Липриконн : та ночь, когда зажгутся свечи

«Всё так печально, история конечна — не менее печально и тоскливо. Печаль та — всё ещё беспечна… Взяла.Возникла и убила! Возникла — поделом тебе! Выбирайся сам: как хочешь… Выбирайся. Но сердце — не воро́тишь… Потом: лишь грязью вороти́шь… И сердце вновь уже — не вскочит… Ну, хоть душа: того уже глядишь, всё у стены, в подвале — выход ищет; ах, взбрендит, если в голову — найдёт! Да, что уж там… Земля та пухом! Там черти: душу берегут! Несут! Но… Будем мы?! Мы будем с Люцифером биться?! Ах, если честен ваш народ… А чёрств ли? Ах, Боги наши ль сберегут?! Не думаю, а он — усопший; не одинок, однако, только… И с ним его: на небесах: бежит на всяких скоростях, в объятья, сил всё не жалея… А толи тут — любимый: живее тех, кто оставался жив; жив тут: на последнем вздохе… Поможет ли кто — нибудь? А там: они другие: счастливы, улыбаются, живут… И там они — умрут, но всё же… Пусть даже так — пока живут… Пока живут. Покуда воздух чист, покуда солнце — греет, а сердца — всё в небо, в море, в облака, а рука — всё за звездою; на небо смотрят — только двое… Всего лишь двое звёзд… Глаза сверкают; они — поют, закутавшись листвою, а светлячки — лишь подпевают; и пусть они этой тропою — идут к блекло — лазурному морю по золотистым берегам… И думают: «Да как же страшно было там!» А здесь — одно веселье… И здесь — ни места для уныния. И здесь: нет этой войны! А для любви: всё тщетно, безусловно… «Когда коснусь его рукою, то в пепле растворимся мы…» Ну, вот и всё, конец истории… Лишь только там мерцают светлячки…» — произнесла вдруг эти прекрасные строки девушка, что выбежала из башни и склонилась над головой умершего черноволосого парня, рядом с которым стояла другая девушка с абсолютно поникшем, почти что мёртвым лицом, а слёзы медленно скатывались по её щеке. Конечно, она совершенно не поняла эту изумительно — красивую девушку в белом платье с красными цветами, потому что она говорила на русском. — Звучит красиво, — проронила она, мельком взглянув на незнакомку. — Спасибо, — поблагодарила девушка, грустно улыбнувшись, также взглянув на собеседницу, переходя на английский. — Меня зовут Мирослава, можешь называть меня просто Мира… — она встала, отряхнув своё платье. — Я работаю здесь, — она указала на башню, — я филолог — самоучка, хочу поступить, когда выберусь из этой ужасающей, совершенно невообразимой ситуации… — печаль всё не уходила из её глаз. — А так, по образованию я врач — фельдшер — лаборант. Я знаю, ты думаешь, что твой брат уже мёртв, но на самом деле, это не так, и я знаю, как его спасти! — уверенно выкрикнула она. В глазах у сестры Майка появилась надежда, она быстрым шагом подошла к девушке, посмотрев на неё глазами, полными отчаянием и безудержной надеждой: — Как?! — Всё, что вам нужно — Липриконн, — улыбнулась девушка. — Там сейчас и лежит его парень. — Уилл? — спросила Нэнси, будучи в шоке от услышанного. — Да, Уильям Байерс, — кивнула девушка. — А что ты вообще здесь делаешь? Почему ты работаешь в заброшенной башне? — взволнованно спросила Уилер. — Всё расскажу по дороге, нам нужно поднять его тело на самый верхний этаж, — она повернулась в сторону Майка, указывая на него рукой, затем обернулась в сторону его сестры. — Там находится оранжерея, мы её называем «Блёстко — аленькой», моя лаборатория, «Пустынный сад и кладбище»… — Что за кладбище? — с любопытством спросила Нэнси. — Кладбище кровавых цветов…

***

В комнате, куда зашла «команда» Аргайла, не было практически ничего необычного… Ничего необычного для простых людей… Она была небольшой (по — другому по — просту не могло быть). Раздался жуткий голос, сказавший что — то неразборчиво; замерцала лампочка, что висела на потолке, вскоре и вовсе разбилась… Ребята осторожно ступали на пол в темноте, стараясь быть как можно тише: все, кроме Аргайла, того — вообще не видать… — Пропал? — испуганно спросила Макс, пытаясь безудержно рассмотреть темноту, но всё же, быстро достав фонарик. — Исчез, — тем же тоном проронил Лукас. — Провалился, — уверенно произнёс Дастин. — Нет, — внезапно резко сказала Оди. — Просто подчинился Векне! — Джейн угрюмо смотрит в пустоту. — И теперь он — его приспешник! — она резко выдвинула руку в пустоту и темноту, громко закричав, вероятно используя свои силы против кого — то…