Это совершенно нормальная просьба, чтобы попросить своего коллегу, о чём вы говорите?

Однажды Вэй Цинвэй в шутку начал называть Шан Цинхуа «фуцинь», и его дочь вцепилась в это, как собака в кость. И не хотела отпускать. Ушел «Шаши». Пришёл «фуцинь»! — Эй, почему у тебя более симпатичная версия? Почему у меня все так официально? — требовал Шан Цинхуа. — Почему я не могу быть daddy? — «Daddy»? — с любопытной улыбкой отозвался Вэй Цинвэй, когда он снова перешёл на английский. — Или, например, а-ди. Раз уж ты баба. Почему я фуцинь? — Шан Цинхуа продолжал. — Шан-шиди такой чопорный. Разве лучше не формальный вариант? — спросил Вэй Цинвэй, дразняще ухмыляясь на своём глупо красивом лице. Шан Цинхуа скрестил руки на груди. На самом деле, он не был расстроен. Вэй Цинвэй всегда был так терпелив с ним, даже когда он, возможно, доставлял неудобства, из-за своей нерешительности и вечных сомнений в себе по поводу отцовства. — Какой же ты невоспитанный, Вэй Цинвэй. — Этот напоминает шиди, что шисюн старше тебя, — подойдя ближе, повернулся на каблуке, чтобы идти позади него, опустив голову к его уху. — Всё ещё ребенок, — настаивал Шан Цинхуа. — Прости, daddy. Баба постарается быть взрослее, м? Нет, не думай о том, что твой горячий шисюн называет тебя daddy, Самолёт! Выкинь это, сейчас же. У тебя даже нет папочкиного фетиша. …или есть? Нет! Нет. Нет. Нет. Совсем нет. Прекрати это. Рука провела по его лицу, мало что делая, чтобы скрыть раздражающий румянец, поднимающийся на нём. — С фуцинь — прекрасно звучит. Давай больше не будем об этом говорить. — О, великолепно! — сказал Вэй Цинвэй, переместив руки на плечи Шан Цинхуа и надавливая большими пальцами на мышцы, сильно, до самого узла, методично разминая его. — Это… это хорошо, на самом деле… — заметил Шан Цинхуа, но на самом деле ему было наплевать. Под ласками Вэй Цинвэй он превратился в маленькую лужицу на земле. Почему его шисюн так хорошо делает массаж? Это было нереально. Абсурдно. Отличный материал для отца, отличный массажист, чего он только не умеет? Ну, готовить. Ха-ха-ха. Он может спалить воду. Хорошо, что у его шисюна есть маленькие ученики, которые присматривают за ним, а то бы он постоянно питался фруктами и сушёным провиантом. Шан Цинхуа вздохнул и улёгся на живот. Вэй Цинвэй последовал за ним, слегка посмеиваясь. Его руки продолжали разминать кожу. — Шиди-и-и. Что ты делаешь? А? — Шиди думает, что он просто вздремнёт здесь, хорошо? — пробормотал Шан Цинхуа. Рука ненадолго поднялась и погладила его по волосам. — Хорошо. Просто чтобы ты знал, я положу тебя в кровать, когда закончу с тобой. — Да-да, — пробормотал Шан Цинхуа. — Отлично. Я приготовлю завтрак для тебя и Синьи, окей? — С удовольствием, — сказал Вэй Цинвэй. — Спасибо, Шан-шиди. Шан Цинхуа спал отлично. Завтрак тоже был хорошим. Он даже сам искупал маленькую Вэй Синьи. (И был очень горд этим.) Может быть, он уже начал понимать, что такое отец? По крайней мере, основные обязанности няньки. Не так уж и плохо. Правда?

***

Шан Цинхуа не подумал об этом, когда согласился присмотреть за Вэй Синьи в течение нескольких часов. О Боже. Вот дерьмо. Блять. Он действительно был самым плохим отцом на свете! Он был прав! Худшим! Какой фуцинь? Он даже не заслуживал того, чтобы его называли шишу! Нет, просто играть с ней и убирать за ней по мере необходимости было недостаточно! Перед ним в зеркале стоял идиот высшей пробы! Полный клоун, взявший на себя ответственность, которую он не мог постичь и с которой не мог справиться! БЛЯТЬ! ПОЧЕМУ ОН НЕ ПОДУМАЛ ОБ ЭТОЙ ПРОБЛЕМЕ?! ЧТО С НИМ НЕ ТАК?! УЖАСНЫЙ ОТЕЦ! САМЫЙ УЖАСНЫЙ! БЛЯТЬ! Если бы он мог потерять хоть частичную опеку над этой девочкой, то, конечно, потерял бы её прямо сейчас. Проклятие. Шан Цинхуа только и успел, что в панике прикрыть глаза Вэй Синьи руками, когда появился Мобэй-цзюнь. В его доме. Ни с того ни с сего. Как тот, блять, делал всегда. Бля-я-я-я-я-я-я-я-ять. — Мне очень жаль, — первое, что вырвалось из его уст, и, честно говоря, он не знал, с кем говорит. Он просто сходил с ума. Мобэй-цзюнь наклонил голову так, что при других обстоятельствах это могло бы показаться комичным. Но этот жест был настолько очевиден, что, пожалуй, любой мог бы сказать, что он сейчас озадачен, а не только этот глупый шпион. Вэй Синьи только хихикнула, приняв это за игру в подглядывание, и постучала по его пальцам своими маленькими ручонками. — Фу-у-у-у-уцинь! ПОЧЕМУ. ОН ВООБЩЕ. СОГЛАСИЛСЯ. СИДЕТЬ С РЕБЁНКОМ?! В ЕГО СОБСТВЕННОМ ДОМЕ?! Очевидно, он был безумен. Очевидно, он был чокнутым идиотом. Именно поэтому. Боже, Вэй Цинвэй, наверное, заслуживал того, чтобы сбросить его с ближайшей скалы за эту чушь. И он был бы прав. Честное слово. Шан Цинхуа тоже следовало бы сбросить со скалы. Он был хуже всех. Его шисюн, его друг, его братан доверял ему! И как он отплатил за это доверие! Он поставил его ребёнка в опасное положение! Очень и очень опасное! — У тебя есть дочь, — констатировал Мобэй-цзюнь, и действительно, кто мог винить его в том, что он пришёл к такому выводу. Ведь это было не так уж и неправильно. А маленькая Вэй Синьи всё ещё продолжала болтать: фуцинь, фуцинь, фуцинь. — Да, мой король, — слабо подтвердил Шан Цинхуа. То, что его король узнал о рождении ребёнка, не имело особого значения, да и зачем ему это, его никогда не интересовало, чем занимается Шан Цинхуа в свободное время, но она определённо не должна была находиться рядом, пока он был здесь. Слава богу, она была слишком мала, чтобы понять, что происходит… надеюсь, это позволит проявить к ней снисхождение? Мобэй-цзюнь подошёл ближе и протянул руку. Шан Цинхуа упреждающе вздрогнул, но демон лишь отбил его запястье. Что, впрочем, было ещё хуже. Теперь Вэй Синьи могла его видеть. Блять! Блять, блять, блять! — М-м-м-мой к-король! — он бы не стал бы драться с ребёнком! Правда же?! Неужели… неужели он накажет его, пока держит её на руках? Шан Цинхуа прижал её к груди, как будто это могло помочь в данной ситуации. Вэй Синьи только улыбнулась и помахала рукой, не боясь, как могут только маленькие дети, не знающие суровых реалий мира. — Привет, Синий! — Привет, дочь Цинхуа. Мобэй-цзюнь не сводил с неё глаз во время очередного потока почти непонятного лепета, а затем повернулся к Шан Цинхуа. — Такая же слабая, как ты, — заметил он. Шан Цинхуа рассмеялся, испытывая непередаваемую словами тревогу. — Да-да, наверное, так и есть. То, как двигалась рука Мобэй-цзюня, привело его в ужас. — Подождите! Вы не можете этого делать! Не прикасайтесь к ней! Мобэй-цзюнь остановился и посмотрел на него. Как бы прося осмелиться повторить столь смелые слова в его присутствии. Шан Цинхуа вздрогнул под его взглядом. — Нет? — Я… этот подчинённый только имеет в виду… только, пожалуйста, будьте осторожны. Человеческие дети умрут, если вы даже чихнёте на них слишком сильно! Мобэй-цзюнь моргнул один раз, выражение лица было неразборчивым. — Неужели? — Да! Да, мой король, это так. И затем он ещё несколько минут рассказывал о том, чем человеческие дети явно уступают демоническим, и о том, как родители или старшие дети могут случайно причинить им смерть или увечья. — Понятно, — сказал Мобэй-цзюнь, прервав его. — Хватит болтать. Шан Цинхуа замолчал. Мобэй-цзюнь поднял руку и на мгновение завис в воздухе, пока не появилась большая снежинка. Шан Цинхуа и его дочь с опаской и благоговением наблюдали, как снежинка стала опускаться вниз, вниз, вниз… И упала прямо на нос Вэй Синьи, приземлившись в самый центр. Девочка в замешательстве сморщила лицо, по которому от внезапного холода побежали мурашки. Она издала неодобрительный звук, когда снежинка растаяла, не успев взять её в руки и поиграть с ней. Она посмотрела на Шан Цинхуа так, словно это он был виноват. Из её груди вырвался вой. — Фуци-и-и-и-инь. Ушла! Шан Цинхуа смахнул капли воды с ее носа. — Фуцинь извиняется. Это то, что происходит со снежинками. Они не любят тепло. Вэй Синьи это совсем не понравилось. — Ты не женат. Что? — Нет, мой король. Мобэй-цзюнь ещё некоторое время смотрел на Вэй Синьи, но больше ничего не говорил. Шан Цинхуа старался и держать её достаточно крепко, чтобы она не подбежала к нему и не разозлила демона, и держать её достаточно легко, чтобы не сжимать, как мячик-антистресс. — М-мой король… мой король, вам что-то нужно? Этому подчиненному нужно лишь немного времени, чтобы организовать уход в его отсутствие… пожалуйста. Иногда король просто подхватывал его на руки и тащил куда угодно, независимо от того, что он делал. Неважно, во что он был одет и что держал в руках. В данном случае это был кто-то, и он не мог этого допустить, о боги. Пожалуйста, не делайте этого сегодня. Мобэй-цзюнь моргнул, на этот раз так, словно выходил из поединка взглядов. — Нет необходимости. — Простите? — Будь готов завтра, в это же время, — а потом он просто исчез, как бы пуф, и исчез в портале. — Синий пропал, — нахмурившись, сказала Вэй Синьи. — Да, Синий ушёл, — согласился Шан Цинхуа, немного истерично. На этот раз он позволил ей вывернуться из его рук, чтобы она могла покачаться. Он пополз за ней, не желая отходить слишком далеко. Паранойя, хай, давно не виделись. — Завтра в то же время? — спросил Вэй Цинвэй, возвращаясь с Ван Цзяна с дочерью на руках. — Как вы? — Извини, шисюн, у этого шиди есть кое-какая работа, которую он должен успеть сделать. Может быть, в другой раз, — сказал Шан Цинхуа, отдал дочь и ушёл, даже не потрудившись попрощаться. Он не заслуживал того, чтобы сегодня они общались, как обычно. Боже. Он может извиниться за грубость позже. Но только не в его доме. Никогда больше. Только в няньках на Ван Цзян. Ага.