everyone needs care

Существуют разные типы людей, но по отношению к осени они, как правило, делятся на два типа. Первый это: "Ой, ну наконец-то, вайб, уют, смена гардероба, эстетичные вечера на подоконнике и любимый томик Гарри Поттера..." Ну а второй, собственно... – Ну ахуеть-не выхуеть, просто, блять, шикарно! – ещё весьма культурно выразил своё негодование Тэхён, проснувшись от собственного кашля и ощущения, что сопли вот-вот из забитого носа перекочуют прямо в мозг и уничтожат его. Ещё и проспав выход в университет на два часа. И это именно второй тип людей ранней осенью. Не сказать, чтобы омега сильно расстроился из-за того, что ему нужно брать больничный и пропускать две недели учёбы, на веб-дизайнера он учился весьма успешно, и нагнать пару недель пропуска программы по конспектам одногруппников труда ему явно не составит. Дело в том, что блондин в целом не любил болеть, находя это абсолютно тупым. Мало того, что сил нет даже просто ровно встать на ноги, так ещё ведь существуют весёлые соратники температуры: больное горло и насморк. Ведь с кайфом валяться на кровати с любимой видео-игрушкой на телефоне куда лучше, чем лежать каменной глыбой и фонтанировать соплями, когда даже подумать о лишнем телодвижении уже тяжко. А чувствовать себя беспомощным Ким ой как не любил. Особенно после того, как полтора года назад почувствовал себя влюблённым. Чхве Воншик был самым популярным альфой на своём факультете и капитаном баскетбольной команды, а Ким Тэхён занимал статус самого обаятельного и милого омеги своего курса. Однако в какой-то момент Ким понял, что они определённо совершенно разные. Омеге хотелось трепетных свиданий, нежности и романтики, а Воншик, в свою очередь, был любителем шумных компаний. Альфа будто не слышал его намёков на что-то романтическое, упорно таская свою омегу по тусовкам, представляя того своим друзьям, будто хвастаясь новой моделью телефона, и укатывал "в закат", вливаясь в очередную алкогольную пати. И вот, Тэхён набрался смелости как-то поговорить об этом с Воншиком. Тот и так в последние недели стал абсолютно безразличен к омеге, а в этот раз закатил скандал, объявив парню, что тот неблагодарный, что он его "из грязи в князи" поднял, а тот этого не ценит и много чего ещё лестного Ким тогда услышал в свой адрес. В конце концов Чхве обвинил омегу в том, что тот вообще ему изменяет и хочет от него слинять. На этой ноте и закончилась та самая "супер крутая популярная пара университета". Однако на оскорблениях Воншик не остановился. На своей странице баскетболист опубликовал пост о том, что неблагодарный Тэхён ему изменил, ополчив тем самым против омеги всё своё окружение. С тех пор вместо Тэ-Тэ появился Ким Тэхён. С тех пор из гардероба пропали все заколочки, браслетики и нежных цветов одежда в виде кроп топов, мягких свитеров и пижам с кроликами. На замену им пришли кожанки, драные джинсы, мешковатая спортивная одежда преимущественно чёрного и иногда белого цвета. С тех пор он никого не подпускает к себе кроме Пак Чимина — друга со школьной скамьи, которому он доверяет чуть ли не больше, чем собственной маме. С тех пор он общается со всеми холодно и колко и имеет привычку часто материться. С тех пор его запах солёной карамели притупился и стал горчить. Тэхён с очередным тяжёлым вздохом поднимается с кровати, из последних сил чистит зубы и заваривает себе горячий чай, и валится в кресло за рабочим столом, открывая ноутбук. Болезнь болезнью, а проект, который надо отправить преподу через три дня, сам себя не доделает. К тому же, есть же шанс, что к вечеру станет легче? Есть же? Нет, нету. Ближе к пяти часам вечера становится только гораздо хуже. Кашель становится похожим на собачий лай, от головной боли хочется расплакаться, а температура, судя по неконтролируемой дрожи в теле и горящему лицу, кажется, улетает на высоту птичьего полёта. Тэхён измученно стонет и принимается одевать на себя черный спортивный костюм поверх белой футболки с незамысловатым оранжевым логотипом. Взяв телефон, ключи и кошелек, омега выходит из комнаты и спускается на улицу, держа курс на аптеку. Чимин сейчас уехал в другой город к заболевшей бабушке, а доставка в общежитие была запрещена. Чёрт бы побрал эти ваши нормы безопасности. То, что он забыл надеть линзы, Тэхён понимает, когда идя по двору между жилых домов, слегка потеряв ориентацию в пространстве, влетает в чьё-то плечо. Ким уже хотел было принести извинения и продолжить "ползти" до заветного магазина с лекарствами, что избавят его от мучений, как его грубо хватают за руку, разворачивая к себе лицом. Блондин понимает, что дело дрянь ровно в тот момент, когда, подняв голову, видит перед собой главную шавку Воншика, Ли Убина. Альфа расплывается в мерзкой ухмылке и присвистывает, заставляя поморщиться от звона в ушах. – Вот это встреча, зефирина, – "зефириной" я был год назад, урод", хотелось плюнуть в ответ, но Тэхён упорно молчал, стараясь не нарываться. Не хочется помимо лекарств покупать себе бинты и йод, – Это куда мы путь держим, что перед собой не смотрим? Нового ёбыря ищешь, сладкий? Ну иди-иди, не хочу о распутных мальчиков руки марать. – Падаль, – прошипел шёпотом парень, однако уходящий Убин каким-то образом всё прекрасно расслышал, оборачиваясь. Тэхён правда хотел смолчать. Но глотать льющиеся на тебя помои тоже нет особого желания. Теперь бы собственной крови от разбитой губы не глотнуть. – Ты чё ляпнул, спермоглот? – лицо Ли исказилось в обозлённой гримасе, тот подошёл к Киму, хватая того за шею, вызывая приступ болезненного кашля, – Не надо имитировать, тебе же нравится, когда тебя хватают за шею, ты же понимаешь, о чём я? – однако, увы, думать и пытаться понять суть неудачной пошлой шутки сил совсем не оказалось. Круто, он умрёт по пути в аптеку от рук альфонса. Достойно. – Эй, Убин, – Тэхёновы хрипы разбавил чей-то приятный низкий голос, – Нападать на омегу? Ты серьёзно? Альфа и Тэхён одновременно поворачивают головы в сторону. В паре метров от них стоят Чон Чонгук, альфа с последнего курса веб-дизайна, возглавляющий боксёрский клуб университета, и его лучший друг и брат, Чон Хосок. Альфы смеряют презрительными взглядами Убина, в то время как тот, наконец, отрывает руку от шеи блондина, заставляя того резко покачнуться, едва не повалившись на асфальт. – Не твоё дело, Чон, не нарывайся, иначе проблемы будут, – пытается выглядеть уверенным Ли, однако в глазах проскальзывает страх. Он будет поувесистее Чонгука, однако из памяти не выходит то, как он однажды бросил боксёру вызов. Плечо всё ещё иногда стреляет. – Хочешь проверить? – брюнет подходит почти вплотную к Убину, когда тот, буркнув "Я ещё не закончил", валит восвояси, вызывая довольные улыбки на лицах братьев. – С-спасибо, – сипит Тэхён, снова потеряв равновесие, и едва не падает, благо того подхватывает и облокачивает на себя Чонгук, ошарашенно смотря на блондина. – Да ты весь горишь! – охает альфа, трогая Тэхёновы щеки и лоб, на что тот морщится и дрожащими руками пытается оттолкнуть чужие, но такие приятные, – Хо, сгоняй до аптеки и приходи ко мне в комнату, – омега слабо пытается сопротивляться, когда его осторожно подхватывают на руки и несут обратно в сторону общежития. Последнее, что он запоминает перед тем, как провалиться в черноту это до одури приятный запах кофе. Тэхён медленно приходит в себя, но глаза не открывает. Хорошо. Температура, кажется, снизилась, в комнате тепло и сумрачно, тяжёлое одеяло приятно давит на тело, в нос снова забивается мягкий аромат кофе, чья-то сухая тёплая рука так приятно держит за свою и... Чья-то рука? Ким распахивает глаза, сразу понимая, что не у себя в комнате. У него нет гирлянды и ночников, нет серого постельного белья и точно не пахнет молотыми зёрнами арабики. Последнее, что он помнит это рожа Убина и то, как к ним подошли братья Чон, а после, как говорится, "как в тумане". Получается, альфа его не придушил к чертовой матери, потому что на "тот свет" помещение совершенно не похоже. Блондин переводит взгляд в сторону и замирает. Его руку крепко держит расчерченная татуировками рука никого иного, как Чонгука, что сидит на краю кровати, уложив свободную руку на колени, а на руку голову, и, кажется, дремлет. На секунду в голове мелькает сострадание, ведь чужая спина такого явно не одобрит, но Тэхён отгоняет эту мысль, свободной рукой потирая лицо и замечает еще не высохшие до конца дорожки слёз на щеках. Ладно, к Чону появилось ещё пара вопросов. Парень тянется под одеяло почесать низ живота, внезапно обнаруживая, что он в одной футболке и трусах. Без толстовки. И без штанов. Так, блять, а с этого момента поподробней. Ким несдержанно громко чертыхается, от чего альфа слегка вздрагивает и распрямляет спину, открывая глаза. Лицо того на секунду морщится от неприятных ощущений в спине, но тот приходит в себя и, не церемонясь, высвобождает ладонь и прикладывает её ко лбу, затем бережно проходясь по щекам, заставляя Тэхёна внезапно потерять весь запал на ругань. – Как ты? – как ни в чём ни бывало спрашивает брюнет, подавая омеге стакан воды. Тот выпивает больше половины и пытается привести мысли в порядок. – Плохо, – решает не врать, – но лучше, чем... – переводит взгляд на настенные часы и удивлённо выдыхает, стрелки показывают почти девять вечера, – три с половиной часа назад... Я у тебя в комнате? – Да. Прости, не знаю номер твоей, поэтому принёс к себе, – щёки Тэхёна слегка порозовели от этого принёс к себе. Захотелось мысленно дать себе отрезвляющую пощёчину. Нельзя давать слабину. Так, а что там со штанами и... – Не смотри на меня так, – засмеялся Чонгук, будто читая мысли блондина, – Да, я снял с тебя штаны. Ты бы сварился, а мне не нужны проблемы, – пошутил альфа, пытаясь разрядить обстановку, но в глазах Кима всё ещё была крупица недоверия, – Я не связываюсь с болеющими людьми и мне не шестнадцать, чтобы моими мозгами управлял пубертат, – альфа несильно щёлкнул младшего по носу, заставляя того, кажется, ахереть ещё больше. Тишину в комнате прервал бурчащий живот омеги, заставляя вспомнить, что в желудок с утра не попадало ничего кроме чая или воды. Чонгук, как по взмаху волшебной палочки, достал из микроволновки лоток с едой, подавая Тэхёну, что, кажется, перестал быть таким напряжённым. Грёбаная температура (а в ней ли дело?). За трапезой больного завязался непринуждённый разговор, из которого выяснилось, что парни уже несколько раз пересекались на объединённых парах и во время выполнения сложных групповых проектов, когда младшим и средним курсам приставляли старших, для помощи. Так же выяснилось, что Чон тоже раньше состоял в команде по баскетболу, ведомый желанием помимо бокса попробовать что-то новое, и, собственно, шайке Воншика, но быстро ретировался оттуда. Понял, что баскетбол это не его, а ещё – Терпеть не могу лгунов и клевету, – Чонгук посмотрел в глаза омеге, заставив того замереть, –особенно когда этой клеветой ломают по-настоящему прекрасных людей, – теперь Тэхён, кажется, перестал дышать. – Я... – блондин поднёс пальцы к своей щеке, на которой та самая дорожка слёз уже совсем высохла, неприятно стягивая кожу. – Ты, наверно, ничего не помнишь, – почти прошептал альфа, перехватывая чужую холодную руку в свою, – Когда я принёс тебя сюда, тебя начало лихорадить. Ты был в бреду, потом начал плакать. Я испугался, ты начал говорить что-то про то, что больше не можешь так, что он сломал тебя, что ты бы всё отдал за то, чтобы тебя хотя бы держали за руку, – "и я взял" – так и не остаётся озвученным. Тэхён поджимает губы, тупит взгляд в матрас кровати и изо всех сил старается не завыть в голос. Потому что это звучит точно так же, как его мысли последние месяцы. Он устал. Он устал строить из себя каменный столб, устал прятать в себе эмоции, устал по ночам обнимать игрушечного кота, представляя вместо игрушки кого-нибудь живого. Этот альфа напротив сейчас такой комфортный, будто они близкие друзья, такой открытый, в его глазах плещется настолько неподдельное волнение за Тэхёна, что того прорывает. Хватит. Даже если потом будет стыдно, плевать. По алым от снова поднимающейся температуры щекам стекают первые слезинки, за которыми следуют ещё и ещё, Ким не сдерживается и громко всхлипывает, непривычно не пытаясь себя заглушить. Чонгук мягко улыбается, сгребая омегу в объятия, усаживая к себе на колени, а тот не сопротивляется. Обвивает тонкими руками шею, утыкается в плечо и откровенно ревёт. Альфа мягко поглаживает того по горячей спине, ничего не говоря, не мешает Тэхёну выплеснуть хотя бы часть тех эмоций и переживаний, что тот копил всё это время. Через какое-то время омега понемногу затихает, переложив голову ближе к крепкой шее, незаметно дыша кофейным ароматом, успокаиваясь. – Ты бы знал, как мне было грустно смотреть на то, как этот обмудок будто и вовсе не замечал тебя, – первым нарушил тишину Чонгук, – Серьёзно, ты ему отдавал всё, а он будто не замечал под боком такого драгоценного человека. – Любовь зла, – пожимает плечами Тэхён, не желая продолжать эту тему. В конце концов, всё уже давно кончено, а сейчас ему бесконечно хорошо в чужих руках, даже если в его сегодняшней проявленной слабости виновата температура. Да и Чон, вроде очень даже симпатичный тип... Неожиданно неудачно сильно вдохнув, омега зашёлся в кашле, а горло напомнило о себе саднящей болью. – Да что ж тебя так крыжопит, – вздохнул Чонгук, вставая за молоком в термосе. Выпив его почти полностью, омега, наконец, успокоился, смотря в наполовину зашторенное окно. Времени уже много, и, похоже, ему пора бы идти, но... Это самое "но" сейчас опускается на кровать, забираясь на неё полностью, и удобно устраивается на подушках полулёжа, раскрывая руки в пригласительном жесте. Ким, в свою очередь продолжает терзаться. В конце концов альфа вздыхает, и буквально берёт всё в свои руки, снова устраивая омегу на себе. Разморенный начинающейся снова лихорадкой мозг блондина даже не пытается сопротивляться. Парень наоборот ёрзает, и устраивается удобней, умостив щёку на тёплой груди. – Ну мне неудобно тебя стеснять... – принимает последние попытки не показаться наглым. На самом деле уходить в свою пропитанную апатией и прохладой комнату совершенно не хотелось. – Неудобно справлять нужду в почтовый ящик, лежи, микроб, – улыбается Чонгук, на что Тэхён сонно усмехается, – Никуда я тебя в таком состоянии не пущу. Такого очаровательного, – шепчет, зарываясь одной рукой в светлые пряди, а другой гасит гирлянду, погружая помещение в темноту. Но омега последних слов не слышит. Тело обвивают крепкие руки, тёплое молоко разморило окончательно, он чувствует себя в безопасности, и впервые за долгое время засыпает без тревоги и опустошения внутри, трогательно сжимая в кулачке ткань Чоновой футболки. Тот всё не перестаёт мягко улыбаться, нежно перебирая мягкие волосы. Уже завтра утром Чонгук встанет раньше Тэхёна и сбегает в ближайшую кофейню, принеся тому на завтрак круассан с ягодами и творожным кремом и тёплый латте. Уже завтра вечером альфа позовёт Кима на свидание (естественно, как только тот выздоровеет), тут же получив согласие. Уже на этом же свидании Чонгук признается, что на самом деле уже год влюблён в одного прекрасного обаятельного парня со светлыми волосами, кофейного цвета глазами и россыпью родинок на лице. И уже на этом свидании этот самый парень ответит ему взаимностью.