***
Первое, что предстало перед глазами, это белый потолок и несколько капельниц, стоящих рядом. Первый пакет, кажется, был с кровью, второй с непонятной жидкостью. Это первое, что Сатору удостоил на изучение. Было непривычно. Мужчина попытался повертеть головой в стороны и впервые он почувствовав, насколько его тело было тяжёлым, будто всё притяжение ядра Земли было сконцентрировано на нём — Годжо. Каждая мышца в теле отдавалась тянущей, колющей болью, будто в плоть врезалось тысяча игл. Подозрительно знакомое чувство. Ох, точно. Спустя пары попыток, Сатору смог сместить голову чуть в сторону к источнику света в его комнате. Было ярко с непривычки, пришлось зажмурить глаза, прежде чем разлепить слепающийся белый пух ресниц. Источником света оказалась пара незашторенных окон. Его глаза смогли разглядеть перистые облака вдали, отливающие розовым и оранжевым оттенками, небо было таким же. Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, само светило грозило скрыться за несуществующем горизонтом. Было не трудно догадаться о приблизительном времени. Однако перед глазами всё-равно чего-то так болезненно не хватало. Годжо уже перевёл взгляд обратно на потолок, проморгался, пытаясь найти ту непонятную пропажу, но кроме нескольких трещин ничего не было обнаружено. Почему же так пусто? Годжо снова закрыл глаза, в этот раз вглядываясь во тьму прикрытых век. Впервые он ощущал такое опустошение, и нет, мужчина до сих пор мог чувствовать, как проклятая энергия циркулировала внутри вместе с кровью, гоняемой активным органом, это опустошение чувствовалось иначе, было непривычно спокойно. Во тьме больше не разглядеть задержавшиеся яркие пятна, лишь отголоски тех. Глухой стук собственного сердца больше не казался таким громким. Не останавливается ли оно? Хотелось приложить руку к груди на проверку, но та ожидаемо не поддалась так сразу. Орган бился в своём обычном темпе, не было ничего, что могло вызвать опасений. Сатору даже выдавил какой-то выдох облегчения. И правда живой. В норму наконец стали приходить органы чувств, но все запахи и звуки будто стали в десять раз слабее. В горле будто стояла пустыня. В лёгких оседал запах медикаментов, который перемешивался с кислородом, что поступал из приоткрытого окна. До ушей стали доноситься различные звуки, пиканья каких то – очевидно медицинских – приборов, пение птиц и чьё то сопение. В комнате Сатору был не один. Шаман расшевилил всё тело и приподнял голову с большой подушки для лучшего обзора. Мягкая улыбка тут же расцвела на губах. По обе стороны его койки расположились два его любимых ученика. Юджи и Юта – сгорбившись как старички – мирно сопели, уложив головы у него на кровати. Клинок Юты был отставлен к стене позади парня, уже обёрнутый в ткань. Значит то было вовсе не земное притяжения. Годжо усмехнулся про себя. Пришлось опустить голову обратно на подушку, держать её на весу великий Годжо Сатору увы больше был не в силах. Он и правда ощутимо ослабел, что неудивительно. Рёмен Сукуна был сильным противником, даже сильнее. Сколько бы Сатору не выпендривался перед другими, мужчина сомневался, что одержит победу. Сатору снова зашевелился, желая осмотреть уже всё помещение, в котором он тут лежит. Белые прядки разметались по подушке, делая – и без того похожее на гнездо волосы – ещё большим бардаком. Чуть поодаль, у стены рядом со входом расположились Маки и Нобара окутанные пледом. Кугисаки в таком же мирном сне облокотилась о другую девушку. Сатору был рад видеть свою ученицу живой и здоровой, разве что повязка из бинтов на левой стороне девичьего лица мозолила глаза. Со стороны спящих парней послышалось короткое шуршание. Годжо сместил голову чуть в сторону и вниз, чтобы увидеть небольшое копошение. Парень с персиковыми волосами спрятал лицо в одеяло и что-то пробурчал. Кажется, возня Годжо случайно разбудила Итадори. Раз на то пошло, он может провернуть небольшую шалость.***
Сознание Итадори начало пробиваться сквозь дрёму. Парню ничего не снилось, в голове лишь прибывала холодная пустота, его эмоциональный запас был давно истощён, как и запас сил. Щекочущее чувство не давало Юджи провалиться обратно в спящее состоянии. Он рефлекторно пробежался пальцами по щеке, пытаясь согнать раздражение. Минутный покой был снова прерван, что-то мягкое пробегало по лицу, иногда невесомо касалось волос. Парень уже давно проснулся, Юджи сморщил нос от очередного наплыва щекотки. До слуха донёсся хриплый смешок. Парень что-то промычал, медленно разлепляя глаза, свет вечернего солнца заливал палату. Чей-то палец уткнулся Юджи в щеку. — Хэй.. — последовал осипший голос. Нужно быть полностью выбитым из реальности, чтобы не узнать его. Итадори резко поднял голову, боль – прострелившая шею от долгого нахождения в одной позе – тут же ушла на второй план. Всё, что видел Юджи в этом застывшем моменте, тёмную мглу, что заменила чистое небо в чужих глазах. — Привет, Юджи-кун, — голос сэнсэя был сиплым и тихим от долгого бездействия, но Юджи он казался самым громким звуком в этой комнате. Мягкая улыбка, осевшая на непривычно сухих губах, непроглядная тьма в глазах Годжо казалась чем-то чужим, но не отталкивающим. Его сэнсэй был жив и здоров, способный дышать и чувствовать, взгляд мужчины был всё таким же спокойным и опекающим, умиротворённым. Только лишь от этого Юджи готов был расплакаться и плевать, как это бы выглядело. Даже тогда, обессиленный Юджи был как в воду опущенный – заботливо и успокаивающе поглаживаемый по спине Чосо, который ни на шаг не отходил от младшего брата с момента окончания великой битвы – был не в состоянии пролить даже несколько слезинок. Глаза были предательски сухими. Когда парень узнал, что его сэнсэй был жив, выживший благодаря невероятной доктор Ийери Шоко – и наверное чуда – неподвижно лежавший на больничной койке ещё под кислородной маской, Юджи не мог заплакать даже от облегчения. — Ну ты чего, — судя по всему, Итадори действительно заплакал. Он плакал от счастья. Пару слезинок скопилось в уголках янтарных глаз и скатилось по щекам, а затем ещё и ещё. Сатору снова мягко ткнул указательным пальцем в щеку ученика, чтобы незаметно стереть солёную воду, и приподнял уголок рта, — Такое чувство, будто ты меня уже похоронил. — Сэнсэй... — голос Юджи дрогнул на полу-слове. Заразительная улыбка Годжо кажется передавалась и ему, улыбаться хотелось. Юджи стёр ладонью слёзы с бесполезным эффектом, ведь те продолжали течь бесконтрольно. Парень шмыгнул и спрятал лицо в одеяло. Он почувствовал, как большая рука начала успокаивающе трепать короткие волосы на голове. — Очень смешно, Годжо-сан, — пробурчал Оккоцу со стороны. Тёмноволосый парень спросонья тёр глаз, сгоняя оставшуюся сонливость. Тёмные круги под его глазами стали выделяться чуть сильнее, сам Юта выглядел не лучше, слегка осунувшийся и побледневший. Появилось пару морщинок на лице — и в его-то возрасте! Годжо пытался проверить уровень проклятой энергии у двух его учеников, но в груди снова образовалось то непонятное чувство потери. Сатору мог чувствовать, как проклятая энергия летала в комнате, особенно та сильно ощущалась вокруг Оккоцу, что было не удивительно, но без сильного напряжения глаз мужчина не мог её увидеть. — Шутки шутит, значит жить будет, — из за ширмы поодаль прозвучал усталый голос доктора Шоко, изначально Сатору её даже не заметил, пока не стал проверять проклятую энергию. Юта беспомощно выдохнул, а Годжо захихикал. Их сэнсэй остаётся всё таким же, не взирая на ситуации. Женщина в белом халате вышла из за белой ширмы – где было её рабочее место – держа в одной руке несколько листов бумаги, которые Ийери закончила заполнять. Она пробежалась по строчкам для достоверности ещё пару раз, прежде чем бросить взгляд на беловолосого мужчину, который уже во всю бодро улыбался ей в ответ. — Как себя чувствуешь? Годжо прикрыл веки с белёсыми ресницы и протяжно хмыкнул для вида, будто оценивает своё состояние. — Сказал бы, что странно. Но в целом хорошо, если не считать боль во всём теле. Шоко была удовлетворена ответом и кивнула, помечая что-то галочкой у себя в голове. — Ногами можешь шевелить? Сатору на пробу пошевелил и сжал пальцы на ногах, а потом подёргал стопы из стороны в сторону. Он посмотрел на женщину с фразой: — Ну да. — Тогда отлично, — Ийери выдохнула, убрав бумаги. — А что, не должен был? — Годжо взглянул на подругу с подозрительным прищуром, Юджи дёрнулся под рукой, а Юта скривил лицо – будто съел что-то противное – от неприятного воспоминания в голове. Доктор многозначительно посмотрела на мужчину расставив руки по бокам. Она тяжело вздохнула и ушла обратно к своему рабочему месту, отвечая оттуда: — Вообще-то, да. Но к счастью, удача пока что на твоей стороне. Сатору ничего не ответил, только хмыкнул. Да, кажется он начал вспоминать прошлое сражение. И он проиграл. Звучит невообразимо, чтобы "проиграть" и "Годжо Сатору" стояли в одном предложение. Пребывая в своих воспоминаниях, мужчина не смог заметить, как пара золотых глаз с неподдельным интересом что-то рассматривали у него на лице. Лишь когда Оккоцу поднялся с места, дабы размять спину, Сатору оглядел комнату ещё раз и наткнулся на пристальный взгляд Итадори. Парень кажется ожидал, что его засекут раньше, но всё равно стушевался, при этом не отводя взгляд. — Ты хочешь мне что-то сказать, Юджи-кун? — Итадори заметно замялся, не решаясь озвучить слова. — Годжо-сэнсэй, ваши глаза...? Юта с таким же интересом покосился на своего сэнсэя, Итадори озвучил слова, на которые не решался он сам. С момента собственного пробуждения, Оккоцу смог заметить неестественный оттенок радужки Сатору и кажется, парень догадывался почему. Годжо однажды рассказывал Юте о технике Шести Глаз: кроме как даря владельцу почти бесконечную силу и неуязвимость, Шесть Глаз считаются вторым источником проклятой энергии. Сама техника является большим скоплением энергии, которая оседает на поверхности роговицы глаз, однако та не бесконечная – как все считали – её настолько много, что этот запас невозможно истощить. До некоторого "но". Сатору разобрался, как можно высвободить всю проклятую энергию Шести Глаз разом, но он никогда не задумывался, что ему однажды придётся прибегнуть к этой возможности. Шаман знал, что не сможет избежать разреза Сукуны, поэтому заставил сосуд – содержавший в себе безграничную проклятую энергию – взорваться и разлиться по всему его существу, поддерживая его ускользающую жизнь за тоненькую ниточку до того, как придёт смена на его место. Годжо не надеялся, что выживет, но видимо удача действительно всё ещё на его стороне. — Мои глаза? С ними всё в порядке, не беспокойся, Юджи-кун, я не настолько стар, чтобы ослепнуть, — мужчина рассмеялся. — Да нет же, я.. — Юджи сконфузился, пытаясь подобрать слова под смеющегося сэнсэя, — Я не об этом, ваши глаза, они.. — Другие, — закончил за него Юта, — Ваша техника... Смешки прекратились и заново проанализировав вопрос – заданный Итадори ранее – Сатору в понимании протянул букву "о". — Так вы об этом, у меня больше нет Шести Глаз, — буднично сообщил Годжо, умудряясь пожать плечами. — Что?! — вскинулся Юджи с расширенными глазами, вскакивая на ноги с пола. Оккоцу отреагировал на новость сдержаннее, сжимая губы в тонкую линию – догадки подтвердились. — Считайте, я обменял их на "пожить подольше", — Годжо подложил свои руки за голову, чтобы та была выше, и улыбнулся, — Не такая уж и большая потеря для меня. Юджи выдохнул. Это меньшее, из того, чем мог заплатить Годжо-сэнсэй. Повисла комфортная тишина. — Ох кстати, — Оккоцу охнул, заставив обратить на себя внимание, — С возвращением, Годжо-сан! Юта прикрыл глаза и улыбнулся почти-не-притворной-улыбкой. Сатору весело рассмеялся, как и Юджи. — Я дома! За ширмой улыбнулась Шоко, шепча что-то про "белобрысого идиота" и проверяя очередной медицинский отчёт. Чуть дальше усмехнулась Маки, поправляя съехавший плед с плеча Нобары.