***
Весь вечер Куроо не может понять, почему он не может сосредоточиться на парне, который с ним здесь и сейчас, мысленно всё время возвращаясь к Ойкаве. Он был расстроен? Ойкава ничего не рассказывал о том, что у него что-то случилось, и вряд ли бы он промолчал, если бы это было что-то серьёзное. Но беспокойство не оставляет его, и Куроо обдумывает самые разные варианты, забывая о том, что, по-хорошему, он должен сосредоточиться сейчас на совершенно другом человеке. — Ты слушаешь меня? Куроо поднимает расфокусированный взгляд и чувствует себя очень неловко. — Да, да, прости… Тяжелый день выдался, — он вымученно улыбается и накрывает своей рукой руку парня, сидящего напротив. И вдруг это ощущается совсем не так, как надо. Неправильно — Понимаю. Я отвезу тебя домой, не переживай об этом, — уверенно заверяют, и Куроо остаётся только согласно кивнуть: он не будет отказываться. — Спасибо, Ацуши, — отвечает Куроо, но всё же решает убрать руку, чтобы не создавать себе дискомфорт, хотя Ацуши, кажется, хотел в последнюю секунду поймать его за кончики пальцев. Он не выдаёт своего разочарования, списывая всё на усталость и волнение первого свидания, не расстраивается, что Куроо сегодня проявляет куда меньше интереса, а сам Куроо, в свою очередь, даже не обращает внимания на этот маленький жест. — Постарайся расслабиться, — то ли просит, то ли советует Ацуши. Он накрывает плечи Куроо пледом и более не позволяет себе переходить границы. Для следующих действий он позовёт Куроо на второе свидание. — Красивое место. Мне тут нравится. Пока Ацуши рассматривает интерьер со множеством живых цветов, маленьких фонариков и всяких безделушек, Куроо незаметно открывает их с Ойкавой диалог и расстраивается ещё сильнее, когда видит, что сообщения всё ещё не прочитаны. Ацуши вновь что-то спрашивает, и Куроо решает до конца вечера спрятать телефон, больше не отвлекаясь. — Как ты узнал об этом месте? — Куроо решает задать первый вопрос, который пришёл в голову, лишь бы принять участие в разговоре. Ацуши, в свою очередь, радуется тому, что Куроо хоть немного, но переключился на него. — Сестра рассказала. Она любит такие места, и я спросил у неё, куда можно было бы сводить тебя, — Ацуши, кажется, совершенно не испытывает стеснения, а только уверенность во всём, что он делает и говорит. Кажется, он уверен даже в том, что их второе свидание состоится. — Она, кстати, учится в одной группе с твоим другом. И он совершает огромную ошибку, о которой, конечно же, не подозревает, когда решает вспомнить Ойкаву. Куроо заметно оживляется, но Ацуши старается не уделять этому слишком много внимания. — Да? — Да. И она, кажется, даже влюблена в него, — он беззастенчиво выдаёт свою сестру, не сомневаясь в том, что может доверять Куроо. — Только не говори ему об этом, хорошо? Она должна сказать сама. Я просто поделился с тобой, потому что уверен в тебе. Ацуши знает, что сказать, чтобы подкупить, расположить к себе и вызвать симпатию, и, возможно, это бы сработало и на Куроо, но всё, о чём он теперь думает, это вероятность упущенного шанса если не навсегда, то на ближайшее и, может, долгое время. Ацуши не тот. Все предыдущие тоже были не теми, не смотря на попытки, а спокойно на все сто процентов Куроо чувствует себя только рядом с Ойкавой. Это осознание становится ответом на все вопросы, почему с другими не получается, почему Ацуши не хочется даже за руку держать и почему на свидании с одним он бесконтрольно думает о другом.***
Когда поздно вечером Куроо, как и обещал, ему звонит, Ойкава намеренно не отвечает на звонок сразу же, хотя гипнотизирует телефон до самого конца стандартной мелодии. Ойкава не готов, совершенно точно не готов слушать о том, как Куроо хорошо провёл этот вечер с кем-то, кто не он, и ему, возможно, даже чуточку стыдно за это. Он не помнит, когда им вдвоём удавалось нормально провести время, и оттого он чувствует зависть к тому парню и ревность по отношению к Куроо. Его было так много в жизни Ойкавы, что теперь он боится, что тот исчезнет вовсе. Что его отберут. И он обязательно перезвонит сам, может, завтра утром, может, на следующий день, чуточку соврав о том, что был слишком занят, на самом деле давая себе ещё больше времени. Теперь его у Ойкавы слишком много. Он только и смотрит на уже уведомления сообщений, которые Куроо шлёт ему одно за другим. «я уже дома» «когда будешь свободен, перезвони, пожалуйста» «нам очень нужно поговорить» «у тебя завтра выходной?» И если себя Ойкава наказывает тем, что не отвечает сразу же, то Куроо этого явно не заслуживает, но ревность и злость на себя самого заставляет Ойкаву заблокировать телефон, откладывая его подальше и открывая один из текстов к завтрашнему семинару, предложения которого расплываются в мутные неразборчивые строки. Телефон, наконец, умолкает: вероятно, Куроо понимает, что ответа сегодня уже не дождётся и ссылается на поздний час, а на деле Ойкава просто не хочет сейчас слушать о том, каким классным оказался этот парень, о том, где пройдёт их следующее свидание, ведь почему-то он уверен именно в подобном исходе. Он сам виноват, что в те бесчисленные моменты, когда признание могло бы прозвучать наиболее уместно, побоялся заговорить, а теперь вместе с собой несправедливо наказывает и Куроо. И пока эти мысли занимают всё его сознание, он засыпает беспокойным сном.***
На следующий день, в среду, у них с Куроо расписание пар в разных корпусах, и это дарит Ойкаве отсрочку до их встречи. Он половину дня перечитывает уже по сотне раз четыре сообщения, всё еще оставшиеся уведомлениями без ответа, и думает, что он скажет, когда увидит Куроо. «Я рад за тебя»? Будет слишком неискренне. Нечестно и грубо по отношению к человеку, который ему дорог, за которого он должен радоваться вопреки всему, но честно по отношению к собственным чувствам. Хоть с собой он должен быть честен, а там и правда для остальных подтянется. «Я уверен, что у вас всё получится». Не уверен. Как в таком можно быть уверенным? «Ему невероятно повезло с тобой». Уже похоже на правду, потому что Ойкава действительно так считает: тот, кого взаимно полюбит Куроо, будет бесконечно счастлив. Те долгие годы, что они знают друг друга, позволили Ойкаве в этом абсолютно точно убедиться. После последней пары он, всё ещё загруженный своими чувствами, выходит из корпуса, прикрывает ладонью глаза от весеннего солнца, привыкая к свету, и уже собирается идти на парковку, как его останавливает женский голос: — Ойкава-кун, можно тебя на минутку? Он оборачивается и видит перед собой одногруппницу: очень симпатичная длинноволосая брюнетка, милое личико и добрые глаза. Она застенчиво прячет руки за спиной, даёт себе пару секунд отдышаться, а потом поднимает решительный взгляд. И Ойкава уже знает, что она скажет, едва ли не наизусть. — Я давно хотела сказать, что ты мне очень нравишься. Давай сходим на свидание? Я пойму, если ты откажешь, но буду рада, если согласишься, — она не отводит взгляда, уверенно ждёт ответа, каким бы он ни был, но Ойкава вместо того, чтобы всерьёз задуматься над этой возможностью избавиться от своей зависимости другим человеком, думает только о Куроо. Почему-то это кажется ему изменой, хотя они даже и не вместе. Почему-то Ойкаве кажется, что таким образом он навсегда лишит себя ещё и ещё одной попытки, хотя сам Куроо двигается параллельно их дружбе. И Ойкаве даже смешно от этого, потому что понимает: он обречён. Он смотрит в красивой миндальной формы глаза девушки, терпеливо ожидающей того, что он ответит, и не чувствует ничего: ни интереса, ни желания хотя бы попробовать, как это делает Куроо. Он чувствует, что находится и слышит нужные слова не от того человека. Ойкава аккуратно берёт её за руку, смотрит сверху вниз в силу того, что гораздо выше её, но без снисхождения, а с чуть грустной улыбкой, и его одногруппница догадывается сама: — У меня нет шансов, да? — она вдруг улыбается, видимо, действительно готовая к любому ответу. Ойкава даже теряется на секунду, но кивает и извиняется. — Всё в порядке Ойкава-кун. Попробовать стоило. Тогда просто знай, что ты очень хороший парень, и кому-то повезёт. До встречи? Она легко сжимает его ладонь, прежде чем первой отпустить их руки. Поправляет воротник его рубашки, и тогда Ойкава говорит: — Это с тобой кому-то повезёт, Юкари-чан. Спасибо за понимание, — он действительно благодарен. Что обошлось без слёз, как это уже бывало и не один раз. — До встречи. Она машет ему своей маленькой ладошкой на прощание, и Ойкава с облегчением вздыхает: обошлось. Осталось только понять, что делать с осознанием того, что кроме Куроо ему никто не нужен. И пока он, вновь погружённый в глубокие мысли, идёт к своей машине, он не замечает Куроо, который всё это время наблюдал со стороны за ним и Юкари.***
Когда Ойкава добирается домой, он понимает, что дальше затягивать с ответом нельзя, и решается набрать Куроо. Если у его одногруппницы хватило храбрости позвать его на свидание прямо у входа в университет, то он уж точно не должен бояться телефонного разговора со своим другом, каким бы тяжёлым отложенный диалог ни был. — Привет, Куро-чан, прости, что не отвечал, я… — Скажи мне честно, что происходит? — нетерпеливо перебивает Куроо, которому такие изменения в их общении совсем не по душе, которые сбивают с толку и путают. Кроме того, его такие же спутанные мысли не дают ему покоя. — Пожалуйста, — добавляет уже чуть мягче. Ойкава не сразу находит слова для ответа, поэтому пытается съехать, рассчитывая на то, что Куроо купится на это: — О чём ты? — как можно спокойнее и будничным тоном. Но Куроо, кажется, теряет всякое терпение, и решает говорить прямо: — Сначала ты отстранённо себя вёл, когда вёз меня на то идиотское свидание, которое провалилось, потом не отвечаешь ни на звонки, ни на сообщения, хотя я написал, что нам нужно очень поговорить. А на следующий день я вижу, как ты мило общаешься с одногруппницей. Что я должен думать? — Твоё свидание провалилось? — удивлённо переспрашивает Ойкава, пропуская раздражённость в голосе и что-то очень похожее на ответную ревность. Игнорируя даже то, что Куроо видел его, но не подошёл, потому что увидел с девушкой? — Ты что, из всего услышал только это? — Куроо уже начинает злиться, на себя, на него. В большей мере, конечно же, на себя, потому что он ничего не может требовать Ойкавы, пока сам ничего ему не дал. — Почему? — Ты серьёзно? — Куроо, кажется, не верит тому, что слышит. — Просто скажи мне, почему. Честность за честность, — Ойкава играет не по правилам, но он чувствует, что это может оказаться самым последним моментом. — Господи, — Куроо тяжело вздыхает и всё же сдаётся: — Да потому, что та твоя одногруппница оказалась сестрой Ацуши, — так вот, как его зовут, — и он мне рассказал, что она собиралась тебе сегодня признаться, а потом несколько раз сказал о том, как будет весело ходить на двойные свидания. Я едва досидел до конца, хотя даже не знаю, зачем, потому что понял, что мы с тобой заигрались в дружбу, а все остальные — лишние. И это самое паршивое признание в моей жизни, но у нас, наверное, по-другому быть и не могло, хотя я хотел сделать всё, как у людей, — устало выдыхает Куроо, понимая, что именно сейчас он должен был всё сказать. Наверное, он тоже думал о потерянном моменте. — Теперь ты, я и так уже слишком много всего выдал. Только честно. Ойкава улыбается, чувствуя, как зашлось его сердце. — Я отказал ей, — сразу отвечает Ойкава, а после, сделав глубокий вдох, решает сказать всё, что он невыносимо долго держал в себе: — И, если честно, мне чертовски мало тебя. Ты есть у меня, но ты не мой, и это уже похоже на зависимость и одержимость, и я чувствую себя ненормальным, но ничего поделать не могу. Или не хочу? — Ойкава усмехается, закрывает глаза. — Я чуть с ума не сошёл, когда сам же вёз тебя на свидание с другим парнем. Я дурак, да? Но я люблю тебя. Без «кажется», я слишком долго думал, чтобы наконец-то избавиться от этого слова. И я бы сделал всё, чтобы ты был рядом. Где ты сейчас? Ойкава уже встаёт, чтобы найти ключи от машины и поехать в любую точку города, где бы ни оказался Куроо, чтобы сказать ему это всё в глаза: честно, искренне, отчаянно. В ответ звенит неприятная тишина, и Ойкава проверяет экран — звонок отключён. Он старается не паниковать раньше времени, потому что они оба, наконец, сказали то, что должны были сказать друг другу ещё давно. Всё взаимно. Эта мысль успокаивает Ойкаву немного, когда он выбегает из квартиры, чтобы ехать за Куроо, хотя он даже не знает, где тот сейчас находится. Он находится сам. — Ты давно здесь? — спрашивает Ойкава вместо приветствия, не ожидая увидеть Куроо у своего подъезда. Не ожидая, но абсолютно точно радуясь этому. — Нет, минут пять. Я собирался выламывать тебе дверь, если бы ты не ответил на мой очередной звонок. И, кажется, Куроо говорит совершенную правду. Он на пару секунду закрывает лицо руками, собираясь, а потом смотрит Ойкаве в глаза. Устало, но, всё же, с теплотой во взгляде спрашивает: — Ну, и что будем делать? Ойкава нервно облизывает губы, подходит на пару шагов ближе, но всё ещё не слишком близко: вдруг боится, хотя уже по сути-то и нечего. Они оба взаимно влюблены, шли друг другу навстречу — во всех смыслах, и их траектории наконец пересеклись. — Ходить на свидания? Не двойные. И друг с другом, — Ойкава пытается шутить, чувствуя, как волнение отпускает его, как дышать становится легче и как атмосфера разряжается. Он ещё несмело, словно не веря, берёт Куроо за самые кончики пальцев, мягко притягивая к себе. Теперь, вмиг, всё ощущается совершенно иначе. Теперь, кажется, Ойкава может сказать, что Куроо его. — Ты согласен? Они оба понимают, что Ойкава спрашивает уже не только о свиданиях. Куроо делает самый последний шаг, одной рукой обнимая Ойкаву, второй, за которую Ойкава его держит, переплетая их пальцы. Он прячет своё лицо, прижимаясь к плечу Ойкавы, и наконец позволяет себя расслабиться и полностью осознать: теперь рядом тот самый человек в том смысле, который он так упорно и ошибочно искал в других. — Согласен.