***
Прошло три дня. Каждое утро граф пересиливал себя, вставал в семь часов и занимал пост около парадного входа, куда почтальон приносил ежедневные «Вести Империи». Влад, не слушая приветствий письмоносца–полукровки выхватывал у него из рук газету и быстро пролистывал ее до последней страницы. Каждый день он вглядывался в этот листок бумаги с надеждой, и каждый день надежды его разбивались: итогов лотереи не было. За этим следовало раздраженное хлопанье дверей, неразборчивые ругательства под нос и швыряние ни в чем не повинной газеты в стены малой столовой, где обычно подавался завтрак. Впрочем, заслышав шуршание платья Марго, Влад тут же подхватывал газету, усаживался в кресло и начинал с независимым видом ее перелистывать («Вот видишь, у меня все под контролем, я нисколько не огорчен, огромный выигрыш — дело времени, уверен, уже завтра мой портрет будет в «Вестях»). Впрочем, Марго прекрасно понимала, что эта уверенность напускная, а граф понимал, что служанка это понимает; но оба они, разумеется, молчали и делали вид, что все так и должно быть. Тем утром он по уже устоявшейся привычке понадеялся, поругался, пошвырял газету в стену, даже попрыгал на ней, и, услышав легкие шаги Марго, метнулся к креслу. — Есть новости? — спросила девушка, расставляя перед господином тарелку с яичницей, кружку (зеленую!) с чаем и маленькую тарелочку, на которой горкой, друг на друге, располагались четыре бутерброда с сыром. — Пока нет. Пока. — с нажимом повторил Влад, наткнувшись на «а-я-же-говорила» взгляд Марго. — Вот, видишь, жду, читаю. — Вы держите газету вверх ногами. — Так и нужно. Я…эмм…учусь читать перевернутые буквы. Газету он все же перевернул. Воцарилось молчание. — Ну и… Как там твоя уборка? — произнес Влад и тут же понял, что его язык, как обычно, бежал далеко впереди мыслей. После того как он украсил (по мнению служанки — варварски испачкал) свой стол чернилами, Марго целый день сверлила его очень неприятным Взглядом. Графу, конечно, до этого не было никакого дела: за пять с лишним лет он к этому привык. Но все же. — Нормально. — соизволила ответить Марго. — Сегодня буду убирать Портретный зал. Остальные отмывают окна и зеркала, драят полы, стены от паутины очищают… Но нас мало, такими темпами уборка на недели полторы затянется! — Ты же прекрасно знаешь мой ответ… — Да-да, знаю: «Денег нет, но вы держитесь!». Но все равно, даже если исключить восточное крыло, которое еще не рухнуло только по воле Всевышнего, работы очень много. — Марго, не занудствуй, ладно? Совсем скоро мы выиграем десять тысяч, и я смогу отстроить это крыло заново, потом разрушить, а потом снова отстроить! — Вы все еще носитесь с этой глупой идеей? Ох, ладно. Но вы бы лучше подумали, что можно сделать с северным коридором, в который выходят гостевые спальни. — А что с ним не так? — удивился граф. — Длинный, холодный, половина ламп стабильно не горит. — Там дыра в стене. — Ого. А я-то думал, откуда так дует… Теперь понятно. И что? — В смысле — что?! — Марго на секунду потеряла дар речи. — В стене гостевого коридора дыра! А если приедет кто-нибудь? Куда вы его поселите — на коврик в прихожей? — Ну, во-первых, вряд ли кто к нам заедет, только если заблудится по пути в столицу. А, во-вторых, успокойся. Маленькая дырочка еще никому не вредила, если только это не дырка от арбалетного болта между глаз. — Она не маленькая — она размером с половину меня. Влад смерил взглядом покрасневшую от гнева Марго. Служанка доставала ему до плеча. — Ну, это не так уж и много… Хорошо-хорошо, — граф быстро прервал уже готовую обрушиться на него гневную тираду. Я подумаю. Прямо сейчас подумаю. Влад принялся задумчиво возить яичницей по тарелке; Марго наблюдала за этим, выразительно скрестив руки на груди. Несколько минут прошло в молчании. Наконец, граф, видимо, додумался до чего-то: он оставил яичницу в покое и принялся пристально разглядывать башенку из бутербродов, будто прося у них совета. Марго начала притоптывать ногой от нетерпения. Еще через пару минут созерцание бутербродов принесло свои плоды: — Все! Проблема решена — я все придумал! — Влад довольно откинулся на спинку тяжелого кресла. — И? — У нас есть какой-нибудь не очень нужный ковер? Желательно с рисунком из птиц, животных, цветочков разных… Ну, чего-то такого? — Вроде бы да… — неуверенно протянула служанка. — Да, в заброшенной гостиной на втором этаже есть такой ковер. — Отлично! Отныне я нарекаю его гобеленом! Бери его и вешай на стену, чтобы закрыть дырку. Та–дам! Всевышний, я плачу кровью от своей гениальности! — Ч-что?! — Марго потрясенно уставилась на графа; тот терпеливо объяснил: — Этот ковер — с узором, значит, он похож на гобелен. Где висят гобелены? Правильно, на стенах. Дырка где? Правильно, в стене. Дырка плюс гобелен плюс стена равно что? Равно красивый коридор! — Господин, никто не примет старый потрепанный ковер за красивый гобелен. — Придется принять! Они оба плоские, этого достаточно. В крайнем случае скажу, что это — последний писк моды. С этими словами граф увлеченно принялся за яичницу, показывая, что разговор считается оконченным. Марго закатила глаза. На миг идея с ковром-гобеленом показалась ей весьма неплохой. Действительно, кто к ним ездит? Обычно это граф напрашивается ко всем в гости; впрочем, ему редко отказывают. Нет! Девушка помотала головой. Она — единственный здравомыслящий человек в замке… Хорошо, не единственный, но, к сожалению, никто кроме нее не может хоть как-то повлиять на графа и повернуть его в сторону разума и рациональности. Хотя, стоило признать, что и у нее это получалось с переменным успехом. Может быть, и правда повесить там гобелен?.. То есть ковер. Нет. Нужно сказать Сергею — одному из надсмотрщиков на железных рудниках графства, чтобы нашел каких-нибудь каменщиков, которые согласятся работать за еду и «спасибо». Да, надо ему так и сказать. А сейчас… А сейчас — уборка. Марго воспрянула духом. В Портретном зале графа не будет, так что никто не помешает ей нести чистоту в мир! Девушка повеселела и быстрым шагом покинула столовую, отправившись на поиски метелочки. Влад этого даже не заметил: он углубился в разгадывание кроссворда.***
Портретный зал представлял собой длинное помещение с узкими стрельчатыми застекленными окнами. С потолка, теряющегося во мраке, свисала раскидистая люстра. Через весь зал тянулся пушистый красный ковер, чуть посеревший от пыли. Оценив масштаб бедствия, Марго решила, что мыть его будет точно не она; нужно запрячь кого-нибудь из остальных служанок. Всю стену — ту, в которой окон не было, — покрывали портреты предыдущих владельцев замка, всех членов рода Дракул (мужчин, разумеется). Первым шел основатель рода Григор I Марку Мерикано Дракула, а последним, почти в самом конце зала, нынешний правитель. После смерти Влада на маленькой медной табличке рядом с картиной выгравируют год смерти и, соответственно, окончания правления, а после повесят портрет его старшего сына, и так далее, до самого конца рода. Было, правда, одно исключение: среди жестоких лиц суровых воинов в доспехах, с мечами (секирами, саблями, палашами, копьями и прочими смертоубийственными орудиями) наперевес грустно улыбалась молодая еще женщина с иссиня-черными локонами до пола, затянутая в черное бархатное платье. Мириада I Старлин Бесник Дракула была матерью Влада и правила всего три месяца. По законам Драгоскела женщина не могла управлять землями, и после смерти мужа графство должно было перейти ее сыну. Но Генрих IV скончался от ран на поле боя, так что Влад автоматически стал графом, но церемония проведена не была, значит, перед Всевышним он графом не был, а тут началась очередная война, так что ему пришлось срочно отбыть на границу, значит, земли остались без властителя, ведь Генрих IV править не мог ввиду своего мертвого состояния, но править кому-то надо было… В общем, из-за создавшейся сумятицы формально графством управлял Влад, но фактически этим занималась его мать. Как только война закончилась, Влад вернулся в замок и тут же принял титул своего отца. Мириада после этого прожила недолго, вскоре отправившись в лучший мир. Поговаривали, что добила ее не чума, а тоска по мужу. Так это было или нет, Марго не знала, но портрет графини она всегда протирала с особенной тщательностью. Потратив часа два на обмахивание полотен и полировку рам, служанка добралась до последней картины. Девушка приставила маленькую раскладную лесенку (иначе до портретов было не добраться) к стене и, прежде чем забраться на нее, посмотрела на графа. Влад, обнажая клыки в своей фирменной ухмылке, насмешливо глядел на нее. Он восседал на прекрасном вставшем на дыбы вороном жеребце, в одной руке сжимая широкую саблю, а другой удерживая узду коня. На графе, как и на всех его предках были доспехи, а кроме них еще и парадный плащ — темно-синий, с белой окантовкой. На заднем плане виднелся холм с установленными на нем кольями; на каждом из них, разумеется, висел человек. Кольев было намного меньше, чем у отца Влада, впрочем, он, кажется, не особо стремился превзойти Генриха IV. Да и не было сейчас (к сожалению) таких масштабных войн, как в прошлые времена. Хорошо если тебя пригласят поучаствовать в осаде замка соседа — такое бывало, когда двое аристократов не могли договориться о чем-нибудь, или просто одному из них становилось скучно. Тогда собирался отряд — у кого сколько солдат хватит — и начиналась осада. Правда, в замках обычно никто сидеть не хотел, поэтому все выливалось в битву в поле. А дальше следовал пир, причем угощала проигравшая сторона. Так что быть приглашенным в междуусобную распрю было очень выгодным делом: даже в случае поражения угощаешь не ты, а тот, кто пригласил. А вот самому навязываться было неприлично. Дурной тон. К тому же, если кто–то пробовал ввязаться в распрю двух аристократов, те мигом объединяли свои силы и популярно разъясняли наглецу и его армии, что так делать не следует. А потом со спокойной душой продолжали битву. Влада приглашали часто: он был одним из лучших наездников Империи, да и бойцом был опытным — участвовал в трех больших войнах между вампирами и эльфами и сотнях маленьких стычек. Когда на него нападало «разговорчивое» настроение, он любил рассказывать о своих многочисленных победах, о том, как ему почти отрубили руку, как проткнули насквозь и распороли живот, так, что он с трудом успел запихнуть вывалившиеся кишки обратно, прежде чем потерять сознание. Пока Марго старательно оттирала раму картины от въевшихся пятен непонятного происхождения и сметала с самодовольной физиономии графа пыль, тот насмешливо скалился, чем неимоверно раздражал служанку. По правде говоря, он раздражал ее практически всегда. Вспомнив его «гениальной» идее выдать ковер за гобелен, Марго нахмурилась и, забывшись, с силой провела тряпкой по лицу портрета. И тут же чуть не упала с лесенки: левый клык графа заметно смазался, расплылся бесформенным пятном и вылез за пределы рта вампира. Ахнув от ужаса, девушка выпустила из рук тряпку и метелочку и попыталась быстро исправить содеянное. Но, сколько она ни проводила пальцами по белой кляксе, становилось только хуже: краска расплывалась все больше, превращая вполне симпатичный клык в какого-то белого червяка. Марго в отчаянии огляделась. В любую минуту в Зал мог войти кто угодно из слуг и увидеть, во что превратился портрет господина. Как только известие достигнет ушей графа, тот разозлится не на шутку: будь это портрет любого его предка (кроме матери), он бы и ухом не повел, но испортить его великолепную внешность, осквернить его ослепительную улыбку — это то, чего он не простит даже Марго. Вряд ли он ее выгонит, конечно, но вот уволить в один миг всех слуг, чтобы оттирать замок пришлось ей одной будет вполне в его духе. Девушка запустила руку в карман на своем переднике. Черная лента для волос, катушка ниток, салфетка, нюхательная соль, план работ на неделю, огрызок карандаша… Карандаша! Служанка быстро достала его и испустила разочарованный вздох: карандаш был размером едва ли больше ногтя. Она составила такое количество планов, списков покупок, записок с напоминаниями и тому подобного, что грифель был на последнем издыхании. Все же Марго изловчилась, перехватила его поудобнее и принялась как можно более красиво выписывать клык поверх белого пятна краски. Художник из нее был примерно такой же, как из форели — балерина. Однажды племянница девушки попросила нарисовать ей зайчика. Посмотрев на предъявленный рисунок, пятилетняя девчушка изумленно вскинула бровки и вопросила: «Тетя, зачем мне этот поросенок?!» Вспомнив этот случай, Марго досадливо тряхнула головой и с удвоенным усердием продолжила рисовать клык. Нет, на этот раз у нее должно все получиться. В конце концов, нужно просто провести две изгибающиеся линии. Что в этом сложного? Через десять минут усиленной работы девушка с удовлетворением взглянула на исправленное полотно. Клыки графа получились неровными — левый оказался длиннее правого. К тому же, из-за того, что карандаш немного размазался, белоснежная улыбка вампира приобрела странный желтоватый оттенок. Марго кивнула самой себе: теперь портрет был более приближен к действительности и не приукрашивал внешность ее господина. Можно сказать, она оказала ему услугу: реальность всегда лучше вымысла.***
К счастью для него, Влад даже не догадывался о том, что случилось с его идеальным лицом, пусть и нарисованным. Этот день прошел как обычно: граф наполовину разгадал кроссворд (запнулся на «Автор первого учебника «Теория магии», разозлился и кинул газету в камин). Тщательно осмотрел дыру в потолке коридора на втором этаже и решил, что ширина отверстия в полруки — вполне приемлемая, чинить пока не надо. Покормил морковкой своего любимого коня Султана и мясом плененного дезертира — своего любимого волкодава Сонечку. Съездил на рудники, проверил, как идет работа. Посадил на кол пару рабочих, которые недостаточно низко ему поклонились. Вернулся в замок, просто для удовольствия постоял двадцать минут на руках. Вкусно пообедал, не заметив виноватого взгляда Марго. Поиграл на магической гитаре, вспомнил времена своей юности и основанной им группы «Злая шутка». Поужинал. Полистал детектив, заскучал и час изучал трещины и пятна на потолке. По правде говоря, он уже начинал сдаваться. Номер выигрышного билета все не появлялся, Марго целый день мельтешила перед глазами с тряпкой и метлой, и вообще, все плохо, все ужасно, его никто не любит, никто не ценит, он никому не нужен, и куда-то подевались его любимые полосатые гольфы. Кошмар и беспросветность.***
На следующее утро граф сидел в до отвратительности чистом кабинете и лениво просматривал пачку принесенных писем: сегодня ему было лень вставать пораньше. Марго расставляла на столе чашку с чаем (пять целых и одна треть ложки сахара, как обычно) и блюдце с вишневыми пирожками. — Марго, не лезь под руку, ты же видишь — я делом занят. Так, что тут у нас… Счета, счета, счета… Письмо из банка. Это на растопку. Два приглашения — на свадьбу и на похороны. Поеду и туда, и туда: бесплатное угощение упускать нельзя. Подготовь мой парадный костюм, тот, который без дырки на локте. «Эликсир «Вечная молодость» по старинным эльфийским рецептам навсегда сохранит блеск и мягкость ваших волос!» Хм. Потом посмотрю. А это что?.. Краем глаза служанка заметила, что граф озадаченно уставился на широкий конверт нежно-кремового оттенка. Он всмотрелся в адрес отправителя и резко изменился в лице. Лихорадочно разорвав конверт, он быстро вчитался в строки письма; при этом брови его взлетали все выше, а лицо пошло каким-то странным пятнистым румянцем. Не успела девушка опомниться, как Влад дошел до конца письма и издал боевой клич дикого племени Амондава-Каяпо: — ЮХУ-ХУУУ!!! Он вскочил на стол (чашка полетела в стену, оставив на обоях желтое пятно от чая), спрыгнул на пол, подхватил ошеломленную Марго и закружил по комнате. Только оторвавшись от земли, девушка пришла в себя. — Вы что делаете?! Опустите меня скорее, мы сейчас в шкаф врежемся! Влад только расхохотался, подкинул Марго в воздух, будто она ничего не весила и, наконец, опустил ее на ковер. И тут же схватил за плечи и притянул к себе так, что она увидела свои отражения в его горящих распахнутых глазах. — Мы можем купить десять таких шкафов! Сотню! Тысячу! Ты не понимаешь? Мы выиграли, Марго, билет был выигрышным, мне пришло письмо от устроителей лотереи! Мы богаты, Марго! — Ч-что? — только и смогла потрясенно выдавить девушка. Влад пропустил ее вопрос мимо ушей, занятый исполнением победного танца: что-то среднее между чечеткой, лезгинкой, вальсом и прыжками до потолка. — Я знал, знал, что все получится! «О, детка, иди скорей ко мне, О, детка, с тобой я на коне! О, да, крутись быстрей, рулетка, Ставлю на тебя, и на ночь ты моя!» — пропел он куплет из песни, популярной в лихие тридцатые. — Смотри, если не веришь! — Он сунул ей под нос листок, исписанный витиеватым почерком. «Уважаемый Владислав Дракула! С радостью сообщаем Вам, что номера на Вашем билете (16022005) являются выигрышной комбинацией. Вы получаете приз в размере 10 000 (десяти тысяч) лей Империи Драгоскел. Ваш выигрыш доставят Вам в течение 3 (трех) суток. Поздравляем Вас с победой и желаем всего наилучшего. Искренне Ваш, Витус Раль, директор банка Национальной лотереи Империи Драгоскел Участвуйте в наших розыгрышах и помните: Национальная лотерея — честность и беспристрастность!» Марго онемела. Она до самого конца не верила, что эта затея обернется чем-то стоящим. И вот она держит в руках доказательство того, что ее господину наконец-то улыбнулась удача. — Ого. — только и смогла выдавить девушка. — Просто «Ого»? Марго, ты меня поражаешь. Ты разве не рада? — сияющий граф развалился в кресле, тяжело дыша, будто только что пробежав марафон. — Я рада, просто это так…неожиданно. Вы уверены, что тут нет никакого подвоха? — Какой может тут быть подвох?! — Влад взмахнул руками. Карандашница отправилась в полет через полкомнаты. — Там же их печать на конверте, сама посмотри! Действительно, печать — золотая лея на фоне билета — была нарисована и на конверте, и на листе письма. Марго не знала, что и думать. С одной стороны, это было замечательно, десять тысяч могли трижды покрыть все их долги, с другой же — она никак не могла поверить в реальность происходящего. Но, глядя, на счастливое лицо графа, она решила, что хватит с них неудач. Им должно было повезти — и им повезло. Девушка улыбнулась. — Это замечательно, но теперь мне придется оттирать стену от сладкого чая. Влад ослепительно улыбнулся и закинул ноги на стол. — Не волнуйся, когда я найму новых слуг, у тебя будет меньше забот.***
На следующий день граф внимательно наблюдал, как наемные рабочие вносят в холл увесистые деревянные ящики. Тяжелые сапоги пачкали и без того не первой чистоты пол, но все это уже не имело никакого значения: скоро он наймет еще два десятка слуг, которые отмоют замок в мгновение ока. А еще он отстроит восточное крыло, вернет многочисленные долги, съездит на курорт и купит второе джакузи. Просто потому что хочет. Он теперь богат, так что можно делать все, что душе угодно. — Идиот, ты куда его ставишь? По диагонали его, по диагонали! Я ненавижу прямые углы, это дико скучно. Еще диагональнее, ещеее… Да, все, отлично. Привет, Марго. Как дела? — Что это такое? — спросила подошедшая служанка, обводя рукой гору ящиков. — К твоему сведению, невежливо отвечать вопросом на вопрос. Но, так уж и быть, я пролью свет на это загадочное явление ящиков народу. В них находится еда. Вернее, едой это станет, когда ты приготовишь что-нибудь вкусное. Мне надоело пюре, котлеты, супы и всякая такая штука. Поэтому я закупился кое-чем экзотическим! Смотри: тут бананы, тут тридцать килограмм шоколада — да, я хочу сегодня на ужин шоколадный торт, сделай его, и сверху пусть будет шоколадный конь, — папайя, сиреневые водоросли и…догадайся, что вот тут? Граф указал на ящик, ничем не отличающийся от остальных. Марго пожала плечами. — Что-то странное и нам абсолютно ненужное? — Нет, не угадала! Здесь находится…па-пара-бам (он изобразил барабанную дробь)… Кокос! Да, двадцать килограммов отборных кокосов! Скажи, что ты рада, давай, скажи скорее! — Я рада. Я сказала это, только чтобы вы прекратили кричать мне прямо в ухо. — нахмурилась Марго. — И почему я должна радоваться? — Как почему? — брови графа удивленно взлетели вверх. — Помнишь, мы с тобой месяцев пять назад спорили? Я доказывал тебе, что, раз у кокоса есть молоко и шерсть, значит, он млекопитающее. Ты еще сказала, что не знаешь, что это за птицы такие. — В церковной школе не учили естествознанию, — девушка обиженно скрестила руки. — Не кипятись. Так вот, когда я тебе рассказал, что это за штука такая — кокос, ты сказала, что было бы здорово их закупить и приготовить что-нибудь. Но я сказал, что у нас нет денег. А теперь у нас они есть! И я купил кучу кокосов, теперь ты можешь приготовить и мне что-нибудь и даже себе оставить. Я кровью плачу от своей памяти! Да не туда же, идиот! Хоть Влад моментально обернулся к еще одному нерадивому рабочему, он успел заметить немного смущенную улыбку зардевшейся девушки. К своему собственному удивлению, он не забыл этот разговор. Да, тогда были дела поважнее, вроде дороги, которая превратилась в болото после недели дождей, но желание Марго приготовить что-нибудь из экзотического фрукта он запомнил. Обычно ему не было дела до хотелок других людей, у него был он сам, и это было главное. Но сейчас, когда покупка нескольких ящиков заморских диковинок решается по щелчку пальцев (если точнее — с помощью полусотни лей), почему бы не порадовать кого-то кроме себя? К тому же, он прекрасно видел, что уборка большого замка дается служанке нелегко, пусть у нее и есть помощники — тени под глазами и усталый взгляд выдавали это. Не то чтобы его сильно волновало самочувствие Марго, по его мнению, она была сама виновата — незачем прыгать выше головы и стараться вычистить множество заброшенных комнат до блеска, просто ее усталый вид сильно раздражал графа. Она нужна ему живой и здоровой, иначе кто будет готовить восхитительные блюда? К тому же, как он только что убедился, когда девушка улыбалась, она становилась в его глазах почти хорошенькой. — Милорд, — обратился к нему главный из носильщиков, — с вас пятьсот лей и четыре квинты. — О, это уже не проблема. Запишите их на мой счет в Центральном банке Драгоскела, через три дня я все оплачу. Рабочий понятливо поклонился, кивнул своим подчиненным и через минуту в холле остались только Влад, Марго, ящики да грязные следы сапог. — Вы уверены, что это хорошая идея — влезать в долги с банком? Может, лучше подождать, пока не придут деньги за билет? — осторожно спросила служанка. Видимо, она еще не до конца поверила, что теперь не надо считать каждый медный лат. Граф закатил глаза. — Оох… Зачем ждать, когда можно закупить все сейчас? Если твое сознание до сих пор живет в прошлом месяце, когда у нас не хватало денег даже на сыр для бутерброда, то я могу снова сунуть тебе под нос письмо с печатью. Проснись и пой, Марго! Дыры в крыше, заштопанные костюмы и стены без штукатурки — все это ушло и никогда не вернется! Нам наконец-то повезло, а ты ходишь с похоронным видом, как будто весь замок саранча съела. Давай, я верю, что ты умеешь радоваться! Влад выжидательно уставился на служанку. По правде говоря, похоронный настрой служанки надоел ему не хуже уборки. Ничего, завтра он наймет еще слуг, может, тогда она выдохнет и перестанет донимать его своими опасениями. Девушка и правда немного вздохнула, и слегка улыбнулась. Граф решил, что он отлично умеет поднимать боевой дух. — И вот что, — продолжил он со внезапно вспыхнувшим вдохновением, — прервись с этой уборкой. Завтра-послезавтра прибудут новые слуги, тогда продолжишь. Твой скучный вид меня угнетает, — добавил он, чтобы служанка не подумала, что он будет так благосклонен к ней всегда. — Неужели вы решили дать мне отпуск? — она недоверчиво вскинула брови. — Не отпуск, — быстро поправил Марго граф, — выходной. Один. Да. Ровно одни сутки, и учти, что отсчет начался… Прямо сейчас! Возрадуйся, у тебя есть еще 23 часа 59 минут и 58 секунд отдыха! Но ты же помнишь, что тебе нужно приготовить мне торт, перешить мой парадный костюм и постирать ту белую рубашку? Да, учти, на ней очень много следов помады, и она крайне стойкая, так что тебе придется постараться. И не забудь про закупку бальзамов для волос и эльфийского травяного мыла. И разбери эти ящики. И пришей бахрому к той зеленой куртке. И завари мне чай с чабрецом. И сделай пять бутербродов с колбасой. И протри фикус в коридоре. Прямо сейчас. А так — можешь отдыхать. Как тебе? Пользуйся, пока можешь, этот аттракцион невиданной щедрости закрывается завтра в три двадцать семь по имперскому времени. Черт, я кровью плачу от своего великодушия! — Спасибо, — суховато произнесла служанка, — вы действительно очень щедры, господин. Влад благосклонно кивнул ей: разумеется, он щедр, как это еще можно назвать?***
Следующий день начался с шума, лязга и громогласного чихания. Граф не поленился, встал в семь утра и лично принял бригаду рабочих. Их он позаимствовал у своего троюродного брата графа Салватора — тот как раз в это время занимался починкой своей конюшни; узнав о выигрыше Влада он с радостью одолжил ему строителей и согласился приостановить свой ремонт; Дракула клятвенно обещал заплатить пять сотен лей за «беспокойство и причиненный моральный ущерб». С учетом прочих долгов перед графом Салватором Владу пришлось бы раскошелиться на три с лишним тысячи лей. Но это его волновало в последнюю очередь: у него еще останется шесть тысяч! Сейчас же граф был занят тем, что наблюдал за обновлением Восточного крыла замка. Пыль стояла плотным занавесом, так что вампир оглушительно чихал каждые тринадцать с половиной секунд. Несмотря на то что его знания в строительстве были весьма скудны (он знал, что домик — это квадратик с треугольничком наверху), в перерывах между чихами он умудрялся давать по десятку советов и ценных указаний. С другой стороны, он знал замок лучше, чем кто бы то ни было, так что наблюдать за процессом было его прямой обязанностью. На глазах вампира происходило буквально чудо, о котором он и мечтать не мог последние лет десять: заброшенные полуразрушенные помещения постепенно принимали жилой вид. Будто по велению волшебной палочки (или, скорее, увесистого мешка золотых монет) исчезали дыры в черепичной крыше, старый прогнивший пол сменялся новыми досками, вкусно пахнущими смолистой сосной, ветвистые трещины в стенах скрывались под новенькой штукатуркой, деревца, проросшие сквозь плиты пола, безжалостно вырывались с корнем… Богатство и правда творит чудеса. Постепенно Восточное крыло становилось таким же, каким Влад помнил его с детства: анфилада светлых комнат, гостиная, музыкальная комната, балкон, терраса — все это очищалось от заскорузлой грязи и радостно блестело, как в первый день своей постройки. Граф мельком подумал о том, что Марго теперь придется проводить за метлой дни и ночи, но тут же оборвал себя; пусть он еще и не придумал, где нанять новых слуг, но дело это недолгое. Вскоре единственной заботой девушки станет готовка прекрасных завтраков, обедов, ужинов и полуночных перекусов. О, да, полночные перекусы. По количеству блюд они лишь немногим уступали званым обедам с десятком-другим гостей. Эх, как хорошо навернуть сковородку жареной картошки часа так в три ночи… А если еще приправить мороженым и бутербродом с джемом, а еще и творога с сахаром, и чайку, и гречи с молоком… Тут же захотелось есть. Влад глянул на очищенные от пыли часы; они показывали час дня. Для обеда рано. Что ж, будет двух-с-половинный завтрак (второй-то обычно бывает в полдень). Марго опять будет удивляться, дескать, как в одного вампира может влезать столько еды, при том, что, сколько бы он ни съел, ни грамма веса не набирает, да еще и ребра видны — хоть на уроках анатомии показывай. Ничего, поворчит и перестанет. От мечтаний о еде его оторвал гулкий «бум», а за ним «креееек», а после — «вжжжик!», донесшиеся из другого крыла замка вместе с забористым ругательством. Граф в панике вцепился в волосы. Проклятье! Он же совсем об этом забыл! Со скоростью стрелы он пролетел длинный коридор, простучал сапогами по керамическому полу музыкального зала и, еле-еле вписавшись в поворот, вылетел в холл. — Идиоты! Чертову мать вам в ребра, кто так обращается с джакузи?! Аккуратно, перила! О, чёрт, ящик с уточками, ловите его, ловите!!! Ну вот, упал. Оу. А этот парень…он еще жив? Правда? Хм. Запишите это на мой счет, я оплачу траурный венок.***
Выигрыш должен был прийти уже завтра, поэтому Влад развил бурную деятельность: он хотел сделать как можно больше, чтобы точно ничего не забыть. Кто сказал, что богатство развращает и делает из людей лентяев и трутней? Граф в жизни не делал столько дел разом; разве что еще во время учебы в Академии теоретической и прикладной магии, когда за три дня до конца первого курса он обнаружил, что не выполнил ни одного домашнего задания по всем предметам. Почти по всем. Кроме истории магии. Просто потому что ее за него делал сосед по комнате. Но сейчас вампира было не узнать: он успевал быть везде, отдавать кучу распоряжений, которые, вероятно, впервые в его жизни, не противоречили друг другу. Богатство действительно меняет людей. В общем и целом, за этот день он успел переделать кучу дел: обновил конюшни, закупился новым овсом (не то чтобы это было нужно: лошади его жили лучше, чем некоторые крестьяне); накупил подарков троюродным племянникам; заказал себе еще одну магическую гитаруи начал задумываться об устройстве студии в одной из обновленных комнат замка: можно было бы собраться прежним составом «Злой шутки», как в старые студенческие годы, вспомнить, что такое настоящий тяжелый рок. Заказал путевки в Лас-Сандро — игорную столицу Драгоскела, расположенную у южного моря. Путевки на всякий случай взял две, мало ли кто согласится. У него даже была на примете кандидатура. О, да, еще обновил гардероб. Оказалось, что синий вышел из моды, поэтому граф торжественно сжег все наряды синего цвета во дворе, так что теперь у него осталось только то, что уже давно лишилось цвета и с трудом могло быть идентифицировано как одежда. Да, заказать дюжину костюмов из столицы — то, что нужно; Марго потом чуть перешьет их: добавит бахромы, эффектных заклепок, полосок, нашивок, в общем, сделает все, чтобы граф как можно сильнее выделялся из толпы. Что же еще… Да, точно. Еще около сотни лей он выслал своей бывшей девушке, которая теперь содержала кошачий приют: кошечкам нужно хорошо питаться. Чёрт, надо еще не забыть купить новые кирки и лопаты, чтобы рудокопы могли быстрее работать. Не меньше, а быстрее, разумеется. Так, что бы еще такого нужно-полезного сделать, пока не иссяк энтузиазм (а пропасть он мог в любой момент)? Рука вампира уже потянулась к листу бумаги и перу, но он тут же одернул себя: он не унизится до составления списков, это удел зануд, подобных Марго. Вышеупомянутая зануда в данный момент стояла в кухне в окружении подруг-кухарок и ошеломленно взирала на родные ножи и поварешки. Вернее, в них-то как раз ничего нового не было: все та же сияющая чистота. В шок ее ввела новая плита, самое последнее изобретение вампирской технической мысли. Такие же только в столице продают! И что это за устройство — здесь можно регулировать пламя не боясь, что тебе оторвет руки взрывом. Боже мой, встроенная печь — можно нагнуться, чтобы достать оттуда пирожки и точно знать, что твое лицо не превратится в прожаренный до корочки бекон! Да и зажигать ее много проще, не нужно ползать на коленях в поисках отверстия, куда нужно как можно быстрее запихнуть горящую спичку. Повернул маленький вентилек и готово! А это что? Новый набор кастрюль, крышки идеально прилегают, ручки деревянные, чтобы не обжечься, да еще и рисунок — сплошь лилии, листья и, почему-то, утконосы. Сколько же тут можно приготовить! Марго чуть не задохнулась от счастья: готовка была ее любимым занятием, а уж готовить в такой роскошной посуде одно удовольствие! К одной из кастрюль был прицеплен неровно оторванный листок бумаги. Сгорая от любопытства, служанка развернула его; там, знакомым неровным почерком, скошенным вправо, было накорябано: «Ты как-то говорила, что любишь лилии. Так что я жду вдвойне вкусную еду. Но ты все еще зануда». Девушка улыбнулась. Что ж, последнего предложения можно было ожидать. В груди растеклось тепло. Так, стоп. Нечего раскисать. Конечно, это очень мило со стороны графа, но она не забудет его грязных сапог на свежепротертом столе. Скорее всего, он просто пытается загладить свою вину. Да. Резко выдохнув, Марго тряхнула головой, привычным жестом заправила выбившиеся прядки волос за заостренные уши и закатала рукава. Что ж, посмотрим, на что способна обновленная кухня! Уже через минуту она бойко раздавала указания мечущимся вокруг кухаркам, а в кармане на переднике тихо шуршал листок бумаги.***
— Вот оно — утро истины! Готовься увидеть великолепный блеск золота, Марго! Готовься пожинать плоды своего неверия. Готовься восторгаться мной и моей удачливостью. Готовься к тяжести лей, ибо совсем скоро добрый вестник, посланник Фортуны, письмоносец…эмм…забыл его имя, принесет к этому благословенному крыльцу коробку с ними! О, я уже слышу торжественную песнь, которая славит этот восхитительный день! Граф, как это с ним часто случалось в минуты волнения, перешел на высокий слог, который никак не вязался с тем, что он постоянно подпрыгивал на месте. Это было вызвано не крайней степенью нетерпения — хотя и ей тоже, — а желанием согреться: утро выдалось по-мартовски свежим. Марго, предусмотрительно накинувшая теплую шаль, неодобрительно смотрела на облаченного в одну криво застегнутую легкую рубашку и пижамные штаны графа. Она не единожды предложила ему сходить в замок и принести что-нибудь теплое, но вампир упрямо мотал головой: — Я не могу его пропустить! К тому же, для меня это дело принципа. И потом — ты не видишь, я в тепле. По крайней мере, ноги. Служанка могла бы сказать, что домашние клетчатые тапочки с помпонами не входят в длинный список теплой одежды, но не стала. Нет смысла пытаться переубедить графа, когда все его внимание сосредоточилось на распахнутых воротах замка. — Ну? Идет? Идет?.. Идет! Идет! Смотри, идет, а в руках что-то!!! — Я вижу, вижу. Прекратите пожалуйста дергать меня за руку, вы мне локоть выбьете. Влад только отмахнулся. Он весь подался вперед, будто готовясь броситься навстречу неспешно бредущему в их сторону почтальону. Марго невольно подумала, что последнему в этом случае не поздоровится: в этом состоянии граф вполне мог развить околосветовую скорость и просто промчаться сквозь беднягу-полукровку. Служанка немного пододвинулась к господину, готовясь остановить его, если он все-таки не выдержит спокойной походки почтальона. Но нет, каким-то чудом вампиру удалось взять себя в руки; правда, вместо ног у него теперь дергались оба глаза — по очереди, — но это уже мелочи. — Вот, Ваша Светлость. Тута вам письмецо пришло. Извольте подписаться. — Марго, подпишись за меня. Письмо?! Только жалкий клочок бумаги? Ты уверен, что ничего не напутал?! А ну признавайся, ты себе все деньги забрал, да?! Почтальон вдруг почувствовал, что ноги его оказались слишком далеко от земли, а вот горло — слишком близко к острым длинным клыкам графа. Вид оскалившегося от ярости вампира лишил полукровку остатков смелости. — Нет-нет-нет, — неистово замотал головой он (насколько это вообще возможно сделать, когда тебя одной рукой держат за горло, а другой за воротник формы), — да как вы могли подумать такое! Я письмеца ношу честно, ни разочку никто не жаловался! Мое же дело маленькое, что дадут, то и принести, да разве ж я мог…ххшшшффф… — Господин, подождите, опустите его! — Вмешалась Марго, аккуратно ухватив графа за локоть. — Смотрите, на конверте печать лотереи. Может, у них вышла какая-то задержка и они решили принести извинения? — Мда? Влад разжал руки (почтальон грохнулся на землю и почел за лучшее отползти на несколько шагов) и нетерпеливо разорвал конверт. Марго перегнулась через его плечо, чтобы тоже прочитать аккуратные строчки: «Уважаемый Владислав Дракула! С огромным сожалением сообщаем Вам, что произошла ошибка. Номера на Вашем билете (16022005) не являются выигрышной комбинацией, они были перепутаны нашим проверяющим с номерами другого участника лотереи — Раду Балаором. Виновник уже понес соответствующее наказание. В качестве извинения за доставленные неудобства Вы получаете возмещение в размере 2 (двух) лей Империи Драгоскел. Приносим Вам свои глубочайшие извинения и желаем всего наилучшего. Искренне Ваш, Витус Раль, директор банка Национальной лотереи Империи Драгоскел Участвуйте в наших розыгрышах и помните: Национальная лотерея — честность и беспристрастность!» Влад застыл. Марго застыла. Весь мир застыл. Первой отмерла служанка. Она перевела потерянный взгляд на графа и с изумлением увидела на его побледневшем лице широкую улыбку. Влад смотрел на письмо и радостно скалился. Вдруг, в одно мгновение, внутри него будто порвалась какая-то тонкая стенка. Он странно всхлипнул, потом хрюкнул, а потом медленно осел на деревянные ступеньки, сотрясаясь от хохота. — Ахахахаха!!! Марго, ты прочитала?! Ты прочитала! Ох, две леи, Марго, Всевышний, две леи!!! Боже, чёрт, джакузи, уточки, кокосы! Гобелен, котята, синий вышел из моды! Ты понимаешь, ты это понимаешь? Они приносят «глубочайшие извинения», выражают «сожаление»… — Он потряс письмом у лица присевшей рядом девушки (почтальон по-тихому сбежал). По лицу графа уже текли истерические слезы. — Ты знаешь, Фортуна знатно надо мной посмеялась. Надеюсь, ты довольна, госпожа Удача! О, чёрт, эти пятна на столе… Внезапно он успокоился и безмятежно уставился на восходящее солнце, продолжая комкать в тонких пальцах письмо. Марго неловко погладила его по острому плечу. Что тут можно было сказать? — Знаешь, что? Это хорошо. Теперь я знаю, кто я такой. Я полнейший идиот. — Не говорите так. — Покачала головой девушка. — Это не ваша вина. Никакой вы не идиот. — Да, ты права. Я не идиот. Я полнейший кретин. И почему я не послушал..? Ай, уже неважно. Он с рассеянным удивлением посмотрел на бумажный комок в своей ладони, потом размахнулся и со всей силы зашвырнул его через весь двор. Тут же к нему подлетела любопытная ворона, потрогала его клювом, каркнула, подхватила и унесла письмо в свое гнездо. Действительно, логично. Национальная лотерея использовала для своих писем очень мягкую бумагу. — А я ваш портрет случайно испортила. — Неожиданно для самой себя призналась Марго. Этот случай все еще мучал ее. — Но я подправила, только там клыки стали чуть неровными. — Ну и чёрт с ними, — безмятежно отозвался граф, — как в жизни будут. Да… Ты знаешь, как с помощью двух лей расплатиться с долгами почти на десять тысяч? — Понятия не имею. — Я тоже. Хотя знаешь… — Тут он хитро прищурился. — Есть у меня пара идей… Влад одним махом вскочил на ноги, Марго поднялась за ним. Она слабо порадовалась способности графа мгновенно переключаться между совершенно противоположными настроениями. Сама она чувствовала, будто из тела выкачали все кости, так что себе она представлялась как какая-то ослабевшая желеобразная масса. — Что вы собираетесь делать? — Увидишь. — С усмешкой выпрямился во весь рост граф, глядя прямо на восходящее солнце. — Давай, скорее, неси мне все, что нужно. — А что нужно? — уточнила служанка. Граф опустил на нее непонимающий взгляд. — Ну как так можно? Ты не понимаешь, что ли? Разумеется, мне нужна гирлянда, ёлка, кокос и синий кенгуру! Марго, поторапливайся, нам нужно вернуть куче людей кучу денег! И обещаю тебе, это точно будет не скучно!