Вечер

Ну вот, опять. Опять! Гадкий, похотливый глупец, неотёсанная скотина, совсем из ума выжил. Нет, конечно, хотеть… хотеть – это нормально, к тому же, учитывая тот факт, что он некоторое время уже не баловал себя общением с… тьфу, вечно от них одни проблемы! Но хотеть… эту… деву… и как он только умудрился проглядеть такое… неприемлемое… влечение?.. Немалла думал, что всё началось с арбалета. С арбалета и – вина, треклятого вина!!! Но… к чему себя обманывать? Всё началось с начала. С тех пор, как её бросили, обмякшую и едва ли не полностью бессознательную, в его приёмной. Совершенно нагую. Нет, конечно, тогда у него и в мыслях не было… Он, может, и был замкнут, нелюдим, молчалив и обособлен, обладал статусом, силой, влиянием, но в чём-то он, Немалла, был вполне обычным… ему нравилось то, что красиво… те, кто красивы… с лоснящейся шерстью, чёрной, как сама ночь… с глазами, ярко сверкающими золотом пламени… с оскалом, смертельно опасным, с длинной шеей, с острыми когтями и горделиво изогнутыми рогами… Ещё, Немалла любил хвосты, длинные, сильные… разве может быть что-то более сладкое, чем возможность сплести хвосты крепкой спиралью в разгаре ощущений? Разве может быть что-то более аппетитное, чем возможность ухватить свою избранницу за хвост, если желаешь взять её сзади? Разве… но… но… но вот если бы перед ним кинули на пол не Симону, а, скажем, воронову лисицу, или любое неразумное животное, с кем Немалла отчаянно пытался ставить девчонку на один уровень в смысле физической привлекательности, разве он решил бы прикрыть её наготу мантией? Талия-то вон какая тоненькая… и анатомия… такая же… и кисти рук, это они, они виноваты тоже! Без когтей, жаль, но пальчики изящные, удлинённые… и ещё лодыжки. Такую лодыжку если и обхватить хвостом, то осторожно, бережно, чтобы не надломить… фу! Да что же это творится-то такое? За каких-то пару недель пасть столь низко, чтобы найти радиситку привлекательной?! Матушка… как же так… зачем Вы так… Будь она, хотя бы, скромницей… так нет же, как назло, щеголяет перед ним, то панталонами сверкнёт, то в воду влезет… и не подозревает ничего. И умная, к тому же! Взбалмошная, дурная, но умная ведь… желает общения… внимания… а он, старый извращенец, желает общаться и это самое внимание проявлять… и упорно всё это отрицает… В общем, Немалла пил. Пил уже несколько дней подряд, не знал, как простить себе то, что сдуру пригласил девицу в свои покои, показал ей постель, намекнул, что не чужд удовольствия и… «общается» в этом смысле… Симона вела себя с ним, как обычно: издевалась, подшучивала, задавала дурацкие вопросы. А сегодня застала его дегустирующим новый купаж, заинтересовалась, попробовала из его кубка (у Немаллы аж шерсть дыбом встала от этой вопиющей бестактности), уговорила его налить и ей половинку, и он, ко всему уже привыкший, налил. И, похоже, что зря. Так как щёки у девчонки быстро покраснели, лицо сделалось таким игривым, что аж не по себе стало, она похихикала, сама плеснула себе ещё порцию, потом другую, икнула и весело спросила: – Эй, Немалла, а у тебя постоянная партнёрша, или любовницы? И, как будто зная ответ, сразу же продолжила: – Они в замке живут? Какие-то слуги, может? Типа, оказывают… э-э… такую услугу..? Или это… ну… как бы… твои гостьи? Ты приглашаешь их? Покидаешь с ними замок, например, для прогулки? Или у вас так не принято и можно сразу… заниматься делом, ха-ха! Вам это… «дело»… доставляет удовольствие? Или оно только для репродукции? У тебя есть дети? Ой… невежливый вопрос, прости! Невежливый вопрос. Один? А все остальные, как будто, вполне тактичные? – Всегда так много вопросов… – Ты ответишь? – Не уверен. Зачем тебе это знать? – Любопытно… Он допил свой кубок. Седьмой уже, наверное, или восьмой. Взять бутыль не успел, её подхватила проворная сияющая ручка, девица покрутила бутылку в руках, налила ему, глянула на просвет остаток напитка и бессовестно долакала из горлышка. – Симона. – Немалла! – Тебе следует умерить своё любопытство. – Почему? – Твои вопросы меня провоцируют. – Провоцируют что сделать? - хитро мяукнула Симона с такой интонацией, что было непонятно, действительно ли она не догадывается, или, наоборот, добивается от него чего-то конкретного. Интересно, если укусить девицу за эти её озорные, вечно торчащие сосочки, ей понравится? Осторожно укусить, чтобы не поранить… – Продемонстрировать. – Ик! Ой..! Своих любовниц? Ха..! Ха-ха! Интересно, захочет она лечь под него или надумает скакать, как сумасшедшая, сверху? Такая дерзкая… второе, наверное… Хотя он предпочёл бы первое… жаль, хвоста у неё нет, жаль… хотя, если брать её сзади, то вид без хвоста, наверное, будет сладеньким… – Нет, Симона. Продемонстрировать удовольствие, которое я бы хотел получить… и которое могу подарить. – Ик! Ой… ой! Ах! - щёки из красных превратились в бордовые, сосочки стали совсем остренькими, ножки сжались, и, похоже, не от страха, – Подарить… мне? Ты разве… ой! Ик! Хочешь… со мной? Изо всех сил стараясь сдержаться, чтобы не облизнуть клыки и не перепугать эту наивную крошку, так опрометчиво перебравшую вина в его покоях, Немалла встал, сам изрядно уже хмельной, и нетвёрдой походкой шагнул к Симоне. Не дошёл, облокотился на столешницу, чтобы не шататься, запустил хвост к ножке её кресла и по-хозяйски подвинул его вместе со вспыхнувшей девицей вплотную к себе. Нагнулся, желая понюхать. Симона коварно захохотала, думая, наверное, что может управлять ситуацией: – Ха-ах! Значит… ты дорос то того, чтобы перестать думать обо мне, как о манекене, и посчитать меня миленькой? Клыки опасно приблизились к девичьей шее, но Симона не отпрянула, смело подставила нежную кожу Немалле под нос, зная, что он не посмеет ей навредить. Дразнить его, похоже, представлялось ей чем-то занимательным. – Миленькой..? Миленькой… нет… - он наклонился сильнее, обнюхал шею, плечо, зарылся носом в волосы, они, вне всякого сомнения, были потрясающе мягкими и приятными, и совсем неважно, что белыми, ведь у них такая славная текстура… длина… похожи на тот подкладочный шёлк из его коллекции, – Я нахожу тебя… хм. Изящной. У тебя тонкая талия… элегантные кисти рук… пальцы… красивые… когда тебе хватает спокойствия двигаться плавно, то твоя походка… грациозна… движения и изгибы соблазнительные… Подрагивая от ощущения, как нежно монстр – самый настоящий монстр, демон! – дотрагивается вскользь до её кожи, Симона потянулась к нему плечом, прикрыв глаза и ожидая более ярких касаний. Она хихикала, что-то ещё невнятно комментировала насчёт того, что он-таки, значит, наблюдал за её изгибами, сама спустила лямочки платья, игриво потрясла грудью, издевательски полюбопытствовала, заинтересуют ли Немаллу эти изгибы, или нет, Немалла и сам не знал, если честно, но – не весь. Кое-какая часть его тела незамедлительно ответила девчонке с завидным энтузиазмом, проявила самую очевидную заинтересованность, и Симона – заметила. Она ахнула, зажала рот руками, вытаращила свои выразительные лиловые глаза, и Немалла ухмыльнулся её реакции. Да, разница в размерах явно делала своё дело, к тому же, девица сидела в кресле, и эта самая часть тела находилась прямо у неё перед лицом. В голове порхали разные похотливые и позорные мысли: спустить брюки, чтоб девчонка ещё лучше разглядела его, закопаться когтями в её волосы, намотать их на кулак, прижаться к её щеке, к губам… но Немалла вёл себя сдержанно, всё ждал, чтобы девица в ужасе сбежала от него, а Симона… Симона повела себя, как Симона: она протянула к нему одну ручку и подразнила лёгким движением вдоль. Теперь глаза вылупил сам Немалла. Клыки крепко сжал на всякий случай, чтобы не застонать. – О… ого… - она запнулась, пощекотала его ещё, тестируя пределы и возможности нечеловечески роскошной эрекции, сглотнула, – Посмотреть хочу… Такая прямолинейная. Такая… такая… хочет посмотреть… что ж. А он – хочет показать. Один коготь указал на потайную пуговку на брюках. Не теряя лишнего времени, Симона, с трудом управляя собственными пальцами спьяну, подёргала её, расстегнула. И чуть не лишилась чувств – в жизни не видела ничего подобного. Немалла выглядел… величественно. Грандиозно. И был, судя по выражению лица, доволен собой. – С… с ума… с-сойти… - выдохнула она над ним, и он незамедлительно подпрыгнул ей навстречу, – Ик! Ой… ой… Немалла… – М? - спросил он в своей обычной остранённой манере, но глаза у него сверкали. – Я… я… – Ну? Нравится тебе? Милая любопытная гостья… – Да… д-да… ик! У Немаллы кружилась голова. Симона сидела перед ним, пунцовая, трогала его, изучала, быстро перестала скромничать, сделалась… настойчивой… ещё чуть-чуть – и он не стерпит, попросит её ускориться, и тогда… тогда… – Что..?! - Немалла чуть на обалдел, когда девица вдруг взяла и с коварной улыбкой убрала от него руки. Встала (это получилось у Симоны со второго раза, её ужасно качало), направилась, едва не падая, но бессовестно виляя бёдрами, прямо к огромной постели, по пути стянула с себя платье. Панталоны тоже сняла, откинула их ножкой в сторону. – Хочу тебя, козлик-ик!… - она вальяжно уселась посреди ложа, поманила Немаллу пальцем, игриво разомкнула коленки. Немалла несдержанно зарычал, застрял глазами прямо у девчонки между ножек и ничего не смог с этим поделать. Симона была… мокренькая… такая, что аж заметно… разве можно сопротивляться..? К тому же… никто не узнает… Он преодолел расстояние в один прыжок. Оскалился. Лизнул нежный животик, грудь, глянул на Симону вопросительно, убедился, что ей действительно нравится, укусил один сосочек. Ласково укусил, меж клыков, не сжимая. – Ах!!! Ах!!! Ик..! Ах..!!! - Симона выгнулась, ухватила его за рога, прижала к себе посильнее, намекая, что с ней сейчас следует обращаться настойчивей, застонала. – Си… мона… - прохрипел Немалла ей на ухо, – Сим-м-м..! Мона! Симона! – Да… ик! Козл-ик! Как сдержать себя и не наказать девчонку за… за… за всё… Немалла не знал. Понимал, что ничего уже не остановит. Накажет. И лучше бы ему поторопиться, скоро закат… Он мысленно пообещал себе не грубить, уже почти успел затянуть хвост на одной хрупкой ножке тугой петлёй и воспользоваться ситуацией, уже почти тронул её лоно, почти… как Симона вдруг упёрлась руками куда-то ему под грудь. Пьяненько захихикала. – Господи-ик! Ты ж огромный! Раздавишь меня… ну-ка-ик! Ляг-ка! Ляг, ляг..! Да, значит, он угадал, Симоне нравится сверху. Проклятое вино в жилах бурлило и умоляло Немаллу не слушаться деву, взять её так, а ещё лучше – сзади, но он подчинился. Лёг. – Завтра… я наверняк-ка пожалею… ха-ха-х-ха! Изнемогая от желания срочно быть удовлетворённой, Симона вскарабкалась на Немаллу, приласкалась к его сумасшедшему возбуждению, томно захныкала, попробовала направить. Тело слушалось её плоховато, она вся горела, текла, но никак не могла совладать с равновесием, и Немалла обнял её талию хвостом. Приподнял. Опустил. Предательский стон всё же вырвался из его смертоносной пасти: было слишком горячо, слишком туго… – Дева… – О..! О..! Ох! Ха-х! Ик! Ох! О!!! Ой!!! Ха-ха! Ох!!! Не прошло и пяти минут, как Симона, сумасшедшая радиситка, резвилась верхом на Немалле, рогатом демоне, доводя себя до исступления, а Немалла глуповато таращился на прыгающую в воздухе грудь – чрезвычайно большую! – и думал… ничего. Ничего не думал. Думать в такой ситуации было вне его компетенций. – Нема..! Нема..! Я сейчас..! Сейчас..! Возможно, если бы Немалла заранее знал, какие это фантастические ощущения, чувствовать, как крошечная по его меркам девица испытывает высшее наслаждение, принимая его глубоко в себя, он бы так долго не упрямился. Он бы даже соблазнял… возможно… – Нет, нет..!!! - прохрипел он сам себе, терпел кое-как, пока Симона дрыгалась на нём в безумной конвульсии, но, как только она обмякла, срочно снял её с себя, уложил рядом. – Эй, рогал-ик!.. - томно вздохнула девчонка, отирая испарину со лба, – А ну верни-ись..! Бы-ик!-ыстро!! Я… м-может..! Ещ-щё! Хоч-чу! – Нет, птичка… вернее… да… но… не так… – ЧТО?!?!?! - Симона так и взвизгнула от возмущения, когда демон, скользкий и горячий, сочно приласкался к… другой дырочке. – Ты ведь пустишь меня, да? Я тоже… хочу побыть гостем… недолго… – Что… что… что… что… - она чуть не задохнулась. – М-м… - он надавил, – ты не говоришь «нет»… значит, пустишь… так ты не столкнёшься… с нежелательными последствиями… «…и не произведёшь на свет такого же чудовищного горемыку, как я», – мысленно добавил Немалла, однако Симона и про последствия ничего не поняла, она, похоже, вообще перестала воспринимать информацию, только исступлённо ловила ртом воздух и пошленько хныкала. Немалле не потребовалось много времени, он зарычал, вжал обнажённую деву в постель, угол изменился, и судорога беспощадно атаковала его истомившуюся без ласки стальную плоть. Кажется, Симона бормотала ему какие-то издевательские проклятия вперемешку с комплиментами, кажется, осталась довольна тем, как ею воспользовались, кажется… кажется, хвост у Немаллы уже начал дымиться. Нужно было срочно, срочно доставить девицу в её покои… – Си… мона… ты… сможешь встать..? Она не ответила. – Си… мона… Си… мона… ми… лая… беги… Снова тишина в ответ. – Симона… П-шш! - это лопнул первый волдырь на лопатке. Тело лихорадочно зачесалось, начало зудеть. – Симона… ох… – он потормошил её. Безуспешно. Девчонка, умаянная и нетрезвая, крепко спала. Выходит… бежать надо ему? Но… что, если она встанет среди ночи? Пойдёт искать его, это точно… Запереть её..? Да, да, запереть… Вероятно, она и не проснётся до рассвета… маленькая глупенькая дева… он вернётся к ней утром… если за ночь не сгорит от отчаяния… а ему и лучше бы сгореть… лучше бы не рождаться вовсе… Матушка. Я чудовище. П-шш! – волдырь на другой лопатке. П-шш! – на шее. П-шш! П-шш! Немалла выскочил из постели, ринулся к двери. На полпути понял, что позабыл ключ, вернулся прыжками, схватил связку прямо в зубы. П-шш! П-шш! Как же сильно зудит… п-шш! Содрать, содрать..! Сорвать! Быстрее! Наружу… выпустить демона наружу… БЫСТРЕЕ!!! Ключ, ключ… где же он… который из них… П-шш! Нет времени… чешется, всё чешется! Всё горит… хочется… крови… голоден… голоден… БЕГИ, БЕГИ!!! ПРОЧЬ, ПРОЧЬ ОТ НЕЁ!!! Демон… демон… демону нужно тоже… демон хочет тоже… тоже истомился… тоже вожделеет… голодный… ПРОЧЬ!!! * Разбитый и уставший, Немалла приполз к своим личным покоям с первыми лучами солнца. Вчерашняя нежная куколка была ещё у него, лежала в той же позе, как он оставил её, не вставала. Пахла вкусно… выглядела… сладко… мягкая такая… маленькая… дурочка. Оба они угодили в капкан. – М-м-м-мфф, - это Немалла свалился в кровать навзничь и закрыл глаза. Совсем из ума выжил. Неотёсанная скотина. Гадкий похотливый глупец. Ха-ха. Может, пойти повеситься? Интересно, испустит он дух, если затянет у себя на шее цепь такую же, как в той проклятой темнице, и сам себя вздёрнет? Может, Манибуса попросить оказать услугу помочь ему сдохнуть? Ох, какой же запах у этих белокурых волос… сладкий… лучше отвернуться… – Чёрт! – прозвучал над ухом сонный и немного хриплый с утра девчоночий голос, послышались какие-то шорохи, копошения, – Моя башка! И жопа! Немалла отчаянно сделал вид, что спит, и перестал дышать. Сладкий запах с утра ни к чему… пусть дева сбежит, пусть сбежит… – Что вчера было?? Почему всё болит с обоих концов?! Ох, Симона. Симона. Симона… – И где я вообще?! Пока девица, вероятно, перепуганная, оценивала обстановку, заглядывала под одеяло и бурчала что-то себе под нос, Немалла, демон, впервые в жизни молился, чтобы она только поскорее убралась из его постели. Слишком уж вкусно пахла. Слишком аппетитно… Слишком хотелось познать её ещё раз… Взять… сонную… горячую… тугую… Слишком… – Ладно, погостили немного, пора и честь знать! Честь. Маленькая глупенькая гостья. Она в ловушке. Он в ловушке. Немалла повернулся. Вдохнул. Голова закружилась. – Подожди, птичка. Побудь со мной ещё немного…