Мы встретимся вновь...

      С чего на самом деле началась история Хогвартса? Настоящая, а не та, что пишут в учебниках.       Она началась с четырех изгоев, которые хоть и были весьма уважаемы в обществе, но чувствовали себя чужаками. С четырех энтузиастов, что хотели поделиться своими знаниями с другими, а не прятать их на страницах пыльных книг. С четырех мятежников, решивших учить всех, кто обладает магическим даром, без оглядки на происхождение и национальную принадлежность, принимая детей из всех племен, коих было много. С четырех друзей, чьи отношения не вписывались в рамки этого слова. Они стали друг другу семьей...       Не было на самом деле ссоры с хлопаньем дверей. Не было вражды.       Как удивились бы современные маги, узнав, что василиск на самом деле был питомцем не Салазара, а Годрика. Боевой фамильяр, с которым Гриффиндор зачастую вступал в бой с превосходящими силами противника. Правда в ту пору Вася был еще довольно молод и не внушал благоговейного ужаса одним лишь своим обликом, но силы яда и смертоностности взгляда это не уменьшало. Чем молодой сын простых шотландки и викинга так покорил русскую княжну Оленьку, что при встрече в Константинополе в 957 году она сделала ему подарок достойный правителя? История умалчивает. Но именно после той его поездки Салазар перестал двусмысленно шутить над другом и никогда не упоминал о своей симпатии, которая с годами лишь усугублялась. И отчего-то сделал нового питомца, с которым Годрик проводил весьма много времени дрессируя, символом своего факультета. "Чтобы не забыть и не забыться" - ворчал он иногда. Он женился лишь ради получения наследника и хоть жену уважал, холил и лелеял, но не любил.       Глупцом, вечно лезущим в пекло, как правило, называли Гриффиндора, но попробуйте доказать сейчас кому-то, что все войны и конфликты, в которых он участвовал, на самом деле провоцировал не он. Что Годрик лишь стоял за плечом своего друга, весьма острого на язык. Тяжелый характер Слизерина уравновешивало лишь привитое ему воспитание, впрочем оно не всегда останавливало его от того, чтобы посылать в бездну различных идиотов, возомнивших себя невесть кем и решивших, что смогут на нем нажиться. Именно Салазар был наиболее подкован в переговорах и представлял школу, заведуя ею и отстаивая ее интересы. "Замок - не постоялый двор для сомнительных личностей, не форпост для беглецов и преступников... Дети - не пушечное мясо, они не участвуют в разборках кого бы то ни было, будь вы хоть самим господом богом... Выращенные в теплицах продукты необходимы самой школе... за зелья будьте добры платить..." Салазар был готов отстаивать каждый камень в мостовой. Он мог заговорить и заболтать почти любого... а кого не мог... с теми разбирался уже Годрик, приговаривавший, что "ну сдались нам эти идиоты, других найдем, умнее".       Самая умная ведьма того времени сильнее всего ценила отнюдь не книги. И даже не своего мужа, как многие могли бы подумать. Она не отправляла Кровавого барона вслед за сбежавшей дочерью, это сделал ее супруг, в то время как Ровена от всей души желала Елене избежать ее ошибок и ничуть не злилась на кражу. Будучи юной и глупой она согласилась на брак, ведомая сплетнями, что разносили при дворе ее матушки. Глядя на рыцаря, что ей сосватали, она была уверена, что он идеал из ее грез. Вот только он опротивел ей к концу первой недели брака. Грубый, неотесанный, косноязычный... и даже не его безграмотность была болезненнее всего, а то что ему были абсолютно безразличны ее чувства. Она была лишь грелкой в постели. Потому, едва подарив мужу наследника, Ровена сбежала под крыло Салазара и Годрика. Первый сказал ее обозленному супругу, что способен сделать с его репутацией, а второй припечатал рассуждениями о том, что сделает с тем, что после этого от "благоверного" останется.       Леди Равенкло посвятила всю себя своему новому дому, заботясь составлением учебных программ и воспитанием подрастающих мажат. А долгими вечерами ее растревоженную душу лечила и успокаивала Хельга. Хозяйственная женщина, которая с искренней заботой приняла ее. И хоть Хаффлпафф и не понимала высоких наук, сильнее всего любя землю и простой труд, но она с искренним интересом внимала рассказам Ровены, поддерживая ее во всех начинаниях. Откармливая домашней выпечкой и сладким чаем.       Хельга же, что жила в Хогвартсе со своими детьми, на самом деле не всегда была кроткой овечкой. В молодости она успела изрядно попутешествовать вместе с Годриком, что был ей дальней родней по отцу. Она посмотрела мир, сражалась плечом к плечу с родичем и в довольно юные годы поняла, что это все не для нее. Что манят ее не дальние страны и не придворные гулянья, а простор природы, ее красота и гармония. Что она хочет уюта и покоя. И именно их она принялась создавать вокруг себя, готовая пригреть и накормить всех и вся, когда после гибели мужа Годрик привез ее в здание, что позднее разрастется до масштабов замка. И как бы странно это не было, с появлением Ровены ее жизнь словно стала цельной и завершенной - она нашла все, чего хотело ее сердце. Пусть разум и твердил, что к девочке она питает исключительно материнскую заботу.       Подруги видели как на самом деле относятся друг к другу мужчины. Как с задорной улыбкой и потухшим взглядом напивался на свадьбе Зара Рик. И всего год спустя они поменялись местами, только Слизерин еще и расшугал от себя веселящийся народ. Итогом наблюдений стал ритуал, который разработала Ровена, мягко подводившая друзей к мыслям о том, какой будет школа через пару столетий... тысячелетие? Она зародила в них любопытство и предложила вариант того, как это выяснить. Предполагалось, что они переродятся в новых телах, с новой судьбой, и однажды их разум, их память, пробудятся. С учетом их длительной дружбы, они были уверены, что легко найдут друг друга. Но как всегда, что-то пошло не так.       Старшим из хогвартской четверки был Салазар. Он пробудился первым. Это было не так, как описывала Ровена. Да, парень, которым он сейчас был, обладал тем же характером что и Слизерин, но успел понаделать столько ошибок... что легче было пойти и шагнуть с Астрономической башни, чем исправить все это...       Если до пробуждения памяти Снейп искренне не понимал, почему его так тянет к Лили, то теперь ему было достаточно лишь вспомнить ее внешность, чтобы понять. Дикое пламя волос, невероятная зелень глаз и своеобразное чувство справедливости. Она напоминала Годрика в его юные годы. Но в ней не было той безрассудной отваги... и не было той преданности. Она не была столь надежной и верной подругой. Она лишь мимолетно и болезненно напоминала о человеке, которого до недавнего времени Снейп и не помнил, что не мешало по нему скучать.       Да и изучив свою внешность Салазар, что пока что морщился от нового имени, пришел к выводу, что его друзья могут, как и он, быть абсолютно не похожими на себя из прошлого. Он сохранил лишь свои черные глаза, утратив все остальное.       Перебрав воспоминания о жизни до пробуждения он был разочарован этим миром. И своей новой жизнью, и тем во что превратилось их детище. Да еще и оказаться уже связанным обязательствами, которые при других условиях ни за что бы не принял... но подумав и перебесившись он нашел и плюсы в своем положении. Его принудили вернуться в Хогвартс? Чудесно! Лучший вариант, чтобы быть в курсе всего и искать своих друзей. Затаиться и дождаться их, а потом устроить этому болоту встряску. Вот только это оказалось почти невыносимо, ведь он не обладал никакими реальными возможностями, чтобы привести в порядок безобразие творимое в его школе. С каждым годом он все сильнее замыкался и озлоблялся. Отчаивался распознать среди сотен малолетних идиотов свою семью.       Когда впервые в его класс вошла мелкая Поттер он ее почти возненавидел. Этому изрядно способствовал маразматик-Дамблдор, прожужжав зельевару все уши. Он уже был негативно настроен, а потом увидел столь дорогие, знакомые и абсолютно чужие глаза. Изумрудная зелень не отражала ничего родного. И видеть ее каждый день было весьма болезненно. Вот только самоубийственный талант Поттер к поиску приключений, вынуждал мужчину обращать на девчонку больше внимания, чем он сам того хотел.       Еще сильнее их отношения обострились, когда в конце второго года обучения Поттер директор сказал, что это недоразумение убило Васю! Будь воля Снейпа он бы прибил девчонку за это. Тогда он действительно этого хотел. Продолжал защищать лишь потому что она все еще оставалась ребенком. Ребенком, которого он поклялся оберегать.       Годы шли, обстановка становилась все хуже и хуже. Лишь заняв директорское кресло он смог примириться с творящимися всюду безобразиями, потому что, если ему удастся продержаться до падения Лорда, то он будет волен делать со своей школой все, что душе угодно. Если уж совсем начистоту, то Дамблдор умер не от того, что поразившее его проклятие было неизлечимым. Продлевать жизнь маразматику, превратившему Хогвартс в испытательный полигон? Снейп еще не выжил из ума! И пусть он изо всех сил делал вид, что исполняет указания Лорда, но за тот год в его школе не погиб ни один ученик. Он лично разослал письма всем магглорожденным, рекомендуя перевестись и уехать. Он сам скорректировал память Кэрроу, заложив в сознание запрет на убийства и приставил к ним домовиков, не допускавших откровенных пыток. Потихонечку, незаметно для остальных возводя защитный контур, поддержкой которого никто не занимался уже несколько столетий.       О том, что Поттер выживет он знал. Уж труды Герпия Злостного он читал и, в отличии от Дамблдора, более полную версию. Ему оставалось лишь отыграть свою роль и позаботиться о том, чтобы школа устояла. И с учетом всего того хаоса, потери были даже меньше, чем он рассчитывал. После окончательного падения Лорда осталось малое - доказать, что он не преступник. С чем предусмотрительный Снейп справился в рекордные сроки. Он подготовил заранее все необходимые доказательства, в том числе и показания самого Альбуса, подтверждавшие его деятельность и ее суть. Суды пытались тянуть все лето, но в конечном итоге его оправдали.       Его пытались снять с поста директора, но не понимали, что покинуть пост можно лишь двумя путями - умерев или уйдя добровольно. Третьего пути не было. Потому в сентябре он вернулся на свой законный пост. Вернулся и ткнул нового министра в простую истину - Хогвартс автономен и не подчиняется никому. Так было положено начало образовательной реформе. Всего за четыре года он подтянул программу до европейского уровня и не собирался на этом останавливаться. Больше не было заброшенных классов и идиотов-преподавателей. Замок перешел на полное самообеспечение, сократив стоимость обучения. Зато выпускники получали развернутую характеристику с освоенными навыками, некоторые особо талантливые - рекомендации для обучения у мастеров, а хорошо показавшие себя в теплицах или лабораториях - направления на работу к ремесленникам.       В пятый год после окончания войны в Хогвартс вернулся Лонгботтом. Он умудрился в свои двадцать три года получить мастерство в Травологии и заменил Помону, решившую переехать на юга. В тот же год пыталась получить должность профессора ЗОТИ и Поттер, но Снейп достаточно с ней провозился, чтобы более не желать ее видеть, потому девушка получила отказ, даже без возможности собеседования. Хоть она и пыталась назначить встречу, но теперь никто не мог ступить на территорию школы без разрешения директора. Она подавала прошения снова и снова, год за годом, раз за разом получая отказ.       Лишь один день в году Хогвартс был открыт для посещений - в годовщину победы. Снейп умело лавировал в толпах народа, избегая столкновения с теми, кто ему неприятен. Раз за разом на этом "празднике" внимательный взгляд зеленых глаз, следивший за ним с начала и до конца мероприятия, разгонял табуны странных мурашек по телу. Потому на восьмой годовщине он почти сразу заметил отсутствие одной приглашенной. К концу вечера его охватило иррациональное беспокойство и он ловил себя на том, что всматривается в толпу, пытаясь найти Поттер. Поиски остановил Лонгботтом, появившийся как-то неожиданно.       - Поттер не придет.       - Почему вы решили, что я ищу ее?       - Потому что отсутствует только она. Генри в ближайшие годы мы не увидим. Она уехала.       - Наконец отказалась от идеи преподавать?       - Отчего же? Как и прежде она считает Хогвартс своим домом и собирается вернуться. Вот только уже при другом директоре. Она пришла к выводу, что вы не тот, кого она искала и решила подождать. Вы же знаете, как долго могут жить волшебники, а упрямства ей не занимать. Генри отправилась в путешествие. Маршрут весьма длинный, до одного Стамбула сколько времени добираться.       - Стамбула? - Машинально переспросил Снейп - что-то шевельнулось в его памяти, но пока он не понял что. Странный взгляд собеседника не помогал вспомнить. Молодой преподаватель смотрел на него с легким укором, как мать смотрит на ребенка съевшего торт первее супа. Так за две жизни на него смотрел лишь один человек.       - Ну да. Хочет посмотреть во что Софийский собор превратили мусульмане. Я бы может и рванул вместе с ней, как в старые-добрые, но мне кажется сейчас куда важнее, чтобы она знала, что ей есть к кому и куда возвращаться.       К моменту, когда Снейп собрал разбегающиеся мысли в кучу, гости уже разошлись, а дети спали в своих постелях. Напрашивающиеся выводы не давали покоя и ждать до утра показалось невыносимым. Открывший дверь Лонгботтом, едва его увидев встрепенулся и скинул с себя сонливость, становясь серьезным.       - Что-то случилось, директор?       - Выпейте со мной. Медовуха, сам готовил. - Снейп впихнул в руки парня бутылку и, не дожидаясь разрешения, прошел внутрь гостиной. Лонгботтом прищурившись на него посмотрел, захлопнул дверь и достав из шкафа два бокала разлил напиток. Прикрыв глаза попробовал, отставил медовуху на стол и с тихим "Зар" резким движением притянув к себе Снейпа сжал его в медвежьих объятиях.       - А мы уже уверились, что ты не ты.       - Мы? - Тут же зацепился Снейп.        Лонгботтом отпустил его и взяв бокал угнездился в кресле. Резко став казаться старше на десяток лет.       - Ну, как я сказал вечером, Генри уехала и в ближайшее время возвращаться не планирует. Мы годами наблюдали за тобой, делали намеки. Не могли же мы придти и в лоб спросить: "Директор, а вы случаем не реинкарнация Салазара Слизерина?" Да ты бы первым нас в Мунго отослал. Все попытки были что о стену горох.       - Допустим. Ладно, допустим что так. Когда ты вспомнил?       - Осенью, на седьмом курсе. В общем-то поэтому мне было проще отмахнуться от мысли, что ты наш Зар. Уж прости, но в тот год ты был редкостной мразью. Мне было проще, память проснулась в относительно спокойной обстановке. Рик же вспомнил едва очухавшись от второй Авады, посреди боя. Ну и в первую очередь вытряхнул из Хогвартса захватчиков.       - Он устроил бойню. - Прошептал Снейп, только начиная осознавать, кем является Поттер.       - Неплохо вышло, да? - Ухмыльнулся Лонгботтом. - Всего за час перебить самых опасных и переловить оставшихся. Все же опыт. Мы довольно быстро разоблачили друг друга и вместе пытались в тот же год вернуться в Хогвартс. Вот только ты нас послал, сказав, что неучи тебе не нужны. Мы отучились и вновь попробовали, меня ты принял. А почему раз за разом отказывал ей?       - Потому что это Поттер!       Лишь парой часов и бутылок медовухи спустя они смогли расслабиться и действительно разглядеть друг в друге старых друзей. Смягчиться и прочувствовать, осознать воссоединение, отпустив годы недопонимания возникшие между ними в новом воплощении. Следующим днем, хотя скорее уже вечером, страдая сильнейшим похмельем они очухались в Тайной Комнате. Довольный и весьма живой Василевс купался в своем бассейне.       - Ну ты же не мог всерьез поверить, что двенадцатилетка могла убить тысячелетнего василиска. - Проворчал Лонгботтом, когда только притащил сюда ночью Снейпа, что яростно возмущался гибелью змея. Сам он в эти комнаты не ходил. Сперва, чтобы не привлечь внимание Дамблдора, потом чтобы не травить понапрасну душу. - Нёбо ему лишь проткнула. Неприятно, но не смертельно.       Они расползлись по своим комнатам подлечиться перед учебным днем, но посреди ночи Снейпа разбудили вопящие сигнальные чары, твердящие, что кто-то упорно пытается пройти в его комнаты. Он только успел одеться, как в его гостиную ворвалась Поттер, сумевшая-таки подобрать пароль к двери. От девушки просто веяло негодованием.       - Как вы вошли в школу? - Решил потянуть время Снейп.       - Ты, пьянь, дал мне допуск. Прислал в пять утра патронуса с сообщением: "Годрик, живо домой, мы без тебя твой тайник с бухлом вскрыть не можем!" - От клокочущих в ее голосе эмоций Снейпу невольно захотелось отступить. - Так вот я тут и хотела бы кое что услышать. Почему я вообще начала запирать запасы алкоголя?       - Потому что после одной из попоек мы обнаружили, что в Черном озере поселился маленький, миленький кальмарчик? - Сглотнув начал Северус, под строгим взглядом добавил уточнение. - Ладно, я поселил там кальмара. Метров двадцати в длину, не такой уж он был тог...       В следующее мгновение Поттер схватила его за воротник сюртука и поцеловала. Он ничего не успел толком понять, а девушка уже оторвалась от него и шла к двери, по пути бросив:       - Я занимаю свои прежние комнаты. И только попробуй выселить меня из моего дома!       Свалившись мешком на ковер, Снейп пытался осознать произошедшее. Отчего-то было гораздо проще принять, что вымахавший здоровяк Лонгботтом - это Хельга. То, что эта вздорная девчонка может быть Годриком его уже не столь уж удивило, хоть примириться до конца с этим открытием он еще не успел. И этот поцелуй... Годрик... и почему вместо ожидаемого возмущения он принес удовольствие? Их отношения никогда не были такими. Не были же? Этот поцелуй едва не вытащил из-под покрытых вековой пылью ментальных замков мысли, о которых, еще молодой Салазар, запретил себе думать.       За завтраком Поттер не появилась, не пришла и на обед. Снейп успел подумать, что она ушла, но после окончания занятий она обнаружилась в его кабинете, вновь подобрав пароль к двери. Первым, что бросилось в глаза было кресло, которое девушка переставила на место, где то стояло столетия назад - чуть ли не у самого окна, развернутое так, чтобы видеть и то, что происходит снаружи и наблюдать за всеми присутствующими в помещении. Годрик никогда не сидел спиной к двери. Старая привычка потрепанного жизнью параноика.       - Теряешь хватку, раньше пароли были оригинальнее. - Протянула она, пока Снейп устраивался за своим столом, создавая своеобразное препятствие между ними. Он не до конца понимал как следует себя вести.       - Мало кто достаточно хорошо меня знает, чтобы подобрать хотя бы эти. Вы пришли обсудить недостатки охраны моего кабинета?       - Нет. Хотела спросить, какие свободны должности на следующий учебный год?       - Я не приму на работу человека без квалификации. Мне не важно какие навыки и знания из прошлого вы сохранили. Я пытаюсь убедить министерство, что они не могут вмешиваться в работу школы и навязывать мне кадры. Я поставил высокую планку требований и если приму человека без образования, то меня просто завалят просьбами о приеме на работу.       - Если бы ты читал сопроводительные письма, которые я прикладывала к каждому своему прошению, ты бы знал, что я защитилась уже в трех дисциплинах. Дуэлинг, фехтование и бестиарология. Правда в последней лишь на уровне подмастерья, оказалось, что за тысячелетие мир сильно изменился и моих знаний недостаточно.       Спор вышел долгим. ЗОТИ утратило свое проклятие со смертью Лорда, но преподаватели все равно периодически сменялись. Разделить предмет в планах было изначально, но уперлась аврорская академия, принимая к себе лишь тех, кто сдавал стандарты ЗОТИ на выпускных экзаменах. Итогом долгой беседы стало изящное решение. Предметы, которые студент изучал, но не сдавал министерских экзаменов - уровень неполного среднего образования, эти оценки для аттестата проставляют школьные учителя. Экзамены Ж.А.Б.А. - уровень полного среднего образования. Со знанием бестиария и дуэлинга студент влегкую сдаст ЗОТИ, оценки же за отдельные предметы так же будут в документах. Это обстоятельство позволяло разделить дисциплину. Преподаватель ЗОТИ продолжит преподавать его же, лишь первокурсники начнут изучение двух новых предметов. И все желающие получат возможность записаться на факультатив по фехтованию.       Снейп не доверил бы Поттер преподавание. Годрику, коим она оказалась, смог. За время разговора, отбросив предубеждение и внимательнее присмотревшись, директор заметил больше, чем хотел. Слишком много знакомого. Упрямство, что опирается не на знание, а интуицию. Неискоренимую доброту, что отчего-то не была еще убита людьми. Хорошо знакомые озорные искры глаз в разгаре спора и то как она реагировала... сомнений не осталось. От Поттер, какой он знал ее раньше, словно не было ничего, кроме внешности. Хотя... кое что во внешности давало намеки. Как улыбка. Поттер раньше обладала широкой улыбкой, теперь она стала скромнее, не показывая зубы. Психологический барьер, возникший, когда Годрик потерял добрую треть зубов и стеснялся этого. Костероста в те времена еще не было.       Она не перебивала, давая высказаться, не оспаривала решений, а предлагала компромиссы. Сохраняя вежливый и дружелюбный тон. Чтобы убедиться окончательно Снейпу осталось сделать лишь две вещи: вывести ее из себя, чтобы увидеть ту эмоциональную бурю, после которой Годрик шел на разборки и напоить до состояния, когда он тьфу ты, она начнет распевать языческие баллады о героях древности.       Когда довольная беседой девушка ушла, Снейп был в полнейшем ступоре, от того, что отрицание было более невозможным. Его товарищ, друг, брат... вновь был рядом. Человек, что для него был важнее всего на свете и возвращения которого пришлось ждать долгие тридцать лет. Но что с этим делать, как себя вести? При учете семи лет практически открытой вражды, местами переходящей во взаимную ненависть и еще восьми лет игнорирования с его стороны... вот так в одно мгновение переступить через них было сложно. У Поттер было восемь лет, которые она присматривалась к Снейпу, привыкая к мысли о том, кем он может быть. У него такой возможности не было.       Как оказалось, пошла Поттер сдаваться остальным жителям замка, заявившись в учительскую. Тоже решение свойственное старой версии этого человека - не прятаться от внимания, а пойти и, собрав сразу всех заинтересованных, за раз отделаться от большинства вопросов. Разносить новость о назначении раньше времени она не стала, сказав лишь, что идет обсуждение новой учебной программы и из-за нее девушка получила разрешение остаться в школе. Встретили ее с теплотой и восторгом, на недели вперед наприглашав зайти вечерком.       Уже на следующий день Поттер начала изучать учебные пособия. К концу недели, она вновь пришла без спроса в кабинет директора, вновь с легкостью подобрала пароль (Снейп пока не собирался сдаваться и менял их) и, бросив на стол список с книгами, сказала, что эта писанина и яйца выеденного не стоит. Уж по сравнению с пособиями Ровены, по которым они преподавали раньше. Северус, избегавший Поттер всю неделю, наблюдая лишь со стороны, и пребывавший в тот вечер не в лучшем настроении, в вялой попытке свернуть разговор сказал:       - Так напишите свои пособия.       И она начала писать. Окопалась в библиотеке и начала составлять пособия к своим двум предметам за первый курс. Никогда, ни в первом, во втором воплощении, склонности к миру академических знаний у нее не было. Но было непрошибаемое упрямство, запала которого хватало для совершения невозможного. Да и чего уж там, за плечами был двухвековой опыт преподавания. Снейп был уверен, что она справится и без Ровены.       К слову о Ровене. Когда Лонгботтом и Поттер, не слушая ядовитых возражений притащили не особо сопротивляющегося Снейпа на субботнюю (традиционную в прошлом) попойку, именно о ней он спросил в первую очередь.       - Она же младше нас с Хель. - Пробормотала Поттер, которая уже минут десять выписывала палочкой вензеля над стеной, за которой был спрятан погреб.       - Это я помню, но не помню насколько.       - Девятнадцать лет. - Ответил Лонгботтом, не дожидаясь остальных приложившийся к своей фляжке. - Так что в ближайшие годы она поступит в Хогвартс.       Попойка вышла бурной. Как в старые добрые. Именно поэтому выпивала компания, почти с самого основания школы, в Тайной комнате. Фактически это место для того и было создано. Недоступное для студентов, оснащенное помещениями для застолья, ночевки и довольно обширным погребом. Пещеру эту нашел Вася, предпочитавший охотиться в озере (рыба и прочие гады ему нравились больше), случайно сюда заплывший и захотевший свить тут гнездо. Годрик место оценил и они дружно приспособили его к своим целям. Дабы не смущать неокрепшую детскую психику в приступах тяги к прекрасному - пению, живописи и созданию скульптур. Сомнительного вида и содержания.       Снейп помнил не больше половины ночных событий. На его шее обнаружился грубой работы кулон, который жалующемуся на утрату предыдущего зельевару, чуть ли не на коленке наклепала Поттер. Кулон имел зачарование, дающее возможность общаться со змеями. Обретя эту ценность Снейп пытался споить василиска, судя по тому, что спали они не на кровати, а среди колец тела могучей рептилии - задумка удалась.       Бегло вспомнив, что они творили после игр в карты Снейп осмотрелся, чтобы убедиться в том, что за пределами Тайной комнаты они не кутили. Лонгботтом спал рядом в обнимку с подушкой от кресла. Несъемной подушкой. Поттер нигде не было видно. Растолкав герболога Северус спросил о пропаже, а тот, вяло отмахнувшись перевернулся, проворчав:       - Все как всегда. Тебе зажали какую-то фигню, ты пожаловался, а она пошла стучать по макушке тому, кто тебя обидел.       - Это кому же?       - Министру, кому ж еще...       Похмельная вялость слетела мгновенно. Антипохмельное он выпил, оставил флакон спящему товарищу и пошел в свой кабинет, дожидаясь там Поттер. Девушка вернулась после обеда. Вышагнула из камина, запнулась о решетку и упав на ковер предпочла остаться лежать. Лишь вскинула в победном жесте руку, в которой было зажато несколько мятых листов. Снейп аккуратно их забрал и, пока с неверием читал, Поттер умудрилась уснуть. Он недолго посомневавшись бережно перенес ее на кровать, женщина все же и оставлять на прохладном полу ее не хотелось. Так он себе говорил, хоть это было чистой воды проявление заботы. Вид спящей в его постели девушки приносил умиротворение.       На любование времени не было. Уже приближался конец учебного года, а только сейчас у него оказались необходимые документы для программы обучения по обмену с другими школами. Хогвартс может и автономен, но на подобную деятельность требовался ряд подтверждений от министерства, все же речь шла о международном сотрудничестве. Шелгбот уперся рогами, не ставя свою подпись и пытаясь выбить себе взамен на нее некоторый контроль над школой.       Так что действовать нужно было быстро, оповестить преуспевающих студентов и связаться с другими школами. Он так погрузился в это занятие, даже успев получить пару ответов на свои запросы, что лишь посреди ночи заметил сколько пролетело времени. За эти часы до невыносимого затекла спина, он ни разу не отвлекся на еду и в целом чувствовал себя слишком уставшим. Потому в спальню он зашел не зажигая света, почти не задавая направления скинул на диван одежду и завалился в кровать, заворачиваясь в одеяло.       Почти сразу он резко распахнул глаза от того, что под звуки недовольного сопения одеяло поползло в обратную сторону. Лишь тогда он вспомнил о Поттер, которая, очевидно, еще даже не просыпалась. Из кровати он просто выпорхнул, зажег одну из свечей и заторможено смотрел на то как девушка закутывается. Меньше чем через минуту сопение утихло и вновь повисла тишина. Устало растерев лицо, Снейп достал из шкафа новое одеяло, увеличил габариты дивана и лег спать там. Уснул практически сразу. Утром Поттер в спальне уже не было.       Следующие недели были крайне плодотворными. Конец учебного года всегда был испытанием для руководства школы, потому что подводились итоги года, организовывались экзамены и строились планы на следующий год. На этот раз все шло гораздо проще. Только собравшись что-то сделать или проверить Снейп обнаруживал, что задача уже выполнена. Только подумал, что пора бы свести показатели первого весеннего урожая, составить списки закупки семян и саженцев на осень и находил на рабочем столе уже заполненные отчеты, требующие лишь утверждения. Даже запрос в магазины уже был составлен, нужно было лишь подписать. На осторожное замечание, что распоряжения директор еще не давал, Лонгботтом скептично ответил:       - Словно я не знаю каким бы оно было и что от меня требуется. Не учи меня вести хозяйство.       В том же виде была вся документация касающаяся кухни. И, к немалому удивлению, всего школьного инвентаря - это сделала уже Поттер, обойдя все кабинеты и опросив всех преподавателей. Без напоминания был сдан лист здоровья обучающихся и перечень нужд библиотеки. Макгонагалл, хоть и осталась заместителем Снейпа и деканом Гриффиндора, воспитательную работу зачастую пропускала мимо внимания. Потому точно не ее инициативой было составление дотошного списка нарушителей дисциплины. Филч, вероятно, был счастлив сделать это. Последний список, содержавший предпринятые меры наказания, наводил на мысли об ужесточении воспитательных методик.       В этот период Снейп в полной мере вспомнил зачем была введена традиция субботних посиделок. Организаторскую деятельность он любил. Он предпочитал, чтобы все было систематизированно, подсчитано и на своем месте. Педант - сказали бы многие. Но в этот период голова шла кругом от дел и требовалась возможность отдохнуть. Лонгботтом и Поттер весьма преуспели в этой задаче, отвлекая его от окружающего мира, а то, что они начали потихоньку забирать у него решение вопросов за которые были ответственны прежде и вовсе значительно разгружало его.       Учебный год закончился как-то резко. Школьники и преподаватели разъехались. Даже Лонгботтом отправился навестить бабушку, приезжая пару раз в неделю - проверить свои посадки. О том, что он остался в замке вдвоем с Поттер, Снейп понял лишь когда они оказались единственными за обеденным столом. Это был третий день каникул. Сперва он не придал этому значения. Они уже притерлись и привыкли, ведя себя зачастую как в прежние годы своей дружбы, хотя некоторая дистанция, особенно на публике, оставалась.       Звоночки посыпались, когда он, отвлекаясь от чтения, начал замечать на себе задумчивый взгляд. Когда ему стало скучно в одиночестве и захотелось компании. Временами его охватывало волнение от мимолетных прикосновений. Иногда, в самых будничных делах, хотелось поухаживать за девушкой, даже не так, это делалось само собой. При закупке ингредиентов на следующий год он купил кулек рубинов. Да, в зельях они использовались, но не в тех, что планировалось варить. А подсознание так и шептало: Она всегда любила рубины. В итоге камни были отданы ювелиру и из них сделали браслет, подаренный Поттер на день рождения.       Жизнь шла своим чередом, они занимались своими делами, встречаясь в основном в столовой. В первые разы, когда Поттер, рассказав о своих планах, перед уходом оставляла мимолетный поцелуй в висок, Северус испытывал негодование, потом смущение, а привыкнув и махнув рукой на такую вольность, с легким трепетом ждал этого. Раньше Годрик на прощание просто мимоходом сжимал ладонь на его плече, кто ж знает, как могла трансформироваться привычка взрослого мужика, осознавшего себя в женском теле? Так что Снейп не пытался этого пресекать и старался не задумываться о причинах. Лишь перенес ранний завтрак, что как правило происходил часа за два до основного в свою гостиную. Не думал он о странностях, пока, заставший эту сцену Лонгботтом не расплылся в улыбке.       - У тебя хорошее настроение?       - Да. Не прошло и полугода, а вы снова ведете себя как старые супруги, прожившие вместе не одно столетие. Я просто рад за вас.       - Бред.       - Как скажешь. - Все так же противно улыбаясь легко согласился Невилл.       А Снейп начал анализировать происходящее в опустевшем замке. Психанул, ушел на несколько дней отдохнуть в родных краях на просторах природы, доверив текущие дела школы заместителю. Позволил себе вскрыть старые замки, сковывающие мысли и эмоции. Водоворот воспоминаний был оглушающим. Сам того не замечая он рвал траву под ладонями, выдыхал подавленные стоны и рычание сквозь сжатые зубы. Он любил систематизацию и порядок, потому открыв свои запретные желания дотошно разложил их по полочкам, изучил, рассмотрел... и решил, что он будет идиотом, если позволит истории повториться.       Вернувшись в замок он организовал ужин при свечах и музыке. Поттер лукаво улыбалась. Она пригласила его потанцевать. Мелодии сменяли одна другую. Северус, был заворожен близостью, пульс резко застучал в ушах от предвкушения, взгляд то и дело сам скользил к алым губам, и само запоминалось ощущение в руках чужого тела.       Этот поцелуй не был ни неожиданным, ни поспешным. Сперва он был осторожным, но когда они оба не встретили протеста, осмелели. В отсутствии неловкости они убедились, когда вставшая на носочки девушка наступила на его ногу, что вызвало лишь улыбки. Затянувшиеся поцелуи то и дело продолжались и во время, показавшегося необычайно коротким, пути к спальне. Неловкость, смущение и прочие мешающие чувства они оставили за дверью. Ну вот чем в близости можно удивить и смутить людей, проведших в браке три четверти весьма длинных жизней. Пусть и не друг с другом. Лишь трепет первых касаний, сменяющийся кипящей страстью и желанием обладать, изучать и ласкать.       Утром, проснувшись раньше и выпутавшись из объятий своей женщины, Снейп открыл потайной отсек старенькой шкатулки, которую забрал из схрона едва вернув воспоминания. Но об этой вещи вспомнил лишь на днях. В запылившемся отсеке лежал массивный перстень на тонкой серебряной цепочке. Его Салазар купил пока Годрик был в своем странствии по Европе, во времена, когда в силу молодости ему еще было плевать на предосудительное отношение общества к однополым парам, способное, в лучшем случае, превратить их в изгоев. Но так уж сложились дальнейшие события, что он предпочел о перстне забыть. Теперь же, вспомнив, рассмотривал на свет покрытый благородной патиной металл и все еще переливающийся в собственном сиянии рубеллит. Сейчас, как никогда прежде, Снейп порадовался, что из опасения не угадать с размером переплатил за дополнительные чары подгонки. Кто же знал, что перстень будет надет на женскую руку.       Закончив с подгонкой Северус ушел в душ. Он не спрашивал Поттер выйдет ли она за него. Для людей их воспитания после сегодняшней ночи такого вопроса попросту не существовало. Легкая улыбка девушки за завтраком это подтверждала. А правильность происходящего ощущалась в том, что не так уж много в их повседневности поменялось, все же прав был Лонгботтом.       Помолвку они не афишировали, о ней знали лишь самые близкие и они же присутствовали на скромной церемонии. Это событие могло бы пройти мимо внимания общественности, если бы преподававшая, теперь уже Снейп, не использовала новую фамилию при работе. Вот тогда поднялся шум, бурливший в основном за стенами школы, в которую посторонние проникнуть и не могли. Преподавательский состав, отойдя от шока, молодоженов поздравил. Ученики... поколение заставшее военные события давно покинуло замок, а для нового их союз не был таким уж странным. К моменту, когда супруги впервые показались публике, жители Британии уже давно успели переварить и усвоить новость.       За поступившими две тысячи десятого года они втроем наблюдали с пристальным вниманием. Каждый ребенок вне зависимости от пола и распределения на факультеты потенциально мог оказаться их подругой. К две тысячи шестнадцатому они уже потерялись в догадках. Время шло, а намеков на пробудившееся сознание Равенкло не подавал никто. В девятнадцатом году они узнали, что не все дети рожденные в девяносто девятом были им известны.       В самый страшный для него девяносто восьмой, Ксенофилиус , вынужденный покинуть свой дом, в котором пребывал до этого почти постоянно, встретил свою новую любовь, разделявшую его страсть к странным созданиям. Летом того года они всей семьей отправились в путешествие, уже на просторах Бразилии узнав о пополнении. Если Полумна через несколько лет вернулась в Британию и вышла за Рольфа Саламандера, то ее отец с супругой остались за рубежом, отправив родившуюся дочь учиться в Кастелобрушу. В этом году Клио закончила школу и выразила яростное желание поехать на родину отца. Едва оказавшись в Британии она воспользовалась введенными днями открытых дверей, во время которых родители и выпускники могли познакомиться со школой или вспомнить былое.       Окинув цепким, любопытным взглядом весь преподавательский состав девушка решительно подошла к директору и его супруге.       - Так вы двое все же сошлись. Я опасалась, что на это может понадобиться несколько жизней.       Шок прошел быстро. Стоило Клио потребовать ответа о том, где их подруга. Лонгботтом нашелся быстро. После нескольких часов сумбурного общения, полного радостных слез и напористого любопытства, Лавгуд была представлена Макгонагалл как будущий помощник с бумажной волокитой. Принять двадцатилетнюю девушку на другие должности они не могли, а так, на административном посту она свободно могла жить в замке, занимаясь подтверждением квалификации. Замдиректора была растрогана проявленной к ней заботой, не зная, что в этом решении сильнее всего нуждалась не она.       Поздней ночью, вволю наговорившись и собираясь ко сну, Генриетта с хитрыми искрами во взгляде привлекла внимание мужа.       - Дорогой, раз оба крестных рядом, может уже пора бы?       То был период расцвета Хогвартса по мнению историков. Чехарда со сменой директоров каждые тридцать-пятьдесят лет прекратилась и директор Снейп занимал свой пост на протяжении ста двадцати семи лет. Так же в этот период было трое преподавателей, не покидавших свои посты до самой смерти. Жена директора и супруги Лонгботтомы.       Хогвартская четверка прожила довольно долго и была счастлива, занимаясь любимым делом. Они успели вырастить детей, поняньчиться с внуками и мельком посмотреть на правнуков.       Клио усовершенствовала свой ритуал. В следующий раз, вновь переступив грань вечности, они встретились через три столетия.