Золотая лихорадка

      Калифорния. 8 января 1940 года. Дом семьи Беккер. Русоволосая Элис склонилась над своей больной сестрёнкой, которая из последних сил пыталась не закрывать глаза, потому что обещала дождаться маму с работы. Они все боялись, что малышка отправиться на небеса вслед за главой семейства — отцом Майклом. Именно он принёс эту чуму в их дом, хотя искренне надеялся дать родным хорошую жизнь. Жизнь без множества заплаток на одежде, без урчащих животов и впалых щёк его любимых дочерей. Радостную жизнь.       Услышав однажды в баре перешёптывания про залежи золота и проклятую долину, он решил, что это тот самый шанс. Мужчина отправился за дьявольским металлом на следующий же день. Спустя месяц он, порядком истощённый, вернулся домой с двумя мешками богатства. Жена и дети были вне себя от счастья до тех пор, пока их папа не заболел лихорадкой. — Места те богаты ископаемыми, только никто туда не ходит, даже индейцы эти... Не суются туда они, вот, — отец начал сухо кашлять. — Говорили же, что долина проклята, а я не поверил, идиот...       Городской врач сказал, что Майкл подцепил какой-то вирус от чёртовых енотов во время добычи золота. Он пытался утолить голод зверьками. Спустя неделю Беккер умер, даже не успев попрощаться с любимыми. Через два дня заболела и самая младшая — Синди. Она покрылась бубонами и стала ещё худее. Именно у её кровати сейчас сидела Элис и слёзно молилась: — Христе, внемли нам. Христе, услышь нас. Пресвятая Мария, молись о ней... Синди! Ты меня слышишь? — она принялась трясти сестру, но та никак не подавала признаков жизни. Девочка больше не дышала.       И без того мрачная комната наполнилась горьким плачем старшей. Из её карих глаз слёзы стекали ручьём, капая на грязное платье. Девушка не могла остановиться и полчаса провела у кровати умершей, надеясь в глубине души, что это просто дурной сон, который скоро прекратиться. Реальность не могла так жестоко поступить с ней. Внезапно маленькая и горячая рука медленно прикоснулась к горевавшей. Её молитвы были услышаны. Только кто их исполнил? — Сидни? Боже, ты жива! Господь, спасибо!       На этот раз старшеклассница плакала уже от счастья, чувствуя самый сильный прилив эндорфина в своей жизни. Она обхватила чужую кисть и принялась целовать её, до тех пор, пока губы не стали обжигаться об знойную кожу. Элис подняла свою голову, но застыла на месте. — Ты чего?       Она испуганно смотрела на воскресшую, боясь отвести взгляд. Сейчас на неё смотрела не Синди, а кто-то другой. Воспалённое лицо сестрёнки приняло тёмно-красный цвет, а в голубых глазах зрачок сузился до размеров игольного ушка. Оно смотрело на неё. — П-п-пожалуйста...       Как только обкусанные губы прекратили шептать просьбу, на их обладательницу накинулось нечто, что недавно было её близким человеком. Худенькая маленькая девочка вцепилась зубами в шею, прямо в пульсирующую артерию. По коже стала стекать алая кровь. Истошный вопль укушенной заполнил комнату. Элис судорожно пыталась дотянуться до стоящего рядом стакана, пока Синди отрывала от неё лоскут кожи. Ещё немного. Остался всего лишь один сантиметр. Давай же... Есть! Старшая быстро обхватила стакан и со всей дури разбила его об голову младшей. Демон отступил, рыча от боли. Это дало пострадавшей время убежать в коридор, где она дрожащими руками схватила топор и выбежала на холодную улицу, боясь обернуться. Быстрые босые ноги неслись по снегу в сторону леса, подальше от этого кошмара. — Помогите!       Вдали Элис увидела в фигуру темноте. Это был мужчина. С ружьём. Оно-то ей и нужно. Он был её последним шансом. Спасением. Домчавшись до него, заплаканная и раненная, она с широко распахнутыми глазами от ужаса принялась объяснять ситуацию. — Прошу! Там моя сестра! Она... напала на меня!       Силуэт кивнул ей и та облегчённо выдохнула. Элис вытерла свою окровавленную руку об потасканное платье и заметила на кисти такие же маленькие бубоны, что сначала были на её сестре. Девушка ахнула, уронив топор. — Не бойся, — невнятно сказал мужской голос. — Папа?       Элис узнала в том силуэте своего отца, только никакого ружья не было. Должно быть, она тогда приняла дальние ветки за оружие. Вот же чёрт. Он был в той же одежде, в которой его хоронили, только вся была в грязи, словно кто-то рылся в земле. Или же вырывался из неё. — Иди ко мне, — Майкл Беккер протянул трупные руки к своей дочери. — Я не... — Тише-тише, малышка. Девушка замерла на месте. Кажется, даже её мысли остановились. Она всего лишь могла наблюдать, как глава семейства сам подходит к Элис и обнимает, крепко прижимая к себе. — Скоро мы все будем вместе.