— Вы не можете так поступить! — где-то эхом отозвался голос женщины.
— Мы уже это сделали, мисс Р***, и, осмелюсь напомнить, не без вашей помощи. Если вы продолжите препятствовать эксперименту, вы рискуете оказаться на их месте. А нам бы не хотелось потерять столь ценного сотрудника.
Женщина замолчала. Из-за этой зелёной жидкости, в которой мужчина находился, он не мог разглядеть её лица, но голос ему казался знакомым. Приложив усилия, попытался дотянуться до неё, но столкнулся с холодным стеклом. Заметив движение в колбе, женщина прильнула к стеклу с другой стороны. Её лицо всё так же было размыто. Человек в колбе услышал её всхлипы.
— И***… мне жаль…
Мужчина крепкого телосложения резко открыл глаза и попытался встать с холодного камня, но боль во всём теле заставила его лечь обратно. Невольный стон боли сорвался с его потрескавшихся от обезвоживания губ. На нём была полностью чёрная одежда, слегка изорванная в некоторых частях, а номер на спортивной куртке гласил: «002». Спустя некоторое время, на востоке начало светать. Лучи солнца нехотя пробивались сквозь пушистые облака, окрашивая их в светло-фиолетовый цвет. Второй поёжился от холода и, прислушавшись к своему телу, вновь решился подняться. Приложив немалые усилия, он смог сесть. В глазах двоилось, голова была готова вот-вот взорваться, в ушах нарастал шум. Посидев ещё немного, приводя себя в чувства, мужчина смог осторожно слезть с огромного камня. Его слегка качнуло, но, благодаря вовремя выставленной руке, Второй смог не упасть. В воспоминаниях постепенно стали всплывать прошлые двое суток. Разделение группы, лес, избушка, люк, монстр, погоня, выстрелы. После того, как у Семьдесят третьей закончились патроны, чудовище откинуло её и собиралось сожрать. Что было дальше? А дальше Второй, кажется, потерял сознание. Повернув голову вбок, мужчина замер. Справа от него лежал тот самый монстр. Многочисленные конечности этого существа валялись вокруг. Из них местами всё ещё текла какая-то жидкость, больше похожая на нефть. Три из пяти голов были на месте и прострелены либо в лоб, либо в висок. Остальные две, судя по неровности шей и ошмёткам кожи, были оторваны. Пасть существа была разорвана и частями свисала с остатков плоти. Многочисленные шипы на спине были поломаны. Двух не хватало. Второй не решался сдвинуться. Он продолжал внимательно осматривать монстра. Большой отпавший кусок плоти с громким чавканьем приземлился на землю, из-за чего мужчина дёрнулся. Монстр был мёртв. Но как? Кто его так изуродовал (если к этому вообще можно отнестись именно так, ведь существо и без того не блистало красотой)? Ещё один монстр? Но тогда где же он? И почему, чёрт подери, Второй всё ещё жив? Мужчина, не зная что ему делать дальше, сунул руки в карманы и сразу одёрнул. Их что-то укололо. Действие повторилось, но уже с большей осторожностью. Из карманов Второй достал те самые недостающие два шипа. — Святая Дева Мария… Эхо вторило ему ещё несколько раз. Только сейчас Второй понял, что находится рядом с пещерой. И только сейчас он осознал, что не знает где находится. Осмотревшись, он сделал для себя несколько выводов: «Судя по растительности, я всё ещё в лесу. Чёрт, если бы у меня был компас, я бы мог дойти до лагеря. Ладно, будем импровизировать. С той стороны помятая трава и капли чёрной жижи с кровью. Если пойти по следам борьбы обратно, может, выберусь на поляну. А там уже и до лагеря рукой подать.» Кивнув самому себе, мужчина хромой походкой пошёл по обратным следам.***
Атмосфера в группе была подавленной. Несмотря на то, что утро только началось, все уже проснулись. Девятая тихонько сидела, уткнувшись носом в колени, и смотрела как догорает костёр. Шестой в десятый раз перебирал собранные им травы в лесу. Двадцать седьмой и Девяносто девятая куда-то ушли. Восемьдесят пятый, скрестив руки, угрюмо стоял, облокотившись о стену стартовой комнаты. Сотый же продолжал вертеть в руках бумажку, найденную им в той проклятой избушке. Почерк человека, писавшего её, надо сказать, был откровенно дерьмовым. Буквы прыгали то вниз, то вверх, не позволяя себя прочесть. Отложив бумажку в сторону, Сотый потёр глаза. Несмотря на то, что ночью он спал, усталость на него навалилась. То ли это была старость, то ли ситуация, в которой они оказались. Сотого мучила совесть. Ведь это он, ведомый своими ночными видениями, потащил за собой Второго. Он видел во сне, прошлой ночью, как вёл за собой группу. Видел ту самую избушку, тёмные силуэты, злосчастный люк. Мужчина надеялся, что это им как-то поможет. Но всё обернулось против них самих. Сегодня ему тоже что-то снилось, но как бы он ни старался ухватиться за любую деталь, она ускользала от него и растворялась в глубине сознания. Он не помнил, что ему снилось, но понимал: это что-то важное. Когда вернулись Двадцать седьмой и Девяносто девятая, было решено объявить об общем собрании. Все расселись вокруг уже тлеющего костра. Солнце раскинуло свои тёплые лучи, стараясь облачить в них всё сущее. После долгого молчания Сотый начал говорить. — Вчера, — он немного запнулся, после чего продолжил: — …мы потеряли наших двух товарищей. Они отдали свои жизни, чтобы помочь нам сбежать. Не знаю, было ли это у них спланировано или же это были простые инстинкты… но их жертва навсегда останется в нашей памяти. Мы должны быть им благодарны. Девятая всхлипнула. — Мне казалось, будто я знаю их всю жизнь… — пробубнила она куда-то себе в колени. Двадцать седьмой сплюнул — ему не нравилась эта давящая атмосфера. Ему многое что не нравилось в этой ситуации. Начиная с того, что он ничего о себе не помнит, и заканчивая тем, что эти «два идиота» погибли. Его до дрожи бесила та девчонка Сетри, бесил своим холодом Второй, а теперь он должен был быть благодарен за их смерть взамен его жизни. «Чёртовы святоши!». Парня это не устраивало, но он благоразумно решил промолчать. — Теперь нам нужно решить, что делать дальше. Припасов осталось на дня три, если сильно экономить, ведь половина провианта осталась в лесу. Вода есть только в трёх бутылках, чего катастрофически мало. Карта местности была у Сетри. Есть несколько вариантов: первый — мы пойдём в город, в высокую зону опасности, и поищем ушедших туда остальных; второй — мы вернёмся в лес, малую зону опасности, наберём воды, вернём припасы и, по возможности, карту. — Обратно в лес? Вы из ума выжили? — встрепенулся Двадцать седьмой. — Уж лучше в город! — Я тоже против леса. Мало того, что там это чудовище ходит, так ещё и насекомых много, — поддержала блондинка. — Я напомню вам одну вещь, — поправив очки, подал голос Шестой. — Зона леса была обведена зелёным, что считается безопасным. А зона города — красным. Думаю, несложно представить, что творится в городе, если уж в безопасной зоне не безопасно. — Я тоже хочу вернуться в лес. Может там будут тела Сетри и Второго. Я хотела бы их хотя бы похоронить… — Афроамериканка выглянула из своего «укрытия». Восемьдесят пятый хмуро покачал головой, но ничего говорить не стал. Сотый тоже воздержался от озвучивания своих мыслей, но почему-то ему казалось, будто он уже знает ответ. Что-то внутри него совсем тихо и еле заметно говорило об этом. Недолго понаблюдав за начинающейся ссорой, он, деликатно откашлявшись, заставил всех замолчать. Все глаза были подняты на него. — Мнения разделились. — Двадцать седьмой фыркнул. — Я предлагаю вам третий вариант. Он не менее опасен, чем два предыдущих. Но так же важен для нас. Я предлагаю пойти в оранжевую зону. Там находится большая больница, если я правильно помню. Рядом с ней припоминаю водоём. Возможно, по дороге мы сможем найти съестные припасы, а также затариться водой. Предлагаю проголосовать. Кто за то, чтобы пойти в оранжевую зону? Двадцать седьмой, Девяносто девятая, и Восемьдесят пятый подняли руки вверх. Сотый перевёл взгляд на Девятую и Шестого. Рыжий парнишка неуверенно ёрзал на месте. Он хотел пойти, но его страх перед неизвестностью был сильнее. Он всё ещё помнит ту исполинскую тварь: её огромную пасть, кучу приросших конечностей и затянутые белёсой дымкой глаза. Он не хотел вновь встретиться с ней и с ей подобными. Шестой отвернулся от группы, чтобы не ловить осуждающие его взгляды, и буркнув под нос: «Я останусь здесь», начал ковырять пальцем землю. Покачав седой головой, Сотый посмотрел на Девятую. Та, казалось, застыла во времени. Она невидящим взглядом смотрела на уже полностью затухший костёр. Вся её энергия и позитив, которые она излучала в первые дни, испарилась. Поняв её безмолвный ответ, пожилой мужчина протянул ей бумажку, что нашёл в хижине. Бросив короткое: «Берегите себя», группа удалилась. И вот их в лагере осталось двое.***
Солнце уже было в зените, когда ресницы Сетри дёрнулись, и она, слегка пожмурившись, открыла глаза. Тело несносно ломило из-за сна на земле, да и старые травмы давали о себе знать. При автоматической попытке встать девушка громко ойкнула и снова приняла лежачее положение. Голова уже болела намного меньше, но вот позвоночник (в районе поясницы) заставлял девушку кривиться от совсем неприятных ощущений. События прошлой ночи, как мелькающие картинки, выстраивались в ряд. Неизвестный мужчина, его странные действия и странное поведение, его странный голос и взгляд, который всё время ускользал от девушки. Он весь ей казался странным. «А кстати, где он?» — вдруг подумала Сетри и начала активно вертеть головой. Последняя незамедлительно послала в глаза яркие вспышки и звёзды. Мужчина оказался рядом. Он сидел в позе лотоса и что-то увлечённо мастерил из палок и какой-то повязки. Теперь Сетри могла разглядеть его более детально. Невысокий рост (если сравнивать с Восемьдесят пятым), каштановые сильно отросшие волосы, прямой аристократический нос и повязка, перекрывающая один глаз. Из-под повязки выглядывал большой шрам, что проходил от самого лба и заканчивался где-то под шеей. Почувствовав на себе изучающий взгляд, мужчина поднял единственный видящий глаз на девушку. Ту пробила дрожь. Он был покрыт белёсой плёнкой, точь-в-точь как у того монстра, что на них напал. Точь-в-точь, как у того странного существа, что Сетри пристрелила не с первой попытки. Её начало потряхивать. Увидев её реакцию, мужчина грустно усмехнулся. — Даже если я тебе скажу меня не бояться, ты продолжишь трястись как осиновый лист, — начал он. — Но всё же, я это скажу. Не бойся меня. Я ведь буквально вчера зашил тебе рану и дал обезболивающее. Если бы хотел тебя сожрать, как те твари, уже давно бы это сделал. Девушка на секунду замерла. «А ведь он прав. Но всё равно не могу отделаться от этого жуткого ощущения. Мне действительно страшно». — Кстати, — продолжил он, — как самочувствие? Пока ты спала, я тебе вколол ещё одну дозу обезбола, правда, это была последняя. Судя по твоим признакам, у тебя или защемление позвоночного нерва, или трещина в позвоночнике. Если второй вариант, то несладко тебе придётся. Но для хорошенько отбитого фарша ты ещё держишься молодцом. Пить не хочешь? Только после этого вопроса Сетри вдруг поняла, как же сильно ей хочется пить. Когда она в последний раз вообще пила или ела? Кажется сутки назад? Или уже двое? Облизнув сухие губы, она коротко кивнула. Мужчина поднялся, порыскал в рюкзаке и достал небольшую бутыль с водой. Стоило ему поднести её к губам девушки как та жадно впилась в неё и, с небольшими перерывами, осушила её за один присест. В этот раз, довольно улыбнувшись, неизвестный отошёл от девушки и набрал из водоёма воду ещё раз. Сетри отметила, что бутылка у мужчины необычная. Внутри неё была какая-то чудна́я трубка. Немного поразмыслив, Семьдесят третья пришла к выводу, что это, скорее всего, фильтр. После ещё нескольких действий безымянный вновь направился к своему волшебному рюкзаку и выудил оттуда большую банку тушёнки. Кое-как открыв её, он отдал еду девушке. Извинившись за отсутствие столовых приборов, мужчина взял своё незаконченное творение и продолжил им заниматься, иногда поглядывая, как Сетри уплетает угощение. Спустя некоторое время, когда девушка уже закончила свою трапезу и начала немного дремать, мужчина воскликнул: «Наконец-то закончил!», из-за чего первая проснулась. Подняв творение, чтобы получше рассмотреть, Сетри с удивлением для себя опознала в предмете самодельный корсет. Мужчина не переставал её удивлять. Откуда у него такие навыки? Откуда у него в рюкзаке такой медицинский набор? Откуда он вообще такой вылез? — Так, а сейчас самое сложное, — сказал он, присаживаясь на колени рядом с девушкой. — Мне нужно будет под тебя это как-то пропихнуть и зафиксировать. Будет больно. Прежде чем осознать смысл этих слов, с губ Сетри сорвался затяжной крик боли.***
Ноги Второго заплетались, дыхание сбилось, живот урчал. Его тело кричало об отдыхе, воде и еде, но останавливаться мужчина не собирался. Он упорно продолжал пробираться сквозь растительность и деревья, ища места борьбы или их следов. В одно время, они были повсюду и по ним можно было легко ориентироваться; в другое же, наоборот, никаких следов или зацепок. В какой-то момент Второму показалось, что он окончательно потерялся среди высоких деревьев, но тут издалека он услышал женский крик. Сначала он думал, что это глупые игры его уставшего разума, но крик повторился. И в этот раз он был громче. Не отдавая себе отчёта, он ринулся в сторону звука. Крик не прекращался. Он был ему знаком. Казалось, даже слишком. В груди защемило. Тело его будто наполнилось новой силой, он словно открыл резервный бак с горючим. Кусты уже не казались такими колючими и непроходимыми, а деревья высокими. С каждым приближающимся шагом крик становился отчётливее. Рядом послышалось журчание воды. Перепрыгивая очередной куст, Второй выбежал на ту самую поляну, где их с Сетри вчера чуть не сожрал монстр. — Твою-то мать! Как же больно! Второй повернулся в сторону голоса. Рядом с водоёмом были двое — мужчина и женщина. Лиц не удалось разглядеть, но было прекрасно слышно крики боли, исходящие от представительницы прекрасного пола. «Сетри!». Второй ринулся к паре и был уже в метре от них, когда мужчина повернулся на приближающиеся звуки шагов. Второй на секунду замешкался, когда увидел один белёсый глаз, смотрящий будто в самую душу. Этой секунды хватило, чтобы неизвестный успел отпрыгнуть и достать из ножен, располагающихся на его сапоге, вычищенный до блеска траншейный нож. Незнакомец встал в боевую стойку. Второй, уже не медля, достал из своих карманов трофейные шипы. Девушка рядом всё ещё корчилась от боли, сотрясая проклятиями воздух. — Я задам один вопрос и лишь единожды: кто ты такой и что ты сделал с Семьдесят третьей? — Это уже два вопроса, — усмехнулся парень. Его издевательский тон и ухмыляющееся лицо заставило Второго забыть о всех его мучающих до этого вопросах и броситься в атаку. Неизвестный умело уворачивался от атак и, будто играючи, блокировал все выпады мужчины. Второй злился всё сильнее. В какой-то момент незнакомцу показалось, что его оппонент стал быстрее. Его удары стали более чёткими, а глаза непрерывно следили за руками парня, практически не моргая. «Я будто с диким зверем бьюсь,» — промелькнуло в голове у чужака, и в этот момент он пропустил удар. Клык (как подумал парень) прошёлся по касательной, разорвав повязку на лице. Тонкая струйка тёплой крови потекла по щеке. Если бы парень не уклонился, мог бы лишиться и второго глаза. Но Второй мгновенно замер и прекратил атаки. Его остановил ранее забинтованный глаз врага. Он не был покрыт белой плёнкой, как второй глаз, а, наоборот, сиял изумрудным цветом. Парень так же замер. В голове его были лишь две мысли: «Как же ярко!» и «Надо поскорее заканчивать с этим зверем, пока он не закончил со мной». Всё ещё стоя в напряжённой позе, Второй спросил: — Кто… Нет, что ты такое? — Он друг. Так что прекратите драться и меряться своими отростками, — вдруг подала голос Сетри. Девушка наконец смогла встать и слегка отойти от боли. Второй обернулся к ней, опуская руки с зажатыми в них трофейными шипами. Выглядела Сетри не очень хорошо. Побледневшая кожа, синяки под покрасневшими от слёз глазами, порванная футболка и струйка засохшей крови, которая начиналась где-то в корнях волос головы. Она еле стояла на ногах, слегка покачиваясь. Несмотря на обезболивающее, которое ей вкололи, боль была сильной. — Рада тебя видеть живым, Второй. — На её лице появилась болезненная улыбка. — А теперь, думаю, нам нужно многое обсудить. Для начала... — девушка перевела взгляд на парня, который уже засовывал нож обратно, — может ты, в конце концов, представишься? Парень выпрямился и, наконец, произнёс своё имя: — Соул. Моё имя Соул.