Глава 6.1
19 марта 2024 г. в 17:30
***
— Я могу вас понять. В такое поверить сложно, — доктор Соколофский щелкает зажигалкой, и рука повисает в воздухе. — Нет. Не вспомнила. Но общая динамика положительная.
Он прикуривает и внимательно слушает собеседника на том конце провода.
— Да. Стабильна. Нет. Повязку с плеча ещё не снимали, рана слишком обширная. Такие медленно затягиваются.
Доктор Соколофский делает ещё одну глубокую затяжку и, запрокинув голову, выпускает сигаретный дым в окно, чтобы он не задерживался в кабинете.
— Способность вспоминать не утрачена — это главное.
Он снова терпеливо слушает своего собеседника, которому, по-хорошему, тоже нужна помощь. Не обязательно профессионального психотерапевта. А просто близкого человека. Чтобы выговориться.
— Нет. Пока не стоит. Почему? Это может спровоцировать новый, некорректируемый приступ.
Тихий стук заставляет его обернуться в сторону двери.
— Извините, Мин-ши, но я должен идти. Меня уже ждут пациенты.
Он кивает невидимому собеседнику.
— Я благодарю Вас за всё, что вы сделали для нашей клиники. Этого вполне достаточно. Просто поверьте, она не первый пациент с таким диагнозом. И моя практика показывает, что положительный результат не исключён. Нужно только время.
Тихий стук снова повторяется, и Соколофский прощается и кладет трубку.
— Войдите.
Дверь отворяется. На пороге стоит его непростая пациентка и новый ассистент Соколофского, который сопровождает Майю. Доктор приглашает её войти. Она переступает порог кабинета, а сопровождающий тихо прикрывает за собой дверь.
— Добрый день, — доктор Соколофский кивает в сторону кресел и небольшого мягкого дивана. — Вы можете выбрать любое место, где бы вам было удобно.
На её лице не отражается никаких эмоций, она просто подходит ближе и выбирает кресло напротив стола.
— Как вы себя чувствуете сегодня, Майя?
Она долго смотрит перед собой, но вместо ответа задаёт вопрос.
— Почему вы меня так называете?
И Соколофский отмечает для себя, что рефлексы коммуникации понемногу восстанавливаются.
— Вы не помните, как вас зовут?
Она отрицательно качает головой.
— Вы не знаете кто такая Майя Каплински?
Это имя ничего ей не говорит.
— А кто такая Лилиана Сигл, вы тоже не помните?
И снова отрицательный ответ.
— Какой сегодня день?
— Какая разница.
— Как давно вы здесь?
— Я не помню, доктор. Не могу вспомнить.
— Вы совсем ничего не помните из вашего прошлого.
— Ничего.
— Хорошо, — спокойно говорит Соколофский, — тогда начнем.
Он садится в свое кресло и выкладывает перед ней черно-белые картинки. Одну за другой. Самый простой и известный тест Роршаха, который может дать неожиданные результаты. Раскрыть глубинный потенциал личности, её предрасположенность к определенным психологическим проблемам. А главное, склонность к депрессии.
— Что вы видите на этой картинке? — спрашивает Соколофский.
— Кляксу, — она отвечает быстро, не задумываясь.
— Хорошо, — доктор подвигает картинку ближе и выкладывает рядом вторую, затем третью. — А на что это похоже?
— Странное пятно.
— Оно что-то вам напоминает?
— Нет.
— Смотрите внимательнее.
— Ничего. — Она отрицательно качает головой.
— Хорошо. А эта? — доктор выкладывает новую картинку, но это не бесформенная клякса, это линии, больше похожие на иероглифы.
Она наклоняет голову, рассматривая замысловатые изгибы, и взгляд её затуманивается.
— Это похоже… — она медлит.
— На что похоже, Майя? — осторожно спрашивает Соколофский, потому что новая картинка вовсе не часть теста Роршаха. Это, действительно, иероглифы. Имя. Простое мужское имя.
— Тэ… — она вдруг опускает глаза и улыбается. — Он называл его — Тэ!
***