На разных языках

Утро солнечным светом прорезалось сквозь плотные шторы, а через приоткрытую форточку в комнату просачивался холодный воздух. Шерон поежилась, и, не просыпаясь, закуталась в плотное одеяло, поджимая ноги. В поисках тепла она рефлекторно повернулась к противоположной стороне кровати, но нащупала лишь холодную подушку, лежавшую у изголовья. Сон окончательно покинул ее. Усевшись на кровати, Шерон попыталась собрать спутавшиеся за ночь волосы в некое подобие пучка. Пытаясь покинуть спальню она не проделала и пары шагов, споткнувшись в дверном проеме. Не сумев вовремя поймать равновесие она упала вперед, налетев ногой на острый угол стоящего в коридоре комода. Шерон поморщилась от боли, закусывая губу. Осмотрев ногу, она заметила в области колена красноватую, слегка кровившую царапину. Виновником ее травмы стал синий рюкзак, лежавший прямо посреди коридора. С горечью Шерон отпихнула его ногой в угол, мысленно проклиная владельца рюкзака. Зайдя в ванную она старалась особо не вглядываться в собственное отражение, концентрируясь на мыслях, терзавших ее не первую неделю. Она бы предпочла не думать на эту тему, но стоило ей перестать хоть на минуту контролировать свое подсознательное, как знакомые, отягощающие мысли снова начинали крутится на подкорке мозга. Она никогда не мечтала о стереотипном «женском» счастье. Никогда не гналась за предложением руки и сердца, белым платьем и ребенком в атласном конвертике, перевязанном ленточкой. Шерон никогда не была поклонницей дамских романов, мелодрам и прочего мыла. Ее, рыжую, невероятно высокую девочку с короткой стрижкой никогда не приглашали на медленный танец во время школьных дискотек. Еще в подростковом возрасте она решила, что отношения для нее-закрытая тема. Но все изменила вечеринка по случаю выпускного. Когда в море хаотично меняющих свой цвет огней, смеси из приторных девичьих духов и запаха алкоголя в воздухе и отдающейся звоном в ушах музыке Шерон увидела его. Джон Долмаян, ее школьный друг, опустив глаза в пол протягивал ей букет белых роз. Ее лицо залилось краской и, дрожащими руками она выхватила букет, прижимая его к груди. Минуту они просто молча смотрели в пол, за чем с хитрой улыбочкой наблюдала стоявшая возле Шерон Дарина, их общая подруга. Наконец Джон прервал молчание, выпалив абсолютно ошеломляющую фразу: — Шерон, хочешь стать моей девушкой? Весь мир прекратил существование на мгновение. Шерон забыла обо всем, не слышала и не видела ничего. Она бы никогда не поверила, что на нее, столь неженственную и несуразную обратит внимание объект ее воздыхания. Она ждала что он выберет кого-то вроде Дарины, милую и очаровательную, и уж точно не девушку, которая выше его на пол головы. Он даже никогда не обращал внимание на нее, не делал комплиментов, а сейчас стоит с букетом и ждет ответа. Они познакомились пару лет назад, в общей компании. Джон был старше. Вечно спокойный, он создавал ощущение крайне надежной, эмоционально стабильно и взрослой личности. Шерон не могла сосчитать все те разы, когда ее взгляд скользил по его лицу шее и спине, так плавно и исподтишка. Они правда были довольно близки, но как друзья, могли часами болтать, вместе смотрели Mtv и слушали музыку через одни наушники. Шерон никогда и представить, что все те слащавые сцены, которые она представляла слушая какую-то идиотскую песню о любви и обнимая подушку, воплотятся в реальность. — Да. — Задыхаясь от волнения прошептала она. Закончив утренние гигиенические процедуры Шерон направилась на кухню. За столом, уткнувшись в экран ноутбука, с надетыми на голову наушниками, ее благоверный. — И тебе доброе утро, Джон. — Безэмоционально бросила она. Джон лишь неразборчиво что-то ответил. Шерон не казалось, что их от ношения зашли в тупик, но определенный кризис в них явно чувствовался. Однако, брошенный в проходе рюкзак, отсутствие регулярного физического контакта, бесконечная занятость Джона по рабочим делами даже по выходным хоть и не были поводом для разрыва, но заставляли насторожиться. — Опять работаешь? — Поинтересовалась она. — Ага. — Не вовлечено ответил Джон. — А я сегодня на маникюр иду, — Мечтательно начала Шерон. — А после совершенно свободна, может, сходим куда-нибудь. — Может. Безразличие и будто бы общая незаинтересованность в отношениях Джона нервировала ее. Тревога переходила в раздражение. — Знаешь, если тебе настолько в лом проявлять инициативу, мог бы хотя-бы просто отвечать на мою. — Я и отвечаю. — Он был все так же флегматичен. — А мне бы еще хотелось знать, что помимо работы у тебя есть любимая девушка. И ты иногда хочешь сделать ей приятно. — Шерон уже начинала злиться. Но Джон молчал. Решив переключить внимание на нечто иное, а посему полезла в холодильник в поисках чего-то что могло бы сойти за завтрак. Но кроме пластикового контейнера со шпинатом и пары помидоров на нижней полке ничего не обнаружила. — Знаешь, — Уходя из кухни бросила она. — Я не прошу от тебя сто одной розы или колечко с бриллиантиком, но в магазин ради приличия мог бы и сходить. Маникюрный салон, куда Шерон ходила в качестве постоянной клиентки располагался в пяти минутах от дома, а мастером маникюра работала школьная подруга — Дарина. Неудачный опыт посещения других салонов и особая атмосфера времяпровождения в компании подруг сделали ее постоянной клиенткой. Повернув за угол она наконец очутилась возле нужного подъезда. Зайдя основной зал они с Дариной чмокнули друг друга в щеку в знак приветствия. Она тут же обеспокоилась состоянием подруги. — Что-то случилось? Опять поругались? — Дарина вглядывалась ей в глаза. — Опять. — Подавленно отозвалась Шерон. — И снова из-за ерунды. — Знаешь, я где-то читала, что у пар после первого года совместной жизни начинается самый сложный период, — Дарина взяла ее руку в свои и начала аккуратно работать пилкой. — Происходит какой-то кризис, или типа того, а бытовуха убивает любую романтику. — Не говори. Понимаешь, я будто бы перестала его интересовать, — Печально пояснила Шерон. — Ему ноутбук и работа будто бы дороже любимой девушки. — А может у него просто аврал? — В разговор включилась Сара, еще одна подруга Шерон. Она сидела за соседним столиком и непринужденно листала журнал. — Знаешь, многие исследователи в области нейропсихологии считают, что мужчины способны продуктивно концентрироваться только на одной задачи. — Она отхлебнула чай из рядом стоящей чашки. — Это мы можем варить суп, проверять у ребенка уроки и красить ногти одновременно. — И этот «аврал» продолжается третий месяц? — Язвительно отозвалась Шерон. — Может, у него кто-то появился? — Дура! — Вскрикнула Дарина, и тут же сменила тон. — Я его чуть ли не со средней школы помню, понимаешь, — Задумалась вдруг она. — Ну не похож он на полигамную тварюгу. — Вот, — Постаралась успокоить подругу и Сара. — Пойми, кризисы и конфликты в отношениях-дело обыденное, просто нужно уметь из них выходить. Дарина согласно закивала. Сара была старше их на несколько лет, и, к тому же, довольно образованной девушкой, а посему советы, даваемые ей воспринимались особенно полезными. — Лучше скажи, что конкретно тебя беспокоит. — Попыталась вникнуть в проблему подруги Сара. — Ну… — Начала Шерон. — Я уже давно не слышала от него комплиментов, на свидания мы не ходим, потому что у него вечно работа. Он с этой работой даже в магазин сходить лишний не может. — А ты пробовала ему об этом говорить? — Подняла голову Дарина. — Не то чтобы… — Ну вот! — Радостно всплеснула руками подруга, не выпуская из пальцев пилку. — Шерон, пойми, многие мужики они… — Дарина хлопала ресницами пытаясь подобрать нужное слово. — Не столь чуткие, как мы. Ты ему можешь хоть сто раз можешь намекнуть, а он и со сто первого не догадается, пока прямо не скажешь. Кстати, — Вдруг сменила тему она, какой цвет делать будем? Опять черный или нюд? — Знаешь, — В глазах Шерон промелькнул огонек. — Давай красный. — И с голубыми звездочками? — Съехидничала Дарина — Да, и с голубыми звездочками. — Без тени иронии на лице ответила она. — Ну сколько ж вам объяснять, — Дарина потянулась за пузырьком красного лака. — Мстить мужику цветом своих ногтей-плохая идея. Он все равно ничего не разберет, где френч, а где геометрия. — Дарина, не хочу прерывать твою речь о недогадливых мужиках, — Мягко вмешалась Сара. — Но я тут одну статейку интересную нашла, хочешь прочту? Шерон молча кивнула и Сара начала: — «Языки любви, это концепция, согласно которой, выражения чувства любви можно сравнить с языком, на котором человек говорит. Для одних истинное проявление любви -постоянная забота и помощь, для других -знаки внимания в виде сюрпризов, подарков и цветов. Кому-то всё это кажется ненужным, если партнёра никогда нет рядом. Всего языков любви пять: время, прикосновения, подарки, слова, помощь.» Шерон задумалась, концепция о «языках любви» казалась ей немного странной, но логичной. — И к чему я это все, — Продолжила свои рассуждения Сара. — Исходя из твоих слов, твои языки любви это слова и время, но вдруг вы с ним просто говорите на разных языках? — Эх, Сарочка, — Мечтательно протянула Дарина. — Какая же ты все-таки у нас умная. Сара еле заметно отправила ей воздушный поцелуй, отчего Дарина смущенно махнула на нее рукой и продолжила: — Ты никогда не думала, что для него способ проявить любовь это не прогулки и слова, а помощь тебе по хозяйству, или подарки? Шерон слишком глубоко погрузилась в свои мысли. «И ведь действительно, подарки…» На самую первую их годовщину Джон подарил ей проигрыватель и упакованную в цветастую картонку пластинку «Kiss-Creatures Of The Night». Подарком на второю тоже стала пластинка, а после сформировалась и традиция. Он понимал, насколько Шерон важна музыка, поддерживал ее в небольшом увлечении-игре на гитаре. Пусть и выходило не очень, аккорды складывались неправильно и в звуках, выходивших из-под ее пальцев решительно нельзя было различить ноты и тональности он слушал, сидел рядом и слушал. Раньше, когда они только съехались и Шерон была всерьез занята выпускными экзаменами Джон без вопросов брал на себя обязанности по дому, да и, признаться честно, готовил он лучше. Из размышлений ее вырвал голос Дарины: — Закончили. — Как-то печально выдохнула она. — Как ты и просила. Шерон от неожиданности дернулась и тут же перевела взгляд на собственные ногти. Дарина действительно не шутила, на фоне красного лака блестели голубые звездочки из фольги. При виде сей картины у Шерон задергался глаз. — Мда, Дарина, ты была права, я та еще дура. — Ага, — Ехидно улыбаясь ответила она. — А следующие окно у меня через две недели. Ну ничего, — Приободрилась Дарина. — Мне наоборот казалось, что тебе давно стоило попробовать что-то более смелое. — И не говори, смелости тут по самые… — Она решила не договаривать. — Я, наверно пойду. Попрощавшись с подругами, и оплатив счет у администратора она вышла на улицу. Голова гудела от обилия мыслей, эта концепция о языке любви не покидала ее. Погруженная в рефлексию, она не заметила как прошла привычный маршрут и оказалась у парадной своего дома. Несколько лестничных пролетов миновали, и вот она уже у двери их квартиры. Ключ провернулся в замочной скважине, и что-то в привычной прихожей показалось ей странным. Запах. Во всей квартире удивительно вкусно пахло овощами и специями. Ошарашенная она прошла вглубь коридора, к кухне. Открывшаяся перед глазами картина отозвалась теплом в груди. Деревянный стол, стоявший по среди комнаты был уставлен огромным количеством посуды, множество блюдец и мисок, досочек и бумажных пакетиков, наполненных специями. Возле раковины, на вафельном полотенце лежали несколько вымытых помидоров и болгарских перцев. На плите в огромной алюминиевой кастрюле закипал ароматный бульон, а рядом в сковороде шипели натертая морковь и томатная паста. Однако, главным акцентом данного натюрморта являлся Джон, стоявший к ней спиной с как обычно надетыми на голову наушниками. Тихо и плавно, Шерон подошла к нему и обняла за плечи, прижимая к себе. Отодвинув одну амбушюру она ласково прошептала: — А в честь чего у нас такой праздник? Джон, кажется, вообще не был удивлен. — В честь синих звездочек на твоих ногтях. Шерон засмеялась. Он же повернулся, обнимая ее, и полушепотом, сквозь смех своей любимой пытался что-то объяснить: — Ну извини-извини, заработался, вот и решил тебя порадовать. Шерон только смеялась. Объятия переросли в поцелуи, и вот она уже почти лежит на столе, еле опираясь на край и все так же улыбаясь. Идиллию прервал лишь запах гари и шипение. — Вот блин, суп. — С досадой выпалил Джон, повернувшись к плите и хватаясь за тряпку. Наблюдая за ним, Шерон снова вспомнила слова Сары. — На разных языках… — Повторила про себя она. Но сейчас это и вовсе не казалось проблемой.