Я люблю все свои шрамы

Я терял паспорта за границей, Ночевал в заброшенных храмах. Я работал банкиром и доставщиком пиццы, И всегда зарабатывал шрамы Добраться до Лофу Сяньчжоу на попутках было непросто. Инсин несколько раз по дороге терял паспорт, ночевал на улицах, в аэропортах и на вокзалах, пару раз натыкался на не очень приятных личностей. Денег не хватало, даже пришлось поработать курьером в одном из множества маленьких городов по пути в Лофу. Этот — после драки с охраной В один из первых дней на новом месте Инсину пришла в голову лучшая идея — напиться. Не учел, правда, что в загаженном клубе и контингент будет соответствующий. Зацепился языками с одним, другим, а потом и с охранником. Тот оттолкнул Инсина от входа с перекошенной дверью, а затем сам получил по голове ржавой трубой. — Живой? — Цзинлю ухмыльнулась холодно, но руку протянула. Дань Фэн, Цзин Юань и Байхэн подоспели позже. Цзинлю не выглядела как та, кто только что вырубила двухметрового охранника. Возвышалась над ним в белом шелковом платье, так не вписываясь в улюлюканье пьяной толпы, крики и мат. Она кивнула Дань Фэну и Цзин Юаню, чтобы те подняли Инсина с земли. Они вчетвером зачем-то поехали с ним в травму, а потом разрешили пожить в своей квартире. Там царил полный хаос и неразбериха, еще тяжелее было понять, кем новые знакомые друг другу приходятся. Учитывая, с какой любовью Цзинлю смотрела на Байхэн и с каким презрением на любого, кто ею не являлся, Инсин сделал свои выводы. У Дань Фэна и Цзин Юаня отношения были чуть более запутанные. — Цзинлю долго мне запрещала вообще с кем-то встречаться, — признался Цзин Юань. — Она что, твоя мать? — усмехнулся Инсин. — Старшая сестра, — объяснил Дань Фэн. Цзинлю старше на пять лет, но ниже младшего брата на пол головы. Это не мешало ей смотреть снисходительно и дотягиваться до его светлой макушки, чтобы отвешивать подзатыльники за то, что задержался в очередном туре по барам с Дань Фэном. Тот, по мнению Цзинлю, портил все, к чему прикасался, в том числе засирал квартиру их родителей. Этот — за нож схватился ладонью Так Инсин рассказывал, но на деле все было куда прозаичнее. Было около трех часов ночи и останавливать пьяных ублюдков, которые докопались до Цзин Юаня в планы Инсина не входило. Он вообще планировал пожить у своих новых знакомых, пока не найдет нормальную работу, но у них дома всегда был бесплатный алкоголь и другие привилегии. Например, дружба. Они возвращались из очередного бара, где по пятницам играли живую музыку. Байхэн обычно подбадривала из зала, Инсин брал гитару, Цзинлю бас, Цзин Юань садился за барабаны, а у Дань Фэна был неплохой голос. Вот бы он еще всегда им пел, а не кидал Инсину намеки на то, что мог бы и присоединиться к ним с Цзин Юанем. После выступления до них традиционно докапывались и надо же было Инсину остановить заточку ладонью. В крови на тот момент, видимо, было уже столько алкоголя, что боли он почти не почувствовал. По крайней мере, физической, только моральную, когда Дань Фэн и Цзинлю отчитывали его по пути в травму. — Тебе там должны уже клубную карточку выдать, — усмехнулся Цзин Юань с заднего сидения машины сестры. — О, да, после десяти посещений обслужат бесплатно, — закатил глаза Дань Фэн. Этот — не помню, был пьяный, Эти два — тоже не помню Инсин не то чтобы был изначально сильно против, потому что и Дань Фэн, и Цзин Юань ему понравились. Ему и женщины нравились, но в Цзинлю и Байхэн он быстро начал видеть старших сестер, одна из которых грубо схватит его за руку и спихнет с дивана, чтобы шел работать, а другая протянет успокаивающую сигарету. Дань Фэн казался старой душой с эмоциональным интеллектом подростка. Скрывался от своей огромной семьи, мечтающей притянуть его к бизнесу, но как-то раз Инсин поймал его на теплой улыбке. Дань Фэн пялился в свой телефон и слушал аудио, записанное детским голосом. — Хочет быть врачом, когда вырастет, — бросил Дань Фэн, подняв взгляд на Инсина. Это было на их маленькой кухне после очередной вечеринки. Они заваривали лапшу быстрого приготовления и Инсин немного залип на то, с какой любовью Дань Фэн смотрел в экран телефона. — Не говори, что у тебя есть ребенок, — попросил он. — Это моя младшая сестра, — признался Дань Фэн. — Зовут Байлу. Родители не особо хотят, чтобы мы общались, учитывая, как я сбежал. Вечно у нее телефон отбирают, но эта проворная хитрюга находит обходные пути. Дань Фэн, кажется, ни об одном человеке не говорил так тепло. Инсин внезапно вспомнил, как Цзин Юань отзывался о Цзинлю, несмотря на всю ее холодность и скрывающееся в этой женщине безумие. У Инсина братьев и сестер не было, но уже на следующее утро он проснулся в своей комнате, укрытый одеялом, со свежей травмой, но с бутылкой воды и целой кучей обезболивающего на тумбочке. Рядом четыре записки, где каждый из участников их квинтета написал свою версию событий. Ты расшиб плечо, потому что возомнил себя рыцарем и решил поучаствовать в турнире с моим братом.

Цзинлю

Полез спасать девушку от ее разбушевавшегося кавалера. Наш герой!

Байхэн

Шел, споткнулся, упал на торчащую железку. Был похож на шашлык.

Цзин Юань

Это не шрам, это мой засос.

Дань Фэн

Дань Фэн все же помог ему заработать парочку шрамов, вместе с Цзин Юанем, конечно же. Инсина в это болото затянуло не сразу, сначала надо было убедиться, что отношения у них и впрямь открытые и там есть место третьему. Цзин Юань был младше, но изучал такую надежность, комфорт и заботу, что Инсин таял от одного его вопроса о том, как прошел день. Дни обычно проходили дерьмово, но когда тебя на пороге встречал Цзин Юань наперевес с уличным котом, которого он просто не мог оставить, становилось чуть лучше. Дань Фэн был совсем другим. Носился где-то, как ветер, иногда даже уезжал из города по каким-то делам. Скорейшее возвращение в их совсем не тихую гавань этого буйного попутного ветра Инсин ждал с придыханием. Было не так страшно за то, что он не доберется домой, хуже было думать, что ненадолго он все же останется. За это ненадолго захватит его и, как котомку, закинет на плечо, протащит по миру, внешнему и круглому, внутреннему и глубокому. А если действительно захватит? С Дань Фэном или Цзин Юанем, с каждым было хорошо по-своему. Втроем было по-особенному. Нельзя было скучать, вот они и решили поиграть с воском. Инсина тогда обожгло с двух сторон, что остались шрамы на плечах, как от ангела и демона. Они тогда извинялись сильно, что вроде должны были принести удовольствие, а сделали больно. Инсин решил об этом забыть и запомнить о них только хорошее, а потом и его забыть, хоть и очень любил их обоих. Меня возили в багажнике в лес Я сам вывозил людей в лес На меня наставляли обрез Но я все еще здесь, и я в шрамах весь Цзинлю занималась чем-то не совсем законным. Цзин Юань первым начал об этом подозревать, находя у нее разные таблеточки в сумке. — Мы должны ей помочь, — говорил Дань Фэн, закуривая на их общем балконе. — После смерти Байхэн она сама не своя, связалась с этим Лочей, который ей достает без рецепта всякую дрянь. — Справедливости ради, всякую дрянь ей изначально выписал доктор, — заметил Инсин. — Другое дело, что она сама перестала его слушать и дозу побольше выписала себе сама. — Она будет против вашей помощи, — вмешался Цзин Юань. — Хочет казаться непоколебимой и сильной, а еще она ненавидит жалость. Даже мою помощь может оттолкнуть, она не умеет отдыхать и стыдится уязвимости. Будет упрямиться, несмотря на зависимости, таблетки и фазы. — Фазы? — переспросил Инсин. — Ее или Луны, — горько усмехнулся Цзин Юань. — Проблемы с головой часто бывают наследственными и цикличными. Они все-таки попытались встретиться с теми людьми, которые недавно появились в жизни Цзинлю. Лоча оказался очень сговорчивым и харизматичным, совсем не подходя под стереотипный образ наркодилера. Улыбался подчеркнуто вежливо и напомнил, что Цзинлю вообще-то взрослая барышня и если им весело проводить время вдвоем, то разве им может помешать ее младший братик? С первого раза они не поняли и даже попытались повоевать, но явно нарвались не на того. Цзинлю ни о чем так и не узнала. Возможно, в силу измененного сознания даже и не заметила, что младший брат и двое ее друзей несколько ночей подряд пропадали неизвестно где. Этот — падал со сцены, Это — головой об руль, Это — еще пара падений. Они пытались жить как раньше и после смерти Байхэн. Правда, не всегда получалось. Блэйд сам не заметил, как начал чаще пить и из семи ночей на неделе мог не помнить пять. После одного из падений он проснулся и увидел Лочу. — Мы с вами дурно начали, но это же не повод бросать тебя умирать, — сказал он в то утро. Оказалось, что рядом, кроме него и Цзинлю, тогда просто никого не было. У Цзин Юаня появились мысли спасать прежде всего себя, а не сестру. Вдруг захотел записаться в армию по контракту и начать волонтерить. Теперь упорно готовился к собеседованию, а по выходным навещал в приюте какого-то мальчика, над которым ему доверили патронаж. Инсин не узнавал его, но видел, что Цзин Юань достоин жизни получше, чем та грязь, которая их окружала. Дань Фэн начал все чаще не ночевать дома, а на Инсина поглядывал без былой любви, будто они теперь просто сожители. В один прекрасный день решил, что ему нужно быть в другом месте, сел на поезд и просто уехал. Они с Цзинлю и Цзин Юанем провожали его на вокзале, но по пути домой перессорились, обвиняя друг друга в том, что Дань Фэн променял свою обретенную семью на что-то другое. Больше всех раскричалась Цзинлю — кажется, она не могла уже контролировать перепады своего настроения. Слава богу, что они тогда стояли на месте и досталось только Инсину, когда она приложила его головой об руль. Пить он стал еще чаще. Пережил еще пару падений, пусть уже и не со сцены, потому что любимое дело ушло вместе с любимыми людьми. Цзинлю все чаще пропадала с Лочей, а Инсин только думал о том, как бы Байхэн отреагировала на то, что ее любимая все время проводит с чертовым наркодилером. Цзин Юань все также побаивался что-то говорить сестре, но прошел собеседование для службы в армии и тоже уехал. А эти два — от травматических пуль. Лоча не был похож на портрет подонка, но каким-то магическим образом приносил за собою грязь повсюду, куда не явится. Когда Цзинлю притащила его в их квартиру, Инсину это, конечно, не понравилось. Правда, там он был никем, вот и выяснил, что не стоит ссориться с людьми, чьи новые друзья носят с собой травматические пистолеты. В таком гневе он Цзинлю еще не видел. Она разгромила половину кухни, а потом дважды выстрелила ему по ногам. Как ни странно, в больницу его снова повез Лоча. Сначала напугал до усрачки, потом дважды спас жизнь, что это вообще за человек? — Цзинлю просила передать, что не хочет больше тебя видеть, — начал он. — Говорит, ты своим появлением ей семью разрушил. Но стоя перед зеркалом в ванной Я радуюсь честное слово Я люблю все свои шрамы И хочу заработать новых — Ты готов выходить? Голос Кафки звучал гипнотически, прямо как в их первую встречу. После срыва Цзинлю ему было некуда идти и какова же была неожиданность — увидеть над собой черный зонтик. Его держала изящная женская рука в перчатке, она же и стала рукой помощи. Блэйд до сих пор не понимает, почему Кафка подобрала его тогда и что именно ей от него нужно. Элио дал ему работу, пусть и связанную с криминалом, но зато теперь в его жизни нет грязи, наркотиков и попыток спасать людей, которые бы не сделали для него то же самое. Блэйд стоял перед зеркалом в ванной, рассматривая свой голый торс и бледные полосы, украшающие его тело то здесь, то там. Происхождение половины из них он даже не помнил, но понимал, что старые шрамы скоро перекроют новые. — Пошли, Кафка.