"Ты всё равно останешься нашей матерью..."

— Белка? — дрожащим голосом обратилась Остролистая к рыжей кошке. — Это же неправда ведь?.. Мы ведь твои дети, верно?.. Белка с глубокой печалью в зелёных глазах посмотрела на трёх молодых котов. — Простите… — тихо промолвила она, опустив мордочку вниз. — Надо было раньше рассказать вам правду… — Что?! О чём это ты?! — рявкнул Львиносвет. Белка не смела встречаться со взглядами Троицы. Она понимала всю их боль, смятение. Она не могла их винить в том, что они так злы на неё, узнав эту горькую и ужасную правду… — Мы думали, что так будет лучше для всех… — с грустью ответила кошка. — Это было очень нелёгкое решение… — Мы?! Кто это мы?! — резко переспросил Львиносвет. От злости крупный золотистый воин даже выпустил когти. — Ежевика…знает?.. — срывающимся голосом спросила Остролистая. Из зелёных глаз чёрной кошки по щекам потекли слёзы. Молодая воительница просто не знала, как реагировать, если бы услышала она, что тот, кого она и её братья называли отцом, тоже знал эту правду. — Нет, Ежевика никогда вам не лгал! — вдруг выпалила Белка, а дальше уже спокойно добавила. — Он… Он не знает насчёт этого… — И ты заставила его поверить в то, что мы его дети, его собственные, родные котята?! — завизжала чёрная. — Да как ты могла так поступить с ним?! Ведь он твоя пара, он тебя любит!!! Но ты и ему солгала!!! — Мне так жаль, прошу, поверьте… Но так пришлось сделать… — с горечью отозвалась старшая рыжая воительница. — Мне правда жаль… Львиносвет и Остролистая ничего на это не ответили, поскольку испытывали гнев к той, кого считали матерью, оказавшейся лгуньей и вравшей им всю жизнь. Только Воробей оставался спокоен. К тому же, он хоть и был шокирован нежданной правдой, но сильно он этим не был удивлён, поскольку, возможно, их происхождение было частью пророчества о трёх котах с силой звёзд в лапах. Да и он благодаря своей способности чувствовал, что испытывала Белка, потому ему было жаль её. — Если… — спустя пару минут вновь завела речь Остролистая. — Если мы не ваши котята, то…чьи же мы дети?.. — Я… не могу вам это сказать… — произнесла Белка. — Можешь, просто не хочешь! — с болью и злобой прорычал Львиносвет. Его янтарные глаза гневно сверкнули. — Я… Я знаю… — дрожащим голосом продолжила рыжая воительница, — вы имеете полное право осуждать меня, но я бы не полюбила вас больше, будь вы моими… Я… Я и Ежевика… мы были очень счастливы, что смогли вырастить таких прекрасных воинов, как вы, Львиносвет, Остролистая… — обратилась она к молодым воинам, — и такого чудесного целителя, как ты, Воробей… — обернулась она уже к серому слепому коту. Если бы Воробей был зрячим, то его голубые глаза просияли бы теплом и благодарностью за такие нежные, полные любви слова. — Я… Я так вами троими горжусь… — закончила рыжая, слегка всплакнув. Но затем Остролистая зашипела на приёмную мать: — Убирайся и оставь нас в покое! Ты не имеешь никакого права нами гордиться или испытывать каких-либо чувств к нам! Мы верили, что ты нам мать, а ты… А ты нам никто! — Простите меня… пожалуйста… — жалобно пролепетала Белка. Она задрожала, и на её глазах навернулись слёзы. — Пожалуйста…простите… — уже тише повторила она. — Просто оставь нас в покое! Уходи! — велел Львиносвет, отведя от старшей кошки свой взгляд. Белка прикрыла глаза от невыносимой боли, печали и горя от того, что она только потеряла детей, которых любила, как родных. Она уже готова была уйти прочь, но тут к ней внезапно прижался Воробей. Рыжая кошка так и замерла от небольшого шока. Львиносвет и Остролистая были не менее удивлены поступком брата. — Может, ты и не наша мать, Белка, но я нисколько не сомневаюсь в том, что ты правда нас любишь, всем сердцем, — сказал серый полосатый целитель, всё также прижимаясь к рыжей пушистой шерсти, ставшей ему с детства очень родной. — В конце концов, ты и Ежевика заботились о нас, растили, воспитывали нас… И так ли уж сильно важно, кто наши настоящие родители? Главное, что вы двое, всегда были рядом с нами, троими. Поэтому, несмотря ни на что… — Воробей обернулся к брату и сестре. — Ты всё равно останешься нашей матерью... Белка была тронута словами слепого сына, и с выступившими на глазах слезами она прижалась к Воробью в ответ, нежно и ласково положив ему на плечи свою белоснежную лапку. — Спасибо, Воробей, — промурлыкала она, расплакавшись. После Остролистой и Львиносвету даже немного стыдно стало от тех слов, что они наговорили рыжей воительнице. Они всё ещё злились на неё, но, благодаря Воробью, их гнев уменьшился, прям как недавний пожар под нахлынувшим дождём. Эти двое неуверенно подошли к матери и брату, а после тоже слегка прижались к ней, не проронив ни одного слова. Белка немножко удивилась, что и старшие её приёмные котята прильнули к ней, однако это её ещё больше порадовало, что все трое взрослых детей приняли её, пускай она и скрывала от них тайну происхождения. Она была очень счастлива, наслаждаясь таким прекрасным моментом. — Спасибо… Спасибо вам всем… — нежно промолвила она, мурлыча от счастья, что у неё есть такие замечательные дети.