МакКрасавчик: ребят ребятаааа ? вы где? коран побрился
ХакнуТвойЗад: что Передайте_Сахар: ЧТО ХакнуТвойЗад: лэнс клянусь очками мэтта если ты отвлёк меня от подглядывания в ответы на триместровый тест по истории машиностроения по глупой причине или что ещё хуже без неё я тебя убьюМакКрасавчик: воу пидж полегче у меня правда важный вопрос
Передайте_Сахар: Насколько важный?МакКрасавчик: жизненно.
ХакнуТвойЗад: выкладывай уже пока я не поставила нашу дружбу под вопросМакКрасавчик: ООО ТЫ СЧИТАЕШЬ НАС ДРУЗЬЯМИ? («ಡωಡ») КЭТИ ТЫ ЗОЛОТЦЕ
ХакнуТвойЗад: я передумала я тебя ненавижуМакКрасавчик: я тоже лю тя подруга
Передайте_Сахар: Так… В чём дело, Лэнс? Не очень хочется получить от мистера Зендака за то, что я залип в телефоне лишнюю секундуМакКрасавчик: кто в наше время носит маллет
ХакнуТвойЗад: билли сайрус дэвид боуи Передайте_Сахар: Мел Гибсон ХакнуТвойЗад: и мелкий мэтт Передайте_Сахар: Стоп, у Мэтта был маллет??? ХакнуТвойЗад: он не любит говорить об этом но да а ещё тёмная прядь в чёлке, но я вам этого не говорилаМакКрасавчик: Прикреплённое фото видимо мой новый одногруппник застрял в эмо-фазе
Передайте_Сахар: Но ему идёт Ты не можешь отрицать ХакнуТвойЗад: это как отрицать горячесть ШироМакКрасавчик: Широ горяч
ХакнуТвойЗад: Широ горяч Передайте_Сахар: Широ горячМакКрасавчик: так вот к чему я это он выглядит одиноко и похож на забитого котёнка моя благородная душа не может вынести котят вы знаете как думаете мне стоит подойти к нему?
Передайте_Сахар: Да ХакнуТвойЗад: если ты не сделаешь это, я надеру тебе задМакКрасавчик: иногда я забываю, что ты выражаешь любовь через угрозы и мне становится страшно но потом я вспоминаю твои потерянные глазки когда ты только поступила и не могла найти кабинет врача
ХакнуТвойЗад: я надеюсь, что твоя подушка всегда будет горячей с обеих сторон, маккляйн. — Хэй! Ты ведь… эм… — краем глаза Лэнс заглядывает в чужую тетрадь, выцепляет оттуда написанное в уголке титульной страницы имя. — Кейт? Родители хотели девочку? Брюнет удивлённо поднимает голову, словно не верит, что обращаются именно к нему. Лениво мотает головой и открывает рот, поправляя одногруппника: — Кит, — замолкает, уткнувшись в экран телефона, на котором мелькает переписка на незнакомом Лэнсу языке. — А я Лэнс. Лэнс МакКляйн, — добродушно улыбается кубинец. Его собеседник лишь кивает, вставая с места и попутно закидывая вещи в не слишком большую, но вместительную спортивную сумку. МакКляйн так и остаётся на своём месте, немного уязвлённый отсутствием должной реакции на себя. Спустя несколько секунд его ступора Кит, вжикнувший язычком молнии, поворачивается к нему лицом и удивлённо, даже немного недоумённо размыкает губы, склонив голову к плечу, Лэнс с неохотой замечает про себя, что этот жест выглядит… мило? — Эм… — брюнет отводит взгляд, его ладонь нервно цепляется за лямки сумки. — Приятно… познакомиться? В конце фразы кубинец улавливает ещё несколько выражений на другом языке, и в его мозгу (наличием которого, по словам Пидж, стоило гордиться) словно что-то щёлкает. — Не особо хорошо знаешь английский? — смуглая ладонь ложится на хрупкое с первого взгляда плечо, но кожа под пальцами Лэнса на удивление твёрдая и плотная, будто под ней одни лишь мышцы. Или кости, что более вероятно, с телосложением одногруппника-то. — Могу помочь, если что! Лэнси-Лэнс лучший наставник в мире! Ну, после Широ, конечно. На вопросительный взгляд он продолжает: — Профессор наш, ведёт общую психологию, Такаши Широгане, но мы зовём его Широ, — развернувшись на то восемьдесят, парень кивает в сторону выхода. — Пошли, пройдёмся до следующей аудитории вместе, Маллет. Одногруппник за его спиной лишь фырчит. *** — ХАНК! — едва зайдя в лекционный зал, орёт Лэнс, взглядом выискивая знакомую фигуру среди толпы. — ДРУЖИЩЕ, ТЫ ГДЕ? — ЗДЕСЬ! — кто-то машет ему с задних рядов, привлекая внимание и других студентов. — БЕГУ! — всё так же громко горланит кубинец. Он тянет Кита, всё такого же тихого и угрюмого, за собой, расталкивая кучкующихся людей в борьбе за проход на галёрку. Они подходят к ряду, считающемуся элитным в их узких кругах — третьему с конца, там уже занял несколько мест Ханк Гаррет, крупногабаритный парень и лучший друг Лэнса по совместительству. — Ханк, чувак, ты как всегда выручаешь! — Лэнс легко хлопает его по плечу и плюхается на скамью, оттесняя друга к стенке, чтобы освободить пространство для Коганэ. — Кит, это Ханк, самый прекрасный друг и единственная причина моей бисексуальности, — под смущённое «так уж и единственная» Гаррета он продолжает знакомство: — А это Кит, мой новый одногруппник, он не говорит по-английски. Ханк, огромный добряк, смущённо улыбается, протягивая ладонь новому знакомому. — Рад встрече, Кит. Лэнс может иногда перегибать палку, но он хороший и не желает другим зла, честно. Брюнет хмыкает, дёрнув уголками губ в подобии усмешки. Пожимает чужую ладонь, его собственная тонкая и бледная кисть, виднеющаяся из-под тёмного материала — Лэнс присматривается и едва ли не ахает — перчатки без пальцев! Этот парень точно застрял в прошлом веке. Кубинец бы не удивился, узнай о том, что Кит был ярым фанатом SKILLET и Panic! At The Disco с самого своего рождения… Кхм. Так вот, ладони. Ладони Кита в сравнении с крепкими пальцами Ханка выглядели просто крошечными, с короткими ногтями и бледнеющими, но всё ещё заметными красноватыми пятнами. Часто влипает в драки? Что ж, вполне ожидаемо от человека с такой злобной аурой. Он бы успел расспросить одногруппника подробнее, но в лекционной внезапно стало так тихо, что казалось, что на их четвёртый этаж доносились голоса охранников с первого — знак того, что в аудиторию зашла профессор Ханерва Хоггар. Кошмар каждого физмата, технолога, да и всех других, кроме филологов и лингвистов. Слышали фразу о том, что что есть преподаватели непрофильных предметов, которые насилуют мозги жёстче, чем предметники? Вот наглядный пример. Английский с этой женщиной превращался в два академических часа ада. На лекциях она не переносила даже малейшего шума, на семинарах не щадила даже билингвов вроде Лэнса, не имеющего полного контроля над своим акцентом. Разговор пришлось перенести в текстовый формат. Карандашом МакКляйн чиркает на цветном стикере свой номер и лепит бумажку на полях тетради сидящего слева Кита. Его сосед хмурится, вчитываясь в текст рядом с цифрами, и прикусывает нижнюю губу, доставая телефон и, по всей видимости, внося новый контакт себе. коганэ: ?МакКрасавчик: на парах этой ведьмы проще общаться сообщениями ты не против?
коганэ: не против, так даже лучше.МакКрасавчик: я заметил у тебя разбитые костяшки любишь влипать в неприятности?
Отвлёкшись от переписки, кубинец бросает взгляд на собеседника. Тот сидит, нахмурившись ещё больше, чем до этого.МакКрасавчик: извини, если задел, пожалуйста больная тема?
коганэ: немного, но всё ок. да, я вылетел из Гаррисона, когда ударил препода. брат говорит, что у меня проблемы с самоконтролем.МакКрасавчик: брат? стоп ГАРРИСОН??? ЧЕЛ ТЫ УЧИЛСЯ В ГАРРИСОНЕ????
коганэ: ну… да? это плохо?МакКрасавчик: ЭТО НЕВЕРОЯТНО я слышал что чтобы поступить туда нужно родиться энштейном баллы ведь просто дичайшие
коганэ: не так сложно, как кажется, да и сейчас я думаю, что просто не создан для этого универа. слишком много Айверсона и дисциплины.МакКрасавчик: айверсон напыщенный индюк
коганэ: ты его знаешь?МакКрасавчик: он принимал у меня экзамен когда я пробовался в гаррисон думаю что если бы не он я бы прошёл на бюджет но его последний вопрос меня завалил
коганэ: тот вопрос про машиностроение в Орландо? он даже в усиленную программу не входит. — Серьёзно.? — одними губами шепчет Лэнс. Кит кивает, его чёлка при этом движении падает на глаза, и он раздражённо вздыхает, пятернёй зачесав волосы назад. МакКляйн залипает. Конкретно так залипает на этом жесте, обычном, но в исполнении одного определённого человека таком… сексуальном? Так, не время ловить би-панику, совсем не время! Звонким шлепком по собственной щеке Лэнс приводит себя в чувства. Ловит на себе два удивлённых взгляда: один просто удивлённый Кита, один удивлённо-настороженный Ханка. Губы Гаррета двигаются, Лэнс может прочитать по ним «готовься». Кубинец внезапно вспоминает, где находится, и поворачивает голову в сторону кафедры. Хоггар смотрит прямо на него, сложив руки на груди. — Мистер МакКляйн, — она может похвастаться прекрасной памятью на студентов. — Будьте добры, повторите фразу, которую я только что сказала. Студент прочищает горло и уже готовится извиниться за свой косяк, как его локоть что-то задевает, а перед взглядом, направленным в стол, магическим образом возникает тетрадь с записанной аккуратным почерком лекцией. — «Простое прошедшее время в условной части определяет время действия как настоящее и реальное», — парень облегчённо выдыхает, когда профессор возвращается к теме пары, удовлетворённая его ответом. Тетрадь исчезает так же неожиданно, как и появляется, но Лэнс успевает разглядеть собственные каракули на прицепленной к ней желтой бумажке.МакКрасавчик: маллет дружище спасибо за то что ты спас мою задницу
коганэ: сочтёмся, Лэнс.МакКрасавчик: как ты это сделал? я имею ввиду мы же переписываемся всю пару
коганэ: я амбидекстер. одной рукой пишу конспект, второй — сообщения.МакКрасавчик: ЧУВАК ЭТО КРУТО ты просто обязан познакомиться с моей подругой пидж
коганэ: Пидж?МакКрасавчик: факультет механики и машиностроения маленький ехидный злобный гремлин с компроматом на каждого
коганэ: но ты её любишь?МакКрасавчик: но я е люблю
коганэ: это мило, мне кажется. Прикусив щёку изнутри, Лэнс стирает само собой написавшееся «не так мило, как ты». Не время, МакКляйн, ещё не время.МакКрасавчик: у нас вообще вся компания милая, присоединяйся
коганэ: …я подумаю. Кит пишет так, словно уверен в том, что время у него есть, хотя это совершенно наоборот. Лекция постепенно подходит к концу, преподаватель занимает ещё несколько минут перерыва, отмечая отсутствующих (которых она, к великому сожалению, помнит поимённо) и делая им замечания по поводу пропусков. — И, мистер Коганэ, — напоследок кидает она, — подойдите ко мне, хочу поговорить с вами. МакКляйн виновато улыбается, мол, прости, приятель, я, конечно, в долгу перед тобой, но в этом сражении участвуешь ты один, мне жизнь дорога, и шустро вылетает из зала, хлопнув дверьми за собой. Кит провожает его нечитаемым взглядом, неспешным шагом спускаясь по ступеням амфитеатра к кафедре, где женщина потихоньку собирала бумаги с материалами для лекции в стопку. Тихим кашлем в кулак он привлекает к себе внимание: — Кхм, профессор Хоггар, вы что-то хотели от меня? — чуть осипшим от долгого молчания голосом интересуется он. — Да, мистер Коганэ, — вопреки вежливому тону, лектор смотрит на него так, словно он был чёрной кляксой прямо в центре чистого листа. — Я хотела бы уточнить ваши успехи по моей дисциплине. Какие у вас баллы по английскому? — На момент моего исключения было «А с плюсом», насколько я помню, — лаконично отвечает брюнет, ничуть не волнуясь и даже не шелохнувшись, когда Хоггар внимательно всматривается в его лицо, прищурив свои ярко-жёлтые глаза. — Вижу, Заркон хорошо натаскивает студентов в Гаррисоне, — женщина хмыкает, дёрнув уголками губ. — Откуда вы… — разве обычным лекторам сообщают такую информацию? — Лотор — мой сын, с этого года он работает здесь, он упоминал… способного младшекурсника. — Оу… — не находится лучшего ответа. Руки Кита неловко прячутся в карманах чёрных джинсов, пока тот тушуется и горбится, заметно уменьшившись в своих габаритах. — Мои поздравления..? Ханерва кивает. — Буду ждать ваших успехов, молодой человек. Можете идти. *** Как только он выходит в просторный, прекрасно освещённый коридор, на него налетает уже знакомый человек, едва ли не сбивая с ног, но вовремя затормозив пятками. — Кит! Ты был там так долго, я думал, что уже не увижу тебя на этом свете, — Лэнс смаргивает несуществующие слёзы и под чужое фырчание хватается за рукав лёгкой красной куртки одногруппника, утягивая того за собой. — Сейчас у нас большой перерыв, погнали перекусим вместе. Его спутник не успевает даже возразить. Вопреки ожиданиям, МакКляйн ведёт его не в столовую (за что его стоило бы поблагодарить, но уже потом), а на улицу, где под огромным деревом их уже дожидаются двое друзей кубинца. — Привет, Лэнс, Кит, — здоровается Ханк, прожевав кусочек своего огромного сендвича. Лэнс хлопает его по плечу и падает прямо на траву, распластавшись по зелени звёздочкой. В его щёку тут же тычется наконечник стилуса, а над ухом проносится насмешливое: — Получил от Хоггар наконец? — Только в твоих мечтах, Пидж, — ухмылка расползается на его лице. — Добрая маллетовая фея спасла меня! Девушка, сидящая в позе лотоса с опирающейся о ствол размашистого клёна спиной, обращает своё внимание на новенькое лицо в их компании. — О, — слишком уж невпечатлённо реагирует она. — Приветик, Кит. — Давно не виделись, Кэти, — парень усаживается на землю под удивлённые (читай, ахуевшие) взгляды Ханка и Лэнса. Юная Холт, заметив их замешательство и предвещая гору вопросов, закатывает глаза и поясняет: — Да, мы знакомы. Нет, Лэнс, мы не встречаемся и не встречались. — Да ни в жизни, — бурчит себе под нос Кит, скрестив руки перед собой, становясь похожим на нахохлившегося воробья. — Я того же мнения, родной, — язвительно тянет девушка, эффектным жестом поправляя сползшие на переносицу очки. — Помните, как я рассказывала про друга детства, с которым издевалась над Мэттом, когда мы ездили на пляж? — Тот раз, когда он гонялся за нами с двумя водяными пистолетами и членом из крема от загара на груди? — подхватывает Коганэ, мечтательно вздохнув и прикрыв глаза. — Золотые времена. — Как он в Гаррисоне, кстати? Мне он ничего не рассказывает, засранец. — Порядок. В прошлом году взялся вести ещё и биохимию с физхимией у старших, вроде даже девушку нашёл. — А ты сразу с козырей пошёл, да? — встрепенувшись, студентка сверкает глазами, звонко хлопнув в ладоши. — Сколько? — Десять, — сразу же отвечают. — Много, дам пять. — Десять. — Семь. — Десять. — Семь с половиной и пачка сырных шариков. — По рукам, — соглашается Кит, усмехнувшись. — Скину тебе её номер и соцсети. Передавай привет Мэттью. Пидж довольно улыбается, сразу же залипнув в свой планшет. Кит замолкает, отправляя ей сообщение. Лэнс и Ханк, молча наблюдавшие за развернувшимся перед ними представлением, приходят в себя. — Что это было? Никакой реакции. — Пидж? Напрягающая тишина и не думает уходить. — Маллет? Где-то вдалеке чихает кто-то из преподавательского состава. — Хэй..? Кит пожимает плечами, отложив смартфон и вновь напустив на себя скучающий вид. — А на что это похоже? Диалог старых друзей. — Я думал, что ты только приехал сюда и даже языка не знаешь! Почему ты не сказал об этом? — тонкий палец обвинительно утыкается в плечо брюнета. Тот морщится, ладонью сбрасывая с себя помеху. — Ты и не спрашивал. Да и я ведь говорил про Гаррисон, даже писал без ошибок, если ты не заметил. — Китти у нас не из болтливых, — не отвлекаясь от гаджета, комментирует Пидж. — Но язык он знает гораздо лучше нас всех вместе взятых. Лэнс беспомощно оглядывается на единственного, кто мог бы его понять. — Ханк! Ты… — поражённый видом содрогающегося в беззвучном смехе товарища, МакКляйн понимает. — Ты знал..? — Пидж рассказала мне до того, как вы пришли, — большим пальцем он вытирает скопившиеся в уголках глаз слёзы. — Мне жаль, Лэнс, она мне угрожала. — Неправда! — протестует младшая. — Я всего лишь сказала, что знаю, где ты живёшь. — И это звучало, как угроза, — укоризненно ворчит Гаррет. — Это она и была, — подтверждает Коганэ. — Она часто пользовалась этим приёмом в детстве. — Ты тоже был не ангельским ребёнком, — Холт парирует, махнув стилусом в направлении друга. — Боже, иногда я думаю о том, чтобы поставить памятник бедному Широ, он так намучался с тобой и твоим вечным пубертатом… — Ради всего святого, — парень утыкается лицом в свою ладонь. — Не напоминай мне об этом. Я был молод и глуп. Да и вообще, Широ сам… — Стоп, я не ослышался? — мягко вклинивается Ханк, ради такой темы даже отложивший недоеденный бутерброд. — Широ? Я знаю только одного Широ, который знаком с Пидж. — Такаши мой сводный брат, — соглашается брюнет, тут же оправдываясь перед осуждающе смотрящим на него одногруппником. — Про это ты тоже не спрашивал, Лэнс. Упомянутый кубинец прижимает руку к левой стороне груди и восклицает в лучших традициях романтических комедий: — Сколько ещё таких недомолвок между нами, Кит?! — едва ли не задыхаясь от плохо сдерживаемого смеха, он больше походит на комика из популярного шоу, чем на брошенную мужем жену. — Поверь мне, — холодные пальцы невесомо касаются его плеча, когда брюнет ложится рядом с ним, подложив сумку себе под голову и устремив безэмоциональный взгляд в небо. — Ты не хочешь этого знать. Нестройный хор смеха заполняет пространство под тенью от дерева. *** — Я вернулся, — привычно тихо оповещает Кит, щёлкнув замком у себя за спиной. Во всей квартире был выключен свет, что значило, что на данный момент парень является полноправным хозяином всех двух комнат, кухни и санузла. Не так много, но большего им четверым: Адаму, Широгане, Космо и, собственно, самому Киту, и не нужно. Вообще, это жильё досталось Широ от университета, мужчина ютился там со своим братом ровно до тех пор, пока не решил съехаться с мужем около двух месяцев назад. Теперь студент всё чаще оставался дома один, чему был одновременно и рад, и не очень. Тяжело заново привыкать к тишине квартиры, в которой раньше постоянно слышался либо звук телевизора, либо негромкие разговоры. Оставив обувь и куртку в прихожей, Кит проходит на кухню, по пути щёлкая переключателями света. За окнами уже давно стемнело, парень задержался на подработке, помогая Колливану и Антоку с закрытием мастерской. Мужчины пытались отправить парня домой пораньше (его круги под глазами и нервно подрагивающие пальцы говорили сами за себя), но тот оставался непреклонным, на чистом упрямстве продержавшись до победного «закрыто» на перевёрнутой табличке. На кухне его ожидает уже остывший ужин, приготовленный заботливой адамовской рукой (Широ был неплох в готовке, как и Кит, но они оба ненавидели это дело). Поставив тарелку в микроволновку, Коганэ включает электрический чайник и тянется к ручке двери на балкон, выпуская оттуда огромного темношерстного пса, который с громким лаем налетает на него, сбив с ног и повалив на пол. Его мокрый язык в этот же момент проходится по щекам парня. — Я тоже рад тебя видеть, приятель, — пальцы сами собой зарываются в жёсткую шерсть, пока хозяин пса безвольной куклой валяется на холодном кафеле. Щенка чёрной овчарки им принёс отец Широ. От малыша отказалась собственная мать, не сумевшая прокормить его и его братьев и сестёр из-за проблем со здоровьем. Зверёк сразу привязывается к Киту, видимо, почуяв в нём что-то родственное и близкое. Мальчик, такой же оставленный и отстранённый, даже не пытался оттолкнуть щенка, вместо этого дал ему имя Космо, кинув взгляд на стены его и Широ комнаты, усеянные десятками пластиковых звёзд. Космо стал его первым настоящим другом. А уже потом появился Широ, которому младший открывался постепенно на протяжении первого года жизни в их семье, Пидж, которая смогла доказать, что сверстники способны не только насмехаться и издеваться, и Адам, которого выбрал Широ, а Широ никогда не ошибается в своих выборах. — Погоди немного, — обращается Кит к псу, отталкивая слюнявую морду от себя. — Я переоденусь, и мы пойдём гулять, — едва уловив последнее слово, Космо стартует в направлении двери. Коганэ лишь усмехается, покачивая головой. Иногда это питомец был единственной причиной, по которой он возвращался домой. Комната Кита, до недавних пор остававшаяся безжизненно пустой, потихоньку обрастала деталями: книжными полками, украшенными самодельными моделями дирижаблей, поездов и современных средств передвижения; гирляндой с огоньками, которую после празднования Нового Года никто так и не убрал и которую парень стащил к себе, — она обрамляла подоконник и часть рабочего стола в углу помещения. Вереница скреплённых между собой полароидных фотографий, на которых изображены и люди, и природа, и городские ландшафты, ступеньками спускалась по стене. Его маленький безопасный островок, где всё так знакомо. Сменив повседневную одежду на более простые спортивные штаны и футболку, Кит выглядывает в коридор, где его уже дожидается пёс, сжимая в пасти шлейку и ошейник. В умных жёлтых глазах так и читается «пошевеливайся, кожаный, я хоть и люблю тебя, но откусить твою ногу могу легко. От большой любви, конечно, ты не подумай». Коганэ решает не испытывать судьбу и не злить Космо ещё больше. Он накидывает на плечи ветровку брата (в которой буквально утопает, что выглядит в высшей степени нелепо, но кого из прохожих это будет волновать в одиннадцать вечера) и расфасовывает по карманам стандартный набор: телефон, ключи, немного мелочи и пакетик с лакомством для пса. Большие наушники привычно касаются шеи — без них, старых и поношенных, брюнет практически никуда и никогда не выходил. Кит едва ли успевает закрыть двери квартиры, когда до его слуха доносится лай собаки, уже успевшей спуститься с шестого этажа на первый. Соседей, которые, как и Широ, являлись преподавателями в Алтеанском университете, тревожить совсем не хотелось (хотя Кит и Космо уже давно затесались в любимчики ко всему жилому комплексу), поэтому студент быстро слетает вниз по перилам и цепляет на овчарку ошейник, к которому прикрепляет карабин шлейки, наматывая ту на руку. Их привычный маршрут включает в себя парк, где Коганэ даёт псу порезвиться вволю. Тому как обычно скучно делать это в одиночестве, поэтому он приобщает и хозяина к активной физической деятельности, а уставший Кит равняется на всё согласному Киту, пёс эту фишку уже давно понял и принял в пользование. Студент даже не был против: ему нравилось концентрироваться на играх с собакой и выкидывать лишние мысли из головы. О подобном суждении он жалеет уже после того, как вместе с выдохнувшимся Космо валяется на прохладной траве в свете ночных фонарей. — Нормальные люди не ходят на пробежки, ненормальные бегают один раз в день, а отбитые на голову заводят больших собак в маленьких квартирах, — бросает Кит в тишину улицы. Мокрая морда тычется ему под ладонь, пёс довольно прикрывает глаза, лениво покачивая хвостом. Пальцы сами собой ерошат шерсть, когда парень поворачивает голову к своему мохнатому компаньону, едва заметно улыбаясь: — Ну что, приятель, пошли домой? Я не ел с самого обеда, голодный, как псина, — и, уловив взгляд, полный собачьего осуждения, он добавляет: — Извини, Космо. На пути в комплекс по установленному обычаю (Кит терпит активный отдых овчарки, а овчарка — китовский пассивный отдых) они заглядывают в круглосуточную кофейню. Тут работает хорошая знакомая парня по имени Акша, молчаливая, но с огромной любовью к собакам любых пород и комплекций. За первый месяц их знакомства она успела проникнуться самыми светлыми чувствами к Космо и… к Космо. Его хозяин удостаивался лишь редких улыбок и чуть-менее-сухого-чем-для-всех «тебе как обычно?». Но он и не жаловался. Ближе к вечеру Акша становилась неплохим собеседником, с которой можно было обсудить как проблемы на учёбе, так и планы на жизнь, разнообразием которых ни она, ни Кит не могли похвастаться. Сегодня все планы на душевные разговоры разрушились со звоном входного колокольчика. Бариста, явно недавно начавший работать в кофейне (Коганэ уже давно знал всех работников и расписание каждого, кто находился за стойкой), оборачивается на шум и собирается поприветствовать нового посетителя, но… — Лэнс? — Кит? — Гав! — счастливо взрывается Космо. — Никогда не видел тебя здесь раньше, — немного неловко смеётся МакКляйн, поправляя именной бейдж на фирменном фартуке, надетом поверх цветной футболки. — Я обычно захожу в другое время, когда выгуливаю Космо, — неопределённо ведёт плечами Коганэ. — Это единственное дог-френдли кафе поблизости. — А, понял, — бариста возвращается к привычной уверенности в движениях и словах, становится у кассы. — И чего же желает мой милый клиент? — Большой флэт, — ухмыляется Кит, бедром прислонившись к дереву стойки. — Я спрашивал у твоей собаки, Маллет, — смеётся кубинец, скосив взгляд на четвероногого, что уселся на полу кофейни. — Итак, дорогой Космо, что же пожелает мой самый очаровательный мохнатый клиент? — Он уже получил свою часть угощения, а его потный, уставший и злой хозяин просто нуждается в дозе кофеина, — страдальчески тянет Коганэ. Бариста словно призадумывается, внимательно разглядывая человека напротив. Растрёпанные после, предположительно, бега волосы выбиваются из обычной причёски, которая выглядела, как организованный творческий беспорядок. Под глазами, цвет которых парню так и не удалось определить точно (серый? фиолетовый? квизнак его разберёт), залегли пока что не слишком глубокие тени, на бледном лице резко выделяющиеся. Кит вообще выходит на улицу? Или его кожа не может загореть? Обкусанные до красных ранок губы нервно поджаты, а весь вид студента говорит о том, что он вот-вот зарычит. Да, этому человеку определённо нужен кофе. Много кофе. Или здоровый сон, но это уже по возможности. — Один огромный прекрасный флэт-уайт для парня с ужасной причёской на подходе! — громко объявляет Лэнс и начинает жужжать кофемашиной. — Часто сюда заходишь, Маллет? — После работы иногда и каждый раз, когда выгуливаю Космо, — он едва различает отдельные слова в чужом мычании, приглушённые ладонью, которой Кит прикрывает зевок. — А ты..? — Только недавно начал работать здесь, забрал несколько вечерних часов у Наймы и Акши, чтобы после учёбы успевать заглянуть домой и перекусить, — бумажный стаканчик со стуком приземляется перед его клиентом, и МакКляйн добавляет: — Ты, кстати, где живёшь? Я не видел тебя рядом со студенческими общежитиями. — В профессорском, в квартире брата, — пальцы брюнета буквально впиваются в стакан, он обжигается, но словно не замечает этого, сразу же делает несколько глотков и морщится от бодрящей горечи, разливающейся по горлу. — Да ты везунчи-ик, — Лэнс сопровождает его действия странным взглядом. — И мазохист, раз хлещешь эту гадость как водичку. — Каждому своё, — хмыкает его собеседник, потянувшись к карману за мелочью, но бариста лишь качает головой. — Это за счёт заведения, Маллет. — Прямо-таки бесплатно? — щурится Кит, позволив губам изогнуться в подобии ухмылки. — Да. Хотя нет, — МакКляйн быстро меняет своё мнение. — Я через пятнадцать минут буду закрываться, подождёшь меня? — Зачем? — в выражении бледного лица читается явное замешательство. — Хочу проводить тебя, — кубинец подмигивает, стараясь вложить как можно больше своего очарования в этот жест. Действует на авось, ведь Кит не кажется тем, кто так легко поведётся на подобные уловки. Но, к его удивлённому удивлению, Коганэ лишь устало выдыхает, прикрыв глаза, и всё же улыбается слегка. — Буду ждать снаружи. — А-ага, — незаконно быть таким милым, ради всего немногого святого, что осталось в Лэнсе! *** — Слушай… — едва они отходят от кофейни, заводит разговор кубинец. — По поводу Гаррисона… — Мм? — Кит отрывается от телефона, тусклый свет от которого едва заметно освещает его лицо. — Расскажешь о том, каково было учиться там? — на самом деле МакКляйн даже не знает, за какую тему зацепиться. Его одногруппник не кажется тем типом людей, которые любят много болтать. И, фактически, заданный им вопрос — это простой тычок в небо. Который, к великому счастью Лэнса, попадает не в десятку, но в девятку или восьмёрку, что тоже неплохо для первой попытки. — Если описывать одним словом, — брюнет задумывается, разглядывая беззвёздное небо над их головами. — Скучно? Наверное, это слово больше всего подходит. Твой авторитет напрямую зависит от рейтинга: чем выше средний балл, тем выше твоё место и больше у тебя возможностей. Не то, чтобы это особо помогало в коммуникации с другими людьми… — Каким был ты, если не секрет? — парень выглядит искренне заинтересованным, когда задаёт этот вопрос. — Я? Эм… — Кит опускает голову и отводит взгляд в сторону идущего по правую сторону Космо. — Я был… мм… лучшим, полагаю? То есть, по всем триместровым предметам я никогда не набирал меньше девяноста пяти баллов… Лэнс спотыкается. Еле как удержав равновесие, он поворачивается к одногруппнику и замечает, что тот совершенно не выглядит счастливым, озвучивая этот факт своей биографии. Его губы поджаты, а ладони в карманах ветровки так напряжены, что заметно даже в слабом свете фонарей. — Ты… почему ты стыдишься этого..? — А ты представь: лучший студент Гаррисона вылетает оттуда, потому что побил одного из самых уважаемых профессоров, — горькая усмешка расцветает на его губах. В следующую секунду Коганэ встряхивает головой, прогоняя лишнюю тоску, и бормочет: — Не важно, проехали. — Из-за чего хоть подрался? — кубинец охотно подхватывает лёгкую смену темы. — Если из-за девушки, то я даже уважать тебя начну, приятель. — Нет, не из-за девушки, у меня даже не было такой, — сознаётся Кит. — Не было..? — заминка едва заметна, но всё же ощутима. Кажется, что Лэнс слышит, как скрипят шестерёнки в его собственном мозгу. — Ой, то есть, это может быть и не девушка… Я ведь говорил, что сам би… и в этом нет ничего плохого, но если ты не хочешь говорить, то я не настаиваю, и- — Я гей, Лэнс, — его перебивают не слишком громко, но твёрдо. — Оу… — студент осекается, а детали паззла встают на свои места. — Это… многое меняет, на самом деле. — Неужели? — уже практически смеётся брюнет. — И что же? — Ты мог подраться с преподом из-за парня! И это звучит даже романтично, на мой взгляд. — Всё гораздо прозаичнее, — снисходительная улыбка как влитая сидит на лице Кита. — Сендак, преподаватель по физкультуре, пытался облапать меня несколько раз. — Мудак, — в сердцах выплёвывает Лэнс. — Я тоже так считаю, — хмыкает его собеседник. — Я предупреждал его, даже несколько раз, прежде чем ударил. — Не жалеешь? — Никогда, — уверенность в его голосе можно было бы черпать вёдрами. — И это главное, — ленсова рука мягко касается его плеча, а он сам улыбается ослепительно широко. Эй, Солнце! У тебя появился соперник, Кит готов его сдать, если это поможет его сердцу не биться так часто. — А ещё, — решает продолжить он, чтобы хоть как-то унять жар на лице. — Там была просто отвратительная столовая. — Да ты шутишь, чувак! Дорога домой никогда не казалась Киту такой короткой. *** — Вот чёрт, — бормочет Лэнс, украдкой глянув на экран телефона. — Что такое? — Последний автобус уехал десять минут назад, — МакКляйн страдальчески стонет, зарывшись рукой в копну своих волос. — Такси? — Шутишь? Мой кошелёк не потянет даже обычный поход в магазин. Чуть задумавшись, Коганэ опускает взгляд и натыкается на Космо, уставившегося на него в ответ. Пёс дёргает ухом и кивает в сторону подъезда. Парень выгибает одну бровь, неуверенный. Собака фырчит. — Понял, принял, — студент сдаётся и под недоумевающий взгляд Лэнса обращается к нему: — Космо предлагает тебе переночевать у нас. МакКляйн удивлён: распахнутыми глазами таращится на Кита, а потом улыбается мягко-мягко, преображаясь до неузнаваемости. Кубинец опускается перед овчаркой, обхватывает его морду ладонями и теребит чёрную шерсть, ласково приговаривая: — Кто тут хороший мальчик? Позволил бедному студенту остаться, ну не чудо ли ты… — звонко чмокнув пса во влажный нос, Лэнс поднимается и уже менее уверенно смотрит на своего одногруппника. — Ты уверен, что я не помешаю.? — Нет, — слишком резко даже для себя перебивает Кит. — То есть… эм… ты можешь остаться, мы с Космо всё равно одни сегодня. Коганэ чувствует, как его лицо пылает, и благодарит всех известных ему богов за то, что света фонарей недостаточно для того, чтобы его румянец стал заметным. — Спасибо, — улыбка так и не сходит со смуглого лица. — Да ничего такого, — Кит открывает подъездную дверь и пропускает Космо перед собой. — Шестой этаж, он тебя проведёт. *** — Я вернулся, — шепчет брюнет, запирая дверь за всей их малочисленной компанией. — Оставь обувь у порога, ванная и туалет прямо по коридору, кухня левее. Лэнс слушается и, поставив поношенные кеды в у входа, двигается на кухню, с интересом рассматривая убранство квартиры. — Миленько у тебя тут, — вглядываясь в старинные настенные часы с кукушкой, комментирует он. — Один живёшь? — С Широ, — отвечает Кит, перекрикивая шум воды в ванной, куда он повёл Космо. — В микроволновке стоит еда, разогрей, если голоде… Ай, блять, Космо! МакКляйн, разобравшись с устройством шайтан-машины, заглядывает в ванную, откуда на него смотрят практически сухой пёс и полностью мокрый Кит. Его серая футболка потемнела и своей тяжестью очертила контуры поджарого тела, сырые волосы беспорядочно налипли на лоб и щёки. Выглядело бы очень горячо, если бы не контекст ситуации. — Оу, — не пытаясь скрыть свой смех, Лэнс тянет на кончике языка: — Развлекаетесь, мальчики? — Заткнись, — беззлобно фырчит Кит, закатывая глаза. — Лучше подай полотенце с полки над стиралкой. С тёмной махровой тряпкой на голове он становится совершенно неотличимым от своего пса. Но, на самом деле, Лэнс проводит параллель не с овчаркой, а с мейн-кунами. Коганэ точно принадлежит к семейству кошачьих, МакКляйн уверен. — Чего уставился? — метает злобные взгляды его одногруппник. «Он ещё и шипеть умеет», — умилённо думается кубинцу. — Выглядишь отстойно, — врёт он. — Тебя я ещё не спрашивал, — Кит начинает остервенело тереть свои волосы, пока Космо пытается мелкими шажками свалить из ванной. — Не дай ему уйти, Лэнс. — Так точно, капитан, — парень шуточно отдаёт честь одногруппнику и закрывает дверь прямо перед носом собаки. — Прости, друг, но так просто тебе не сбежать. В четыре руки, с криками, визгами, человеческими и не очень матами, они справляются с мойкой Космо и втроём выползают из ванной комнаты мокрые, помятые, но довольные проделанной работой. Вернее, довольными были Лэнс и Кит, пёс же, прижав уши к голове, стряхнул на них часть влаги со своей шерсти и, вздёрнув морду, гордо двинулся на свой балкон. — Ушёл восстанавливать собачью честь, — шутит кубинец, плюхнувшись на кухонный диван и раскинув на нём руки и ноги. — Твой питомец — чёртова королева драмы, Маллет! — Можешь даже не говорить об этом! — голос Кита доносится из его комнаты, где он чем-то шуршит. — Это он от Такаши нахватался, — на колени МакКляйна падает полотенце, в которое что-то завёрнуто. — Возьми, ты вымок весь. Ванная в твоём распоряжении, я пока придумаю что-нибудь с ужином, а то подогревать готовое в четвёртый раз звучит не особо вкусно. — Окей, жду не дождусь твоих кулинарных шедевров, — подмигнув зардевшемуся парню, Лэнс скрывается в ванной. К тому моменту, когда он заканчивает плескаться под струями душа и выходит, переодетый в свежую пижаму, на столе его дожидается тарелка риса, политого чем-то очень ароматным и явно содержащим в себе кусочки мяса. — Ух ты! — парень хлопает в ладони. — И что же это? — Карри, — Кит опускается на стул напротив него, приступая к собственной порции. — Я сварил рис и добавил то, что осталось ещё со вчерашнего ужина. Должно быть сносно на вкус. — Мм… — МакКляйн облизывается, прикрыв глаза. — Никогда бы не подумал, что ты можешь так вкусно готовить. — Рецепт простой, — отмахивается Кит. — Могу дать его даже. — Скажешь Ханку завтра? — под согласный кивок Лэнс продолжает: — Я больше по маминой кухне. Её ропа вьеха [Ropa Vieja] просто чудесное! Ох, а вако фрита [Vaca Frira] моей abuela… Поверь, ты никогда не сможешь забыть этот прекрасный вкус! — Испания? — наугад пытается понять Коганэ. — Куба, — с удовольствием прожевав кусочек говядины, поправляет его одногруппник. — Мои родители мигрировали, когда мне исполнилось два, а старшим — по восемь. — Ого, — Кит выдыхает, впечатлённый. — У тебя большая семья. — Ага, и это ещё не все, — Лэнс соглашается. — Двое старших, трое младших, две племянницы и собака. — Вас… так много. Не напрягает? — Иногда, — неопределённый кивок. — Дома шумно, но после жизни в этом шуме в течение шестнадцати лет трудно привыкнуть к тишине квартиры. — Один живёшь? — С Ханком. Лучший сосед, о котором я мог бы только мечтать. А твоя семья сейчас где? Пальцы Кита чересчур сильно сжимают вилку, Лэнсу кажется, что ещё немного, и парень просто сломает бедный столовый прибор, но брюнет в очередной раз удивляет его: делает глубокий вдох и на выдохе вываливает информацию: — Я уже говорил, что мы с Такаши не родные, да? — МакКляйн неуверенно кивает, действительно припоминая нечто подобное. — Мать я не помню, папа говорил, что она ушла, когда мне не было и года. Папа был пожарным, который очень любил погеройствовать. На одном из вызовов его придавило балкой, не смогли спасти. — Ох, Кит, мне так жаль… Блеклые глаза смотрят уязвлённо, Кит весь словно в несколько десятков раз уменьшается в размерах; положив вилку на край тарелки, он сцепляет ладони и нервно теребит перчатки на них. — Не нужно, не жалей, — отрезает он, но без ожидаемой грубости. — Что случилось, то случилось, я рад, что смог провести с ним своё детство, — прождав несколько секунд, он возобновляет свой рассказ. — Так я попал в систему. От одних людей к другим, от них к третьим, а там всё по схеме «Прости, Кит, мы думали, что готовы к ребёнку, но поспешили», — тихий вздох словно заканчивает определённый этап в его истории. Парень отставляет тарелку в раковину и возвращается с двумя кружками тёплого чая. — Семья Широганэ жила рядом с моим приютом, так что я частенько видел Широ, когда бродил во дворе. Мы вроде как сдружились, а его родители всегда к нему прислушивались. Я оказался в их семье. Сейчас у меня есть только он и Адам. — Адам? — приятный травяной запах дразнит обонятельные рецепторы, но Лэнс держится, полностью поглощённый рассказом. — Его муж, он работает врачом в школе. Я, вроде как, был его постоянным клиентом, — Коганэ пожимает плечами, на его лице наконец появляется подобие улыбки, слишком слабой для того, чтобы быть счастливой, и слишком сильной, чтобы быть грустной. — Но Такаши так и не поблагодарил меня за то, что я их познакомил. — Братья, — заключает шутливо Лэнс, всё же переходя на чай. — И часто ты так один остаёшься? — Время от времени. Он иногда ночует у Адама, — кончики пальцев проходятся по кайме кружки, брюнет рассеянным взглядом провожает оседающие на белых стенках чаинки. — Я не жалуюсь, наоборот даже. Рад, что Широ начал заботиться не только обо мне. — Он хороший брат, — тёплый напиток приятно обжигает горло, когда Лэнс приканчивает его в пару глотков. — Лучший, — уверенности Кита можно было завидовать. — Как и его младший брат, — и, не дав времени на возражения, МакКляйн продолжает, как ни в чём не бывало: — Было очень вкусно, спасибо за угощение! Кит некоторое время молчит, видимо, размышляя, стоит ли придавать реплике кубинца особое значение. В итоге он лишь поднимается из-за стола и переносит посуду в раковину, под тихое журчание воды бросает через плечо: — Всегда рад. Я постелю тебе в комнате брата, не против? *** Но, едва Лэнс закрывает глаза в готовности провалиться в сладкий сон на самой прекрасной кровати (без преувеличений, лучше этой только та, которая в родительском доме), в дверь сначала стучат, а после в открывшейся щели сверкает знакомый маллет. — Лэнс? — Кит? — парень обеспокоенно приподнимается на локтях. — Что случилось? — Я не разбудил? — он неловко мнётся на пороге, хрустя пальцами рук, укутанных в покрывало, которое защитным слоем облепило его. — Не-а, я ещё не ложился. — Тогда двинься, — брюнет бесцеремонно отпихивает его к стене, укладываясь на освободившейся части кровати. Сказать, что Лэнс не ахуел — ничего не сказать. На его скулах проступил предательский румянец, который, к великому счастью, был практически незаметным в темноте квартиры. Парень был уверен: даже его кончики ушей покраснели, чего не происходило уже больше пяти лет. — Т-ты чего, Маллет? — даже его голос решил резко подвести хозяина, сломавшись в самый (не)удачный момент. — Космо под шумок занял мою кровать и не захотел делиться, — фырчит одногруппник. — Ты пытался его сдвинуть? — последняя клетка лэнсовского мозга пытается функционировать… — А ты попробуй хотя бы приподнять сорок килограммов, которые сопротивляются так, словно ты их убить собираешься. — А, понял, вопросов ноль, — но проваливает своё единственное задание. — И… как часто такое происходит? — Частенько, — беззаботно, словно не он сейчас дышит в затылок другого парня, усмехается Кит. — Мы его избаловали ещё щенком. С того момента, когда мы перестали помещаться вдвоём на моей кровати, я на ночь прописываюсь у Такаши. Лэнс приглушённо смеётся. — Я сказал что-то смешное? — кубинец может представить озадаченное выражение на бледном лице. — Просто вспомнил, как мелким приходил в комнату старших, когда мне снились кошмары. А потом младшие ходили уже ко мне, — воспоминания немного режут по глазам, но Лэнс держится, прикусив внутреннюю сторону щеки. Прохладная ладонь касается его плеча, не скрытого под тёплым одеялом, и он инстинктивно вздрагивает, приходя в себя. Чужое дыхание опаляет его затылок: — Расскажешь? О семье, — хриплый голос звучит неуверенно. — Если только немного, — кубинец не хочет быть навязчивым хотя бы в этот раз. — У меня три младших сестры, Рейчел, Вероника и Лиза. Они довольно хорошо ладят друг с другом сейчас, но в детстве они дрались столько раз, что не хватит пальцев всех рук и ног, чтобы сосчитать их. Наверное, сейчас я чаще всего общаюсь с Вероникой. Мы немного похожи, оба дети в телах взрослых. Она любила меня дразнить, а сейчас ей мешает только расстояние. Мне кажется, вы бы сдружились. — Ага… — ответ приходит с небольшим опозданием. — Маллет? — Мм..? — Спокойной ночи? — …сладких снов. И, Лэнс, — спустя несколько минут где-то за его спиной бормочет Кит, полагая, что кубинец уже спит. — Спасибо, что остался. Убедившись в том, что чужое дыхание выровнялось, МакКляйн поворачивается лицом к лицу Кита и с улыбкой касается своим лбом чужого. — Спасибо, что позволил остаться. В эту ночь одному из них впервые не снятся кошмары, а второму — наконец-то видится безграничный пляж Варадео. ***МакКрасавчик: я забыл у тебя кое-что
коганэ: что?МакКрасавчик: бумажник о и кстати ты теперь в нашей тусовке соооу
Пользователь МакКрасавчик добавил коганэ в чат
ХакнуТвойЗад: о Передайте_Сахар: ооМакКрасавчик: ооо
коганэ: оооо? ХакнуТвойЗад: у тебя такой скучный ник китти я бы хотела сказать, что ты не знаешь как менять его, но у тебя просто беды с фантазией отъебитесь: так лучше?МакКрасавчик: у тебя эмо фаза?
ХакнуТвойЗад: она у него с 14, удивительно, что ты это только понял Передайте_Сахар: Серьёзно? ХакнуТвойЗад: он красил волосы вместе с мэттом отъебитесь: ты там тоже была. Передайте_Сахар: ПИДЖ КРАСИЛА ВОЛОСЫ?МакКрасавчик: У ПИДЖ БЫЛА ЭМО ФАЗА????
отъебитесь: у меня даже фото есть. ХакнуТвойЗад: … ты говорил, что удалил их. отъебитесь: да. но перед этим я скинул их Широ. ХакнуТвойЗад: КИТ ЭТО ПРЕДАТЕЛЬСТВО. ты был мне братом больше, чем мэтт. Тихо просмеявшись в кулак, Лэнс бросает взгляд на сидящего слева от него Кита, который совершенно невозмутимо, словно не отвлекаясь от вещающего материал темы нового преподавателя психологии, профессора Лотора, уже печатает ответ, ловко перебирая пальцами левой руки по экрану телефона. — Итак, — хлопком в ладони лектор привлекает их внимание. — Вопрос, на который нельзя дать однозначный ответ: так ли важна роль потребности в общении, как об этом говорят? Молчание в их аудитории можно ощущать физически. — Нет желающих? — тонкие губы блондина складываются в предвкушающей ухмылку. — Значит, выберу методом тыка, — ручка порхает в его пальцах несколько секунд и со стуком приземляется в центр списка. — Мистер Коганэ? Присутствует? — Здесь, — Кит поднимает руку, его голос разрезает окружающую тишину. — Можете ответить на это вопрос? — Мой ответ должен соответствовать общепринятым реалиям или я могу высказаться субъективно? — Общепринятое я могу и в учебных пособиях посмотреть. Давайте мне тот ответ, в который верите лично вы. — Я считаю, что роль коммуникации с другими людьми сильно преувеличена. Да, человеку нужен человек, но разве это первая необходимость? Многие ставят потребность в общении на один уровень с потребностью в еде, воде и сне. Если задуматься, человек без общения проживёт ровно столько же, сколько и с ним. Если не брать в расчёт младенчество и период, когда ребёнок лучше узнаёт мир вокруг себя. — У вас… хм… весьма и весьма увлекательные суждения, мистер Коганэ, — профессор хвалит, явно довольный полученным ответом. — Если вы не против, я бы хотел поговорить с вами после лекции. — Как скажете, — под удивлённый взгляд МакКляйна парень пожимает плечами и усаживается обратно на своё место, тут же потеряв всякий интерес к подозрительно улыбающемуся преподавателю. Конец пары быстро настигает откровенно задравшихся студентов, и они нестройной толпой вытекают из аудитории, беспорядочно прощаясь с лектором. Лэнс присоединяется к этому потоку, предварительно стряхнув с одногруппника обещание встретиться у выхода. Как только дверь за спиной кубинца закрывается, атмосфера внутри лекционного зала меняется. — Кит, — выйдя из-за стойки с микрофоном, преподаватель по-хозяйски запрыгивает на один из столов в первом ряду и, закинув одну ногу на вторую, из-под прикрытых глаз наблюдает за настороженным студентом. — Решил сразу же отбросить формальности, Лотор? — чужое имя срывается на рычащие нотки. — Чего хотел? — Поинтересоваться твоим состоянием? — мужчина даже не пытается скрыть свою язвительность, лишь добавляет притворного сочувствия. — Тяжело, должно быть, дался перевод из Гаррисона? — Это всё, что ты хотел мне сказать? — крестив руки на груди, Кит смеряет его скептическим взглядом. — На самом деле нет, — преподаватель одним плавным движением спрыгивает с парты и по-кошачьи тихими и лёгкими шагами приближается к нему практически вплотную. Горячее дыхание обжигает ушную раковину, заставляет едва заметно вздрогнуть. — Если надумаешь вернуться, я с удовольствием помогу за чисто символическую плату. Брюнет чувствует прикосновение к своему бедру и инстинктивно делает шаг назад, одной ладонью оттолкнув от себя Лотора. В кармане джинсов он нашаривает сложенный вдвое белый листок бумаги, но не спешит заглядывать туда, уже догадываясь о его содержимом. — Спасибо за предложение, профессор, — вопреки вежливому обращению, тон его голоса подчёркнуто-холодный. — Но я откажусь. Студент игнорирует насмешливое «многое упускаешь» и направляется прочь из аудитории, у выхода разрывая и сразу же выкидывая бумажку в урну. — Всего хорошего, мистер Коганэ! — доносится до него через закрытые двери. — Вы с ним знакомы? — задаёт вопрос дожидающийся его Лэнс. — Давно подслушиваешь? — сухой хмык передаёт всю степень усталости (заёбанности) Кита. — Я не подслушивал, это вы слишком шумно выясняли отношения. — Нечего нам было выяснять, — брюнет огрызается, сжимая кулаки в карманах куртки. — Лотор сын вашей Хоггар и Заркона, ректора Гаррисона. Видимо, под отцовским крылом ему не особо понравилось сидеть, вот и припёрся ебать людям мозги сюда. — А почему ты..? — закончить своё предложение Лэнсу не даёт сам Кит, резко перебивающий его. — Какая разница? Мудак не даёт покоя даже после перевода, чтоб его машиной сбило, — в сердцах выражается парень, пнув так вовремя попавшийся по ботинок камень. Он останавливается, чтобы сделать глубокий вдох и мысленно сосчитать до десяти, успокаивая себя. — Прости, я правда не особо хочу говорить о нём. Пошли, верну тебе бумажник. — Я… — его собеседник захлопывает рот, проглатывая сотню и десяток гложущих его мозг вопросов. — Ладно, хорошо, как скажешь. На этот раз путь к профессорскому корпусу проходит в напряжённом молчании и оттого кажется непривычно длинным. А в квартире включен свет, и на кухне слышен шум плиты, прерываемый разговорами. — О, Кит пришёл, — из-за дверного проёма выглядывает до боли знакомая рыжая макушка. Лэнс бы перепутал брата и сестру, если бы у парня не было очков и явно мужского голоса. — Привёл гостя? Широ, твой брат социализируется! — Что? — вслед за старшим Холтом в коридоре появляется облачённый в домашние шорты и свободную футболку Широганэ с кружкой кофе в руке. — Мистер МакКляйн? Коганэ прокашливается, забавно выгнув брови домиком. Парень, стоящий рядом с ним, в очередной раз ловит себя на залипании. — Меньше официоза, брат, ты не на работе. — А, точно, — мужчина виновато улыбается, переводя взгляд на кубинца. — Можешь звать меня просто Широ. Ты ведь Лэнс, верно? — О… окей, профессор- ой, то есть, Широ, — кто-нибудь, вызовите скорую, у Лэнса случился передоз шикарных мужчин на квадратный метр! — Профессор-ой-то-есть-Широ, — новый голос присоединяется к ним. — Если вы не соизволите вернуться к плите, все ваши кулинарные шедевры сгорят к чертям собачьим, — где-то на кухне осуждающе лает один Космо, он успокаивается только тогда, когда слышит извинения. — Прости, Космо. Кит, родной, покажи гостю ванную и идите ужинать. — Наседка, — язвит Мэттью, за что получает полотенцем по голове. — Это был Адам. Милашка, правда? — хорошее настроение, навеянное домашней атмосферой, потихоньку заражает их обоих. *** — Вам необязательно… — Лэнс поднимает ладонь в неловком жесте, но всё его сопротивление разбивается о безупречную улыбку Широ, за спиной которого тихо угорает его младший брат. — Правда, оставайся на ужин, я хочу познакомиться с тем, кого Кит привёл сюда в первый же день знакомства, — Мэттью откровенно ржёт в сторонке, опираясь ладонью о плечо стоящего рядом Адама. — Кэти много рассказывала о тебе и Ханке, — Холт усмехается и протягивает ему ладонь для рукопожатия. — Я её брат, Мэтт, рад наконец познакомиться. — Она правда рассказывала? — На самом деле нет. — Я… — кубинец открывает рот, чтобы драматично оскорбиться, но сразу же захлопывает его. — Не удивлён, о'кей. Типичная Пидж. — Она хорошая, — попытался было оправдать девушку Широганэ, но даже он прозвучал как-то неуверенно. — Только с тобой, Такаши, — Кит закатывает глаза. — С ним невозможно быть плохим, — тут же поддерживает его Мэттью. — Обаятельный засранец. — Я бы поспорил, — занимая место за столом, Коганэ сразу же попадает в крепкий захват ладоней рыжего. По его страдальческому выражению лица сразу ясно, что он против такого взаимодействия, но брюнет не предпринимает никаких попыток вырваться, чем Холт нагло пользуется, устраиваясь подбородком на его плече. — Адам на него хорошо влияет. — Наконец-то хоть кто-то оценил мои старания, — смеётся упомянутый мужчина, расставляющий несколько тарелок с аппетитно дымящейся едой на них. — Присаживайся, Лэнс. — Спасибо? — МакКляйн устраивается по левую сторону от Кита, всё ещё ощущая напряжение. — Но, не думаю, что потяну полноценный ужин: не хочу пропустить последний автобус до общежития… — Не стоит переживать об этом. Кит, — окликает парня Адам. — Почему бы тебе не подвезти Лэнса позже? — О, точно, — брюнет одной ладонью зарывается в волосы на затылке. — Я почему-то совсем забыл об этом… — «Почему-то», — передразнивает Мэтт. — Не верь ему, дружище, этот парень слишком ужасен в человеческом взаимодействии. Кит пихает его в плечо, Холт обиженно сопит ему на ухо, прежде чем отстраниться и переключить своё внимание на ароматный гарнир. Широ, наблюдающий за этой сценой, что-то шепчет Адаму, а тот лишь понимающе усмехается. Кубинец начинает понемногу расслабляться, очарованный домашней атмосферой (домашним Китом, который не сдерживает улыбку в компании явно близких людей), воцарившейся на этой кухне. — Я это уже заметил, — взявшись, наконец, за вилку, Лэнс постукивает костяшками пальцев по столу. — Я изначально думал, что он не умеет говорить по-английски! — Серьёзно? — откушенный хвостик макаронины падает изо рта Мэттью, который под утвердительный кивок парня поворачивается к Коганэ лицом. — Погоди, серьёзно? Брюнет молчит, уткнувшись взглядом в тарелку перед собой. — В действительности, — миролюбиво разъясняет Широ, — Для меня и Кита английский — второй язык. — Шутите? У вас просто замечательное произношение! — Такаши — коренной японец, а Кит — полукровка, — вставляет Адам. — Кит родился здесь, но учил сразу два языка. Ты ведь тоже не отсюда, Лэнс? — Ага, я с Кубы, немного знаю испанский. — Al mal tiempo, buena cara? [популярное выражение, дословно — в плохую погоду хорошее лицо] — с заметным акцентом вспоминает Мэтт. — Ого, ты говоришь по-испански? — удивляется Широганэ. — В школе учил, что-то помню. — А мне казалось, ты знаешь только язык мудаков, — язвит Кит. — Кит, манеры! — упрекающий взгляд Адама парень встречает широкой ухмылкой. — Точно. Мне казалось, что Вы знаете только язык мудаков, профессор Холт. — Невыносимый ребёнок, — глушит страдальческий стон Мэттью. — Спасибо за комплимент, я стараюсь, — он успешно уворачивается от подзатыльника и показывает рыжему язык, едва сдерживая смех. — Вы такие хорошие друзья, — отвлёкшись от еды, комментирует МакКляйн. — Нет! — одновременно отвечают спорящие. — Широ платил мне за то, что я приглядывал за его младшим в Гаррисоне. — Пидж покупает у меня инфу о её брате. Впервые за долгое время Лэнс чувствует себя дома. Рядом с Китом окружающий мир выглядит по-другому: в нём нет вырвиглазных красок, оглушающего шума и лишнего внимания. Идеально спокойно для неидеально шумного кубинца, который может говорить вслух просто для того, чтобы не чувствовать себя в одиночестве. Но здесь и сейчас, в компании совершенно незнакомых лиц, он чувствует себя до того комфортно, что необходимость в собственном голосе просто отпадает. Ни один из присутствующих людей не является кровным родственником другому, но они точно семья. Второй его ужин в квартире Широ заканчивается так быстро, что кажется, что он даже не начинался. Адам заботливо упаковывает для него контейнер с оставшейся пастой, пока его муж под тихое ворчание Мэтта повязывает вокруг смуглой шеи один из своих клетчатых чёрно-белых шарфов («Широ, дружище, это же прошлый век!»). От мягкой ткани пахнет теплом и уютом, отдающим нотками древесного парфюма, и МакКляйн незаметно для себя зарывается носом в шарф, вдыхая глубже. — Я отдам его завтра, — обещает он, скрестив пальцы в кармане лёгкой куртки. — Спасибо за ужин. — Скоро вернусь, — кивает Кит брату и под мэттовское «можешь не возвращаться» (на которое отвечает красноречиво поднятым средним пальцем) выбегает на лестничную клетку, чтобы не получить от Адама за манеры. Лэнс плетётся за ним, по пути набирая сообщение Ханку о том, что скоро будет в их квартире. Он слишком отвлечён на свои мысли, не замечает момент, когда они спускаются на первый этаж, мимо его внимания проходит и писк подъездной двери вместе с дорогой до стоянки. В себя кубинец приходит только после оклика одногруппника, кинувшего ему что-то. — Лови, — ладони Лэнса касаются чего-то гладкого и холодного; приглядевшись, парень понимает, что это тёмных оттенков шлем. — Зачем..? — он натыкается на непонимающее выражение бледного лица. — Какое из слов во фразе «подвези его» ты не понял? За чужой спиной кубинец наконец вылавливает мотоцикл, внешне выглядящий как влажная мечта любого среднестатистического подростка. Плавные изгибы корпуса окрашены в приятный чёрный, а мелкие детали переливаются тёмно-лиловым. Зверь на двух колёсах урчанием реагирует на прикосновения Кита, который успевает усесться на нём и теперь кивает Лэнсу, приглашая. — А где второй шлем? — его компаньон скорее всего уже знает ответ. — Я обычно не вожу пассажиров, — Коганэ пожимает плечами. — Сейчас поздно, так что не важно. Залезай давай уже. МакКляйн слушается, неловко перекидывает ногу через место позади водителя. Он знает, что по всем канонам ему нужно обхватить чужую талию своими руками, но пальцы не слушаются и вместо этого цепляются за кожу седла. И об этом Лэнс жалеет практически сразу же: после того, как мотоцикл выезжает со стоянки на прямую дорогу, он набирает такую дикую скорость, о которой кубинец мог только слышать. Ладони рефлекторно отцепляются от сиденья и теперь крепко впиваются в бока Кита. В этот момент Лэнс может лишь порадоваться тому, что одногруппник не может видеть выражение его лица, а следовательно не может посмеяться с ужаса, написанного на нём. Из-за встречного ветра и шлема Кит не может и слышать воплей пассажира, прижавшегося всем телом к его спине. Брюнет искренне наслаждается скоростью, своим личным адреналиновым наркотиком. Шум в ушах помогает отвлечься от чужого тепла сзади, а лёгкая боль от крепкой хватки на талии лишь распаляет жар в голове, заставляет стрелку спидометра дрожать на высоких отметках — не максимальных, он всё же не один едет, приходиться заботиться о безопасности. Они добираются до жилого комплекса, в котором живут Лэнс и Ханк, за минут пятнадцать, которые для одного длятся целую вечность, а для другого — всего секунду. МакКляйн стекает со своего места и на негнущихся ногах встаёт на твёрдый тротуар. Сняв шлем, он протягивает его ухмыляющемуся Киту, который остался подпирать своего железного коня бёдрами. — Как поездочка? — весело интересуется водитель, наслаждаясь видом бледного лица напротив себя. — Спасибо, конечно, что подбросил, но, — Лэнс делает глубокий вздох в попытке вернуть контроль над дрожащими руками. — Я больше никогда не буду твоим пассажиром. Кит смеётся, согнувшись практически пополам, и Лэнс мгновенно жалеет о том, что не родился глухим. Ибо лучшего звука он никогда не слышал. Этот смех не оглушает звонкостью, не заражает яркостью, и от него не хочется заткнуть уши пальцами — наоборот, всё, чего можно желать, — чтобы смех не кончался. — Не смешно, вообще-то, — бурчит кубинец в попытках казаться серьёзным, но все его старание не помогают скрыть улыбку, что касается его губ. — Очень смешно, — Кит успокаивается, но продолжает усмехаться. Он неловко теребит края своих перчаток, прежде чем выдаёт неуверенно: — Ну… до завтра..? — А… ага, — кубинец зарывается пальцами в волосы на затылке, отводя взгляд. — Увидимся. Они оба не двигаются с места, и даже не пытаются придумать логичное оправдание. Коганэ смотрит внимательно, его бледно-фиалковые глаза кажутся ещё светлее в свете уличных фонарей. Лэнс не обладает такой уверенностью в своих действиях и намерениях; он ведёт с собой внутреннюю борьбу, которую заранее проигрывает. Брюнет, как-то разочарованно выдохнув, проводит ладонью по тёмным прядям и собирается усаживаться на байк, как его спутник принимает решение, проиграв самому себе в битве желания и страха. «Ну же, если ты не сделаешь это сейчас, то ты будешь жалеть до конца жизни!» — Маллет, — брюнет оборачивается и встречается носом к носу с Лэнсом. Кубинец, крепко зажмурившись, мажет губами по его щеке. — Спасибо тебе. И быстрее молнии скрывается в подъезде, оставив его стоять посреди улицы и прижимать ладонь к месту поцелуя. Что, чёрт возьми, только что произошло? *** Передайте_Сахар: Пидж ХакнуТвойЗад: мм? Передайте_Сахар: Тебе не кажется, что у Лэнса и Кита что-то случилось вчера? ХакнуТвойЗад: я ждала когда ты спросишь да у них точно что-то произошло Передайте_Сахар: Лэнс несколько часов визжал в подушку, когда пришёл в квартиру Я начинаю волноваться ХакнуТвойЗад: китти позвонил мне сам ! чтобы ты понимал последний подобный случай произошёл когда его брат решил жениться Передайте_Сахар: А сейчас они оба сидят на лекции и странно ведут себя ХакнуТвойЗад: что именно странно? Передайте_Сахар: Ну, Лэнс молчит и пишет конспект, а Кит смотрит на него так, словно хочет убить? ХакнуТвойЗад: это очень серьёзно. Передайте_Сахар: Нам стоит вмешаться? Как думаешь? ХакнуТвойЗад: честно? мне слишком интересно чем это закончится поэтому нет а ты? Передайте_Сахар: Лэнс съел мой сорбет ночью ХакнуТвойЗад: не завидую его судьбе Тяжёлый взгляд неприятно сверлит его спину; но Лэнс не оборачивается: уже знает, что его встретит лицо ещё более бледное, чем обычно, сдвинутые к переносице брови и сжатые в тонкую полоску губы. Для этого задания их разделили на пары, и кубинец был рад оказаться не в одной с ним команде, чтобы не заводить разговоры на щекотливую тему, но он не учёл одной ма-а-ленькой такой детали. Кит — чёртов гений, державшийся на месте лучшего ученика в Гаррисоне несколько лет не за красивые глазки. Он справился со всеми пунктами их работы за четверть пары и, получив высший балл для себя и своей напарницы, теперь сидел и рассматривал бедного МакКляйна так, словно хотел его: а) приготовить и сожрать в лучших традициях Ганнибала Лектора; б) убить, перед этим распотрошив жесточайшим из ныне известных способов; в) объединить предыдущие два пункта. В любом случае, Лэнсу было немного некомфортно, но он не спешил сообщать о своём состоянии, продолжив избегать оборачивания и любого контакта с Коганэ в целом. То, что случилось в прошлый вечер (слово «поцелуй» теперь стало табу для него), парень никогда бы не посчитал ошибкой. Он определённо хотел этого, чёрт возьми, он даже готовился для более откровенного п… контакта их губ. Но, поддавшись эмоциям и пьянящей атмосфере, он совсем позабыл о том, что прежде чем цело… прикасаться к кому-то в таком плане, следовало бы банально спросить разрешения. Вдруг Киту было противно, вдруг он разочаровался в нём, вдруг они перестанут даже общаться… слишком много подобных друг другу «вдруг» роятся в его бедной голове. А маллетоголовый засранец всё продолжает пытаться прожечь дыру между его лопатками своим взглядом. Ладно, решает Лэнс, наконец раздражаясь от такого поведения, в эту игру могут играть двое. Все следующие пары и все перерывы без исключений он проводит практически так же, как проводил и все предыдущие курсы — тусуясь в большой компании знакомых и не очень людей. С ним делятся едой и напитками, кубинец не отказывается, отвечая полуфлиртом на шутки и широкими улыбками на колкости. На некоторое время он даже забывает про Кита-мать-его-Коганэ, который мало того, что не сменил свою позицию, так ещё и получил свою долю внимания: не так много, как его одногруппник, но студентов определённо не особо-то пугала витающая вокруг него угрюмая аура. За пятнадцать минут и тридцать четыре секунды (нет, Лэнс не засекал, у него просто хорошие внутренние часы, что вы) к нему успело подойти минимум пять человек, с которыми брюнет точно не был знаком. И ладно бы, если Кит игнорировал их или посылал хотя бы взглядом. Так нет же! Он справедливо уделял своё время людям, с которыми его ничего не связывало. Лэнс несколько раз порывался пересесть на противоположную часть длинного стола, чтобы занимать как можно больше пространства с Коганэ, но в такие моменты его мысли словно специально прерывал кто-то из окружающих. Вот так вот стратегия «заставь его сделать хоть что-то, кроме злобного рассматривания» сыграла против самого МакКляйна. На последней паре кубинец специально сел в первых рядах, чтобы Коганэ ослеп, пытаясь высмотреть его со своей галёрки. Но Лэнс как-то упустил мысль о том, что одногруппник тоже мог бы пересесть поближе, и когда парень судорожно оглядывал аудиторию на наличие мозолящего глаза маллета, то обнаружил, что ничего не обнаружил. Кит не пришёл. И кажется: вот он, момент спокойствия без любого напряжения, но нет! Даже без присутствия самого Коганэ мысли о нём никуда не ушли. Что с ним сегодня происходит? Почему он так обозлился на Лэнса, что хочет его убить своим гневным взглядом? Вчерашний вечер был абсолютно испорчен своим окончанием или Кит просто осознал, что кубинец ему противен? Но не может же МакКляйн быть настолько плохим! Или может..? Почему Кит такой сложный, что от одних лишь мыслей о нём голова просто раскалывается от боли? С пары Лэнс сбегает за двадцать минут до её конца. На дворовых дорожках практически ни души. Редкие студенты, снующие туда-сюда со стаканчиками из кофейных автоматов в руках, и преподаватели, для которых время пар — единственное, когда они могут спокойно покурить, — вот и весь контингент, оживляющий пустой двор университета. МакКляйн наслаждается тишиной и компанией тех, кому абсолютно плевать на него и его проблемы. Так хорошо и спокойно… А, нет, показалось. Знакомая причёска выглядывает сквозь решётку забора. Жизнь, за что ты так с бедным Лэнсом? Парень замедляет шаг, приближаясь к выходу. Кит, который точно не мог ни услышать, ни увидеть его, сразу же оборачивается и замирает со скрещёнными на груди руками. Выгибает бровь в уже знакомой манере: — Разве пары уже закончились? — А что такое? — Лэнс зеркалит его выражение лица. — Ждёшь кого-то? — Да, — как ни в чём не бывало. — Тебя. — Зачем? — кубинец решает бить вопросами прямо в лоб. — Провести хотел. — Ну, раз хотел, — хмыкает Лэнс как можно безразличнее. — То пошли. И он двигается в направлении жилого комплекса, где снимает квартиру на пару с Ханком, не оглядываясь и не дожидаясь, пока его попутчик среагирует. Кит, к его недовольству, семенит следом, подстраивая свои шаги под чужие, чтобы, видимо, не слишком раздражать, но это бесит ещё сильнее, чем если бы он шёл вровень и в привычном именно ему темпе. МакКляйн думает предпринять ещё несколько попыток вывести Коганэ из себя и позаглядывать во все магазины, встречающиеся по дороге, но собственная усталость и злость уже непонятно на кого делают своё дело, и на подходе к нужному зданию у Лэнса вырывается тихое, но от этого ещё больше отчаянное: — Почему ты преследуешь меня весь день и ничего не говоришь? — Я пытался разобраться, — так же глухо отзываются из-за его спины. — Разобраться в чём? — оборачивается и тут же жалеет: слишком близко. Эти глаза лавандового цвета слишком близко к его собственным и так пристально изучают его лицо, что кубинцу становится совершенно не по себе. — В тебе, — так, словно само собой разумеющееся. Словно Киту, неловкому в общению и угрюмому Киту подвластно разглядеть в Лэнсе то, чего он сам о себе не знает. — И как? Разобрался? — его отчаяние превращается в злобу. — Не совсем… — брюнет мотает головой. — Не до конца. — Давай, — снисходительный взгляд проходится по всей слегка сгорбленной фигуре Кита. — Поделись наблюдениями. — Ты любишь быть в центре внимания, но при этом в компанию Кэти и Ханка ты вписываешься куда лучше и гармоничнее, — тяжёлым ударом в солнечное сплетение: Коганэ знает, о чём говорит. — Ты громко смеялся на большом перерыве, но этот смех показался мне не таким, как… как вчера вечером. Словно ты пытаешься отгородиться за ним..? — Я не люблю быть искренним в людной толпе, — МакКляйн теряет свои позиции. — И меня бесит, когда я слишком сближаюсь с незнакомцами. — Тогда зачем ты поцеловал меня тогда? — волнение Кита, если таковое вообще было, ничем не выдавалось. — Так люди симпатию выражают, — усмешка горчит, а Лэнс сдаётся окончательно. — Маллет, с какой ты планеты, раз не знаешь этого? — Мне казалось, что в таких ситуациях целуют не в щёку, — его уголки губ дёргаются, а глаза словно наливаются незастывшим стеклом. — Тогда покажи мне, как это делается, — смуглые пальцы сами собой находят ворот чужой футболки, цепляются за неё, словно за спасательный круг; притягивают ближе, заставляя прочувствовать разницу в росте: Кит слегка, но вполне ощутимо ниже его. Говнюк не везде превзошёл его — приятный факт греет душу. Ладонь Кита, обжигающе холодная, ложится на затылок Лэнса, надавливает, намекая наклонить голову, — кубинец сопротивляется, не хочет сдавать позиции и продолжает делить одно дыхание на двоих. Тогда Коганэ находит иное решение проблемы: чуть приподнимается на носках, и, хоть это выглядит глупо и даже унизительно, ему плевать. Плевать до тех пор, пока он может вот так касаться чужих губ своими: мягко и ненавязчиво, но так чувственно, будто от этого зависит его жизнь. Лэнс распахивает глаза, не ожидавший того, что его слова воспримут именно так, как задумывалось, но он тут же подхватывает поцелуй, не углубляя его, но и не позволяя отстраниться. Хватка его руки на футболке ослабевает, но не до конца, теперь пальцы касаются ключиц, МакКляйн удивлён — ему казалось, об их острые углы вполне можно порезаться. Кто-то громко свистит, и парни отрываются друг от друга словно ошпаренные. Из окна квартиры на втором этаже выглядывает рыжая макушка девушки в круглых очках. Она машет им, ярко улыбаясь: — Не забывайте предохраняться и не заразите своим гейством весь район, парни! — Пидж! — крупная ладонь утягивает её обратно вглубь комнаты, а вместо Кэти на них теперь смотрит явно смущённый Ханк. — Подниметесь к нам? Лэнс кивает и, убедившись в том, что никто из его друзей больше не выглянет к ним, поворачивается к Киту, на щеках и шее которого уже проступил румянец. МакКляйн думает, что у него самого ситуация не лучше. С тихим вздохом он прижимается своим лбом к чужому и шепчет едва слышно: — Я так понимаю, это значит «да»..? Бледные ладони скрещиваются на его спине. Кит улыбается. — Тысячу раз «да».