Железное сердце сквозь пальцы

      Она любила запах книг.       Раньше, когда Леви ещё жила с мамой в нищете, у них было несколько простых детских сказок в потрёпанных переплётах, отдающих запахом потертой кожи и пыльных страниц. Помятые жизнью книги мирно лежали под кроватью девочки, и иногда мама брала томики, задумчиво оглядывала их, ведя пальцами по корешкам, после чего уставший, слегка хриплый голос женщины зачитывал девочке невообразимые истории про принцесс, великих героев и глупых злодеев. Леви, кутаясь в одеяло и несмело высовывалась из-под него, вглядывалась в родное бледное лицо мамы, представляла себя и её в этих сказках. Как мама выходит замуж за принца и счастливо смеётся, а прекрасный принц, в будущем становящийся королем, нежно треплет дочку по голове и уходит, чтобы сразиться с терроризирующим его королевство, ужасающим одним своим видом драконом. И он непременно возвращается, обнимает семью. Девочка представляла себе дракона: гладкая чешуя, отталкивающая солнечные лучи, отчего цвет ее казался бы глубже и один лишь вид затягивал смотрящего; острые зубы, и каждый треугольный, как клыки у уличных кошек, которых так любит Леви; резкие черты морды, но такие плавные движения изгибов всего мощного тела. Огромные крылья, и, как казалось Леви, если этот гигантский ящер расправит одно из них и укроет от солнечных лучей, под ним можно жить, потому что могущественная аура дракона отгонит все плохое. Но больше всего ей нравилось представлять глаза. Красные, словно помидоры, которые мама иногда покупает на рынке и которые девочка безмерно любит. Хотя нет, помидоры — чудесно, но столь величественному существу такое сравнение попросту не подходит… Свежий гранат? Нет, хоть Леви никогда и не ела их, а лишь видела издали, но она уверена: тут должно быть что-то, что одним видом уже указывает на чудо жизни.       — Кровь… — тихо буркнула девушка себе под нос, перелистывая очередную страницу. Где-то вдали слышались звуки музыки, громкие разговоры и споры, ржание лошадей. Леви было скучно на этом глупом балу в честь ее возвращения: сейчас все эти люди, которыми двенадцатилетняя девочка, только попавшая в герцогский дом, восхищалась, начали казаться ей не более, чем засохшими цветами. В них была жизнь, была, да только так давно, что Леви и не знала о существовании этих людей тогда, как и они — о её. Они все иссушились, потеряли цвет и чудесную форму ныне сморщенных лепестков. В их запахе все ещё можно было уловить тот цветочный аромат вперемешку со свежей травой, но между строк проникал смрад иссушения, пустоты, смерти. Леви попросту тошнило в присутствии этих людей. Поэтому, как только каждый, кто хотел и мог, безэмоционально улыбнулся девушке, лицемерно говоря о том, что рад ее возвращению в целости и сохранности, она сбежала под шумок, скрываясь среди стеллажей любимого места этого особняка-тюрьмы. Библиотеку она знала вдоль и поперек: вряд ли здесь найдется книга, которую она не читала. Многие были пролистаны девушкой по пять раз, но ей это даже нравилось. Нравилось видеть порядок и постоянство на книжных страницах, где ничего не менялось из года в год, где она знала всё от корки до корки и могла благополучно предугадать, что же будет дальше.       Леви подняла глаза на раскрытое окно. Светлый тюль медленно покачивался на ветру, будто танцевал со слабыми порывами в такт музыке, доносящейся даже до сюда из бального зала. Темное, почти чёрное небо, усыпанное сотнями звёзд, похожих на блёстки, затягивало взгляд, отправляя в далёкие путешествия по мирам. Хоть девушка всегда была романтиком и неустанно взирала на небо с оптимизмом, сегодня ей этот цвет не нравился. В нем не было той мощи, той величественности и вселяющего страх оскала; не было дерзости вперемешку с нежностью. Она не видела в этом цвете его.       Глаза вновь метнулись к строкам. Затекшие ноги Леви перекинула через ручку кресла, спиной облокачиваясь на вторую. С одной стороны, сказка, которую она перечитывала, ей нравилась. Погружала в воспоминания о детстве, напоминала о маме и заставляла чувствовать светлую грусть о днях минувших. С другой стороны, МакГарден захотелось выкинуть книгу в окно, чего она бы никогда не сделала; найти, и оживить автора, и потрясти за плечи, напоминая, что принцесса в сказках не обязана уходить с принцем и дракона необязательно выставлять корнем всего зла. Просидев в тишине ещё какое-то время, девушка, прерывая застоявшееся в комнате молчание тяжёлым вздохом, закрыла потрёпанный томик, дочитав историю до конца.       — Глупость… — Леви прикрыла глаза, в задумчивом жесте трогая подбородок и хмуря тонкие брови. — Вся эта история… Он ведь тоже меня украл. И я, как и эта глупая девчонка, вернулась. Но смысла ради? — вслух тихо рассуждала девушка. Она открыла глаза и вновь уткнулась взглядом в удручающего цвета небо. На сердце в один миг навалились все воспоминания о прошедших событиях, грусть надавила на мозг всей своей неизмеримой тяжестью. МакГарден медленно вдохнула ночной воздух через ноздри, усилиями воли стараясь заставить себя не заплакать. Прижав колени к груди и уткнувшись в них щекой, она без интереса пробежалась взглядом по небесным светилам, опаляя кожу ног тяжёлым, горячим дыханием. Не выдержав, Леви, на секунду зажмурив слезящиеся глаза, осипшим голосом обратилась к пустоте вокруг. — Вот бы ты… Вновь украл меня