурки и сортирующего носки в шкафу по цветовой гамме. Кроме унылых репостов университетских новостей и максимально скучных видео с красотами родных просторов, смотреть там было не на что. К тому же, первая запись была сделана в середине лета — должно быть, автор был деревенщиной, и только недавно зарегистрировался в вичат. Мо Жань ещё немного поскроллил ленту, убеждаясь, что эта мамина царапинка, вероятно, была ещё и параноиком — на странице этого Юйхэна не было ни одной селфи. Дождь всё не прекращался, а время близилось к утру. Сюэ Мэн наконец вышел из сети — видимо, всё-таки уснул. Мо Жаню тоже стоило хотя бы лечь. Он ещё немного почитал, о чём переписывались одногруппники, так и не решившись никому ответить. Было бы странно предполагать, что никто не знает о том, что его отчислили и он поступил на первый курс, потому что до этого не закрыл ни одного предмета — вероятно, он был самым старшим в группе, и о нём и так уже ходили разные слухи. Привлекать к себе внимание было бы явно лишним. Неожиданно в углу экрана земерцало уведомление о том, что кто-то хочет добавить его в друзья — и Мо Жань, не особенно долго думая, подтвердил запрос. Уже затем его сонный мозг осознал, что добавившимся был тот самый парень с аватаркой белого очкастого кота. Вероятно, ему следовало бы задуматься, почему его одногруппнику не спится в такой час, но в этот момент ему было слишком лень анализировать. Не особенно разбираясь, Мо Жань отправился спать. *** Утро в Цзинаньськом государственном университете не задалось у большей части группы. Мо Жань был не единственным, кто не выспался и опоздал на первую пару, а профессор Таньлан оказался на редкость несговорчивым и наотрез отказался впускать на лекцию тех, кто собирался войти позже него. Под массивными дверями аудитории в зарослях из припорошенных пылью монстер и лиан столпились испуганные первокурсники с помятыми от недосыпа лицами и бумажными стаканчиками кофе. — Не стоило ждать, пока ты соберешься, — недовольно зудел Сюэ Мэн. — Вот чувствовал я, что мы опоздаем! Отец шкуру с меня спустит, если узнает! — Технически, мы не опоздали, — Мо Жань поморщился. — Кто же знал, что у профессора Таньлана часы спешат? Сюэ Мэн промолчал, хотя во взгляде его читалось раздражение — вероятно, он в самом деле пришёл бы и за полчаса до пары, если бы ни Мо Жань. — В следующий раз можешь меня не слушать, — вздохнул Мо Жань, почесывая переносицу. — Я ведь не курица-наседка, чтоб за мной бегать. На этой фразе лицо Сюэ Мэна побагровело, а сам он, казалось, ещё немного, и засвистит, как чайник, выпускающий пар. Он даже открыл рот, чтобы что-то ответить, но в какой-то момент резко остановися, мгновенно посерьёзнев. Мо Жань был готов выслушать новую порцию брани, а потому не сразу понял, что к их группе присоединился кто-то новый. Вывел его из замешательства спокойный прохладноватый голос: — Опоздавшие ребята, подойдите ко мне. Говорившим оказался высокий темноволосый молодой мужчина в аккуратно сидящих на переносице очках. Бледноватое лицо его казалось смутно знакомым, но в то же время Мо Жань не смог бы сказать точнее, где и когда его видел раньше. Тонкие поджатые губы и острые черты его лица контрастировали со слегка сощуренными тёмными глазами — такой разрез обычно называли “глазами феникса”, но в этом взгляде совсем не чувствовалось тепла. Взгляд незнакомца был прохладным, а золотистая оправа лишь усиливала ощущение отстранённости. — Идём!.. — Сюэ Мэн подтолкнул на мгновение замешкавшегося Мо Жаня, и в относительной тишине его полушёпот привлёк ненужное внимание. Мо Жань тут же ощутил на себе колкий взгляд. — Я не буду повторяться, а потому слушайте внимательно, — заговорил снова незнакомец, продолжая смотреть некоторое время на Мо Жаня. — Меня зовут Чу Ваньнин, я доцент кафедры журналстики и ваш куратор. Профессор Таньлан сообщил мне о вашем опоздании, и я попрошу всех вас пройти со мной в свободную аудиторию и составить объяснительную о причинах опоздания. Я понимаю, что многие из вас не знакомы с университетскими правилами, а потому считаю необходимым предупредить, что преподаватели не допускают студентов к занятиям, если те опаздывают. Также в случае отсутствия уважительной причины пропуска вас не допустят к зачетам и экзаменам. Доцент Чу удовлетворённо обвёл шокированных первокрусников пристальным взглядом, а затем, развернувшись, направился к аудитории. В гробовой тишине за ним поспешили опоздавшие студенты. — Но мы не опоздали, — упрямо пробормотал Мо Жань себе под нос, и тут же поймал на себе раздражённый взгляд Сюэ Мэна. — Заткнись ты уже! Если ты ещё не понял, то у нас проблемы!.. — Да он просто решил нагнать страху, — усмехнулся Мо Жань, решив всё-таки прояснить ситуацию. — Все, кроме профессора Таньлана, допускают опоздавших студентов на пары. Я отучился здесь полгода, так что точно это знаю. — Ага, потому тебя и выгнали, словно псину, — осклабился Сюэ Мэн. — Кхм!.. — кто-то из их одногруппников громко прочистил горло, давая знать, что им обоим лучше помолчать, и Мо Жань, подняв голову, снова встретился взглядом с куратором их группы. Доцент Чу выглядел злым, но при этом молчал. Мо Жань отвёл глаза, садясь за скрипучую парту — ему было ни к чему вступать в конфликт с новым преподавателем, его репутация и без того была отвратительной. Чу Ваньнин, между тем, пустился в разъяснения, как именно следует составлять объяснительные, а затем дополнил свою речь списком правил, которые, по его мнению, предполагалось соблюдать студентам его группы. Когда он закончил, была уже практически перемена, и Мо Жань поймал себя на мысли, что пропустил мимо ушей большую часть его объяснений, засмотревшись на то, как изящно куратор Чу поправляет временами съезжающие с его переносицы очки, и какие тонкие у него пальцы. Аккуратные продолговатые фаланги вызывали ассоциации с античными точеными скульптурами, а полукруглые короткие ногти отливали розоватым цветом, просвечивая, словно тонкие лепестки. Белоснежные деликатные запястья тонули в просторных рукавах светло-молочного кашемирового свитера — и, если присмотреться, можно было заметить, как проступали синеватые узоры вен сквозь рельеф сухожилий. Мо Жань никогда ещё ни у кого не видел таких изысканно-красивых ухоженных рук — тем более, у мужчины. Впрочем, чем дольше он наблюдал за куратором Чу, тем приятней на него было смотреть. Черты лица Чу Ваньнина, поначалу показавшиеся резкими, теперь необъяснимо его привлекали. Под свободным свитером явно скрывалась отличная фигура — это можно было легко понять по стройным бёдрам, обтянутым тёмно-кофейными брюками, и изящным щиколоткам, проглядывавшим из-под преподавательского стола. Свободная высокая горловина лишь отчасти прилегала к тонкой шее, а лицо доцента Чу очаровательно краснело, когда тот слишком увлекался. Розовели даже его мочки ушей — и Мо Жань, впервые отметив эту забавную особенность, теперь не мог перестать фантазировать о том, как мог бы к ним невзначай прикоснуться. Мо Жань так сильно выпал из происходящего, что к концу собрания перед ним всё ещё был пустой лист. Впопыхах нацарапав одно предложение, он сложил бумагу вдвое, чтобы скрыть скудность своих потуг, и передал свою объяснительную Сюэ Мэну: — Пожалуйста, сдай это за меня. Сосед смерил его удивлённым взглядом, но лишних вопросов задавать не стал — а на следующую пару они уже шли в куда лучшем настроении. — Значит, ты учился здесь раньше, — Мэн-Мэн определённо планировал задать немало вопросов Мо Жаню, и выбрал именно этот момент, чтобы начать интересовавший его разговор. — Ты знаешь профессора Таньлана и куратора Чу… — Я учился на этой специальности четыре года назад, так что действительно знаю некоторых преподавателей, — решил сразу прояснить Мо Жань, — но Чу Ваньнина не припоминаю. Возможно, он перевёлся из другого ВУЗа, или стал доцентом совсем недавно. — А твои одногруппники, получается, уже на последнем курсе? — Они выпустились этим летом, — Мо Жань пожал плечами, и, поймав на себе сочувствующий взглял, уточнил, — но я ни о чём не жалею. Мне было необходимо взять этот перерыв. Он не стал уточнять, что большую часть времени провёл в попытках вернуть себе ментальное здоровье — такими подробностями он не собирался ни с кем делиться. Ему и без того хватало настороженных взглядов преподавателей, помнящих его прошлые провалы. Он долго сомневался, прежде чем принял решение вернуться на ту же специальность. Вероятно, дело было в том, что он не хотел бы, чтобы его прошлые неудачи отняли у него даже его давнюю мечту — тогда он попросту остался бы ни с чем. Он на мгновение задумался, знал ли куратор его группы о причинах его отчисления. Отчего-то мысль, что Чу Ваньнину станут известны грязные подробности, вызывала злость. — У нас сейчас должна быть пара у профессора Ван, — прервал его размышления Сюэ Мэн, — и лучше нам поторопиться, чтобы не писать ещё одну объяснительную. — Да никто не писал никогда никаких объяснительных! — снова возмутился Мо Жань, но шаг всё-таки ускорил. До конца этого дня Чу Ваньнина он больше так и не видел — но зато узнал, что Сюэ Мэн является родственником декана кафедры. *** Поздним вечером того же дня чат группы кипел обсуждениями. Первокурсники делились впечатлениями от предметов, обсуждали домашку, и даже запустили флешмоб с фотками на фоне стопок учебников. Мо Жань не стал во всём этом участвовать — настроения не было. Он даже не пошёл после пар в кофейню, чтобы отметить первый учебный день. В съемной квартире было пусто и тихо, но желания что-то учить тоже не возникало. Он проскроллил обсуждения практически до самого конца, и в какой-то момент его взгляд упёрся в одинокое сообщение его одногруппника с кошачьей аватаркой, под которым практически не было лайков. Этот умник, похоже, действительно был тем ещё подхалимом — на собрании он ухитрился старательно записать за куратором Чу все правила, которые сам Мо Жань успешно прохлопал ушами, и запостил их в чате, закрепив. “Надо же быть таким зубрилой,” — Мо Жань вздохнул, ещё раз проскроллив ленту в поисках флешмобной фотки с учебниками от парня с котом. Ему отчего-то стало любопытно, как выглядит этот Юйхэн, но, похоже, он единственный кроме Мо Жаня не стал участвовать во всеобщем селфи-помешательстве. “Ещё и скучный,” — решил про себя Мо Жань, и, поколебашись, лайкнул сообщение с правилами. Если хорошенько подумать, он и сам не то, чтобы был душой компании — четыре года назад он бы, вероятно, сейчас вовсю отрывался с одногруппниками до утра, но теперь подобные вылазки его не интересовали. Там больше не было никого, с кем бы он хотел проводить ночи напролёт — какой смысл был в том, чтобы тратить время на людей, которые его более не интересовали? Телефон замерцал уведомлениями о том, что кто-то лайкнул его фотографию на аватарке и несколько постов — и Мо Жань ничуть не удивился, увидев, что это сделал тот парень-задрот. Похоже, он был достаточно вежливым, и решил ответить любезностью на любезность. Мо Жань помедлил, но затем всё же тоже лайкнул ему несколько последних постов. Он уже собирался ложиться спать, и даже принял душ, но в какой-то момент телефон снова ожил. Скользкими пальцами, так и не успев вытереться, Мо Жань открыл новое сообщение. Он так и не избавился от привычки торопиться ответить — вероятно, где-то в глубине души до сих пор верил, что Ши Мэй однажды ему напишет. Но сообщение было совсем не от его бывшего одногруппника. Юйхэн: “Добрый вечер. Хотелось бы предупредить, что завтра последней пары не будет. Чтобы получить дополнительные баллы, необходимо подготовить короткое эссе на тему зарождения прессы и представить его на следующее занятие.” Несколько секунд Мо Жань продолжал оторопело глядеть на аватарку кота в очках, пытаясь сообразить, почему его одногруппник не написал об этом в общий чат. Ещё некоторое время ему потребовалось, чтобы осознать, что было уже около десяти вечера, и было совсем уж непонятно, откуда парень-кот мог взять эту информацию. Он, что, до сих пор сидел в универе?.. Мо Жань: “Спасибо.” Он также отправил стикер с поднятым пальцем вверх, потому что больше не знал, что ещё написать. Последней парой, о которой предупредил его Юйхэн, была история журналистики, и вёл её Чу Ваньнин, куратор их группы. Прогуливать её было бы самоубийством — особенно для студента с отвратительной репутацией, каковым Мо Жань и являлся. Мо Жань не собирался верить малознакомому собеседнику на слово, но при этом его одолевало любопытство. Что, если парень-кот действительно был знаком с Чу Ваньнином, и информация, которой он поделился, была достоверной? Он даже на всякий случай пролистал список друзей Юйхэна, и, к своему удивлению, обнаружил там Ши Мэя — но куратора Чу там совершенно точно не было. От попыток понять, как именно были связаны парень-кот и Ши Мэй, Мо Жаня отвлекли вернувшиеся соседи по квартире. Сюэ Мэн был отвратительно пьян и едва держался на ногах, а Наньгун Сы с кем-то здорово подрался и практически сразу ломанулся к холодильнику в поисках льда. На какое-то время Юйхэн вылетел у Мо Жаня из головы — по крайней мере, до следующего дня, потому что, когда они с Сюэ Мэном пришли на пары, им объявили, что куратор Чу временно в отъезде, а потому последней пары в самом деле не будет. Однако никакого домашнего задания никто не оставлял. *** Мо Жань решил подготовить эссе вовсе не потому, что собирался произвести впечатление на куратора — он даже не был до конца уверен, что его таинственный одногруппник не подшутил над ним. Он в самом деле хотел заняться учёбой, и подготовиться к истории журналистики явно не было лишним. Он отправился в библиотеку, собрал несколько источников, которые ему порекомендовали, и выписал из них основные тезисы — а затем систематизировал и оформил их в короткий пересказ. Если уж он собрался в самом деле продолжить обучение, ему следовало начать стараться, чтобы наконец развеять о себе все те неприятные слухи прошлых лет. Сюэ Мэн тоже последовал его примеру, так что к следующей паре они оба хорошо подготовились. Впрочем, Чу Ваньнин даже не подумал спрашивать, подготовили ли студенты что-то по теме пропущенного занятия — вместо этого, он сразу же начал лекцию. В аудитории заработал проектор, и, погасив свет, куратор начал рассказывать о бюллетенях-типао династии Хань. Мо Жань практически не мог видеть лектора, однако с удивлением обнаружил, что у Чу Ваньнина довольно приятный голос, и, к тому же, очень лёгкая подача. Слушать его было интересно, а потому он сам не понял, как прошло полтора часа. Когда за пять минут до конца пары Чу Ваньнин наконец включил свет и принялся диктовать домашнее задание, он растерянно уставился на подготовленное эссе, не понимая, что с ним теперь делать. — Куратор Чу! — не вытерпел Сюэ Мэн, подняв руку. — Говорите, студент Сюэ. Чу Ваньнин прервался, его вопросительный взгляд переместился от Сюэ Мэна к Мо Жаню и назад. Было видно, что ему не понравилось, что его перебили. — Мы…мы со студентом Мо подготовили эссе по теме прошлой пары, — неуверенно начал Сюэ Мэн, и Мо Жань едва не застонал от глупости своего соседа. Никто из их одногруппников не знал о задании с эссе — если уж на то пошло, им вообще не следовало об этом упоминать, чтобы не вызвать всеобщую ярость. Даже тот парень-кот, который поделился с Мо Жанем заданием, сидел сейчас молча, кем бы он ни был — так какого, спрашивается, хрена, Сюэ Мэн решил лезть вперёд?.. — Замечательно! — выражение лица Чу Ваньнина мгновенно изменилось, перестав быть хмурым. — Все, кто подготовил эссе по своему желанию, могут сдать его на проверку и получить дополнительные баллы. Мы как раз вернёмся к пропущенной теме на следующей неделе, и у вас будет возможность представить работы своим одногруппникам. Что до того, как ещё можно заработать баллы — думаю, я составлю список работ, которые вы сможете по желанию выполнять в течение семестра. Они помогут вам повысить оценку, однако вы всё ещё обязаны работать на семинарах и практических и делать основные домашние задания — без этого работы не будут засчитаны… Раздался возбуждённый гул обсуждений, однако он быстро затих, когда Чу Ваньнин продолжил диктовать домашку. К концу пары Мо Жань сам не знал, поступил ли правильно, написав дополнительное эссе — он спиной чувствовал, как одногруппники сверлят его спину недовольными взглядами. Он и без того мало с кем общался — а теперь и вовсе рисковал стать изгоем вместе с Сюэ Мэном, родственником декана. Он до последнего колебался, следовало ли ему сдавать работу, и в конечном счёте так замешкался, что Чу Ваньнин уже успел выйти в коридор. — Куратор Чу!.. — опомнившись, он ломанулся за преподавателем, размахивая исписанными листками. — Куратор Чу, стойте!.. Он выбежал в коридор и, обозначив в толпе знакомую спину, бросился догонять Чу Ваньнина. Но в шумном коридоре тот не слышал, что его зовут. Тёмная макушка с собранными в небрежный пучок вьющимися прядями находилась уже достаточно далеко. — Куратор Чу!.. — Мо Жань, расталкивая идущих ему навстречу студентов, наконец нагнал Ваньнина и, чтобы обратить на себя внимание, положил руку ему на плечо. — Куратор!.. Чу Ваньнин испуганно дёрнулся, и бумаги выпали из его рук, разлетевшись по полу. — Куратор Чу, простите… — Мо Жань тут же попытался обогнуть Чу Ваньнина, но в какой-то момент его толкнули сзади, и он, потеряв рановесие, налетел на мужчину со спины, сбивая его с ног. Между тем, начиналась следующая пара, и толпа в коридоре стремительно редела. — Куратор Чу… — кислород на несколько секунд покинул лёгкие Мо Жаня, а потому он не сразу пришёл в себя, и лишь затем пришло осознание, что он буквально придавил Чу Ваньнина собой. Ощущение чужого тепла сквозь одежду разливалось под кожей неожиданно приятным возбуждением, от которого в голову стремительно прилила кровь. — Что ты творишь?! — Чу Ваньнин напряг спину и бёдра, пытаясь встать, и его плотные ягодицы упёрлись Мо Жаню в пах, вызывая на этот раз острое желание вжаться в них плотнее. — Поднимись немедленно! — Да… конечно, — Мо Жань, окончательно смущённый реакциями своего тела, поднялся на негнущихся ногах. В ушах у него шумело, а член его выбрал именно этот момент, чтобы проявить интерес. Запоздалое осознание, что Чу Ваньнин упал из-за него, тоже ничуть не помогало успокоиться. — Вам… вам помочь? — Нет, не нужно. Отправляйся на пары, — Чу Ваньнин махнул рукой в сторону ряда уже закрытых дверей. Мо Жань, ещё немного потоптавшись на месте, кивнул и, не особенно понимая, как вообще оказался в такой нелепой ситуации, побрёл к расписанию, чтобы посмотреть, куда идти. Лишь к концу последней пары он вспомнил, что, в общем-то, гнался за Чу Ваньнином, чтобы отдать ему своё эссе — но в итоге так этого и не сделал.