alcohol, cigarettes and a damn smile

Сириус Блэк любил алкоголь. По правде говоря, Сириус Блэк любил что угодно, что можно было залить себя, а после ощутить в голове состояние близкое к фейерверку. Сириус Блэк также любил сигареты. Ему нравился сам процесс курение — нравилось доставать слегка потрепанную пачку из кармана джинсов, ощущая при этом горьковатый запах табака, нравилось обхватывать фильтр губами и поджигать самый кончик маггловской зажигалкой, тут же втягивая приятный дым, наполняя им лёгкие. Да, Сириусу Блэку определённо это нравилось и, откровенно говоря, Римусу начинало нравится тоже. Если говорить честно, предпочтения Римуса менялись с огромной скоростью и он правда старался к этому привыкать. Раньше Люпин понимал себя и свои вкусы — ему нравился запах книжных страниц и кожаных переплетов, запах мела, ведь все это несло в себе новые знания, а он очень любил учиться. Ему также нравился особый аромат — цветочный смешанный со свежей выпечкой, которым был пропитан его дом. Ему нравилось ощущать запах леса после дождя, солёный аромат пляжа, даже резкий, пропитаный маггловской хлоркой запах чистоты. И так было долгое время, кажется, первые четыре курса, пока все, что он о себе знал, не начало распадаться на мелкие осколки. Сириус ведёт себя как всегда развязно — подмигивает очередной девчонке, вливает в себя новую порцию терпкого огневиски и смеётся. Смеётся так ярко и заразительно, что Римус и сам улыбается, конечно, против собственной воли, ведь он абсолютно не считает поведение Сириуса хоть сколько-то приемлимым. И конечно же ему, совершенно точно, совсем-совсем не нравится то, как пахнет чертов Сириус Блэк. Римус всегда считал это своей особенностью. Возможно, что-то волчье, что-то, что могут ощущать одни лишь оборотни, а может он все себе надумал и подобное нормально. Но, по правде сказать, он никогда не спрашивал об этом своих друзей и даже не рассматривал это как возможный разговор между ним и кем-то ещё. "Эй, ты пахнешь свежими листьями и яблочным соком. Кстати, передай своей подруге, что она ощущается как корица смешанная с глинтвейном!" Яркое ощущение запахов всегда было частью Римус Люпина. Тем, что он даже не пытался изменить, потому что не видел в подобном никакого смысла. У каждого человека был свой особенный, ничем не повторимый запах, к которому с возрастом примешивались новые нотки чего либо. И Сириус, чертов, мать его, Блэк пах просто восхитительно. На первом курсе Сириус Блэк пах росой, кокосовой стружкой и новым пергмаентом. Ближе к четвёртому курсу к этому странному водовороту начал подмешиваться табак. На шестом курсе Сириус Блэк пах совершенно иначе — кожаной курткой, дорогимм сигаретами и горьким шоколадом. По-правде говоря, Сириус Блэк пах как настоящий секс. Резко, пробивающе, бесподобно. Римус не понимал что с ним не так. Он не понимал, почему его манит этот странный аромат подросткового бунта. Манит на столько, что он ведёт носом каждый раз, как Сириус Блэк оказывается на расстоянии пары метров, стараясь втянуть как можно больше. Запомнить, записать, вытутоировать перманентным маркером на внутренней части своего черепа. Впитать в себя на столько, чтобы раствориться. — Хэй, Лунатик, ты как всегда на трезвой стороне нашего отряда? — Сириус щелкает языком, в его глазах пляшут игривые бесята. Его язык тела говорит сам за себя, он расслаблен, ему весело. Ему очень хорошо, — Ну же, всего пару глотков! Ничего не случится если ты дашь себе отдохнуть. — Не все созданы для праздного образа жизни, Бродяга. Кто-то должен нести ответственность за тебя, твой язык и твою задницу, — Закатывает глаза Римус, продолжая потягивая сливочное пиво. Это был привычный для них диалог, однако сейчас все было слегка иначе. Обычно рядом с ними находится Джеймс, или Питер, или кто угодно из девчонок, но сейчас каждый из них был занят своими собственными делами. Джеймс, наконец-то, смог уговорить Лили на танец. Правда, это было более часа назад, а это явно говорило о том, что танцевальный марафон плавно перекачевал в комнату на верхнем этаже. Питер зависал со своей новой подружкой с Когтеврана, да и девчонки явно нашли себе занятие поинтереснее, нежели сидеть и тупо вливать в себя новые порции алкоголя. — Ты тако-о-ой зануда, Лунатик. Это даже очаровательно, — Сириус явно пьян, это очевидно каждому, у кого есть глаза и пара извилин. Он садится ближе, кладёт голову на плечо Римуса и прикрывает глаза. Кажется, Люпин слышит грохот своего сердца. Он мог отрицать сколько угодно. Мог клясться на могиле Мэрлина, мог произносить глупую фразу по типу "да чтобы у меня хвост отсох" и мог закатывать глаза, саркастично хмыкая. Он мог говорить себе, что ненавидит алкоголь, табак и яркую улыбку Сириуса Блэка. Что его совершенно точно, на сто процентов, не привлекает его бледное лицо с ярко ввыделенными скулами, тёмные волосы, плавно падающие на плечи и пронзительные глаза светло-голубого цвета. Да, он мог, но уже давно смирился с этой мыслью, что сплела в его голове уютное гнездышко из каждой мелкой и, казалось бы, незначительной детали. А правда была в том, что Римус Люпин давно, окончательно и совершенно бесповоротно по-уши и безответно влюблен в Сириуса Блэка. Безответно, потому что Сирмус Блэк, конечно же, натурал. Потому что его письменный стол был завален огромной кучей писем от поклонниц, его взгляд не пропускал ни одной короткой юбки, а о его похождениях не знали, разве что, некоторые учителя, которые старались не обращать внимания на подростковые сплетни. Сириус был самым настоящем казановой, сердцеедом и чёртовым дамским угодником. И сейчас этот человек уютно прижимался к Люпину, утыкаясь в его шею своим носом и бурча какую-то пьяную ерунду. — Ты правда думаешь, что маггловские телефоны удобнее наших сов? Ну то есть мне кажется, что это совсем не так. Понимаешь, совы же быстрые, а вот телефоны.. — Люпин звонко засмеялся. Сириус был так очарователен, когда пытался соображать о чем-то умном в таком состоянии. — Мм, ну, знаешь, я могу позвонить на другой конец страны и мне не придётся ждать, пока моя сова долетит до туда, — Римус, кажется, сам того не замечая, начинает перебирать волосы Сириуса, слегка накручивая непослушные пряди. Он старается не вслушивать в мягкое урчание, которое издаёт Блэк на его действия. "Это все алкоголь", — говорит себе Люпин, но не останавливается. Спустя минут двадцать гостиная начала пустить, а те не многочисленные волшебники, что остались, уже видели третий сон, мирно посапывая где-то на ковре. — Знаешь, это так странно, — Бурчит Сириус, лишь слегка, но все же касаясь губами чужой кожи на шее, продолжая свой монолог, — Вот ты никогда не думал, что можно полюбить.. Ну, не знаю, Слизеринца? В плане.. Это же так странно, да? Гриффиндорец и Слизеринец. — Ты что, нашёл себе девочнку со Слизерина? — Всикдывает бровь Люпин, на что Сириус лишь неоднозначно ведёт плечом, — Эм.. Я думаю, что в этом нет ничего странного? Ну в плане.. Мне кажется, каждый может любить кого захочет. Какая разница, Гриффиндорец или Слизеринец? Впервые за весь диалог Сириус поднимает голову и, несмотря на то, что он выглядел слегка помято, взгляд голубых глаз оставался как никогда осознанным. Римус сглотнул вязкую слюну и на мгновенье втянул воздух. — А если это именно Слизеринец? — Сириус совершенно точно выделяет последнее слово. Слизеринец. Точно. Не Слизеринка. Он выглядит серьёзным и, кажется, весьма напуганным. Люпин ощущает, как его сердце болезненно сжимается. — Я.. Я не считаю, что это плохо. В плане.. Если тебе нравится Слизеринец. Это круто. Я рад. — Римус кусает нижнюю губу. Он делает это против своей воли. Просто потому, что не может вынести этот диалог. Просто потому, что этот диалог совершенно точно не может быть реальным. Сириусу Блэку нравился Слизеринец. Сириус Блэк, кажется, абсолютно точно не был натуралом, но это нрчего не меняло. Сириусу не нравился Люпин. Ему не нравился долговязый мальчишка с капной каштановых волос и небольшими веснушками. Нет, ему нравился статный, чистокровный и наверняка взрослый Слизеринец. Ему нравился парень, но этим парнем не был Римус. — А если.. — Сириус теряется. Его взгляд становится беглым, а руки начинают перебирать пуговицы на чужой рубашке, но он не отстраняется. Наоборот, Сириус, кажется, жмётся лишь теснее, словно стараясь сказать этим что-то. Словно пытается заставить свое тело говорить вместо него, — Если это не.. Слизеринец? Если это всего лишь пример и мне нравится, ну.. Кто-то с Гриффиндора? И тут Римусу все становится понятно. Конечно. Как может Блэку понравится кто-то из "зелёной команды"? Нет, это стоило исключить сразу. Как может Сириусу понравится хоть кто-то, когда есть абсолютно точный кандидат на роль возлюбленного Блэка. Это он, это всегда был он. Внезапно Рммус чувствует себя на столько глупым и маленьким, что смешок сам по себе вырывается из его груди, заставляя покачать головой. — О!.. Точно! Черт, я.. Это же так очевидно.. Джеймс. Да? Я ведь прав, верно? Вы.. Всегда были очень близки, а я даже и не подумал.. — Римус смеётся, прикрывая глаза. Всё это время ответ был у него под самым носом. Конечно, это был Джеймс Поттер. Верный друг, товарищ, просто идеальный, во всех смыслах, человек. Римус поднимает ясный взгляд на Сириуса, ожидая увидеть там облегчение и улыбку, но тут же замирает. Он ожидал чего угодно, но явно не гримасы боли в вперемешку со страхом на чужом лице. Люпин и сам теряется, пытаясь найти нужные слова. Пытаясь придумать, как успокоить и понять Сириуса. Что он сделал не так? Может, Блэк не хотел, чтобы он так чётко произносил имя его избранника? Пока мозг Римуса активно соображает, стараясь найти выход из сложившийся ситуации, Сириус действует быстрее. Кажется, Римус перепил. Нет, он совершенно точно переборщил с дозировкой алкоголя. Какая разница, что он весь вечер протягивал одно и то же сливочное пиво? Нет, что-то явно было не так, потому что этого просто не могло случиться наяву. Сириус Блэк совершенно точно не мог прижиматься своими восхитительными и мягкими губами к его собственным губам. Всего мгновение нужно на то, чтобы контакты в голове Люпина перестало каратить. Всего мгновение на то, чтобы притянуть Сириуса Блэка к себе, обнять за шею, вплести руку в его шёлковые кудри и наконец ответить. Кажется, Римус впервые узнал, что значит хороший поцелуй. Движение двух тел, горячее и сбившееся дыхание, мягкий вздох облегчения — Сириус был невероятен во всем, а особенно в поцелуях. Мягкий звук, что издал Сириус, стал новым толком для них двоих. Притянув парня ближе, на собственные бедра, Римус опускает руку вниз, туда, где было уже чертовски твёрдо и горячо. — Это ты.. Это ты, ч-черт.. Это всегда был ты.. — Сириус старается вести себя тихо, пока Римус аккуратно скользит рукой по его возбуждению, словно специально пытаясь выбить из парня громкие звуки, тут же заглушая их собственными губами. — Тшш.. Все хорошо, я знаю. Хэй. Теперь я все знаю, — Римус скользит губами ниже, оставляя мягкие поцелуи на чужой шее, в последний раз проводя рукой, а после глуша особенно громкий вскрик Сириуса. Римус не выпускает его из объятий, не даёт отстраниться или убежать, но Сириус и сам не спешит уходить. Напротив, кажется, он выглядит чертовски счастливо, хрипло смеясь, шепча нежные глупости и оставляя быстрые поцелуи на чужом лице. Их взгляды встречаются и, кажется, Римус замечает нежный румянец, что покрывает всегда аристократически бледное лицо Сириуса Блэка. Кажется, он может к этому привыкнуть. Правда была в том, что Римус Люпин обожал запах сигарет, кожи и чёрные кудри. Обожал яркую улыбку и хитрые взгляды голубых глаз. А ещё он точно начал обожать поцелуи и звуки разной громкости, твёрдое тело напротив собственного и жадные касания чужих рук. Конечно, правда всегда была в том, что Римус Люпин чертовски сильно любил Сириуса Блэка. Также, как Сириус Блэк всегда чертовски сильно любил Римуса Люпина.