Кто убил Джека?

В ту осень весь Лондон был потрясен удивительным происшествием. Мистер Джек, знаменитый поставщик мяса для королевского двора, бесследно исчез из собственной лавки. Минуло две недели, а полиция так и не продвинулась в его поисках. Инспектор Лестрейд, заглянувший на Бейкер-стрит, поведал мне о том, что полиция подозревает убийство. В лавке не обнаружили никаких следов, зато на мясокомбинате, где забивали свиней, были найдены следы крови в неположенном месте, в комнате ожидания для посетителей. Однако тщательный анализ показал, что та кровь не имела никакого отношения к мистеру Джеку. Лестрейд сообщил все это мне, а не моему другу, прославленному детективу-консультанту, по той причине, что мой друг в те дни погрузился в бездны апатии и целыми днями лежал на диване. Он не принимал посетителей и не брался ни за какие дела. При виде инспектора он просто встал и ушел к себе в спальню, и мне пришлось выслушивать все, что инспектор хотел сказать ему. — С мистером Мориарти все в порядке? — уходя, осведомился Лестрейд. — Что-то он выглядит совсем бледным. — У него хандра, — печально ответил я. — И я ничего не могу с этим поделать. С тех пор, как он не смог раскрыть дело о пропаже Лексингтона, он сам не свой. С ним никогда прежде не случалось такой неудачи. Лестрейд остановился на пороге, чтобы с пониманием кивнуть. Конечно, он слышал об этом деле. Юный наследник богатой семьи приехал из провинции в Лондон и сгинул в большом городе. Мориарти проследил его путь до мясокомбината мистера Джека, но дальше следы обрывались. — Это, конечно, печальная история, — сказал инспектор. — Юноше не повезло. У него ведь была с собой некая сумма, а сам он плохо знал Лондон. Думаю, через некоторое время его тело всплывет где-нибудь. Удивительно, что мистер Мориарти так потрясен незавидной судьбой безызвестного юнца, но совершенно равнодушен к делу государственной важности. — Скорее он удручен из-за того, что ему не удалось в точности установить, где находится тело, — пояснил я. — Если вы можете повлиять на него... — начал Лестрейд. — Не могу, — натянуто улыбнулся я. — Полиция Ее Величества нуждается в его подсказке, — закончил Лестрейд. — Королева недовольна. Мистер Джек всегда поставлял ко двору лучшее филе для котлет. Она хочет узнать, где он, или же увидеть тело. Я заверил инспектора в том, что сделаю все, что в моих силах, хотя и догадывался, что никак не сумею повлиять на Мориарти. Когда он был в таком настроении, вернее всего было выждать, когда оно пройдет. *** Едва за инспектором Лестрейдом закрылась дверь, я услышал шаги моего друга. Он вернулся из спальни в гостиную и снова занял диван. — Все озабочены участью мистера Джека, кроме вас, Мориарти, — сказал я ему. Он не пошевелился, но соизволил ответить: — У меня есть занятия поинтереснее, чем озабоченность уделом безразличного мне человека. В изумлении я смотрел на моего друга, праздно возлежащего на диване, даже без газеты или книги. — Хотите сказать, вы сейчас чем-то заняты, друг мой? — Конечно, вы же видите. Я лежу на диване. Возразить было нечего. Какое-то время я нарезал круги по гостиной, то и дело поглядывая на Мориарти. Он так и лежал в халате, вытянув длинные ноги, руки скрещены на груди. У меня возникла невольная ассоциация с покойником. — Инспектор Лестрейд приходил к вам по поводу мистера Джека. Расследование зашло в тупик. Даже следы крови оказались чужими. — Возможно, ну и что? — лениво протянул Мориарти, не открывая глаз. — Тут же все яснее ясного. — Что яснее ясного? — Почему тело никогда не найдут, — непонятно сказал Мориарти. — Королева хочет определенности. — Все хотят разного. Иногда одновременно двух разных вещей. Но не все это получают. Он сказал это с таким деланным равнодушием, что я разозлился. Я ведь и сам мучился этой загадкой, а он знал разгадку, но почему-то держал ее при себе. — Ну, знаете ли, Мориарти. Если не хотите взяться за это дело, то хотя бы могли бы дать зацепку полиции. Я понимаю, вы так ведете себя оттого, что не смогли раскрыть дело Лексингтона… — Отчего же? Я раскрыл это дело. Именно поэтому я так себя и веду. На миг я потерял дар речи. Я следил за газетами, и ни в одной из них о Лексингтоне не было ни слова. Почему же мой друг говорит, что раскрыл дело? И если это так, почему он так апатичен? Мориарти медленно сел на диване. Выглядел он неважно, с кругами под глазами, свидетельствующими о том, что он не спал несколько ночей. И когда он заговорил, его голос казался бесконечно усталым. — Вы знаете, Моран, какое мясо продают в лавке мистера Джека? Вы когда-нибудь его пробовали? — Нет. Он же поставлял мясо королевским особам. И цена была соответствующая. — Ну и хорошо, — с видимым облегчением произнес мой друг. — И какое мясо он продавал? Несвежее? Да расскажите же мне, наконец! Мориарти горько усмехнулся: — Ах вы чистая душа. Я бы предпочел и дальше молчать, но, если вам так хочется, то расскажу. Лестрейд говорил о том, что на мясокомбинате есть комната ожидания для посетителей? — Да, он сказал, там проводили экскурсии для всех желающих. Но при чем здесь… — А он рассказал вам, что с тех экскурсий никто никогда не возвращался? — перебил Мориарти. Некоторое время он ждал, пока я осознаю эти слова. А затем продолжил то, что я и так понял. — Люди, которые отчаялись, которым некуда больше деваться. И люди, которых обманом заманивали. Кто-то знал, на что шел, кто-то не знал. Бедняга Лексингтон. Бабка воспитала его как вегетарианца, он впервые попробовал мясо в Лондоне и был так впечатлен, что ему захотелось узнать, как правильно готовить котлеты из свинины. Он думал, что на экскурсии ему покажут, как забивают коров и свиней, и сам оказался на их месте. Понимаете теперь? Я был в таком ужасе, что меня даже не стошнило. — И вы хотите сказать, что все это творилось с позволения королевы? А полиция? Почему полиция никак не реагировала? Но прежде, чем мой друг заговорил, я уже знал ответ. Еще во время беседы с инспектором меня удивило его равнодушие к судьбе безвестного юноши, но теперь я понимал, что полиция не занималась его делом потому, что уже знала, что с ним произошло. И полиции не было до этого никакого дела. Ведь все эти случайные люди попадали на стол к Королеве. — Никто не заявлял в полицию, съеденные не могут этого сделать. И никто не искал тех людей, вот только Лексингтона почему-то искали, но быстро свернули поиски. Посудите сами. Если я проследил путь Лексингтона до мясокомбината, то и полиция могла это сделать, но никаких мероприятий проведено не было. И я пришел к единственному возможному выводу: полиция знала. Возможно, кому-то даже удавалось купить у мистера Джека свежее филе. — У вас крепкие нервы, — заметил я. — Вы так спокойно говорите о таких ужасных вещах. — Не такие уж и крепкие, мой друг, — печально произнес Мориарти. И мне стало вполне ясно, отчего у него развилась хандра. Я сходил за хересом на кухню. Мой друг с благодарностью принял у меня стакан. — Так вы не взялись за дело, потому что думаете, что мистер Джек пал жертвой собственной лавки? — спросил я чуть погодя. — Можно и так сказать. — И его тело тоже… попало к кому-то на стол? — Вроде того, — равнодушно промолвил мой друг. — Надеюсь, Королева была довольна обедом. Однако увидеть тело она уже не сможет. — Но ведь убийца существует! — воскликнул я. — Тот, кто сделал с мистером Джеком то, что мистер Джек делал со всеми остальными? Тот, кто подвесил его на крюк? Вы не собираетесь его искать? — Может быть, убийца и существует, — медленно проговорил Мориарти. — А может быть, мистер Джек зацепился за крюк сам. Там же все автоматизировано, все эти новые веяния. Так что я не берусь даже предположить, что же случилось на этой экскурсии. А теперь давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я через силу улыбнулся и заговорил о скрипичном концерте, который посетил на днях.