Яркие краски моросящей посмертной печали

      Коллеи ждала не его, а Сайно — это видно по тому, как она смотрит слегка сквозь него, то ли в надежде, что светоч кшахревара растворится в лесной глуши и вместо него появится любимый наставник и старший брат, то ли с мыслью о том, что возможно Кавех в чемоданчике захватил с собой генерала махаматру.       В любом случае, он в Гандхарве и он один (Мехрак лишь наигранно возмущается пренебрежением), так что Коллеи придётся слегка потерпеть его несносное присутствие. На приветствия кивками отвечают пара-тройка стражников, Кавех даже не помнит кто именно — его главная цель сначала направо, на два пролёта выше по лестнице и до резных дверей хижины.       У Тигнари царит божественная тишина и Кавех благодарен за это и спокойному характеру последнему из валука шуна, и необитаемому для людей лесу, и дендро архонту уже просто по привычке. Мехрак остался с Коллеи, а сам Кави не хочет ничего говорить, поэтому просто молча садится прямо на пол укладывая голову на чужие колени.       Тигнари что-то пишет и не обращает внимания, но это неважно, потому что головная боль отступает впервые за несколько недель. Жить далеко от своего соулмейта и терпеть мигрени каждый божий день уже на уровне бытовых проблем.       Быть настолько Селестией нелюбимым, чтобы, будучи пустынником по происхождению и ритму жизни оказаться связанным судьбой с фенеком, жаркий огонь пустынь не переносящим. ///       К концу следующей недели лес становится невыносимым — для всех приезд Сайно омрачается его, Кавеха, присутствием. Лотосы нилотпала ближе к теплу деревни слегка вянут, концы хрупких лепестков покрываются неизбежным увяданием. Кавех смотрит на них словно это самая интересная вещь в мире, а шёпота голосов, порождающих слухи, не существует.       Сайно выглядит как всегда — морщинка нахмуренных бровей, излом тонких губ, озоном грозы отдающий воздух. На мгновение взгляд становится мягче — Тигнари плавится под восхищением, и напряжённость из плеч пропадает и счастьем глаза застилает. Кавеху стыдно смотреть — он и так украл у них шанс на счастливое будущее своим появлением на свет, так ещё и пялится с явным желанием Тигнари забрать.       Коллеи забирает из дрожащих — он даже не заметил, как его начало трясти, — рук цветы, в немой поддержке гладит чужую ладонь. Никогда, — Кавех думает с огромной любовью — никогда своим мыслям и желаниям не давать вырваться, хотя бы ради неё.       Гандхарву он покидает совсем скоро — позорно сбежав от неприятных разговоров, от чувства вины. От бурлящего чувства ненависти — к себе, к архонтам, к небесному престолу. \\\       Кандакия заплетает ему волосы, параллельно нажимая правильные точки на голове — мигрень уходит постепенно, успокаивается море после шторма, ещё чуть-чуть и можно будет открыть глаза. Дэхья тоже рядом — с лихорадочным блеском в кошачьих глазах, молчит, перебирая сотню баночек с косметикой перед свиданием. Кавех думает, каким он построит их с Дуньярзад дом — с балконом, обязательно с воздушными сводами, но по-пустынному простым. Кавех не думает, доживёт ли он. Старается не думать. ///       В его сне Малая властительница Кусанали, Нахида, с жалостью в детских цветочных глазах, держит его за руки. Кавех думает что-то нелицеприятное, но быстро теряет мысль, ведь красную нить судьбы с его ладоней пытаются распутать, развязать.       Это пугает, и он открывает глаза — чтобы увидеть лицо Хайтама, встревоженного, а после почувствовать чужую руку на своём лбу. Кавеха тянет спросить, говорил ли он что-то во сне, но слова не идут и губами шевелить непосильна задача, он закрывает глаза и проваливается обратно в забытие из ярких картинок. \\\       К концу следующей недели на бумаге отчётливо виден уютный особняк.       Как можно больше подробностей — Кавех хочет, чтобы когда он умер проект реализовали нормально. Завещание кому — Дэхье и Дуньярзад.       (Карандашная заметка «Свадебный подарок», Кавех думает — доживу, перепишу начисто теми, изумрудными чернилами, — потом думает — нет, не доживу)       Письмо от Коллеи, нераспечатанное, хотя она явно не стала бы писать о нём. При мысли о… усиливается головная боль. ///       Опять сон — у Крио Архонтки коса до пояса и забавный дар в подарок цветущим смертным. Богиня цветов смеётся и красные нити прорастают в сердцах как цветы. Сны невыносимы — они всё в цветах и бушующей метели, — цветка ни одного знакомого, метель ничуть не холодна.       Богиню цветов захватывает разнообразие форм у неразнообразного льда, Богиня цветов стремится показать другой Богине всё, что помнит сама. Память подвержена эрозии, а в руках больше нет силы, но льды в беспечной тьме улыбаются искренне на каждый вздох. (позже, следующая Крио Архонтка найдёт в дворцовом саду цветы — яркие краски моросящей посмертной печали) \\\       Закария приходит сразу, но успевает только диагностировать смерть. Нахида виновато сжалась у резной стенки. Хайтам помнит, как они поссорились из-за неё ещё на этапе проекта, Хайтам помнит, что в глазах рассветного пожара был яркий свет.       Хайтам закрывает его глаза. ///       За пределами города в чужой хижине останавливается жизнь. Тигнари думает — это не справедливо, — а после в последний раз окутывает лотосы нилотпала мягкой силой извечной мудрости.       (а после, всё в том же саду цветы бесконечной скорби в неразнообразном льду остаются у подножия статуи Богини любви) \\\ «…p.s. Каве, нам нужно поговорить, как только сможешь, приходи в Гандхарву. Прости, что пишу через Коллеи, мне кажется, напиши я тебе лично, ты бы сжёг письмо от греха подальше. Прости меня. Прости».