Оправдания для поцелуев

Он измотан после того, как все сказано и сделано, а инопланетные корабли сбиты при помощи технологии, которой не должно быть здесь, на Земле, и Роуз замечает. Он наслаждается этим, сияя, даже когда наваливается на ее бок, позволяя ей обнять его за талию и проводить обратно в квартиру. И даже если Джеки здесь, тоже поддерживает его - что ж, это цена, которую он готов заплатить за ощущение ребер Роузы, прижатых к его ребрам, ее пальцы, то и дело сжимающие тонкую ткань пижамы, а затем поспешно отпускают, пока они идут. В квартире ему предлагают еще чай, и он соглашается. Он соглашается, даже несмотря на то, что есть еще кое-что, что он хочет делать своими губами: то, что сделало его предыдущее тело, пока умирало; то, чего его нынешнее тело жаждало с момента своего рождения. Она укладывает его в свою кровать, или, по крайней мере, в то, что раньше было ее кроватью, пока ее мать не успела превратить это в комнату для гостей, но это все еще ее кровать, и это то место, где он хочет быть. Она тоже это замечает (она замечает все. Все, кроме...) и смеется, когда он зарывается глубже в одеяло и потирает ноги о простыни, довольный и все же не совсем довольный. - Роуз? - Ты хочешь еще чай, прежде чем я лягу спать? Я буду за соседней дверью, в маминой комнате, хорошо? Он смотрит на пустое место рядом с собой, а затем обратно на нее. Она продолжает наблюдать за ним даже без намека на то, что могла случайно уловить его скрытую мольбу. Он пытается снова, стараясь глазами показать то, чего пока не может сказать вслух, и она следует за его взглядом, но только сильнее прижимает к себе. Он прочищает горло: - Роуз, я... - Роуз, в этом что-то есть. - … Роуз. Она снова смеется глубоко и счастливо, и он, запинаясь, на секунду забывает, что хотел сказать. - Доктор. Его лицо не может скрыть дурацкую ухмылку. Доктор. Его прекрасная волчица знает, что это все еще он. Он любит ее. Он любит ее и... Они смотрят друг другу в глаза целых семь целых три десятых секунды, и это великолепно. Он хочет жить в этих секундах вечно, повторять их вечно, пока он совершенно, безрассудно связан с ней и... "Безрассудно" - это подходящее слово? Ему все равно. Здесь, в эти семи целых трех десятых секундах, это идеальное слово, и оно великолепно. - Хорошо, если это всё, тогда я... - Окситоцин. Она моргает: - Что ты сказал? - Это взбодрит мое новое тело лучше, чем чай, - он на 100% не лжет. - Эм... поцелуй. Поцелуи высвобождают окситоцин. - По-прежнему не лжет. - О. Эм... - Это может быть чей угодно поцелуй! Даже Джеки! Это было бы прекрасно! - Поспешно добавляет он, видя ее замешательство. Он на 100% лжет. - Но, эм, ну, я не хочу никого беспокоить, а ты здесь, так что... - Верно. Вернемся к правде. - В щеку? Он кивает, отводя глаза, чувствуя себя виноватым. Всё это правда, ее поцелуй действительно заставил бы его почувствовать себя лучше. В этом нет сомнений. Но он также не хочет пугать ее, заставлять ее делать то, чего она делать не хочет. Возможно, все эти изменения в нем ее не устраивают больше, чем она показывает. Может быть, она предпочла бы остаться здесь и не путешествовать с ним, с этим незнакомым новым телом. Может быть, она... После секунды молчания он набирается смелости снова взглянуть на нее. В ее глазах появляется блеск: - Ну. Если для этого есть причина, я рада помочь. Её глаза говорят больше, чем он может понять прямо сейчас, на языке, который даже его блестящий ум переводит с трудом. Но он может, по крайней мере, интерпретировать эффект, и он полностью положительный. В его груди что-то расширяется; возможно, ему следует проверить, есть ли в этом новом теле какие-то лишние органы. Потому что там определенно есть другое сердце. Хотя он почти уверен, что оно не его. Она наклоняется и касается губами его щеки. - Спокойной ночи, Доктор. Он смотрит, как она встает и выходит из комнаты, ее глаза не отрываются от него. Верно. Причины для поцелуев. Он может с этим работать.           Кассандра встречает саму себя, и они возвращаются в ТАРДИС, дергая за рычаги и соблюдая гравитацию, установившуюся на корабле времени. Роуз морщится, когда ротор времени начинает скрипеть, и он мгновенно оказывается рядом с ней. - Головная боль? - Да, - неохотно признает она. - Такое чувство, что эта психо-трансплантационная штуковина превратила в пыль внутреннюю часть моего черепа. - Она освобождает волосы из хвоста, ее все еще влажные локоны разлетаются во все стороны. - Хотя хороший сон должен все уладить. Красивая рука скользит по его руке и сжимает бицепс, прежде чем ее обладательница поворачивается к коридору в направлении спальни. - Роуз. Подожди. - Мм? - Я... я должен проверить, все ли в порядке. Я имею в виду, с твоей головой. Эта технология экспериментальна и по какой-то причине незаконна. Я должен... На ее лице появляется беспокойство: - Ты думаешь, у меня может быть повреждение мозга? - Нет! Нет. Абсолютно нет. Но, вероятно, есть какое-то воспаление. Которое я могу вылечить. - О, точно. Хорошо. Лазарет? Он переминается с ноги на ногу: - Возможно. Но я также могу проверить всё сам. Теперь взгляд, полный понимания. - А. Твоими волшебными телепатическими пальцами? - Она морщится после того, как заканчивает говорить, и на ее щеках появляется румянец - Доктор не уверен почему. Он подходит ближе. - Вообще-то, мои пальцы могли бы сделать это, в другом месте но у меня еще больше нервных окончаний, - её глаза расширяются; на этот раз он догадывается почему. - Ээ, на моих губах. На моих губах больше нервных окончаний. То есть на квадратный сантиметр. Она выдыхает, и он откладывает эту идею на потом. Намного позже. - Хорошо. Хорошо? Хорошо! ДА. Правильно! Он нерешительно касается ее щеки, и ее глаза закрываются. Ее глаза распахиваются, когда он прижимается губами к ее виску, но затем он чувствует, как она расслабляется. (Когда он успел схватить ее за руку?) Глубоко внутри он испытывает чувство, похожее на разочарование, и откладывает его на потом. Проходит всего несколько секунд, прежде чем он отпускает ее, ее головная боль практически проходит, и он чувствует себя опустошенным ровно настолько, насколько ей требуется времени, чтобы подняться на цыпочки и поцеловать его в щеку. - Спасибо, Доктор. Он смотрит, как она уходит. Он вынашивает план.           - Ты уверена, что гемовариформная форма волчьей волны тебя не укусила? - Думаю, я бы знала, если бы оборотень укусил меня, Доктор. - Может быть и нет. - Доктор. - Роуз. Я должен проверить. Я не усну, пока не буду уверен, что с тобой все в порядке. - Ты все равно не спишь. - Роуз. - Доктор. - Пожалуйста. - ... Прекрасно. - Роуз? - Да? - Помнишь, как я сказал, что мои губы более чувствительны, чем пальцы? - Да... - Укус действительно мог быть маленьким. Вероятно, он у тебя на шее. Я должен... Вздох. - Хорошо. Тогда сделай это.             Микки садится на переднее сиденье машины Сары Джейн, хотя бы потому, что Доктор запрыгивает на заднее сиденье и садит Роуз рядом с собой, прежде, чем он успевает даже подумать об этом. Она не совсем разговаривает с ним, но и не отстраняется, когда он раздвигает ноги так, чтобы прижать их к ней. Она слегка поджимает губы, когда он кладет руку ей на колено незаметно для Сары, и все его глупые оправдания кажутся еще более неубедительными. Сара Джейн поспешно уходит в свою комнату, показывая на комнату для гостей с королевского размера кроватью и раскладным диваном в гостиной, тактично не желая вмешиваться в это распределение спальных мест между ними. Роуз молча занимает гостевую комнату, а Микки и Доктор сердито смотрят друг на друга. К счастью, K-9 все еще нуждается в доработке, так что Микки предоставлен сам себе на диване. Пока не наступает примерно четыре утра, и Доктор не заходит так далеко, что создает совершенно новую резервную копию K-9, чтобы быть чем-то занятым. Но даже это уже сделано. Микки храпит на диване, как бульдозер. Роуз не храпит. Во всяком случае, он так не думает. Он не знает. Он ненавидит что-то не знать. Он собирается это выяснить. Дверь скрипит, несмотря на то, что он изо всех сил шикает на неё, и Роуз неуверенно открывает один глаз. - Доктор? - Микки храпит. Она фыркает и приподнимает уголок пухового одеяла, перекатывается на бок подальше от двери и снова засыпает. Ему не требуется столько времени, сколько, вероятно, следовало бы, чтобы решиться скользнуть рядом с ней, близко, но не совсем прикасаясь. - Роуз? Она ворчит что-то бессвязное, но поворачивается так, что оказывается лицом к нему, все еще с закрытыми глазами. - Я думаю, что нравлюсь Саре Джейн, - шепчет он. Ни к чему не обязывающее бормотание. - Ты можешь поцеловать меня завтра? Когда она будет смотреть? Может быть, это ее немного остановит. - Абсолютно нет. Он морщит лоб, потому что это именно то, что она решила произнести четко. - Почему бы и нет? Она поднимается вперед и оставляет короткий целомудренный поцелуй на его губах. - Ты должен попрощаться с ней должным образом, Доктор. Оказывается, Роуз все-таки храпит. Тихо и мило, и он лежит без сна, наслаждаясь этим.           Она закатывает глаза. - Ты выглядишь нелепо. Он еще больше выпячивает грудь: - Я этого не делаю! Я выгляжу великолепно. Доблестно. Рыцарь в доспехах в тонкую полоску. Она прячет лицо в гриве Артура, чтобы скрыть смех. При этом он немного сдувается, но еще не все потеряно. - Эй! Признай это. Это сексуально! - В любом случае, меня никогда не интересовали рыцари. Они всегда одерживают победы: их бедные дамы. Я никогда особо не стремилась к тому, чтобы ждать. Он надувает губы: - По крайней мере, подарите мне знак вашей благосклонности, миледи. Что-нибудь, что заставит меня бороться, когда я уйду. - Приподнятая бровь. - Носовой платок? - Хм. У меня есть старые салфетки? - Она роется в карманах и вытаскивает скомканную старую салфетку. Он с серьезным видом засовывает её в нагрудный карман. - И с поцелуем я ухожу. - Что? - Роуз, - почти скулит он. - Не порти момент! Она вздыхает с огоньком в глазах и встает на цыпочки. Он наклоняется и сталкивается губами с её, вероятно, сильнее, чем она ожидала. К сожалению, это приводит только к тому, что она теряет равновесие и отстраняется от него, разрывая объятия. - Хорошо. Ты уверен, что этот план сработает? Что, если все порталы закроются? Он сглатывает. План? У него должен был быть план? - Ээ, да, прекрасная леди. Не... беспокойтесь. Я спасу деву и вернусь, чтобы забрать свой приз. Она смеется, слезы текут по ее лицу; он прочищает горло и притворяется, что знает, какого черта он делает, кроме того, что впечатляет ее своим мастерством верховой езды.           - Это единственный способ, Роуз. Мы должны играть роль. - Чтобы внести ясность: нам нужно продолжать держаться за руки, а тебе нужно продолжать нюхать мои волосы, потому что твоя психическая бумага решила, что мы супружеская пара? - Да. Иногда это срабатывает так, что я просто не могу контролировать! - Зачем, собственно, понадобилось указывать эту информацию о семейном положении? Мы просто дополнительный обслуживающий персонал. - Я не знаю, Роуз. Может быть, мы заменяем супружескую пару, и они заподозрят неладное, если мы не будем... флиртовать. Может быть, они молодожены! Представь себе скандал, если мы не будем изображать влюбленных! - В твоих словах нет никакого смысла. Подай мне платье, которое они мне дали, оно у тебя за спиной. - Конечно. - Что за черт, что это за вечеринка? Почему моя униформа больше похожа на костюм распутной горничной? - Так оно и есть. Ха. Я определенно не заметил, чтобы другие горничные носили это, когда мы приехали и придумали, как лучше проникнуть внутрь. - Ага. Помоги мне застегнуть молнию. - Конечно. - Доктор? - Хм? - Мы одни. Тебе не обязательно целовать меня, чтобы продолжать притворяться. - Никогда не знаешь, где могут быть камеры, Роуз. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. - Мм. Верно. - Ээ, эм, да, именно так. Идеально, Роуз. Продолжай в том же духе.           Он в ее постели и наблюдает за ней. В основном она пытается заснуть, но продолжает открывать и закрывать глаза. - Доктор. Перестань пялиться на меня, я чувствую твой взгляд даже с закрытыми глазами! Тишина. Он даже не моргает. - Ты сказал, что устал. Закрой глаза, - стонет она, прикрывая глаза. Однако она не отворачивается от него. - Я не могу. - Почему бнет? - Ее голос мягкий и нежный. - Ты... твое лицо. Она убирает руку от лица и перемещает ее так, чтобы иметь возможность погладить его волосы. - Теперь оно на месте. Все в порядке. Он сдвигает бедра на кровати, чтобы протянуть руку и провести по линии ее подбородка. Его прикосновение легкое, и она дрожит, когда он проводит пальцем по ее губам и изгибу носа. - Доктор? - Его глаза поднимаются к ней, но он не отвечает. Во всяком случае, не словами: в его радужках отражается страх, от которого у нее на мгновение перехватывает дыхание. - Ты хотел бы… Твои губы. Ты сказал, что они более чувствительны. Ты хочешь...? Она даже не успевает моргнуть, как он оказывается над ней, уперев локти по обе стороны от ее тела, когда его губы скользят по ее щекам, векам, удивленным складкам на лбу. Поцелуи с открытым ртом сменяются легкими посасываниями, отчаянные линии вырисовываются по краям ее лица. Она захватывает его губы своими в тот момент, когда они оказываются достаточно близко, зажимает его нижнюю губу зубами и притягивает его все ближе и ближе, пока его зубы не соприкасаются с ее, и вместо этого он исследует языком внутреннюю часть ее рта. Как только его сердцебиение начинает замедляться и дыхание выравнивается, он снова перекатывается на бок, увлекая ее за собой так, что она плотно прижимается к его груди. - Я не могу потерять тебя, - шепчет он, но не может услышать ее ответ, приглушенный слоями его одежды.           Оправдания не нужны, когда они воссоединяются после Черной Дыры; он кружит ее в своих объятиях, и она поднимает подбородок, как только ее ноги оказываются на полу. Она рвет этот чертов оранжевый скафандр, и они едва забывают попрощаться с экипажем бывшей Базы шесть, прежде чем остальная их одежда летит на решетку.           - Но, Роуз, я счастлив прямо здесь! Машина времени, смотри! - Он постукивает по стене рядом с диваном, где они, свернувшись калачиком, смотрят фильм. - Мы можем разобраться с этим в любое время. Завтра, через неделю, через год... - Он замечает ее пристальный взгляд и пробует другую тактику. - Через час? Я многое могу сделать за час. Она делает паузу, ее язык бессознательно облизывает губы. Ага. Возможно, это его счастливый билет. После проведенной вместе ночи (и великолепного утра) несколько дней назад они вернулись к старой рутине, держась за руки и прижимаясь друг к другу, но больше ничего, и он знает, что это его вина. Его сердца колотятся в спешке, но его пугливый старый разум кричит притормозить, убежать, вспомнить продолжительность жизни и проклятия, и все, к чему это привело - это своего рода застой. Флирт. Флирт - это то, с чем могут быть согласны обе стороны. - У моей мамы какие-то неприятности. Я не знаю какие, но я не смогу сосредоточиться ни на чем другом, пока не выясню это. Не имеет значение, в машина времени мы или нет. Он копирует то, как она ранее облизывала губы, но уже полностью намеренно. - Хорошо. Но тебе это дорого обойдется. Она собирается разозлиться, когда замечает блеск в его глазах. Ее глаза слегка расширяются, а плечи расслабляются. - О да? Тогда что ты хочешь? - Что-то вроде... поцелуя, возможно. Она поворачивается так, что оказывается лицом к нему, с ухмылкой прижимая кончик языка, и обвивает руками его шею. - Готово. - И затем ее губы на его, а затем ее язык на его, и ее бедра на его, и ооо, не обращай внимания на его чертову голову. Каждый раз. - Ммм, это было мило, - каким-то образом ему удается произнести эти слова спокойно, когда она, в конце концов, отстраняется, с раскрасневшимися губами и растрепанными волосами. - Действительно, довольно мило. Но это не совсем то место, о котором я думал. Он шевелит бровями. Глаза Роуз расширяются. А затем они темнеют. Она как раз собирается найти потайную застежку на его брюках, когда приходит новое СМС. Приходи СЕЙЧАС. Они оба немного расстроены, когда приземляются и слушают историю Джеки, и они оба даже не скрывают своего гнева, когда встречают Элтона в переулке. Доктор почти серьезен, когда он беспечно говорит парню с Клома уничтожить нарушителя спокойствия, и в целом это их самое короткое приключение за долгое время.           - Роуз, я чувствую на тебе металлический привкус. Возможно, древесный уголь, не уверен. - Что? Как? Это не имеет никакого смысла, если уж на то пошло, ты тот, кого превратили в... - Я не говорил, что в этом есть смысл. Но мне нужно проверить. - Что? - На всякий случай. Сними свой топ. - Доктор... - Нет, не там. Ниже. Брюки, пожалуйста. - Ммм, Доктор, тебе не нужно придумывать оправдания, чтобы... - Шшш, я концентрируюсь. Это очень небольшое количество, едва различимое. Мне придется использовать губы. - Может быть нам надо заняться этим в спальне?... - Нет времени. Думаю, я, возможно, локализовал это. Боюсь, твоими трусиками придется пожертвовать. * Щелчок* - Они мне все равно не нравились. - Тсс, больше никаких разговоров. Оу, осторожнее с зачесыванием назад!             Роуз не осторожничает с его волосами, когда хватает и тащит его в пустой кабинет, как только снимает свой желтый медальон. - Ты не посмеешь когда-либо снова так со мной поступить, понял? - Роуз, Киберлюди, мы не знаем, где они, нам нужно поторопиться, пока... Она дергает сильнее. - Ты понял? - Повторяет она с рычанием. Возможно, в этот момент он боится ее больше, чем битвы Далеков и Киберлюдей всего в нескольких метрах от них. - Да, мэм! - пищит он. - Ты не будешь делать выбор за меня. Я обещала тебе свою вечность, и, черт возьми, ты получишь мою вечность! - Я обещаю! - Хорошо. - Она отпускает его волосы и вместо этого яростно целует, кусая, дергая и доминируя, пока он не расслабляется в ее руках. Она отпускает его, и он почти падает на пол. - Хорошо, я проверю компьютеры, посмотрю, на какой этаж поднялся Киберчеловек. Я полагаю, у тебя есть план?             Она попадает в другую вселенную, и все, с чем он остается - это пустая белая стена. Наступает опустошение. Но затем находится решение. Он спокойно возвращается к ТАРДИС. Он берет мазок со щеки, уделяя пристальное внимание и своим губам. Он набирает несколько цифр, поворачивает несколько циферблатов, вставляет образец ДНК в гнездо, которое появляется на консоли. Раздается свистящий звук, звук трещины, которую, он знает, мгновенно заполнят. А потом он оборачивается, и она в его объятиях, Роуз в его объятиях, и он никогда, никогда ее не отпустит. - Как? - Задыхается она между поцелуями, в те ограниченные промежутки времени, когда он позволяет ей перевести дыхание, прежде чем вернуть ему ее губы. - Длительное генетическое воздействие, - объяснит он позже. Намного позже. - Все эти поцелуи и все остальное, что мы делали. Теперь ты часть меня, часть моего генетического кода. Что более важно, я часть тебя. И Повелители Времени не могут существовать в двух вселенных: это просто невозможно. Поэтому я просто запустил алгоритм, чтобы вернуть себе мою буквальную вторую половину. Не так уж и сложно, когда ты такой умный, как я. Она слегка шлепает его, а затем целует прямо между его сердцами. - Значит, если бы мы этого не делали, если бы мы не целовались все это время?... - Я бы потерял тебя, - говорит он. И он произносит это с усмешкой, потому что знает, что больше не может ее потерять. Возможно, никогда, по крайней мере, не при его жизни, если он получит от нее достаточно генетического материала. Это тяжелая работа, которую он готов вынести. А потом, пока она засыпает, он размышляет про себя, сможет ли он найти оправдания, чтобы... вставить еще что-нибудь из своих генов... в их следующую серию приключений. Верно. Причины быть внутри нее. Он может с этим работать.