(Не) катайтесь на машине с ангелами

Азирафеля переполняла радость — дело раскрыто! Не раскрыто полностью, если честно... так что перефразируем по-другому. Дело сдвинулось с мертвой точки, вот! В любом случае Азирафель был очень доволен, что его усилия не пропали даром. Он нашел важную зацепку, пока ездил в Шотландию; Кроули, несомненно, впечатлится, когда узнает о его детективных талантах. Бентли ожидала его там, где он ее припарковал. — Привет, моя хорошая, — сказал ей Азирафель и заметил, какой яркий блик она послала ему в ответ. Кроули был не в восторге оттого, что Бентли подстраивалась под Азирафеля, чтобы ему было удобнее в дороге. Честно говоря, он даже как-то приревновал ее к нему. Это было очень мило, с какой стороны ни посмотри, решил про себя Азирафель. — Не очень-то он тебя ценит, правда? — ангел, забираясь внутрь салона, погладил блестящий капот и даже глазом моргнуть не успел, как цвет машины снова изменился на яркий солнечно-желтый. — Тебе же нравится быть такого цвета, да? Должно быть, очень приятно немного поменяться, когда столько лет выглядишь всегда одинаково... Сиденье машины как по волшебству стало красивым и мягким и приятно поддерживало спину Азирафеля. Салон перекрасился в нежно-кремовый, а панель управления теперь была сделана из полированного дерева теплых тонов с благородной патиной. Радио включилось и заиграло веселую мелодию, смутно напоминающую какую-то музыкальную партию 19 века. — Как замечательно!.. Вот так и поедем, хорошо? Но не успели они проехать и пяти миль, как сквозь музыку прорезался голос Кроули. — Ангел, чем ты там занимаешься? — Я за рулем! Еду домой. Ты никогда не догадаешься, как я... — Я имею в виду мою машину. Ты снова сделал с ней что-то странное. — Ох, Кроули, не волнуйся ты так. Я отлично помню все твои предостережения. Я вожу гораздо медленнее тебя, но тебе же не понравится, если я попаду в аварию? — И Азирафель провел рукой по приборной панели машины, пробуя донести все вышесказанное одним уверенным жестом. — Ты не... подожди, что это только что было? — Что было — что? — Ты сейчас... Неважно, ангел. — И голос Кроули сменился на невероятно мрачный тон. — С машиной я разберусь позже. Радио опасливо заиграло какой-то джаз. Было видно, что Бентли не по себе. — Не обращай на него внимания, — нежно поглаживая приборную панель, пообещал ей Азирафель. — Я не позволю ему расстроить тебя. Казалось, Бентли с удовольствием реагирует на поглаживания. Она отчасти напоминала верного питомца. Азирафель снова погладил приборную панель и, мягко улыбаясь, задержал пальцы на полированном дереве... Под его рукой по поверхности пробежала легчайшая дрожь, едва заметная, как вздох. Он опустил кулаки на руль и легонько погладил и его тоже. Очертил ладонями окружность, ощутил пальцами текстуру дерева... Музыка стала гораздо ярче. Он погладил руль с изнанки, и темп музыкальной темы немного ускорился. — Ангел! На сей раз Азирафелю потребовалось обратиться к скрытому источнику своего нескончаемого ангельского терпения. — Хочешь мне снова что-то сказать, Кроули? — Ты зачем гладишь мою машину? — Кажется, ей это нравится. Возможно, если бы ты уделял ей больше внимания... — Ей не нужно уделять внимания. Ей нужна твердая рука. — Что ж, уверен, мы сможем найти нужные точки соприкосновения. — И Азирафель крепко ухватился за рычаг переключения передач и провел большим пальцем по его рукоятке. По радио послышался звук, словно кто-то с присвистом втянул воздух сквозь зубы. Что было странно, учитывая, что Кроули не обязательно было дышать. — Эта машина уже почти столетие служит тебе верой и правдой. Ты не думал, что время от времени ей полагается немного нежности с твоей стороны, в конце-то концов? — все это Азирафель высказал, не выпуская из пальцев рычаг переключения передач. Он идеально ложился в ангельскую ладонь: очень удобный, гладкий и твердый, с округлым навершием. У людей был поистине незаурядный талант к проектированию подобных вещей. — Ты хоть понимаешь, — непривычно тихим и странным тоном откликнулся Кроули, — что я могу все это почувствовать? — И что же ты чувствуешь? — Азирафель продолжал гладить округлую головку рычага. — О, ради всего святого! — Ох, черт бы тебя побрал! — Кроули испустил еще один странный звук, на этот раз практически напоминающий стон. — Ты специально надо мной издеваешься? Потому что если да, то нам, кажется, стоит поговорить. — Специально издеваюсь? — Азирафель присмотрелся к переключателю передач, к движению собственной руки... и тут же заполошно отдернул ее. — Боже мой, так это правда? Я тебя... Ой-ёй. Ой-ёй-ёй. — Да, ангел. Да, меня. — Прости, пожалуйста! Я и понятия не имел!.. — И ангел пристыженно прижал руку к щеке. Он всегда знал, что между Кроули и машиной существовала связь особого рода, но чтобы это была такая связь... ну, это же вообще из ряда вон. Мотор взвыл фальцетом: двигатель вращался на повышенных оборотах. Азирафель, настороженно поглядывая на переключатель передач, понял, что делать нечего. Он снова взялся за рычаг и переключился на следующую передачу. — Так-то лучше, — со стоном облегчения откликнулся Кроули. — Сколько там сейчас на спидометре, сорок? Табло показывало пятьдесят. В животе Азирафеля поселилось тревожное беспокойство — дорога, по которой они ехали, вилась как серпантин. — Не так сильно, любовь моя, — глуховато послышался голос Кроули. Азирафель опять посмотрел вниз: забывшись, он неосознанно стиснул рукоятку рычага. — Извини! — Он разжал пальцы и слегка приласкал ее. Кроули снова издал сдавленный звук. — Извини, извини! — Азирафель совсем убрал руку. — Она... всегда себя так ведет? — Нет, это что-то новенькое. Понятия не имею, что ей взбрело на ум. — В его голосе явственно просквозила угроза. — Ну-ну, Кроули. Я уверен, она желает тебе только счастья. — И ей кажется, что если подключиться рычагом передач напрямую к моему члену, меня это как-то осчастливит? — Ну, я... я не знаю, но... — Губы Азирафеля на мгновение сжались в тонкую линию. — Дело в том, что мне иначе не доехать. И мне нужно переключаться, чтобы вести машину. Придется... гм, время от времени напрягать тебя... — Я не особо жалуюсь, ангел. Веди и не останавливайся. Услышанное на краткий миг потрясло Азирафеля. — Ты хочешь, чтобы я... — Ну, только если ты сам этого хочешь. Честно говоря, очень приятное ощущение, мне понравилось. Азирафаэль снова взглянул на рычаг переключения передач, который внезапно увеличился в размерах. Вряд ли в данный момент у него бы вышло полностью обхватить его рукой. — Я не про то. Как мне кажется, все это довольно странно, нет? Когда я касаюсь тебя так... пусть даже опосредованно? — Гм, а люди, вроде бы, от этого получают удовольствие. — Ну да, понятно, но ведь ты не человек, и я... ладно. Кроули явно воплотил себе все необходимые детали, чтобы осуществить то, о чем он сейчас говорил. И он прочувствовал все на себе, когда Азирафель... о Боже. Будь он человеком, Азирафель залился бы краской. Кроули усмехнулся по радио. — Как будто ты никогда не пробовал такое. — Пробовал, конечно, но смысл не в этом. — В конце концов, шесть тысяч лет — долгий срок, и за эти годы Азирафель успел удовлетворить свое любопытство и перепробовать самые разнообразные удовольствия из мира людей, включая то самое, о котором шла речь. Кое-какие занятные приемы он запомнил. — И в чем же смысл? — Мне... мне сложно сказать. — Азирафель еще раз окинул взглядом укрупнившуюся коробку передач, которая призывно поблескивала в его сторону. — Не слишком ли все это чересчур? — на всякий случай спросил он у машины. Двигатель довольно заурчал, но в остальном Бентли никак не отреагировала. Приходилось признавать, что странная идея, подкинутая Кроули, оставалась захватывающей и соблазнительной. Кроули на протяжении тысячелетий успешно подбивал его на всевозможные удивительные приключения, не причиняя при этом никакого необратимого вреда. — Ладно. Полагаю, если все согласны, неприятных последствий удастся избежать. — И Азирафель снова потянулся к переключателю передач и сжал рукоять в ладони. — Ангел! Азирафель тут же убрал руку. — Извини, я как-то неправильно коснулся? — Нет, ну что ты, вовсе нет. Просто застал меня врасплох, вот и все. — Хочешь ли ты, чтобы я... — и Азирафель сделал такой жест, от которого Кроули надолго потерял бы дар речи, если бы увидел его воочию. — Как тебе больше нравится. — Голос Кроули обрел выразительную глубину, но на этот раз прозвучал скорее соблазнительно, чем опасно. — Ну, тогда я просто... — И Азирафель снова взялся за рычаг переключения передач, на этот раз уже со вполне определенными намерениями. Он провел вниз рукой по плотному гладкому дереву, затем снова поднялся вверх, сложив пальцы так, чтобы получилось обласкать заднюю часть ручки переключения скоростей. Машина прибавила скорость. По радио послышался тихий звук, похожий на вздох. — Блин, и где ты этому научился?! Азирафель довольно улыбнулся. — Боюсь, джентльменам не следует распространяться о своих похождениях. — Ну и ладно. Давай, жми. Теперь уже полностью осознавая, какой эффект он оказывает на Кроули, Азирафель снова двинул рукой. Было не так уж сложно представить, как Кроули развалился на кресле в книжном магазине; из ширинки расстегнутых брюк гордо торчит его член, влажно поблескивая на кончике... Видение было совершенно неописуемое, вот ей-богу. — Ну как, у меня получается? — Да, все путем... — простонал Кроули сквозь сжатые зубы, когда Азирафель опять изменил положение руки. — Ты мог бы немного ускориться. — Конечно, сейчас. — Азирафель давным-давно ничем таким не занимался, но теперь он освежил в памяти основные принципы и вспомнил, что лучше всего было начинать медленно и поддразнивать, потом незаметно увеличивать давление и скорость по мере того, как его объект обожания приблизится к пику наслаждения. Да, он в свое время как следует отточил технику и поэкспериментировал на себе, чтобы убедиться, что он все делает правильно. И еще ему хотелось понять, что именно испытывали люди. Захватывающий был опыт, безусловно. Переключатель передач нагрелся в его руке от трения кожи о дерево. Машину теперь немного потряхивало. Было довольно опрометчиво заниматься такими делами во время вождения: ангел с облегчением отметил про себя, что на проселочной дороге в этот час никого кроме них не было. — Да, вот так, — сказал Кроули по радио, его голос теперь стал похожим на резкий шепот. Он наслаждался. Азирафель делал ему хорошо, заставлял его чувствовать себя... любимым. Конечно же, он любил Кроули; ангелы делились любовью так же легко и непринужденно, как дарили улыбки. Но он понимал, что с Кроули все было по-другому. С самого начала времён с ним все было по-другому, ведь только Азирафелю посчастливилось увидеть неприкрытую искреннюю радость в его глазах, когда он создавал туманности. Ему очень хотелось снова увидеть тот ясный взгляд и яркую, чудесную улыбку. — Ангел… ты даже представить себе не можешь, как же мне классно. Ты невероятный. Казалось, что он улыбается, словно ангельская ласка делает его... счастливым. Азирафель был убежден, что Кроули на протяжении многих лет знакомился с различными удовольствиями из мира людей, но он никогда раньше не знал прикосновений ангела, в этом он был уверен. Что ж, когда любовью занимаются ангелы, тут есть на что посмотреть. — Так хорошо, так хорошо, вот так... Еще минута, и Азирафаэль ощутил момент, когда Кроули достиг разрядки. Он понял это по волне мягкого тепла, внезапно затопившей «Бентли», услышал это в заминке двигателя и во внезапных радиопомехах. — Ангел, — непривычно мягким тоном минуту спустя спросил Кроули. — Во имя всего святого, что это только что было? Азирафель как раз начудесил себе носовой платок, чтобы вытереть руку. Чем меньше он станет вспоминать о том, что коробка передач только что... так, все, хватит об этом. — Я считаю, что это называется влажной фантазией, Кроули. Еще это называют старомодным Время-не-ждет, рукоделием, ой, т.е. рукоблудием, мастурбацией... Кроули едва удержался от смеха. — Знаю я, как это называется!.. — Азирафель был практически уверен, что сейчас он улыбается. Как же ему хотелось увидеть лицо Кроули в этот момент! — Поспеши домой, а? Я хотел бы ответить тем же. — Ты хотел бы... о-о-о! — Азирафелю внезапно стало очень жарко. — Думаю, я мог бы немного ускориться. — И Бентли рванула так, что Азирафеля вжало обратно в сиденье. — Как видишь, она одобряет. — Вот и славно. Я ничего не заметил, развлекайся как угодно, пока не доедете до Лондона, но в Лондоне непременно смени ей цвет на черный. — О, это прекрасно, правда, дорогая? — Азирафель снова похлопал Бентли по приборной панели. — Мы уже скоро вернемся. — Я буду ждать. Радио снова включилось и теперь наигрывало что-то вроде бибопа с отчетливой басовой партией. Азирафель наморщил нос. — Могу я попросить тебя об одолжении? Механическая коробка передач придала определенной пикантности нашей поездке, но сейчас я бы предпочел коробку-автомат. Если ты не возражаешь. Мгновение спустя коробка передач исчезла. Двигатель автомобиля удовлетворенно гудел, переключая передачи так, как считал нужным. Они летели по шоссе со скоростью, невозможной для транспортных средств такого типа, как искренне считал Азирафель. Однако он был не против. Он верил, что Бентли благополучно домчит его домой, обратно в книжный, где его ждет Кроули. Его Кроули, который собирался... неважно. Пока он не доехал, есть время подумать, какие усилия приложить, когда они будут так нужны. Он наклонился вперед и прижался губами к рулю. Бентли вздрогнула. Однако ответное тепло целиком принадлежало Кроули. Азирафель улыбнулся.