Одно красное вино

Баттерса “Леопольда” Скотча окружающие часто называли милым, общительным, миловидным, вежливым и чрезвычайно невинным. Часто вы могли застать его за волонтерством или общением со своими друзьями. В возрасте 23 лет он считался лучшим в своем классе, полностью независимым, но часто люди спрашивали, где он нашел деньги, чтобы самостоятельно поступить в такой престижный колледж, когда его работа сама по себе была загадкой? Что ж… он работал в клубе? Что ж, это был способ подвести итог. Playground ( Детская площадка) - это клуб в самых опасных уголках Денвера. Здесь безопасная среда для... ну... боссов мафии, что, честно говоря, звучит не так уж безопасно, но Баттерс любит мыслить позитивно, и не было никаких драк, нападений или чего-либо еще, что могло бы на самом деле подвергнуть жизнь Баттерса опасности. К тому же он даже не входит в число стриптизерш, которые постоянно общаются с боссами мафии, нет, он просто официант, который приносит боссам напитки с улыбкой на лице, полностью одетый... за исключением того, что, похоже, все изменилось. Баттерс оглядывает клуб. Зал был полностью забит, и официанты летали направо и налево, обслуживая клиентов. Он привык видеть это, это было нормально, что клуб почти каждый вечер был битком набит клиентами, а официанты постоянно бегали от одного столика к другому, за исключением того, что официанты были одеты в костюмы кроликов. Баттерс только что пришел на работу, и вот с чем он встретился. Он осматривает комнату, надеясь найти кого-нибудь из своих коллег, кто не держал подносы с напитками, его взгляд, наконец, встретился с Бебе, которая, казалось, пряталась в тени, надеясь не быть замеченной острыми взглядами клиентов. Он почувствовал покалывание в груди, когда увидел, что она старается не привлекать к себе внимания. Когда он только начинал эту работу, Бебе была одной из первых, кто подошел к нему и заговорил, как будто они были старыми друзьями, позже они сблизились настолько, что делились друг с другом секретами, которыми больше ни с кем не делились (ну... может быть, кроме Твика и Пипа). Один из многих секретов, которыми Бебе поделилась с ним, касался массовой сексуализации, с которой ей приходилось сталкиваться всю свою жизнь, и о том, как она стала ненавидеть это.  Сердечко Баттерса разбилось на миллион осколков, увидев, как она так отчаянно пытается спрятать свое тело. Он осторожно обошел ее, стараясь не напугать в процессе. “ Бебе! Что происходит?” он помахал рукой, чтобы привлечь ее внимание, прежде чем подойти. Она немного вздрогнула, но когда поняла, кто этот человек, то мгновенно успокоилась и даже улыбнулась и начала махать ему рукой. “конечно, ты не знаешь, читаешь ли ты когда-нибудь свои электронные письма”. Бебе пошутила, вероятно, чтобы скрыть тот факт, что она дрожала как осиновый лист. Баттерс нахмурился, но затем покачал головой, продолжая разговор. “Нет, я был слишком занят, пытаясь убедить Твика, что мистер Обама - не инопланетянин, который молится перед падением и у которого есть секретный план, как уничтожить мир, просто используя стринги”. Бебе рассмеялась, как будто Баттерс пошутил, и Баттерс пожалел,  что это не так. “Оооо-ха-ха-блядь - я сейчас описаюсь - пошел ты, Баттерс“, - прохрипела Бебе, обхватив себя за живот, пытаясь отдышаться, и теперь Баттерс начинает думать, что у Твика была часовая паническая атака из-за того, что Пип показал им мем с президентом Обамой в стрингах, чего стоило это. Когда она, наконец, закончила,то выглядела лучше, чем раньше. Она больше не дрожала, и он не смог уловить на ее лице никаких негативных эмоций. Победа. “так почему же они все одеты так, как будто Эстер и Хеллоуин решили потрахаться и забыли о противозачаточных средствах?” “Босс сказал, что это поможет привлечь больше клиентов”, - пожала плечами Бебе, как будто всего секунду назад ее не трясло, как разъяренную чи Вава, накачавшуюся кокаином. "ой." Это имело смысл. Их босс Альберт был чрезвычайно жаден, поэтому он использовал любую представившуюся возможность, чтобы заработать больше денег, Баттерс был просто удивлен, что он не сделал этого раньше. “О, ладно…мне нужно связаться с Альбертом или...?” “о нет, он сменил наши обычные костюмы клоуна на этот клоунский костюм, по-видимому, со вчерашнего дня, после того как мы закончили нашу смену”. Баттерс кивнул. На самом деле он не злился или что-то в этом роде, он чувствовал себя довольно... нейтрально? Кстати, это был не первый случай, когда Альберт менял свои костюмы на что-то скандальное только для того, чтобы вернуть их к старым костюмам. Он отдает этот костюм за месяц до того, как переоденет его обратно. “ну что ж, по крайней мере, это будет не в пляжной тематике, как в прошлый раз”. Бебе кивнула в знак согласия, они больше не говорят о несчастном случае на пляже. Они еще немного поболтали, пока Баттерс не почувствовал обжигающий взгляд в спину, и когда он обернулся, чтобы встретиться с парой знакомых глаз, он, не колеблясь, попрощался с Бебе и направился в раздевалку. Так было лучше для них обоих. В раздевалке стояла такая гробовая тишина, что Баттерс готов был поспорить, что если бы хоть один волос упал с его головы, это произвело бы звук. Он напевал про себя мелодию "Женись", пока переодевался, не желая чувствовать себя таким же одиноким. Костюм обтягивал его со всех сторон, и он едва мог дышать, скорее всего, потому, что Альберт ошибся с размером. Снова. Закончив, он взглянул на себя в зеркало и тут же пожалел об этом.  Одежда была в порядке, костюм сидел на нем как надо, а темно-фиолетовый цвет делал его идеальным для ночного клуба, ему даже выдали черные колготки и черную маску, чтобы скрыть его личность. Как обычно. Но что действительно привлекло внимание Баттерса, так это повязка на голову с кроликом. Надев ее,он почувствовал себя ребенком. Костюм наводил на размышления, но эта повязка на голове делала его похожим на противоположность ребенку, примеряющему одежду для взрослых. Он вздохнул. Он мало что мог сделать, он уже потратил все свое время на болтовню с Бебе, и если он проведет больше времени в раздевалке, это просто поможет ему купить билет в один конец в город без гроша в кармане. Он сделал еще один глубокий вдох и расправил плечи, прежде чем отправиться в мир слепящих огней, насыщенного алкоголем воздуха и деловых сделок/ сделок с наркотиками. При каждой подачей стола он чувствовал, как один и тот же взгляд обжигает ему спину, но не осмеливался повернуть голову и доставить ему удовольствие. Ну, так было до тех пор, пока его не вынудили к этому. “Баттерс?“ Он как раз вытирал заляпанный кокаином стол, когда Томас прервал его. "да?" Баттерс ответил с улыбкой. “вас просят в vip-зал”. И точно так же улыбка Баттерса превратилась из искренней и приглашающей в плотно сжатую. “О, ладно, тогда. Скажи им, что я буду там через секунду. Они что-нибудь заказывали?” Томас кивнул, прежде чем сделать заказ на одно красное вино, и Баттерсу уже хотелось закатить глаза, но он подождал, пока Томас, наконец, выплеснет свое разочарование. Баттерс усмехнулся, проводя языком по внутренней стороне рта. Конечно, он хотел красного вина, это был не только их способ общения друг с другом, но и у Баттерса было ощущение, что ему нравится выглядеть как те большие плохие боссы итальянской мафии (хотя он и является боссом самой большой группировки в Денвере, но это в другой раз). Он схватил бутылку вина, налил немного в элегантный бокал, прежде чем допить остальное сам. Он просто хотел немного расслабиться, чтобы тот не ударил его. Эта ночь обещала быть долгой. Он постучал в дверь vip-зала, держа в левой руке поднос с бокалом вина. Раньше это больше действовало на нервы, но теперь все, что он чувствует, - это непреодолимое желание ударить кого-нибудь по лицу. Он знает, что, вероятно, когда-нибудь сделает это, но он, по крайней мере, знает, что это не сегодня. Дверь медленно открывает один из работников заведения, Баттерс приветствует их, но почти ничего не говорит, а затем входит. Посреди огромной комнаты стояли два колоссальных дивана, а посередине между ними двумя - маленький журнальный столик, а сбоку от комнаты был небольшой бар, но в остальном комната была довольно пустой. Эта комната обычно использовалась для деловых сделок или как место, где боссы мафии могли посидеть, расслабиться и почувствовать свое превосходство над другими, Баттерс считает, что массивная стеклянная стена, которая позволяла им наблюдать за тем, что делают все остальные в клубе, тоже помогала их самолюбию. Так что Баттерс не был сильно удивлен, когда увидел Кенни, стоящего около стеклянной стены и смотрящего на всех внизу, пока он, похоже, заключал какую-то щекотливую деловую сделку. Баттерс поставил стакан на кофейный столик с такой силой, что раздался звук, и, словно по сигналу, Кенни повернулся с улыбкой на лице, сказав другим сотрудникам и своим гостям уходить. Это действительно было несправедливо, что от одной этой чертовски очаровательной улыбки Баттерс уже чувствовал, как бабочки наполняют его желудок до краев, или как от одного вида обтягивающей черной пуговицы на скульптурном теле Кенни у него начинает гореть желудок. “Лютик, давно не виделись”. “да, давненько”- ответ Баттерса был без особого энтузиазма, но Кенни, казалось, только больше завелся от этого. “итак, как поживает мой любимый официант в эти дни?” Баттерс закатил глаза, на самом деле прошло не так уж много времени с тех пор, как они виделись в последний раз, вероятно, день или два, но грязный блондин, казалось, хотел знать каждый шаг Баттерса, каждый вздох. “хорошо”. “не в настроении разговаривать, да?”- Кенни отодвинул свой стакан с вином, показывая, что на самом деле ему этого не хочется. Баттерс покачал головой, прижимая поднос к себе. “Ну что ж, чем быстрее, тем лучше”. Кенни похлопал себя по коленям, и Баттерс поколебался, прежде чем наконец сесть. Он сел посередине бедер Кенни, не желая сразу подчиняться, но просто потянув Кенни, и теперь их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, а его практически голая задница на удивительно жестком члене Кенни. - Я видел тебя раньше, принимающим заказы и обслуживающим... - Кенни положил руку на щеку Баттерса, нежно лаская ее. “ты привлекал столько взглядов своей милой попкой и этим знойным костюмом”. Баттерс отстранился от ласкающей руки Кенни, посмотрев в сторону, и через считанные секунды почувствовал, как пара пальцев схватила его за подбородок и с силой притянула к себе, чтобы встретиться с сердитым взглядом Кенни. “смотри на меня, когда я с тобой разговариваю”. Его глаза сузились, и что-то темное скрыло синеву океанских глаз. - Я видел, как тебе нравилось, когда на тебя смотрели. - Его рука легла на шею Баттерса, слегка сжав и повалив его на диван. “ты можешь вести себя так, как будто тебе это не нравится, как будто ты предпочел бы содрать с себя кожу, чем быть грязно оттраханным мной, но давай будем честны, я видел, как ты вел себя, как будто время от времени оглядывался по сторонам, просто чтобы убедиться, что я все еще смотрю на тебя..” Он целовал Баттерса, опускаясь все ниже и ниже, сжимая все крепче и крепче. Разум Баттерса был затуманен, он пытался отрицать, но фразы были недолговечными. На что бы это ни было похоже, отрицая, что он убедил бы Кенни или самого себя, они оба знают, зачем они здесь. Поцелуи Кенни казались раем, а хватка на его шее была одновременно и наказанием, и подарком. Его мозг кричал ему, как это неправильно, но большая часть его мозга знала, что это была одна из многих причин, по которым ему нравилось это делать. Его стоны становились громче по мере того, как поцелуи Кенни становились сильнее, все больше сводящих с ума облизываний его шеи, ключиц и бедер. “ах, я скучал по этому. Для дешевой шлюхи, которой ты являешься, ты точно знаешь, что со мной сделать, чтобы превратить меня в камень.” Он прижал свой  член к члену Баттерса, в основном прикрытому стрингами, и этого было достаточно, чтобы Баттерс запрокинул голову и громко застонал, как шлюха, умоляющая, чтобы ее трахнули. От того, как он вцепился в диван, костяшки его пальцев стали призрачно-бледными, он боялся, что может испортить дорогой диван, поэтому вместо этого он держался за плечо Кенни, на котором, да, сейчас на Кенни довольно дорогая рубашка, но у него их предостаточно. Ухмылка появилась на лице Кенни, и следующее, что он осознал, - Баттерс стоял на полу на коленях, а большая рука тянула его за волосы. “Ты так хорошо выглядишь в этом”. Он притянул голову за волосы Баттерса ближе, пока его губы не прижались к промежности Кенни. - Ты хотел, чтобы на тебя посмотрели? Ты хочешь быть хорошей шлюхой?“ другой рукой он расстегнул молнию, стягивающую его брюки. Баттерс сглотнул. Не то чтобы он не видел этого раньше, но, похоже, он всегда забывает, какой чертовски большой член у Кенни. Он почувствовал, как у него потекли слюнки при виде этого зрелища, но он не отступил от тех немногих сил, которые у него остались. С этими словами он поджал свои красивые губки, нахмурил брови, глядя на Кенни снизу вверх. “О, почему ты колишься, до сих пор ты был таким хорошим парнем”. Голос Кенни был дружелюбным, но он не скрывал в нем угрозы. Это не испугало Баттерса. Ему было все равно, что сделает Кенни, он не мог сделать ничего такого, что заставило бы Баттерса бояться его. К тому же ему нравится, когда Кенни злится. Он становится все горячее. Кенни невесело рассмеялся, крепче схватив Баттерса за волосы, отчего тот застонал. - О, так теперь ты не можешь говорить? Забавно, потому что ты прекрасно мог говорить, когда этот старый богатый сноб попросил тебя развернуться.” Он говорил о старике, который сказал ему, что пуговица на его костюме готова выпасть, и предложил ему помочь. Бедный парень был прям, как стрела. Но ревность и эго Кенни не разделяли этого мнения. «Что? Был ли у него член лучше, чем у меня? Он заставил тебя взлететь на высоты, которых я еще не достиг? - усмехнулся он и затем без всякого предупреждения засунул два пальца Баттерсу в рот. Их вращали, собирая слюну, прежде чем заставить рот открыться. “touché, твой рот и член умоляют меня трахнуть твою тугую маленькую глотку до тех пор, пока все, что она сможет делать, это сосать только мой член”. Он засунул свой член в глотку Баттерса, и тот почувствовал, как она сжимается на члене. Удовольствие, теснота, тепло заставили его чуть не споткнуться о собственные слова, чего он никогда не делал. Никогда. “Правильно, возьми этот член, как шлюха, которой ты и являешься”. Он толкал и дергал Баттерса за волосы со скоростью звука, останавливаясь только тогда, когда Баттерс задыхался, чтобы насладиться зрелищем и сопутствующим ему удовольствием. Баттерс хныкал, жалобно стонал, пытаясь отрицать удовольствие, но он не отстранялся. Его греховные звуки доносятся прямо до и без того болезненно твердого члена Кенни. Кенни разглядывает костюм, не отрывая от него глаз ни на секунду. Альберт был прав. Этот костюм чертовски заводил, особенно учитывая то, как Баттерс себя ведет. Чертовски сочный. То, как оно оборачивается вокруг тела баттера, как обертка от конфеты. На нем видны его идеальные округлости, тонкая талия и шикарные бедра, при виде которых у Кенни слюнки текут. Баттерс поднимает взгляд на лицо Кенни. В таком виде он выглядит таким красивым, что душа Кенни почти разбивается вдребезги. Его розовые губы, обхватывающие его член идеальным кругом, его слезящиеся глаза и красный румянец, покрывающий его щеки каждый раз, когда они делают что-то отдаленно сексуальное, заставляют Кенни поверить в ангелов. Возможно, он хочет сжечь Баттерса заживо, когда они не трахаются, но, черт возьми, этот рот знает, как заставить его почувствовать, что он парит. Плюс подлая мелочность и постоянное непослушание просто делают еще лучше ненавистнического траха. Он отпустил Баттерса, и в какой-то момент Баттерс закашлялся, пытаясь отдышаться. Он вытер уголок рта, его губы блестели, а дыхание было горячим. “П-почему ты остановился?” Баттерс тяжело дышал. Он все еще пытался отдышаться, но хотел продолжить. Это заставило Кенни остановиться и отшатнуться. Он схватил Баттерса за подбородок, поворачивая его лицо так, чтобы лучше видеть. Неужели он лгал? Не может быть, чтобы Леопольд “баттерс” Скотч хотел продолжать в том же духе. Кенни издал тихий смешок. “Я думал, тебе не понравился мой член”. Его взгляд на секунду смягчился, и Баттерс почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Его лицо стало на 100 градусов горячее, и он понял, что, вероятно, выглядит как помидор. Он избегал зрительного контакта, боясь, что если поднимет глаза на Кенни, тот будет сдерживать смех. Успокойся, Баттерс. Это просто трах, помни о сделке.  “Черт, ты сейчас выглядишь так сексуально”. Кенни застонал, прежде чем схватить Баттерса за лицо, заставляя его снова посмотреть на него, и следующее, что он осознал, это то, что его целовали, как будто он был воздухом, которым дышал Кенни. Поцелуй был настолько неожиданным, что сначала шокировал Баттерса, но через секунду он почувствовал, что тает в объятиях Кенни. Ему показалось, что он вспотел, и когда Кенни просунул язык Баттерсу в рот, ему показалось, что он вот-вот взорвется. Он вцепился в рубашку Кенни, как какой-нибудь кот, испугавшийся, что упадет, если отпустят, а Кенни зарылся своими большими руками глубоко в волосы Баттерса, заставив Баттерса застонать. Кенни выпил его до дна. Любой легкий звук, издаваемый Баттерсом от удовольствия, он будет воспроизводить в своей голове долгие годы. Это был первый раз, когда они поцеловались. Такого никогда раньше не случалось, и Баттерс чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Было удивительно, что они делали все это миллионы раз раньше, но никогда не целовались. Они прерываются на секунду, чтобы перевести дыхание, пристально глядя друг другу в глаза, прежде чем принять решение. Да. Целоваться чертовски жарко. Они были друг на друге, как животные, и, словно подстреленный, Баттерс наклонился над маленьким кофейным столиком, просунув в него три пальца, растягивая, в то время как Кенни оставлял засосы по всему его плечу. Он двигал пальцами туда-сюда, снова и снова ударяя по жопе Баттерса, заставляя его сойти с ума, но этого было недостаточно. Этого никогда не было достаточно. Он хотел Кенни. Он хотел его целиком, и когда Баттерс уже потерял рассудок и достоинство, ему было на это наплевать. “трахни меня”. Внезапно пальцы Кенни останавливаются, прежде чем начать двигаться быстрее. «что?» “Т…трахни ме..ах”, - Баттерс с трудом мог сформулировать предложение, увеличивая и уменьшая масштаб. Он почувствовал, как губы Кенни на его затылке сложились в улыбку, прежде чем убрать пальцы с Баттерса, убрав любую имитацию, заставляющую Баттерса скулить. “всего лишь на секунду, малыш... Ты сегодня такой нуждающийся”. Что-то широкое прижалось к Баттерсу, опускаясь на него. “Я бы на твоем месте держался за что-нибудь из этого”, - прошептал Кенни ему на ухо, его дыхание было горячим и тяжелым, отчего у Баттерса от волнения защипало в животе. Его руки скребли, пытаясь ухватиться за что-нибудь, прежде чем он решил, что край стола достаточно хорош. Пальцы обхватили его шею, затрудняя дыхание, когда Кенни еще глубже вонзил в него свой член. Он начал задыхаться, пытаясь отдышаться, но два пальца немедленно заменили свободное пространство, закружившись вокруг него. “Ты мог бы почувствовать, как сильно ты меня завел? Насколько я, блядь, тверд? Какой ты, блядь, восхитительный на вкус?” стон, достойный порнозвезды, сорвался с розовых губ Баттерса, когда Кенни начал входить в него. Он вытащил пальцы изо рта Баттерса, и единственное, что их связывало, была струйка слюны. “А-а-а-быстрее- нгх, п-пожалуйста, позволь мне кончить!” Глаза Баттерса закатились к затылку, когда Кенни, наконец, начал набирать скорость. Его движения были стремительными, уверенными и сводящими с ума. Спина Баттерса выгибалась дугой, когда он снова и снова попадал в точку в неистовом порыве. Глаза Кенни смотрят вниз прямо по-звериному.  Воздух был густым и пьянящим, у него кружилась голова от прикосновения пальцев Кенни и удовольствия, охватывающего его снова и снова, лишая возможности думать. “Ты так хорошо выглядишь, когда мои пальцы обхватывают твою шею”. - сказал он, другой рукой поглаживая бедро Баттерса. “посмотри, как хорошо ты его принимаешь”. Кенни немного притормозил, глядя вниз на то, как дырка Баттерса практически отсасывает его член. “Боже, ты чувствуешь себя потрясающе”. Кенни хмыкнул, уткнувшись носом в изгиб шеи Баттерса. Баттерса, честно говоря, удивило, насколько Кенни понравилось трахаться с ним. На самом деле он не показывает этого стонами или другими звуками, которые могли бы указывать на то, что он отлично проводит время, но его грязные словечки и поддразнивания, то, как дергается его член или как он смотрит на него, ясно как божий день, что ему все это нравится. И если быть до конца честным… он тоже был не так уж плох в сексе. Его член заставлял Баттерса взлетать на высоты, которых он никогда не думал, что сможет достичь, и все в нем заставляло Баттерса думать, что он создан для того, чтобы трахать Баттерса. То, как он себя ведет, как он говорит, как он смотрит на него. Это заставляет Баттерса думать, что у него есть сексуальная родственная душа. Все, что он делает, настолько заводит, что это расстраивает Баттерса. Пальцы Кенни начали сжиматься сильнее, а его прикосновения стали грубее. “О чем ты думаешь?” Вопрос прозвучал не как вопрос, а скорее как требование. Его голос был грубым и сердитым. “н-ни о чем”. - ответил Баттерс. Он предпочел бы солгать, чем сказать Кенни, что думал о нем. Не допустил бы этого. “О, да? Что, если я скажу, что не верю тебе?” Он начал колотить Баттерса все резче и грубее. Он оставлял следы везде, будь то красные или синие пятна или полноценные следы укусов. Баттерс не смог ответить. Он чувствовал себя тряпичной куклой, он даже не мог больше держаться на ногах, единственное, что помогало ему,- это карательная хватка Кенни на бедре. “Отвечай, черт возьми”, - он отпустил шею Баттерса, решив схватить его за волосы и оторвать его лицо от стола. “А-а, я-я не д-думал”. Он тяжело дышал, пытаясь отдышаться. “Не лги мне, черт возьми”. От того, как Баттерс вцепился в край стола, у него побелели костяшки пальцев. “попробуй только подумать о другом мужчине вместе со мной, и я позабочусь о том, чтобы он умер”. Он прошептал Баттерсу на ухо: И еще одним толчком что-то густое и теплое растеклось по Баттерсу. Кенни продолжал двигать бедрами навстречу ему, стараясь наполнить его до краев. Убедившись, что в каждой части Баттерса есть имя "Кенни", которого он так жаждал. Вскоре после этого кончил и Баттерс. Он выглядел счастливым, выжимая из Кенни все, что еще оставалось. Картина была настолько эротической, что могла снова возбудить Кенни. Баттерс чувствовал себя бескостным, в голове у него было пусто, единственное, что проносилось в голове, - это то, как приятно было ощущать тяжелое дыхание у себя за спиной и как сильные руки, обхватывающие его за талию, были ненастоящие. По крайней мере, он пытался убедить себя, что они ненастоящие. “останься”. Низкий сонный голос прошептал ему на ухо. “хорошо”