Пауэргёрл

      Всё это случилось за считанные мгновения: я различил только мокрый блеск её алого языка в раззявленной пасти и глянцевую «вспышку» размытых движений, покачнувшую тушу врага. Но как только девчонка ударила неприятеля в голову, она снова швырнула себя, только на этот раз оттолкнулась прямо от «лица» громилы, взвилась в воздух. Подпрыгнула метра на четыре, словно не весила ничего, и опять дернула за свои «нити», всё также лежавшие у неё в ладонях.       Я подумал, что это ещё один аналогичный удар — разгон и пинок в рыло, но под новым углом. Да только хрен там плавал. Массивное тело лоснящегося глянцем здоровяка оторвало от разбитого покрытия и потащило в воздух!       Тонкие девчачьи ручонки оказались невероятно сильны, чтобы одним мощным рывком вскинуть громилу за прочнейшие нити, дернув его на себя и потянувшись к нему же. Мгновенье — и хрупкие женские пяточки с глухим смачным хлопком снова впечатались в голову неприятеля. Сшибли бугая обратно на крышу, с треском вбивая его клыкастую башку затылком глубоко в слой керамзита.       Крошево брызнуло во все стороны, отчего я невольно прикрылся рукой. А мускулистое тело Венома — это ведь и правда он? — комично взбрыкнуло ногами. Девчонка тем временем сделала пируэт, спиною назад кувыркнувшись через голову… и оказалась поймана… чем-то…       Могучая лапища здоровяка вскинулась следом и он, не глядя, метнул в противницу свои «нити», но не белые, а похожие на всплеск блестевшего на солнце гудрона! Эта волна обвила «глазастую» за лодыжку, резво дёрнув обратно, а громила поднялся из россыпи керамзита. Оттолкнулся одною рукой и вскочил, как ни в чём не бывало. Встряхнул плечами, сбрасывая с них пористое каменное крошево       Мускулистая ручища держала девичье тело, повисшее вниз головой, словно невесомую игрушку. Клыкастая рожа громилы снов расплылась в ухмылке, облизываясь:       — Дерёшься, как баба, — коротко хохотнул он.       Пробасил и разинул пасть, будто намереваясь откусить от девицы кусок. Но спустя миг дернул головой — «глазастая» коротким замахом с двух рук метнула в него красные сгустки с запястий, залепляя противнику глаза, или что бы там ни было. Но Веном не стал тратить времени на пустые маневры и просто замахнулся телом девицы, как тряпичной куклой. С радостным выдохом-вскриком со всего маху вбил бедолагу спиною в покрытие!       Битумная корка брызнула, как разбитая молотком карамель. В стороны полетели микроцунами из керамзита, а над всем этим взвился низкий девичий вскрик, когда её тело прошибло собою слой утеплителя и врезалось в плиту перекрытия. Веном тем временем одним движением когтистой пятерни сорвал со своей клыкастой рожи липкие сгустки «паутины» и ударил девчонкой в другое место на крыше. Потом ещё и ещё! Размахнулся и вбил её в керамзит, а затем коротким пинком наподдал «глазастой» по рёбрам. Вышиб её из неглубокого кратера и отбросил метров на десять — отправил в короткий полёт к надтреснутой уже кирпичной кладке, едва не разбив его телом девчонки…       На кой хер я кинулся к этому пугающему здоровиле — одна из величайших неразгаданных тайн Мироздания. Может быть, подсознание поняло, что если не подсобить «глазастой», то девчуля с концами «озябнет» и пинать начнут уже меня. А может, это страх затмил разум, заставив вытворять нелепые глупости? Может, я просто ебанат, каких поискать? Не знаю…       Я просто сунул колечко в рот, чтобы не потерять его, подхватил обрезок трубы, ржавеющей на этой крыше уже довольно давно и так удачно подвернувшийся под руку, вскочил на ноги. Рванул к супостату, не чуя боли в избитом падением теле. Со всего маху, с двух рук, с дурным воплем зарядил трубой, как битой бейсбольной, целясь здоровиле по печени.       «О, да! Получи, сука!..» — проблеснуло в сознании.       На рост мне грех жаловаться, так что рычаг оказался что надо — даже будь я совсем дохляком, от такого тычка кто угодно полетел бы без чувств. Но труба лишь издала глухой звук удара по мясу, здоровила же даже не покачнулся… а спустя миг у меня в пузе будто взорвалась граната!       Крыша вдруг резко отпрыгнула вниз, и я захлебнулся от боли. Сквозь контузию от непонятного «взрыва» успел разглядеть, что лечу над грёбаным городом! Отброшенный ударом здоровенного кулака, кувыркаюсь в воздухе, словно фантик конфетный на ураганном ветру. Массивный кулачище громилы оказался невероятно силен, а Веном успел развернуться-ударить быстрее, чем до меня дошло, что же случилось.       Тычок в брюхо вышиб воздух из лёгких, хотя мне почудилось, что в любой миг могу и потроха выплюнуть. Рот распахнулся, роняя колечко в наивной попытке вдохнуть. На испуг же времени не осталось — падать с огромной высоты на тротуар и ходивших по улице людей я не боялся. Боль захлестнула сознание, не оставив места для страха…       Сквозь шум ветра слуха коснулись тугие щелчки, будто кто-то дергал сильно натянутый резиновый жгут — над головой у «клыкастого» блеснули красные нити «паутины». Упругие волокна намертво приклеились к моей куртке, рывком обрывая полёт и обрушивая назад, на изорванное покрытие крыши!       В глазах потемнело — да сколько, блядь, можно башкой колотиться?! — а воздух упорно не желал наполнять лёгкие, отшибленные жутким ударом. Но я всё равно успел различить, как следом за нитями в затылок громиле снова ударила девушка — влетела с двух ног ему в голову, как живое пушечное ядро!       Смехотворно-изящные, тонкие руки и стройные ноги «глазастой» обязаны были проиграть гротескно мускулистым конечностям здоровилы, но глянцево-чёрного великана как тараном отбросило! Он закувыркался по крыше, перекатившись несколько раз и ломая телом без того побитую битумную корку покрытия. В последний момент извернулся и с грохотом «вкогтился» всеми конечностями в покрытую трещинами стену надстройки, вгоняя когти в кирпичи, будто в хлебный мякиш. Раззявил пасть и заревел, брызгая слюной!..       Девчонка пульнула свей паутиной в полукруглый «тазик» на крыше и дернула за него его. Размахнулась, как метательным молотом — этой железкой оказалась оторванная с креплений спутниковая тарелка. У меня на секунду вспыхнули фантомные боли в спине, вновь почудился хруст от удара об эту штуковину. Но блеск Звёздного Сапфира отогнал идиотские воспоминания — кольцо удачно упало поблизости и я снова сцапал его ртом, хапнув заодно и пыли. Всё остальное слишком сильно болело, чтобы нормальным образом подобрать кольцо.       А «глазастая» тем временем за секунды раскрутила над головой снаряд на натянутой паутинной струне и со всей дури долбанула им по Веному. Подгадала рывок здоровилы и вмазала железкой, сшибая того назад на гудрон крыши. Резко подтянула жалобно заскрипевший кусок металла, раскрутила опять и снова ударила, на этот раз удачно зарядив здоровиле прямо по роже — от такой сочной пиздюлины черный громила полетел кувырком через голову, грохнувшись в керамзит. Вдогонку получил ещё раз несчастной «тарелкой», но та не выдержала издевательств и развалилась по сварному шву, распадаясь на две жестяных половинки…       Веном заревел так, что у меня в груди завибрировало: к лопаткам будто прислонили мощный сабвуфер, пустив по нему сочный бас. Клыкастый верзила, кажется, нисколько не пострадал, а вот самолюбие его было сильно уязвлено. Не знаю, чего добивалась этой атакой «глазастая», но она рванула ко мне, частыми ловкими взмахами рук «обстреливая» своей паутиной. Опутала, как паучок муху, и на бегу вцепилась пятернёй в курку, сграбастав тонкими пальцами лацканы. Дернула на себя, как невесомый кулёк с конфетами… и прыгнула с крыши!       Мне очень хотелось заорать от ужаса, но всё, что удалось выдать — едва слышный хрип в передавленном курткой горле. Вой ветра в ушах и рёв чёрно-глянцевого громилы позади нас перекрывали даже шум улиц, стремительно летевших прямо в лицо. Проезжая часть и машины неумолимо неслись нам навстречу, а люди засуетились, разглядев летящие сверху фигуры.       Но девчонка не поддалась суицидальным мыслишкам — не дала грохнуться наземь. Она взмахнула свободной рукой, выбрасывая куда-то вверх и вперёд ещё одну длинную нить паутины с уже знакомым «резиновым» щелчком, и я с облегчением понял, что смерть снова откладывалась. Чуть не проглотил кольцо по запаре.       Щелчки размеренно звучали над головой, а мы больше не падали. Вместо этого странным манером двигались между зданий, будто летели на непонятных качелях. То, что аттракцион этот творился в десятке метров над улицами, меня уже мало тревожило. Не после всего, через что пришлось пройти за последний десяток минут…

* * *

      Когда я откашлялся и едва не проблевался, наконец-то вернув способность нормально дышать, девчонка прекратила раскачиваться на своих «нитях» и взобралась вместе со мной на очередную крышу. Уронила, как куль, и нетвёрдым движением разорвала липкие сгустки, залепившие мою грудь. Пошатываясь, отошла в сторону и, обессилено шлёпнулась на покрытие крыши.       Я отполз в сторону, с опаской оглядываясь на «глазастую» и пытаясь вспомнить её имя, как это случилось с Веномом. Она вроде бы помогла, но особого доверия как-то не вызывает до сих пор. Попка у неё всё такая же стройная и аппетитная, что и прежде, хотя теперь откровенно в дрожь бросает от вида этих приятных округлостей — сам был свидетелем, какая эта девка резкая и ловкая, до безумия сильная. Если она мне «втащит», то этого точно будет конец — порвусь, нахрен, пополам и надвое, как мокрая туалетная бумага. Хотя иронично, что даже после той дикой пиздюлины от языкастого громилы я не отлетел в Валгаллу, а остался цел — всё, что можно отбить, оказалось нахрен отбито, но кости не сломаны, да и харкать кровью не приходится.       Ага, я более-менее цел, а вот девице, похоже, совсем хреново. Может, это шанс сбежать от неё? В конце концов, что у «глазастой», что у того здоровилы физиономии, будто у родственников. И она, в точности как и Веном, совершенно не выглядела раненой даже после той дикой стычки, когда ею несколько раз подряд пробили гудрон на крыше и раздробили кирпичную кладку. И вообще смотрелась, словно с иголочки. А вот движения у неё нетвёрдые, вялые — стонет, за головёшку хватается.       — Этот урод… не погонится? — пробормотал я, сплёвывая на ладонь колечко.       Поспешил вернуть пострадавшее самообладание — с трезвым умом соображается чётче. И очередные мысли о том, чтобы помочь ей, отпали сами собой. Фигурка у девчонки просто отпадная, не поспоришь, но зубастая пасть — жуть во плоти. Лучше и вправду свалить от неё побыстрее. И мечтать поменьше о всякой херне.       — Н-не знаю… — пробасила в ответ «глазастая», стиснула ладонями виски и встряхнула головой. Простонала с явным усилием. — Уходи, пока я держу это… Живо, спасайся!..       «Херня вопрос, родная — считай, что меня уже нет», — молча покивал я и, прихрамывая, поплёлся к надстройке. — «Только бы дверь не заперта оказалась…»       Отвернулся, сделал всего пару шагов, как сильный толчок сбил с ног — «глазастая» всё же напала! Дух в который раз вышибло из груди, отшвырнув к парапету. Я треснулся о него рёбрами, взвывая от боли, и умудрился таки здорово расквасить губу о ребро кирпича. Брызнул кровищей и привалился к бортику, отплёвываясь и судорожно напрягая мозги в попытке придумать, как не подохнуть. Но, увы — на этот раз даже удачного обрезка трубы под рукой больше не оказалось.       «Глазастая» ухмылялась — это было заметно даже по безгубой пасти, полной здоровенных клыков. Она больше не вихлялась из стороны в сторону, не хваталась за голову, а плотоядно скалилась и облизывалась. Без заметных усилий в движениях приближалась ко мне на четвереньках, задрав к верху роскошную попку и касаясь поверхности крыши лишь пальцами рук и ног.       — П-подруга, это… давай поговорим, ладно? — я вскинул изодранные руки перед лицом, будто они могли защитить от чудища в женском обличии. — Я ничего не видел, никому ничего не скажу. Идёт?       Хрупкая девушка не ответила. Она приблизилась почти что вплотную, лицо с белыми пятнами миндалевидных «глаз» замерло напротив моего лица на расстоянии ладони! Эти громадные «очи» действительно были лишены даже намёка на зрачки, но я мог поклясться жизнью, что она видит отлично. Не потому, что «глазастая» ловко и метко хреначила по башке супостата, а оттого, что из её глаз буквально струились волны какой-то неосязаемой жути, забиравшейся прямиком в душу.       Коленка девчонки уткнулась в мой пах, то ли случайно, то ли намеренно наподдав по шарам, а ладони упёрлись в стену позади, запирая, как в клетке. Я сухо сглотнул, удивляясь собственной храбрости перед такой образиной. И откуда только взялось всё? Впрочем, столько раз головой за сегодня ударился, что в погоне за жизнью и не так изъебнуться готов был.       — Что бы ты ни задумала — сейчас не самое лучшее время! — выпалил я. — Слышишь? Тот урод из «гудрона» догонит нас и обоим головы проломит!       Его рёв словно бы и взаправду почудился за шумом города, но широченная пасть «глазастой» игнорировала разумные доводы. Она распахнулась в каких-то сантиметрах от моего носа, размыкая капкан острейших клыков и обжигая жаром дыхания. Вывалила длинный, горячий язык и протяжно лизнула в щёку, оставляя липкий след — аж мурашки по спине побежали, насколько это было приятно и страшно.       — Именно поэтому я не могу тебя отпустить, человечек, — чудище наконец-то ответило.       Промурлыкало таким голоском, от которого кровь в жилах заледенела.       — Я очень голодная… А это тело — я к нему ещё не привыкла…       Жуткая девка поймала ладонями мои щёки и потянулась раззявленной пастью к лицу! Я вцепился ей в плечи, пробуя оттолкнуть — да эта блядь глянцевая сейчас ведь кусок и правда откусит!       Сердце затарахтело в бешеном ритме, как птица в клетке. У меня оставались доли мгновения, чтобы жалкими крохами сил одолеть неуязвимое чудище. И всё, что сумел выдать мозг — это подтянуть колено к груди да со всей дури пнуть девку пяткой в живот. Треснуть в пузо сексуального тела и тут же с ужасом осознать, что это и правда конец — нога будто на бетонную стену наткнулась!       Пасть тем временем прижалась к лицу, и если б я мог, то обоссался б от ужаса в ту секунду, хотя даже завопить был не в силах… но громадные клыки отчего-то медлили и не глодали кожу с костей. Вместо этого мои губы почуяли, как её длиннющий язык пытается пробиться ко мне в рот!       «Какого хера?!» — в мыслях раскатился озадаченный вопль. — «Что происходит?!»       Странное поведение «глазастой» перепугало не меньше, чем открытый намёк на желанье сожрать, поэтому я окончательно растерялся, сдавшись под напором странного монстра. Поник, принимая судьбу, с которой был не в силах бороться, и оттого совершенно опешил, когда «капюшон» очевидным движеньем страстно прильнула, прижавшись всем телом!       «Ебаться-всраться, да она же трахаться хочет!» — не успев отойти от первого поцелуя, снова охренел я.       Не желал поверить в то, что всё это было взаправду, но горячее тело глянцевой девушки-монстра не исчезало, было реальным. Здоровенные клыки слегка царапали щёки, будто я пытался «засосаться» со взведённым медвежьим капканом, а её неуёмный язык ни секунды не медлил, кувыркаясь глубоко у меня во рту и словно затеяв битву с моим языком. Непрошибаемая, словно бетон, и невероятно сильная, она вдруг оказалась необычайно нежной, податливой. Будто… будто это была обычная девушка «экзотической» внешности. Она подарила самый жуткий, самый невероятный поцелуй и тех, что довелось испытать за всю жизнь. И, чёрт меня подери, если это было не приятно!       Стрёмная внешность зубастой девчули заставляла вставать дыбом волоски на лобке и загривке, но её нежное тело, охотно шедшее в руки, играло совсем на других струнах, задевая то, что не стоило задевать. Целоваться с ней до усёру жутко, но… но «глазастая » оказалась чертовски в этом хороша.       «Да какого хрена?!» — я мысленно махнул на всё рукой. — «Она же мне в любой миг башку отгрызёт. И если всё равно не сбегу, так хоть с этой попкой напоследок пошалю в своё удовольствие…»       Наверное, это был просто страх, но голова соображала с явным трудом, и мне показалось, что приласкать фигуристое чудище будет хорошей идеей. Больше не помышляя пинаться, я обнял внешне хрупкое тело за плечи, потянул его на себя. И вздрогнул от неожиданности — думал, накажет, но «глазастая» поддалась без колебаний. Прогнувшись в спине, как самая обычная девушка, она прильнула ещё теснее к моей груди, прижимаясь аппетитными и словно голыми титечками. Жадно обвила предплечьями шею и вся отдалась поцелую!       Бог мой!.. Это было шикарно! Я не верил собственной наглости, но всё настойчивей тискал её упругие «булочки», понемногу млея от приятных ощущений. Живот девчонки казался до этого просто железобетонным, но был таковым лишь против пинка, однако теперь её мягкое пузико прижималось к моему животу, а промежность тёрлась о пах. Движения странной партнёрши были настолько просты и наивны, что я не мог ошибиться — она хотела секса со мной! Жарко дышала, елозила по лицу лентой длинного языка и всем своим видом, выражением слегка прищуренных «глаз» давала понять, что дико желает ебаться.