Ты мог бы подержать меня за руку?

      Они вдвоём разместились на кровати, но только один из них имел возможность полноценно смотреть кино на плазменном экране внушительных размеров. Сюжет казался простым: главный герой путешествовал по мультивселенной, чтобы сохранить временную шкалу, которую был вынужден поддерживать… Но для обоих всё это было чем-то гораздо более значимым. Кому, как не Джонни, было известно, какими жестокими последствиями оборачиваются такие путешествия. Насколько сильно в итоге приходится изменить собственное восприятие времени, судьбы и бессмертия.       — Передай мне попкорн.       — Без проблем. Держи.       Джонни поднёс стеклянную миску с закуской ближе к руке Кенши. Наблюдал за тем, с какой нежностью прежде бесстрашный и немножко безрассудный мечник прикасается к краю посуды. Наконец подушечки пальцев Кенши, следуя за теплом, нащупали попкорн.       В ухмылке Джонни читалось сомнение. Как будто мечник до сих пор мог видеть что-то конкретное — на самом деле, это было невозможно.       — Можно задать один неудобный вопрос? Не отвечай, если не хочешь. Зачем ты…       — Ты хотел узнать, как я это делаю?       — Типа того.       — С тех пор, как я потерял зрение, остальные мои чувства стали острее. Теперь я воспринимаю мир иначе, понимаешь? Прикасаясь к поверхности посуды, я определяю её форму. Не только для того, чтобы осознавать, как она выглядит, но и ради интуитивного понимания, куда погрузить руку. Когда мои пальцы ощутили тепло попкорна, я смог его взять.       — То есть, ты создаёшь в уме проекции?       — В какой-то степени. Только мои проекции становятся результатом того, что я могу изучить тактильно, а затем соотнести с вещами, которые когда-то видел.       — А почему твои предки не помогают тебе?       Кенши тут же повернул голову к нему и скривился, выражая недовольство. Благодаря голосу Джонни, он знал, где тот находится.       — Ты сейчас серьёзно?       — Ну…       — Я не стану тревожить своих предков ради удовлетворения эгоистичных потребностей.       — Не злись, дружище. Я же не хотел…       На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. В конце концов, её нарушил вздох, сорвавшийся с губ Кенши.       — Это мне стоит попросить у тебя прощения. Я всё ещё пытаюсь смириться…       — Не представляю, насколько тебе тяжело. Честно. Не думай, что это лесть и всё такое.       — Спасибо за искреннее сочувствие. Меня раздражает слышать от людей дежурное: «Мне очень жаль», «Бедняга», «Трудно тебе, наверное». Конечно, мне трудно! Чертовски трудно. Ненавижу, когда другие старательно делают вид, будто им не плевать.       Кенши сердито вышвырнул горсть попкорна, никуда конкретно не целясь. Проследив траекторию полёта закуски, Джонни увидел, что та приземлилась где-то в дальнем углу комнаты.       — Не хотел портить тебе настроение.       — Дело не в тебе, Кейдж. Я знаю, что вселенная таким образом послала мне испытание. Так было суждено, по крайней мере, по словам Лю Кана. Надеюсь, что хотя бы в какой-то из реальностей другой я могу жить счастливо и полноценно, не опасаясь однажды лишиться зрения.       — Кенши…       — В моей жизни уже ничто не будет прежним. Я благодарен своим предкам за то, что они направляют меня, и не хочу проявлять к ним неуважение, беспокоя по мелочам. Они тратят невероятное количество энергии на то, чтобы я мог увидеть хотя бы часть окружающего мира, пусть и не в столь ярком цвете, как раньше…       Джонни слушал его, не перебивая.       — Я знаю, что рано или поздно, все мои ассоциации исчезнут. Картинки, цвета… Всё это станет далёким воспоминанием.       — Кенши…       — Извини. Ты позвал меня посмотреть твой фильм, а я… всё испортил своим нытьём. Ты не виноват, и даже Милину я не виню. Не потому что «ей вообще-то хуже пришлось». Это не соревнования по уровню боли.       — Очень зрело с твоей стороны не держать зла на Милину.       — Мы подвергли её опасности, могли разрушить всю её жизнь. Если бы с ней что-то случилось из-за нашей ошибки…       По чистой случайности Джонни задел ногой мечника. Поскольку обоим было нечем прикрыться, от внезапного прикосновения по телу Такахаши пробежала дрожь.       Но при этом уголки губ приподнялись в улыбке.       — Могу я попросить тебя кое о чём?       — Конечно, я слушаю.       — Ты мог бы подержать меня за руку?       Озвученная просьба стала полной неожиданностью для Джонни, который, впрочем, без колебаний выполнил её.       Текстура ухоженной ладони Кейджа, размер пальцев, переплетающихся с собственными, крепкая хватка… неосознанно Кенши потянулся к его ладони другой рукой, чтобы очертить естественные линии кончиками пальцев.       — Хочешь расскажу кое-что удивительное?       — Давай.       — Всё это время… я задавался вопросом, почему предки не направляют меня в определённые моменты. Я не могу убедить их поделиться даром; они сами решают, когда мне дозволено увидеть мир.       — Вот и мне интересно… Почему человек, который без труда надирал задницы всем врагам в Живом Лесу, вдруг перестаёт быть способным на какие-то простые вещи. Без обид.       — Всё в порядке. Я тоже думал об этом… и понял, в чём дело.       — В чём же?       Ладонь Джонни усилила хватку, но безболезненно, как бы лаская.       — Потому что рядом с тобой я в безопасности. И предки знают об этом. Они наблюдают за тобой. Видят, как ты постоянно помогаешь мне. Придвигаешь стул, чтобы я мог сесть, например. А уж твой подарок в виде трости им и вовсе показался довольно трогательным.       — Ага! Я просто подумал, что было бы ужасно оставить тебя в одиночестве, совсем без помощи… В смысле, если бы с тобой что-то случилось в моё отсутствие…       Джонни заметил свечение под красной повязкой.       — Моим предкам известно, что в данный момент мне ничего не угрожает, и всё же сейчас я вновь получил от них дар, но по другой причине.       — Какой?       — Чтобы увидеть тебя.