Заживёт

      Не то чтобы Зоро не нравился парень. Ну, не совсем. Не в полной мере, так скажем.       Да, у кока были явный пунктик на внешнем виде — эта вычурность и излишняя лощёность выглядели откровенной показухой, — а его обращение с женщинами, будто те были хрустальными туфельками, и вовсе выходило за границы разумного. Да, Зоро был убеждён, что парень мнит себя намного лучше и круче, чем есть на самом деле (а он определённо не был, и Зоро вы в этом не переубедите). И наконец, Зоро был не в восторге от того, что в его битву влезает другой мужчина — даже если вмешательство было кстати.       Он не стал бы лить слёзы, если бы Санджи решил уйти прямо сейчас. И уж точно бы не стал скучать по навязываемым манерам и раздражающим подколам.       Но он не мог не признать, что парень отлично выполнял предписанную ему роль. Если спросят, Зоро нехотя, но ответит, что повар из Санджи был просто потрясный и что на вкус его стряпня была потрясна ничуть не меньше. И они нуждались в этом на корабле. Никто из них кулинарными способностями не отличался, и, за что бы они ни брались, на выходе получалось откровенное дерьмо.       А ещё Санджи был отличным бойцом, в чём они тоже крайне нуждались, учитывая количество плохих парней, на которых они натыкались с подозрительной частотой, и как сложно было каждый раз давать им отпор. Любая дополнительная крупица силы была на вес золота, и, если мыслить в таких терминах, ботинок Санджи был настоящим слитком.       Как бы Зоро ни было тошно признавать, но у Санджи были веские причины быть уверенным в себе.       Что делало текущую ситуацию ещё страннее и как-то… тревожнее.       Потому что они знали Санджи не слишком долго, но всё же ни разу не видели такое отчаяние в угасших глазах. Его не раз ранили раньше, и порой довольно серьёзно, но он просто продолжал драться, будто ничего не случилось.       А сейчас… Он не мог стоять.       Здоровое оружие в виде шеста, раза в два больше, чем палка, которой размахивала Нами, и вдобавок покрытая слоем чего-то блестящего, походившим на металл, блокировало очередной удар Санджи, который на всей скорости нёсся навстречу врагу. За ударом последовал богомерзкий хруст, и Санджи рухнул на землю с вытаращенными в агонии глазами.       И теперь… Он просто сидел перед мужиком, который занёс над ним свою недодубину, будто позволяя поражение, будто уже смирился с тем, что его прикончат прямо здесь. Чего они совсем не могли себе позволить. Как бы Зоро ни варился в своей неприязни, Санджи всё ещё был членом команды, а он — старпомом, в чьи обязанности входило присматривать за остальными и приходить на помощь — если потребуется.       И он пришёл.       Мечи, подгоняемые непонятно откуда взявшимся гневом — то ли от вида того, что ему больно, то ли от того, то он сдался, то ли от того, что сломался, но это бы означало, что Зоро не плевать, а ему плевать, плевать, плевать, он просто делает это ради команды и конечно же ради Луффи, да заткнитесь вы уже, — рассекали воздух разве что не со скоростью света, и Зоро обезоружил врага в мгновение ока и обратил в позорное бегство, хотя мужику хватило наглости крикнуть, что он ещё вернётся поквитаться с ними.       — Какого чёрта ты делаешь? — спросил Зоро, когда мужик исчез из поля зрения. — Расселся тут, просто ждал, пока его прикончат. Хотя бы попытался отползти или уклониться от атаки, придурок.       Обычно оскорбления принимались в штыки, но сейчас…       Колкости в ответ не последовало, да чёрт, в ответ вообще ничего не последовало. Глаза Санджи были на мокром месте, и ещё в них плескалось… что-то за гранью боли, что-то глубже, первобытнее. Опаснее. Намного хуже.       Казалось, за пшеничной чёлкой сконцентрировались боль и скорбь всего мира.       — Я не могу пошевелить ногой, — Санджи прошептал так тихо, что Зоро удивился, что кок вообще способен говорить на таких децибелах.       — Ага, это я по звуку понял. Но тебе и раньше ломали кости, и ты просто продолжал стоять и не сдавался настолько, чёрт тебя дери, просто.       Из неприкрытого глаза Санджи скатилась слеза, оставляя за собой дорожку на запачканном кровью лице. Зоро вздохнул.       — Давай поднимайся. Я помогу.       И он помог — перекидывая руку кока через плечо, чтобы тот смог опереться на него своим весом, хотя Санджи был не в состоянии хоть чуть-чуть пошевелить больной ногой.       И Зоро был сильным малым, но тащить на себе не менее здорового парня было задачкой не из простых. И кок понимал это, и выражение абсолютной безнадёги только сильнее отпечаталось на его лице, которое изредка искажалось болезненной гримасой от вспышек боли, когда болтающуюся ногу ненароком задевало о неровности на дороге.       Это было жалкое зрелище.       Как бы Зоро ни хотелось съязвить, что скинул бы Санджи в его обожаемое Олл Блю и оставил бы помирать, или что-то в этом роде, правда всё равно оставалась в том, что он уважал мужчину с принципами, мужчину с мечтой и ещё больше уважал потрясающего бойца, который мог в одиночку выстоять против оравы бандитов и порой — и совсем чуть-чуть — помогал ему в бою тоже.       Он мог плеваться самыми грубыми словами в мире, но глубоко внутри Зоро было больно видеть Санджи в таком состоянии. Это было неправильно.       — Заживёт, — сказал вместо грубостей Зоро, пока они шаг за шагом шли к кораблю. — Кости заживают.       Теперь нижняя губа Санджи заметно подрагивала, и Зоро пожалел, что дал тому мужлану уйти так просто. Он бы нанёс ещё пару ударов, заставил страдать, сокрушил бы. Да как он вообще смеет делать такое с его др… сокомандником.       — А что, если заживёт не так? Если кость срастётся неправильно, и я останусь калекой, или нога будет слабой, и я не смогу сражаться? И если я буду использовать только одну ногу, я перегружу её и тоже покалечу. Во всём должен быть баланс. А сейчас баланса нет, — под конец его голос дрогнул, и какому-то уголочку сердца Зоро захотелось взвыть, потому что чёрт, это было слишком. Но не то чтобы он собирался подавать виду.       Санджи напряжённо дышал рядом с его ухом, изо всех сил стараясь окончательно не скатиться в истерику.       — Я всегда… полагался на свои ноги. Других вариантов не было. И если я… Если я не смогу больше драться, то… То я разочарую Зеффа, оскорблю его жертву, дам ей пропасть впустую. И я технически стану бесполезным для вас, не способным защитить от малейшей атаки ни корабль, ни Луффи. Не думаю, что смогу жить с этим.       Зоро лишь покачал головой, раздумывая, что бы он почувствовал, если бы потерял руки или зубы. Потерял способность сражаться и отказался от мечты. Если бы стал влачить бесполезное существование. Горло сдавил ком. Санджи мог быть раздражающим говнюком, но он точно не заслуживал такого. Он заслуживал намного большего.       — Нормально всё будет с твоей ногой, — уверенный тон Зоро не оставлял места сомнениям.       — Но если…       — Этого не произойдёт, — оборвал Зоро, твёрдо смотря на плетущего рядом блондина.       И он ни на секунду не сомневался в этом. Он будет рядом, чтобы убедиться, что доктора-лекари-медики делают своё дело правильно. Иначе им придётся столкнуться с такой неприятной штукой, как гнев Ророноа Зоро. Не то чтобы он беспокоился. А может, и нет. Запутанные чувства мечника по отношению к товарищу по команде были не их собачьим делом. Их делом было вылечить его. И они вылечат. Пусть только попробуют не вылечить.       Когда они, наконец, дошли до корабля, он ещё раз пообещал коку, что его ногу вылечат. Что его вылечат.       Усопп и Нами подсуетились и быстро нашли толковую женщину, и на протяжении всего процесса — начиная фиксированием ноги и заканчивая наложением гипса — Зоро в обнимку с мечами следил из угла комнаты. Давая женщине понять, что за работу тяп-ляп с травмой этого пациента ей сильно не поздоровится. И чтобы неповадно было отлынивать.       Было больно — видеть, как Санджи до побеления костяшек цеплялся за края операционного стола. Как закусывал губу, пока не прокусывал до крови, когда ногу вертели в попытках вернуть её в естественное положение. От зрелища Зоро непроизвольно стискивал мечи ещё сильнее. Что ему совершенно, вашу мать, не нравилось.       Как не нравилось полное безнадёги и искажённое болью лицо кока.       Нет.       Санджи нужен им прямоходящим самоуверенным идиотом и обходительным засранцем.       По-другому никак.       Поэтому, когда нога наконец была полностью обездвижена, а необходимые обезболивающие вколоты, Зоро сел рядом с Санджи и позволил тому уткнуться ему в шею.       И они просидели так несколько часов, просто смотря в точку на противоположной стене и слушая, как остальные суетятся извне. Просто… позволяя себе положиться друг на друга.       — Заживёт, — единственное, что иногда шёпотом произносил Зоро. — Всё заживёт.       И Санджи просто сидел, пытаясь поверить его словам, пытаясь заново собраться по кусочкам, вернуть себе своё «я» и не позволить отчаянию окончательно поглотить его.       Зоро не уходил до последнего.       Потому что он не не любил Санджи, да чёрт, он начинал реально переживать за парня, как бы дико это ни звучало.       Им предстоит ещё долгий путь, пока он признается сам себе и всему миру, а пока…       Первые шаги были сделаны. Навстречу привязанности. Навстречу дружбе.       Навстречу исцелению самых страшных ран.