Тепло любви для волнующегося сердца

Сегодня Бэзил явно в хорошем расположении духа, ведь наконец-то к нему пожаловал его самый близкий и любимый всем сердцем друг - Дориан Грей. Но при этом Холлуорд чувствует, что внутри него скопились вместе с радостью и иные чувства, даже будто бы не относящиеся к его настроению. Внутри себя художник чувствовал какое-то волнение, сильную обиду на друга, ведь тот не посещал его так долго, и какой-то не вписывающийся в ситуацию страх. Холлуорд чувствовал, что, несмотря на то, что сегодня было тепло, его конечности начинают холодеть. Художник не понимал происхождения такого сильного переживания, но отчётливо ощутил, что оно усилилось, когда Грей заглянул в его глаза. Холлуорд сначала растерялся, затем издал нервный смешок и пригласил друга в свой кабинет попить чаю и побеседовать по душам. Дориану не хотелось слушать очередные разговоры касательно лорда Генри и его влияния на Грея, поэтому юношу вполне устроило такое предложение художника. И вот, во время разговора Бэзил спросил Грея, почему тот так долго не навещал художника, как будто бы позабыл о нем. - Понимаешь, Бэзил, у меня было довольно много дел. На днях я с ними со всеми покончил, торопиться мне было некуда, вот и решил навестить тебя. К тому же я действительно так долго не приходил к тебе, прошу великодушно извинить. Кстати, я ведь ещё стихами увлёкся! Мне подарили сборник стихов современных. А впрочем неважно, как он мне в руки попал. - А кто тебе подарил его? - Бэзил насторожился, предполагая, что это снова лорд Генри, от которого никуда не деться. Дориан Грей заметно взволновался и произнёс: - Алан Кэмпбелл. Мой давний приятель. Он мне и выслал этот сборник, я сам первоначально удивился! Он так давно со мной не говорил, мы совсем отдалились друг от друга. А тут он вдруг выслал мне его! - Если человек говорит больше положенного, он что-то скрывает. Скажи как есть, я не против. - Неужели это так важно? - Да. Это настолько важно. Грей вздохнул и, встав с кресла, подошёл к художнику и вдруг начал всматриваться в его глаза, пытаясь что-то прочесть во взгляде Бэзила. Каким-то образом ему это всегда удается. Бэзил в этот момент окончательно потерял дар речи от ужасного волнения души, из-за которого сжималось всё тело изнутри. Каждый раз, когда сердце пыталось сделать очередной удар, что-то вдруг начинало пронзать его насквозь, доставляя художнику беспричинную боль в груди. И хотя руки Бэзила видимым образом не тряслись, но для художника они вдруг стали деревянными, даже как будто ему не принадлежавшими. В этом неимоверно тяжёлом и беспричинном волнении Бэзил вдруг ясно начал чувствовать, как его кровь текла по венам до одеревеневших конечностей. Тело будто всё было парализовано и никак не повиновалось воле художника. Дориан в этот момент вдруг улыбнулся, присел на корточки перед Бэзилом и взял похолодевшие и онемевшие от внутреннего страха руки Бэзила, стараясь согреть их: - Не стоит так волноваться каждый раз, когда я на тебя смотрю, Бэзил. Так и рассудка в одночасье лишиться можно. - Дориан, почему ты думаешь, что я волновался? - Бэзил растерянно посмотрел на Дориана и спросил это так неуверенно, что выдал себя окончательно. - Я же вижу по твоим глазам, что ты сильно переживаешь, - Грей усмехнулся, на его лице появилась улыбка. Она была настолько доброй, и голубые глаза Дориана, взгляд которых уже не казался ледяным, смотрели на художника с такою добротой и дружеской любовью, что Бэзил облегчённо вздохнул и, встав с кресла, с улыбкой произнёс: - У меня иногда бывает такое. Даже не знаю, почему вдруг так внезапно это со мной случается. Но каждый раз когда на меня смотрят, как будто взглядом пытаются залезть в мою душу, это всегда со мной происходит. А особенно когда ты так на меня смотришь. - Но почему-то это в основном случается именно из-за меня. Как можешь объяснить сие? - парень спросил это с лёгкой усмешкой, будто он изначально понимает причину неоднозначных ощущений в душе Бэзила от одного лишь взгляда Дориана. - Когда на меня смотрят, стараясь через глаза прочитать мои чувства, в моей душе просыпаются очень неоднозначные ощущения, которые накапливаются в ней и в конечном итоге сливаются в одно чувство - волнение. У меня от него аж всё тело деревенеет, настолько оно для меня неприятно. Одним словом, мне некомфортно, когда кто-то лезет в мою душу. А когда ты так делаешь, волнение только усиливается. - Я всё же думаю, что это из-за неоднозначного твоего отношения ко мне. Уж не знаю, положительно ли оно по большей своей части, или наоборот, но надеюсь, что я тебе не противен и не ненавистен. Это для меня самое главное, Бэзил. - Ты мне никогда, я чувствую, не станешь ни противен, ни тем более ненавистен. - Руки у тебя совсем холодные. Хочешь я их тебе согрею? Сядь, пожалуйста, - Дориан Грей вдруг стал поглаживать его руки, согревать их тёплым дыханием. Бэзил опустился обратно в кресло, а Дориан встал перед ним на колени. Вскоре он принялся целовать их, касаясь губами каждого пальца. Бэзил начал краснеть, но не хотел убирать руки. Слишком уж ему нравилась эта забота, которая стала казаться чем-то большим, чем забота о друге. Скорее о родном человеке. Как вдруг Дориан поднял голову и ласково посмотрел в глаза художника. - Теперь-то ты не волнуешься? - Нисколько. И вот Грей аккуратно берёт художника за подборок и робко, несмело и мягко целует его губы. Холлуорд неожиданно для себя самого оставил возле губ Дориана такой же несмелый и мягкий поцелуй. Ссора окончилась, едва начавшись. Художник вдруг почувствовал сильное желание поцеловать его вновь. Похоже, что это желание было видно во взгляде Бэзила, потому что Дориан вдруг начал поглаживать его щёку и улыбаться так ласково, что невозможно было его не поцеловать. Он как будто говорил художнику не стесняться своего желания. Бэзил нерешительно приближается к лицу Грея, и тот слегка кивает, разрешая то, чего художнику так хочется. Холлуорд наконец робко касается губами губ своего идеала. Дориан целует его в ответ более чувственно, без стеснения, и мягко поглаживает щёку такого милого и стеснительного художника. Затем он нежным и любовным взглядом смотрит Бэзилу в глаза. Тот улыбается робкой улыбкой и запускает руку в золотистые кудри милого юноши. - Как же всё-таки ты прекрасен, Дориан. А ведь ты и представить не можешь, как я люблю тебя. - Бэзил, я ведь тебя тоже очень сильно люблю. Ты мой воздух, мой кислород. - с этими словами Дориан снова касается губами бледных губ Бэзила, и тот кладёт руки на его плечи, начиная слегка поглаживать выпирающие косточки и кожу вокруг них. - Дориан, ты - моя любовь, моя жизнь. - Не устану повторять, что ты, Бэзил, лучший человек из всех, с кем имею я знакомство. - Хочешь ещё чашечку чая, Дориан? - спросил Бэзил, ласково поглаживая волосы Грея, а затем вставая с кресла. Дориан поднимается и подаёт художнику чашку слегка остывшего за время их разговора чая.