Главное не забыть

И он помнит эти руки, которые так яростно сжимали его бедра. Помнит эти поцелуи, что обжигали нежную кожу шеи и этот голос, который шептал о их небывалой страсти. Дверь в кабинет заперта, а за ней слышатся шаги не знающих о происходящем. Как два тела сливаются в неистовом ощущение, поглощая друг друга по очереди. Главный и его подопочный сидят на том самом диване, забывая о каждом вокруг. Они не вспомнят как это случилось в первый. Мустанг никогда не поймет, когда начал ощущать притяжение к этому мальчишке, да и не мальчишке вовсе. После всего случившегося и язык не позволяет провернутся. Это юноша, нет, парень, в золотых волосах которого путается белая перчатка с символом огненного алхимика. А эти глаза, цвета свежего меда, чистого, тягучего и невероятно сладкого. Сколько бы Рой не смотрел в них утопает без остатка, продоллжая хотеть его, сначала как подопечного, а теперь как своего любовника. Их губы снова встречаются, а языки сплетаются в яростном танце, каждый пытается забрать инициативу у своего партнера. На затворках сознания вспоминают о том бое, выкидывая его как что-то не нужное. Им было необходимо пережить все то дерьмо, чтобы понять, насколько необходимы. Он вырос, но на крепких Мустанга коленях умещается все также. Эдвард прижимает полковника к спинке дивана, срывая с себя надоедливою одежду, приступает к военному кителю партнера. Все отправляется на пол, а парня бросают уже на сам диван, с негромким рыком. Ко рту юнца подносится ладонь в белой ткани и старший Элрик стаскивает и ее, только зубами. Он требователен, чем любая другая девушка, что была у знаменитого лавеласа всея армии. Диван скрипит подд двумя телами, а подушки мнутся под ними. Воздух вокруг становится горячим и обжигающим, начинает пахнуть их похотью. Одним коленом разводятся ноги парня, пристаиваясь между его бедрами, пока крепкую шею оплетают руки, заставляя прижаться ближе. Прохлада автопротеза заставляет прийти в себя на несколько секунд, но этот взгляд поглощает его. Кажется Стальной давно забыл что такое стыд рядом с этим мужчиной. Положил на него свой взгляд еще с тех пор, как подрос, еще когда занимался поисками философского камня, придаваясь терзаниям собсвтенной совестью и телом каждую ночь. Зато сейчас этим заниимается поджарый полковник, который целует его шею, оставляя на ней всяческие следы пренадлежности. Рой закидывает правую ногу к себе на плечо, снимая наконец нижнее белье, проводя правой по члену, обхватывая своими пальцами посильнее. Вверх, вниз, вверх, вниз. Этого достаточно, чтобы бестыжий парень заткнул свой рот рукой, кусая себя. Не хочется же быть увиденными и услышанными. Мне как-то по секрету сказали, что ты тоже лавелас не меньше моего. Мустанг останаливается прямо у основания, большим пальцем придавливая головку, собирая предэкулярт. Другое колено он сгинает, отводя в сторону, открыть себе прекрасный вид.Он не ревнив, просто в тот разговор с той девушкой почти рассмеялся, когда случайно тема зашла об золотоволосом парне. Как же она вздыхала, стараясь замаскировать их близость. Но полковник знал о чем она. Сложно не желать парня, который даже в гражданском выглядит как ходящий демон похоти, но стоит натянуть на него армейскую форму, как сразу желается припечатать к какой-нибудь стене, где никто вас не увидит. Рой наклоняется, чтобы снова поцеловать партнера. Эдвард навсегда запомнит этот привкус табака, с кофейными оттенками и горького шоколада. Это сочетание сносит крышу, которая и без того подтекала в разных местах. Хочется разбиться и собраться занаво, потерять память и ощутить это снова, чтобы никто другой не знал этого ощущения. С правого кармана солдатских брюк вытаскивается привычная им двоим склянка, от нее исходит легкий аромат ванили и запах розы. Мустанг выливает часть жидкости на два пальца, пристраивая их к сфикнтеру, но погружая внутрь пока только один из них. Под ним сразу разносится стон, приглушенный живой рукой. Элрик давно готов, его привычка воображать переросла в нечто большее, его выгинает дугой, когда умелыми движениями находит необходимую точку. А чтобы уменьшить дискомфорт от проникновения его плечи целуют, дорожкой поуелуев доходят до кадыка и на нем оставляют легкий укус. Голову поднимают, сминают губы, довольно мыча прямо в поцелуи. - Сur amas haec lingua? Тебе нравится меня мучать? - Me dieron ganas de aprender Latin Не могу держаться, когда ты переходишь на латынь К одному пальцу присоединяется второй, растягивая парня на манер ножниц. Стальной хватается за волосы цвета вороньего пера, оттягивает голову мужчины, посмотреть в глаза, наполненные не меньшей страстью. Приходится сменить пальцы на что-то больше, предварительно вылить еще часть жидкости на член Мустанга. Колени Эдварда сводятся вместе, заствляя его повернутся на бок для их общего удобства. И наконец оба добрались до самого заветного момента, первый толчок выбивает из них последний дух. А комната становится еще горячее, даже когда все было только в разгаре. Больше нет желания сдерживать в себе стоны, но подушка на лицо укладывается сразу, раз держать руку надоело. Вместо них по площади расходились хлюпанья и шлепки, ставшие единой симфонией нужды двух мужчин. Утробный рык прямо на ухо парня, его довольный смешок и легкая судорога от нахлынувшего на них оргазма. - Все таки с тобой поинтереснее чем с девушками. - Стальной, ты еще смел сомневаться? Рой укладывает свою голову на плечо любовника, закрывая глаза пока по его макушке гуляет рука из стали. Это расслабляет и успокаивает, делая из грозного мужчины черного податливого кота. А Эдвард хихикает. Оба разрешают побыть в спокойсвтие, без долга перед армией, без чинов и знаний. Главное не забыть, что они могут быть рядом независимо где они находятся. Обоим удается прийти в себя за пару минут, подняться с дивана, собраться и открыть окно, чтобы проветрить от запаха машиного масла, кофе с табаком и легким ароматом только испеченного хлеба. Перед выходом Огненный алхимик забирает еще один поцелуй, пока Стальной готов выдать несколько подзатыльников за внезапность.