Святая месть

Тьма сгущалась над городом, тусклые фонари, расставленные вдоль мрачной улицы, не помогали осветить путь, а откидывали устрашающие тени, которые шевелясь, могли напугать любого. Жутким здесь было всё: от самых маленьких мышей до разбитых дорог и древних зданий. А ведь когда-то это была самая первая и главная улица, но время не щадит никого, превращая прекрасное в обветшалое. Зловещий район столицы к наступлению ночи пустел, каждый спешил замуроваться у себя дома, поплотнее закрыв окна и погасив свет, будто и вовсе никто не жил. Из переулков между ветхими деревянными домами доносились хрипы, кашель да писк крыс, которые выходили ночью, учуяв ужасную вонь отходов. Грызунам это совсем не мешало наслаждаться трапезой, порой им доставался лакомый кусочек человеческой плоти, тогда они и вправду могли устроить целый пир. Конечно, если успеют съесть до того, как их заметит какой-нибудь бродяга, который будет не прочь полакомиться и крысами и остатками себя подобного. Даже от луж смердело едким запахом, казалось, что он впитался в дома, да к самой улице приелся этот запах гнили, мусора, смешавшись с грязью. Такие же здесь были и люди: бездомные, побитые временем, сумасшедшие, отпетые ублюдки, не постыдившись, разорвут в клочья, лишь бы получить деньжат. Законопослушные или вышестоящие люди стараются не соваться сюда, даже стража имеет малую власть в этих местах. Не повезёт тем, кто родится здесь или окажется без оружия. Богом забытое место. Как только в аккуратный вздёрнутый носик ударил резкий запах, девушка поспешила закрыть половину лица чёрной тканью, параллельно накинув на себя капюшон плаща, скрывая белёхонькие волнистые волосы, завязанные в тугой опущенный хвост. Три фигуры уверенно шагали по побитому асфальту, будто тени плыли, шурша лишь одеждой, нарушали загробную тишину. Иногда позади них возникал стук подошвы, старческий кашель, но они тут же исчезали, когда самая большая тень оборачивалась и усмиряла преследователя своим уничтожающим взглядом чёрных глаз. Он замыкал их небольшую шеренгу, идя ближе к переулкам, держа руку в кожаной перчатке на рукояти меча. Его походка была грубее, чем у остальных, а выпрямленные плечи намного шире, чем у других. Меньшая тень, отличавшаяся плавностью в своих движениях и грациозностью, которые можно разглядеть через плотную ткань длинного тёмного плаща, держала под руку другую мужскую фигуру, идя посередине. Замыкала линию с другой стороны средняя тень, как раз его и держала девушка, от своего старшего брата он отличался более сдержанной и мягкой походкой, будто кот, он следовал за своей сестрой, иной раз морщась от неприятного запаха. Оставался всего один поворот, прежде чем они попадут в пункт назначения и их небольшая пешая прогулка в трущобах закончится. Они шли быстро и слаженно, казалось, даже дышат одновременно, чтобы не дай Бог, не сбиться с темпа. Преграда появилась неожиданно, небольшой мужчина в потрёпанной одежде вылез из-за угла, он медленно покуривал сигаретку, растягивая никотиновое наслаждение и витая, где-то в облаках. Тени быстро преодолели, обойдя курящего с обоих сторон, их словно и не было там, они быстро проскользнули. Мужчина даже не успел опомниться, лишь почувствовав ветерок, обдавший его по бокам, как за его спиной тени продолжили путь и заскочили в таверну, которую недавно покинул неторопливый мужичок. Остановившись в ступоре и обернувшись, он удивлёнными глазами хлопал и не понимал, даже его старческие морщины удивились. Сплюнув вязкую слюну со вкусом табака, мужчина перекрестился и поспешил покинуть это место, отгоняя от себя все негативные мысли. Вернёмся же к нашим героям, зайдя в светлое помещение, где пока что царила идиллия, возможно, дело в том, что на тот момент был вечер четверга. Все мирно сидели, допивая свои остатки алкоголя, иногда что-то бурно обсуждая и споря о чём-то. В основном за столами были мужчины, старше среднего возраста, а самым молодым скорее был высокий щуплый паренёк, который не торопясь разносил еду, да напитки. С ним в паре работала девушка, она была ниже его на голову, но успевала юрко проскакивать между столиков, разнося заказы и была не прочь поболтать о том, да сём с клиентурой, иногда перекидываясь шутками. Её звонкий смех разливался по всему помещению, иной раз казалось, что неотёсанный мужчины замолкали, дабы послушать этот звонкий радостный смех. Их будто озаряло лучиками света в этом тёмном, непроглядном мире, а уши получали неимоверное наслаждение, точно услышали пение сирены. Словно моряки, они готовы были прыгнуть хоть на край земли за этим голосом. На звон колокольчиков, оповестивших, что пришли новые посетители, обернулась кельнер, которая была единственной женщиной в таверне до поры до времени. Она ярко улыбалась, пока не заметила людей в тёмных капюшонах. —Добро… пожаловать? — низкая девушка, оглядела их с ног до головы, продолжая пялиться своими карими глазами, которые на свету казалось превратились в янтарь, но уже потеряв ту широкую улыбку. Тени, лишь послушно последовали друг за другом, не обращая внимание на громкое приветствие. Только тот, кто шёл последний, приостановился, опустив голову, чтобы увидеть девчушку, он положил свою бледную, но мощную руку на голову девушки, смяв её белую шапочку, потрепал по голове. —Спасибо, — его чёрные в тени глаза, заглядывали в её, они выглядели угрожающе, отчего хотелось попятиться, белые, немного волнистые локоны передних волос небрежно выпадали из капюшона, из-за чего их было видно, только ей. Заворожённая этими острыми чертами лица, тонкими блёклыми губами и прямым носиком с небольшой горбинкой, кельнер ещё долго стояла в ступоре, вся покрасневшая, вспоминая его лицо. Самая меньшая из теней, безразлично зыркнула в сторону отставшего, поэтому, почувствовав на себе её взгляд, ему пришлось догнать своих. Они все остановились около барной стойки, пока некоторые из посетителей с опаской прожигали своим взглядом их спины. Облокотившись о барную стойку, старший повернулся к парню, который только что их нагнал. —Понравилась? — спросил он, улыбаясь и рассматривая незамедлительную реакцию брата. —Нет, с чего ты взял? Обычная девчушка, даже ничем не примечательна.— скучающе зевнув, светловолосый скрестил руки на груди, пытаясь не выдавать своё смущение перед старшими. Посередине стояла девушка, разделяя обоих братьев между собой, возможно, если бы её здесь не было, то реакция на вопрос была бы более бурной. Лишь усмехнувшись над коротким диалогом, она устремила взгляд на мужчину, который только что зашёл за барную стойку. На её лице тут же появилась дружелюбная улыбка. Мужчина лет сорока, с изрядно уставшим лицом, об этом говорили его тёмные круги под глазами, вышел из двери, которая находилась неподалёку от барной стойки. Он был крупнее, чем остальные работники, а лысина на его голове отражала тусклый свет свечей, которые красовались на люстре. Потирая свою косичку, заплетённую из бороды каштанового цвета, он подошёл к троице. Белую рубашку украшал коричневый фартук от которого исходил запах только-только приготовленного мяса с разными специями. Прежде чем начать разговор, он лучезарно улыбнулся в ответ. — Давно ждёте? — осмотрев лица троицы, в его взгляде читалась некая ностальгия. —Может чего-нибудь налить?— переступая через себя, мужчина сдерживается, дабы не начать свою старческую шарманку о прошлом, о том, как они повзрослели. Смотря на белокурую девушку, он невзначай переводит взор ей за спину, где видит своих подчинённых. Парень, бережно поправляет смятый головной убор, а после берётся за её плечи и начинает легонько встряхивать. —Алисия-Алисия, приди в себя, — он раздражённо смотрит на сестру, а потом переводит взгляд в сторону человека, который довёл её до такого состояния. Ещё пару секунд смущённая Алисия витала в облаках, а после очнулась, услышав за своей спиной очередной заказ, она поспешила на кухню. Брат же её, тоже принялся за работу, иногда всё же недовольно поглядывая в сторону незнакомцев. —Надеюсь, ты поймал крысу,— привлекает к себе внимание женский жёсткий голос. Рассмеявшись, мужчина кивнул в сторону проёма, находившегося слева от бара и повёл их. Коридор был длинным, а освещался от силы несколькими небольшими свечками, которые вот-вот потухнут в собственном растаявшем воске. Они ступали по мягкому ковру, который был расстелен от самого начала их пути и до конца. Тёмный бордовый цвет обоев нагонял ещё больший мрак, иногда на пути им попадались небольшие тумбочки, на которых стояли подсвечники, а под ними мелом был выведен круг, возможно, под низом можно было найти что-то большее. Когда же они дошли до развилки, то владелец смело свернул налево. Идти им пришлось недолго, они остановились около третьей двери. Она была сделана из тёмного дуба, на ней выделялись разные узоры, которые было сложно разглядеть без яркого света. Поэтому девушка заметила только уробороса, кусающего себя за хвост змея, тогда можно было сразу понять, что именно эта комната, отличалась от обычных. Беловолосый парень, самый нетерпеливый, решил взять инициативу на себя и потянулся открыть дверь, но дева остановила его, элегантно вытянув из под плаща свою руку перед ним. Мужчина, недолго думая, видимо увидя, как юному сорванцу хотелось зайти, спокойно открыл эту дверь. Первым, конечно, вошёл он же, за ним последовал старший. А светловолосый продолжал недоуменно смотреть на сестру, немного надув губы от обиды. —Джереми,— раздался бархатный голос из пухлых розовых губ, имя прозвучало с такой теплотой и заботой, поэтому он не ожидал, что девушка в следующий миг обхватит тыльную часть шеи, легонько впиваясь ногтями в нежную кожу и с огромным нажимом наклонит его голову к самой двери, оставив небольшое пространство между носом и деревом. — Что это за знак? А? Девушка сама наклонилась ближе, хищным взглядом смотря на лицо младшего брата. Она не собиралась его так просто отпускать, поэтому следила за каждым движением мышц лица своими пронизывающими светло-голубыми глазами. Открыв рот от неожиданности, Джереми лишь неловко посмотрел на дверь, а потом на девушку, в такие моменты он больше всего боялся свою сестру. Он боялся её поведения, её морозящего кости взгляда, её рук, которые с лёгкостью могли свернуть ему шею, поэтому по-началу прочувствовал атмосферу, а безопасно ли будет сейчас препираться? —Да, понял я,— фыркнув, парень внезапно выпрямился, скинув с себя руку. — отпусти. Девушка лишь приподняла обе руки, показав ему свои ладони, говоря, что больше не прикоснётся к нему и как ни в чём не бывало улыбнулась. Джереми с опаской взглянул на неё и перешагнул порог комнаты, думая о том, что когда-нибудь игры старшей сестры доведут его до инфаркта. —Будь внимательнее, — всё с такой же лаской произнесла она и зашла за ним, закрыв за собой дверь. Как только дверной проём остался позади, в нос ударил тягучий запах опиума. Каждый маг мог узнать эти дурманящие нотки, от которых можно было неопытному человеку опьянеть, сделав всего лишь три вдоха. Небольшая дымка, собравшаяся от того, что комнату не проветривают, раскидалась под потолком. Казалось эти каменные стены впитали в себя этот горьковатый аромат. Оглядевшись, можно было заметить несколько кругов на деревянном полу, внутри которых были нарисованы символы на языке ведьм. Посередине комнаты был расположен дубовый стул, на котором сидел парень без сознания. Его голова была опущена вниз, а чёрная плотная повязка не давала разглядеть глаз. Лишь потрёпанная жесткая верёвка удерживала его от того, чтобы не свалиться на пол. Она крепко была обмотана вокруг его тела, на всякий случай и руки, заведённые за спинку стула, были обмотаны какой-то половой грязной тряпкой. Мужчина с косичкой поспешил потушить все благовония, чтобы дать пленнику очнутся. Бледнолицая девушка скинула с себя капюшон, её белые волнистые волосы были освобождены, а алмазные глаза исследовали комнату, в поисках, куда бы убрать плащ. Её одежда не была ничем примечательной. Чёрная рубашка, у которой были расстегнуты верхние пуговицы, точно была ей велика, да и широкие тёмно-коричневые штаны спадали бы, если бы не было кожаного ремня. Девушка поспешила избавиться от верхней одежды, сложив её на первый попавшийся комод на край. Братья же не спешили раздеваться, а расположились за спиной связанного бедолаги. Джереми облокотился о холодную каменную стену, скинув капюшон и явив присутствующим свои растрёпанные снежные волосы. А старший, спустившись на корточки, разглядывал символы внутри пентаграммы, что-то бубня под нос. —Что там, Михель?— с явным интересом, девушка подошла к сидящему на корточках и выглянула из-за его спины, пытаясь рассмотреть, что же его заинтересовало. —Смотри, — Михель подвинулся в сторону, чтобы младшая смогла получше разглядеть, а после скинул капюшон. — эта руна, по идее, должна усиливать заклинание, но из-за этой чёрточки… — мужчина осторожно смочил подушечку большого пальца своей слюной и начал подтирать лишнее, нарисованное белым мелом. Джереми лишь косился в сторону родных, хоть его это и заинтересовало, но подходить к ним не смел. Гордость не давала ему показывать посторонним свой интерес. Сам он считал, что это слабость. Выставляя себя самостоятельным парнем, Джереми подошёл к владельцу таверны, который, приоткрыв дверцу, проветривал комнату от запаха. —Вальгард,— легко положив свою руку ему на плечо, он заставил мужчину обернуться к себе, их глаза встретились почти на одном уровне. — можешь принести холодной воды? —Да. Вальгард покинул комнату, задумчиво потирая свою косу, был слышен приглушённый звук отдаляющихся шагов. Пока двоица инь и ян разглядывали закорючки на полу и не обращали внимание на младшего, тот в свою очередь решил похозяйничать и порыться в потёртых комодах. По-началу он аккуратно проводил острым ногтём по краю верхушки, оценивая еле слышное шуршание, а после принимался открывать верхние ящики. Джереми находил там самые разные сплетения растений, венки, бутыльки, записи на помятой желтоватой бумаге и другие рукописи, которые сохранились получше остальных. Все предметы были аккуратно сложены, каждый на своём месте, компактно. В какой-то момент младший поймал себя на мысли, что всё было настолько идеально, аж хотелось разрушить, перевернуть всё вверх дном, смять каждый листик, раскрошить засохшие растения и напоследок залить жидкостью из тех самых бутыльков. Яростно захлопывая первый шкафчик, парень перешёл ко второму, находившемуся ниже. В этом отсеке находились три стопки бумаг, присев на одно колено, Джереми приподнимал край листиков одной из стопок. Ничего интересного, старые чертежи, нарисованные пентаграммы, даже попался алфавит ведьм с небрежными пометками. Увлечённо читая корявый почерк и пытаясь в нём разобраться, он понял, что пометки были сделаны далеко не Вальгардом. Писала женщина, об этом говорил лёгкий нажим пера, а ещё целый текст снизу, под алфавитом, о том, какая ничтожная владелица этого почерка и как тяжело ей даётся этот древний язык. Посчитав, что он нашёл что-то личное, настолько сокровенное, Джереми примерил на себе ситуацию. Ему бы было точно неприятно, если бы кто-то прочитал его заметки, да и вообще залез в ящик. Откинув осуждающие мысли в сторону, он закрыл ящик и обернулся. Старшая сестра уже стояла около двери и разговаривала с Вальгардом, держа в руках ведро, наполненное чуть ли не до краёв водой. —Я вынужден оставить вас одних,— мужчина оглянул всех присутствующих, в глазах выражалось полное доверие. Мило улыбнувшись, девушка с разворота, держа одной рукой край ведра, а другой жёсткую металлическую ручку, окатила леденящей водой пленника. Реакция от подобной махинации была незамедлительной. Будто проснувшись от удара, парень начал кричать, а с его светло-каштановых волос продолжали стекать капли. Мокрая грязная рубашка тут же прилипла к телу, явив девушке, стоящей перед ним, все изыски. На самом деле гордится этому парню было нечем. Еле видные кубики на его прессе, лишь создавали рельеф и некую видимость спортивного тела, не более. Пленник продолжал кричать, до тех пор, пока цокнув, Михель не стянул тёмную ткань с его лица. Его рот сразу заткнулся, а глаза начали щуриться от света, давно же он сидел во мраке. Все терпеливо ждали, пока тот всё-таки соизволит обратить внимание. Недолго думая, заметив перед собой локоны белых волос, его глаза округлились от удивления, а смазливая мордашка расплылась в уверенной улыбке. —Даниэль! — вдруг прокричал пленник.— Как давно мы не виделись! Даниэль стояла прямо перед ним, величественно смотря сверху вниз. Её ровная осанка подчёркивала всю статность и грациозность. Девушка всё ещё молчала, даже не обратив внимание на крики, она отставила ведро в сторону, разглядывая свои острые ноготки. Связанный парень сглотнув вязкую слюну, скопившуюся мгновенно, начинал понемногу нервничать. —Даниэль… я тебя чем-то обидел?— неуверенно подал голос парень и наклонился ближе к девушке, всё его лицо уже вспотело от волнения и страха. Девушка соизволила перевести на него взгляд, прежде чем подойти к комоду и взять с него серебряный канделябр. Она медленно подошла к пленнику со спины и наклонилась к уху, подведя к его волосам свечку настолько близко, что казалось сейчас подожжёт их. —Что? Как ты мог меня обидеть?— промурлыкала она шёпотом, после отстранилась и снова встала перед ним, наклонившись так, чтобы их лица были на одном уровне.— Ты всего лишь надоумил нашу сестру отправиться с тобой в столицу, но это же было её решение, не так ли? С её лица не сходила улыбка, а в глазах начало полыхать пламя, как только она упомянула сестру. Парень, сидевший связанный, пытался развязать веревку сзади, но всё было тщетно. Братья уже заметили его намерения, но не собирались ничего предпринимать. А сам же пленник скривил рот в испуге, пытаясь что-то сказать, его грудь быстро вздымалась и опускалась, а сердце бешено колотилось, ему казалось, что каждый находящийся в этой комнате мог слышать его стук. —Я-я… да, она сама напросилась со мной!— вскрикнул он, но не успел продолжить, как Даниэль возвысила канделябр над его лицом и наклонила. Жгучий воск начал капать вниз, попадая на разные части лица. Нос, лоб, щёки – всё было в воске. Попадая на нежную кожу, горячее тут же остывало и начинало немного твердеть. От неожиданности парень сначала лишь пискнул, а потом почувствовав жгучую боль, вскрикнул. От неожиданности больше похоже было на писк. Воск быстро остывал на изнеженной коже, прилипая, иногда падая на пол и оставляя после себя красные следы. Не привыкшему к боли парню уже это доставляло раздражение. Именно этого и ждала Даниэль, её холодный взгляд осматривал лицо пленника, не пропуская ни одного сантиметра. Схватив его за подбородок, она сжала, надавив немного ногтём, зафиксировав лицо, перед этим, конечно же, убрав подсвечник на пол рядом со стулом. —А теперь поговорим,— грубо откинув его лицо в сторону, она притащила с угла потрёпанную табуретку и села напротив него, не отводя взгляд. —итак, где наша сестра? —Да я откуда знаю!?— он нахмурился, яростно смотря в лицо своей обидчице, он сжимал челюсть с такой силой, что казалось вот-вот его зубы все потрескаются. —Видимо сдохла, где-то в канаве, раз не объявилась… Позволив себе колкость, он вообще не думал о последствиях. Вскочив, девушка даже уронила табуретку, подняв с пола канделябр, она поднесла к его лицу, а после раскрыв своими ноготками глаз пленника, начала заливать туда скопившийся растаявший воск. Почувствовав неладное, мужчина дёргался и пытался вырваться. —Стой-стой… что ты?! — не успел договорить, как раздался душераздирающий крик, зажмурив глаз, он дёргался, будто в агонии, но это было только начало. Джереми, не удерживая боле взгляда на пленнике, отвернулся, желая изолироваться от пыток, что предназначались этому напыщенному связанному парню. Младший брат хоть и поддерживал телесные наказания своей сестры, но не всегда мог выдержать их, они с каждым разом становились всё изощреннее и изощреннее. Одно дело убить лёгким движением руки, другое подвергать пыткам и слушать нескончаемые вопли. Отпустив бедолагу и разрешая ему немного пожалеть себя, Даниэль отставила канделябр. Потирая руки, она словно акула, медленно ходила вокруг и разглядывала, как мучается его жертва, не пропуская ни одну эмоцию, ни одно движение. Он не мог даже нормально открыть глаз от того, что тот щиплет. Сосредоточиться ему помогла пощёчина, прилетевшая слева от Даниэль. Хоть его прекрасный глаз болел ему пришлось заострить своё внимание на ней. Он понял, что шутки плохи и если продолжит, то будет хуже. Пленник начал трястись, помимо обожженной сетчатки и полопавшихся сосудов, воск так и остался в глазу, что мешало и раздражало его, но руки были связаны. При такой ситуации он вообще мог остаться без глаза, но это лучший исход при встрече с Егерами, чем лишится полностью всех конечностей. По их деревеньке когда-то слушок гулял, мол Егеры душегубы проклятые, но быстро стих. Даниэль стояла вплотную к нему, возвышаясь и острым, как её кинжал, взглядом осматривала, как его лицо кривится от боли и раздражения. Она аккуратно схватила его за подбородок так, чтобы не поцарапать своими ногтями его нежную кожу. —Стой! Подожди! — испуганно заверещал он, пытаясь убрать её руки со своего подбородка.— Я всё расскажу! Девушка кивнула и подняв табуретку с пола, села на неё, положив одну ногу на другую. Теперь ее взгляд выражал заинтересованность в его словах, раз он захотел сотрудничать, то Даниэль не будет ему препятствовать. Братья всё ещё стояли позади пленника. Михель выглядел спокойным и умиротворенным, будто подобная ситуация происходит каждый день. А Джереми измученно вздыхал, думая о тёплой кровати, в которую завалится после долгой дороги, осталось только подождать, совсем чуть-чуть. —Последние месяцы ею очень заинтересовался сын графа Честертона…— он замолк, проглатывая слюну, явно волнуясь, ведь от этой информации зависела его жизнь.— Я знаю только, что он водил её на бал, а после в высшем обществе поползли слухи, что крон-принц заинтересовался какой-то деревенщиной… не знаю насколько это связано с вашей сестрой… Даниэль задумчиво хмыкнула, будто обдумывая доверять ему или нет, но после многозначительно кивнула. —Что-то ещё? —Да! В последний раз она говорила мне, что идёт в храм… С тех пор я её и не видел…— он заставлял свой мозг работать, ища любое воспоминание связанное с пропавшей без вести, даже по его лицу было видно, что он задействовал извилины. —Значит храм…— пробубнил Михель, прислонив пальцы к подбородку. —Тогда наиболее вероятно, что… —Да.— перебил Джереми, не дав ему договорить, женский голос. Её ответ был коротким, она боялась, по её глазам было видно и если бы она обмолвилась ещё хоть одним словечком, то все бы услышали дрожь в её голосе. Она испытывала волнение и горькое чувство говорило ей отступить, иначе она найдёт то, что ранит её сердце. Даниэль не собиралась так просто бросать начатое дело о пропавшей сестре, но и надежда на лучшее исчезало с каждым днём. Даниэль пялилась куда-то в стену, разгребая поток мыслей, который нахлынул с новой информацией. Она сжимала руки в кулаки до беления и так белых костяшек, чтобы сдержать бурю эмоций. Девушка была готова разнести весь этот кабинет в щепки, но вместо этого, она схватила пленника за шиворот потёртой рубашки и притянула к себе так, что верёвки начали ещё больше перетягивать его тело. Парень неуверенно поджал губы, вопросительно смотря ей в глаза, а после будто самый грешный преступник виновато отведя взгляд вниз. Он молчал, ситуация принимала всё более накалённую обстановку. Равнодушное лицо девушки пугало больше, чем когда оно показывало ярость. Как только связанный парень отвёл взгляд для неё это стало отправной точной. Она бесцеремонно схватила его шею, сдавливая, она не давала ему двигаться, фиксируя голову в нужном положении. В один миг, нахально вторгнувшись острыми коготками в глазницу сощуренного глаза, Даниэль рывком, захватив глаз в капкан своих пальчиков, вырвала его. Вместе с оборванными мышцами и связками, которые поддерживали глаз, она также оборвала его последнюю ниточку надежды вернуться живым из этой комнаты. Настолько быстро произошло всё, что никто из присутствующих не успел среагировать, прежде чем раздался мучительный крик. Пленник в дёргался в неистовой боли, жмурясь, он сильнее впивался короткими ногтями в нежную кожу ладошек, сдирая и царапая. Он не мог закрыть рот, чувствовал, как теперь пустота в одной из его глазниц доставляет ему боль, когда он пытается шевелить обоими глазами, прикрытыми веками. Кровь не успела брызнуть по сторонам, ведь он вовремя закрыл глаза, почти сразу прежде чем почувствовать мучительную боль. Парень не мог даже почувствовать, как тёплая жидкость медленно покидает глазницу, стекая вниз. Он вообще ничего не мог сделать, до безумия было больно и ужасно неприятно, что аж слёзы текли ручьём, скапливаясь около нетронутого глаза. Её взгляд всё также без искры, спокойно, не выражая ни ужаса ни сожаления, разглядывал орган, который она аккуратно держала подушечками пальцев. Незаинтересованно откинув его в сторону, в пыльный угол комнаты, она скрестила руки на груди, параллельно вытирая пальцы о свою рубашку. Слушая душераздирающие крики, проклятия и ругательства, Даниэль наслаждалась всеми отчаянными звуками, которые он издавал. Заходя ему за спину, она прикрыла глаза, чтобы лучше слышать каждый шум. Смерть уже стояла за его спиной, ему оставалось только считать часы или же минуты, всё зависело от милости девушки, в чьих цепких ручках находилась его жизнь. Парень находился только здесь и сейчас, ощущая лишь адскую боль, не в силах задуматься о будущем. А было ли у него будущее вообще? Даже если и было, как только Даниэль перешагнула порог, она передавила тонкую нить жизни пленника. Никто не встанет у неё на пути, она доведёт дело до конца.