Первый шаг к примирению

Выспавшийся Чжао Юньлань заглянул в детскую. Малышка что-то гулила, Чжу Сымин дремал рядом, отец то строил девочке "козу", то протягивал палец, за который она радостно хваталась. — Спасибо за помощь, сяо Ву пора купать и укладывать спать. — Я могу… — Нет, спасибо, я сам, — отрезал Чжао Юньлань и подхватил малышку на руки. Она скуксилась, но он прошептал на ушко что-то ласковое и подул в лобик, и девочка снова улыбнулась. Чжао Юньлань вышел из детской, даже не попрощавшись. — Дядя Чжао, — Е Цзунь услышал шум в прихожей и выглянул из комнаты. — Дядя Чжао, дядя Чжу, вы всегда желанные гости в этом доме. Сяо Ву такая тихая! Пожалуйста, приходите почаще, код замка 13235! Е Цзунь успел сделать уроки, заполнить заявку на поступление в секцию ракетостроения и моделирования, выполнив тестовое задание в тишине, спокойно поесть и даже прибраться в комнате! Конечно, он был благодарен тем, кто дал их семье эту передышку. Чжао Юньлань чуть не выронил дочку, когда услышал, что Е Цзунь назвал код замка. Пригласить его отца в дом! Он с трудом сдержался, чтобы не наорать на Е Цзуня, и даже остался спать в детской на диване. Не хотелось скандалить. Затребованный отпуск по уходу ещё не закончился, и глупо было думать, что отец не воспользуется предложением. Что ж, он не мог запретить отцу общаться с внучкой, но видеть его совершенно не желал. При одной мысли, что они снова встретятся, начинала болеть голова. Он спрашивал у Шэнь Вэя, когда отец намеревается посетить их, и всячески избегал встреч. Если дома был Шэнь Вэй или Е Цзунь, он оставлял дочь на них, поднимался на этаж выше и ждал, пока хлопнет дверь, и только потом уходил. Когда оставался один с малышкой, то отсиживался в их спальне, пока отец не войдёт в детскую, и тихо уходил. Отец отличался пунктуальностью, так что не приходилось оставлять сяо Ву дольше чем на пять минут, необходимых ему, чтобы раздеться и помыть руки. Самоназванные деды начали навещать внучку. Поняв, что Чжао Юньлань по-прежнему не берёт трубку, Чжао Синьцы списывался с Шэнь Вэем, уточняя время визита. Но сына застать не удавалось, он всегда буквально испарялся до его визита. *** Классный руководитель Е Цзуня пригласил Шэнь Вэя на беседу и сообщил, что брат стал лучше учиться. В конце полугодия оценки заметно просели, но сейчас он снова в списке лучших учеников класса. Шэнь Вэй мысленно прикинул даты. Как только деды взвалили на себя часть забот о малышке, оценки брата улучшились. Шэнь Вэй даже подумал было, что Е Цзуню будет спокойнее жить с родителями, но отмёл эту мысль. Если он это озвучит, брат решит, что от него хотят избавиться. Лучше он потерпит посторонних в доме. Услышав предложение учителя записать брата в специальную летнюю школу, где детей готовят к гаокао* (на деле же, выкачивают из родителей деньги, а детей доводят до нервных срывов, и попыток суицида), он вежливо кивнул и пообещал обсудить вопрос с родителями. Мысленно же пообещал никогда не подпустить брата к этому кошмарному месту и отправился домой. Чжао Синьцы как раз уложил Чжао Ливу в зыбку и что-то тихо напевал, показывая девочке забавные мягкие кубики. — Господин Чжао, всё в порядке? Я был на собрании в школе у диди, поэтому задержался. — Конечно, сяо Ву — чудо, а у меня слишком много свободного времени. — Мы все очень благодарны вам за помощь, — лаконично сказал Шэнь Вэй. — Гэгэ, — в детскую влетел Е Цзунь, уже по привычке понижая голос. Однажды, разбудив сонного ребёнка, он остался укачивать её почти на два часа и быстро усвоил урок. — Мне задали сделать аналитический разбор в качестве исследовательского проекта, ты мне нужен! Чжао Синьцы быстро собрался. Не стоило слишком злоупотреблять добротой. Разбор задания Е Цзуня занял почти полтора часа, брат устало тёр глаза. Шэнь Вэй отправил его спать и вышел на кухню, услышав, что Чжао Юньлань вернулся — А-Лань, нам нужно поговорить! — Что-то случилось с сяо Ву? — Чжао Юньлань заглянул в детскую, полюбовался спящей дочерью и отправился в ванную. После двух часов боксирования ломило руки. — С ней все прекрасно, она ест, спит, получает массаж, с ней играют, развивают, только вот её отец исчезает из дома и до него невозможно дозвониться. И никто из тех, кого он считает семьёй, не в курсе, куда! — Ты звонил? — Чжао Юньлань проверил телефон. — Не вижу пропущенных вызовов. Я целыми днями вожусь с дочерью, знаю, когда она капризничает, а когда у неё болит животик, просыпаюсь за пять минут до того, как проснётся она, может у меня быть немного личного пространства? Словно, в ответ на возмущенную фразу Чжао Юньланя, телефон завибрировал, поймав Wi-Fi в квартире. Посыпались уведомления о пропущенных звонках и нескольких сообщениях. — Звонил, но ты был где-то, где связь глушилась или отсутствовала, может, объяснишь, где? — Не замечал. Прости. Шэнь Вэй, клянусь, ничего такого. Ты же не будешь ревновать меня к груше? — К какой груше? А-Лань, ты можешь хоть минуту побыть серьезным, без своих вечных шуточек, и ответить на вопрос? Где ты пропадаешь и почему? — Я абсолютно серьёзен! Был в спортзале, не думал, что там глушат телефоны. Боксировал, руки устали, хорошо, что сяо Ву уже спит, не хотелось бы её уронить. Не думал, что ты меня потерял, просто не хотел... — он замялся. — Не хочу видеть его. — Бокс? С твоими травмами? Серьезно? — Шэнь Вэй бросился к Чжао Юньланю, осматривать руки. Костяшки покраснели, несмотря на защиту. — А-Лань! Сколько раз ты учил диди, что все проблемы нужно озвучивать? А сам? Я тоже не в восторге от твоего отца, но его помощь действительно огромна. Ты начал высыпаться, у диди пошли вверх оценки, я, признаться, тоже перестал так выматываться. — Так я ж боксирую руками, а не ногами, и не в спарринге, а только с грушей. Вэйвэй, лучше я буду молотить неодушевленных предмет, чем мечтать испортить ему лицо. Я не могу, понимаешь? Боюсь сорваться на сяо Ву или сяо Цзуне! Как он мог пригласить его к нам домой? — Чжао Юньлань сел и скрестил руки, стараясь скрыть дрожь, вызванную вовсе не тренировками. — Диди ещё ребёнок, пусть ему четырнадцать и он высокий, но он не умеет пока справляться со своей импульсивностью. Мы рассказали ему историю нашего знакомства, а он воспринял её как сказку, словно одну из своих новелл. Он еще не понимает, как тяжело нам пришлось из-за ошибок, совершенных Чжао Синьцы в прошлом. Прости его, пожалуйста. Вам нужно поговорить с господином Чжао, я знаю, что это тяжело, знаю, и не собираюсь на тебя давить, но вечно прятаться не выход. — Вечно и не придется, скоро выйду на работу, наймём няню. Потом сяо Ву пойдет в детский сад. Мне пять лет удавалось избегать общения с ним, думаю, пару лет ещё продержусь, — Чжао Юньлань попытался отшутиться. Опять начала ныть голова. — Какую няню? Где мы найдем человека с хорошими рекомендациями, который согласится приходить на время, а не жить в семье, будет адекватно относиться к Е Цзуню с его подростковыми загонами и понравится сяо Ву? Мне проводить кастинг? Когда? Обращаться в агентства и платить большие деньги? Мы хотели закрыть ипотеку в ближайшие два года, ты помнишь? Диди хочет в старшую школу с физико-математическим уклоном, а там, помимо конкурса на место, годовая оплата почти как за его школу в Сингапуре. Сдача квартиры Чжу Хун в аренду не покрывает расходов по платежам, мы же недавно считали. А квартира диди принадлежит ему, сдавать её я не хочу и не буду, через три года он сам решит, что с ней делать. — Да я ничего и не говорю про квартиру сяо Цзуня. Хотя по мне так лучше лишние два года ипотеки. И кастинг сам могу провести, пока ещё в отпуске, а потом снова буду получать деньги, покроем расходы. Но я ничего такого не имею в виду. Он приходит и помогает, хорошо. Но видеть его в своём доме я не хочу. Видя, что Чжао Юньлань начинает морщиться от накатывающей головной боли, Шэнь Вэй решил оставить эту тему. — Ужин в духовке, я приготовлю смягчающий отвар для твоих рук, они ведь саднят? — Да руки ерунда, лучше дай таблетку аспирина. Ужин — это прекрасно, кажется, я забыл про обед, сяо Ву немного капризничала днём. — Аспирин на голодный желудок? Опять хочешь приступ заработать? Поужинай, и я сделаю тебе массаж висков с аромамаслом. Пойдём. Чжао Юньлань устало кивнул. Массаж значит массаж. Что угодно, только не разговоры об отце. Готовясь ко сну, Шэнь Вэй раз за разом прокручивал в голове разговор с Чжао Юньланем. Он видел и трясущиеся руки, и пульсирующую жилку на виске, и оскал вместо улыбки. Он понимал чувства Чжао Юньланя, но Чжао Синьцы действительно здорово помогал и казался намного приятнее в общении, чем Шэнь Вэй запомнил. *** Смущённый Е Цзунь попросил денег. Получив красный конверт в вичате счастливо ускакал на свидание. Собрав сумку с экипировкой, на покупке которой настоял Шэнь Вэй, Чжао Юньлань отправился в зал, скоро должен был подойти Чжао Синьцы. Шэнь Вэй решил, что сейчас самое подходящее время для разговора. После тетёшканий с внучкой, убедившись, что она сладко спит, покачиваясь в зыбке, Чжао Синьцы вышел на кухню попить воды, там его ждал серьезный Шэнь Вэй. — Господин Чжао, нам нужно поговорить. — Господин Шэнь, — кивнул Чжао Синьцы. За три недели они не сказали друг другу и ста слов. Шэнь Вэй иногда звонил и просил посидеть с внучкой, чаще сам Чжао Синьцы предлагал услуги и согласовывал время. — Что-то случилось? — Да, и уже достаточно давно. Ваш сын, мой любимый мужчина, изо всех сил избегает вас. И я не могу его винить. Я очень благодарен вам за вашу помощь, но, если мы планируем в дальнейшем часто видеться, нужно что-то делать. Маленькие дети очень чувствительны, я не хочу делать хорошую мину при плохой игре, мне этого на работе хватает, домой я прихожу отдыхать. — Я не говорю сяо Ву гадости о её отце, если вы этого опасаетесь. Уверен, Чжао Юньлань — замечательный отец. Малышка выглядит счастливой, это главное. Я не собираюсь устраивать скандал. Что бы вы обо мне ни думали, я люблю своего сына. — Настолько любите, что заставили его жениться, зная, что он совершенно равнодушен к женскому полу? — не сдержавшись, взвился Шэнь Вэй. — Мы встречались три года! Три года, и это не было юношеской блажью! А когда А-Лань потерял память, вы, именно вы, лицемерно лгали ему в лицо! Видели, что он несчастен в навязанном ему браке, но продолжали настаивать на его сохранении! Это, по-вашему, любовь?! Чжао Синьцы снял очки и устало потёр глаза. — Да, господин Шэнь, я называю это любовью. Вы думали о том, как сложилась бы ваша жизнь? Сейчас вы — успешный кризисный директор, взяли на попечение младшего брата, воспитываете дочь. А тогда? Ваше обучение оплачивал ваш отец. Думаете, он бы позволил вам просто так спустить в унитаз несколько лет учебы и огромные деньги, потраченные на это? Позволил бы вам остаться? Сейчас вы можете говорить с позиции силы, но что-то мне подсказывает, что если бы вы остались в Китае, отец нашел бы вам невесту. Хорошо, возможно, он более прогрессивный и смотрел сквозь пальцы на ваши отношения с Чжао Юньланем, но что-то мне подсказывает, он просто не обращал на это внимания. Вы сами — молодой отец, понимаете, о чём я говорю. Шэнь Вэй против воли слегка улыбнулся и кивнул. Чжао Синьцы отпил воды и продолжил. — Если бы не авария, я бы не стал настаивать на свадьбе. Как будто я бы смог. Этот упрямый мальчишка не слушает никого и ничего. По-вашему, нужно было дать ему спокойно умереть, как он просил? Так проявить свою любовь? Пусть лучше живой сын ненавидит меня. Вы видели его после аварии? Он несколько раз пытался покончить с собой. Плакал от боли. Он даже в детстве терпел, чтобы не показать, насколько сильно ушиб коленку, а тут не мог сдержать слёз. Ему нужен был кто-то рядом. Не сиделка, этот номер не прошёл. Человек, который любил его настолько, что готов был сносить любые капризы. Поверьте, мой сын бывает настоящим засранцем. Я не мог стать тем человеком. У нас и до аварии были трудные отношения с сыном, но ещё кому-то нужно было работать, чтобы оплачивать больничные счета. Господин Шэнь, положа руку на сердце, вы бы смогли это вынести? И потом бы не сожалели всю жизнь об упущенном шансе? Не обвиняли бы во всем моего сына? Шэнь Вэй ошарашенно замер. Он не думал о ситуации с такой стороны. Чжао Синьцы был прав, и от этой правоты руки стискивались в кулаки. Отец оплатил его образование, настоял на изучении нескольких иностранных языков, и если бы он сообщил, что Шэнь Вэю подобрали невесту, он бы тогда не смог отказаться. Он имел представление о характере Чжао Юньланя и на минуту засомневался: действительно бы смог выносить его дурное настроение? Работать на низкоквалифицированной работе, чтобы оплачивать съемное жилье и больничные счета? А если бы Чжао Юньлань решил, что Шэнь Вэй остался с ним из жалости? Если бы это он стал олицетворением кошмарных лет после аварии? Выдержали бы их отношения такой удар? У него не было ответа на этот вопрос. Из радионяни донеслось кряхтение Чжао Ливу, Чжао Синьцы тут же поднялся из-за стола. — Наверное, описалась. Пойду поменяю памперс, — он сбежал от тяжёлого разговора. Девочка не просыпалась, Чжао Синьцы покачал зыбку и устроился на диване. Он до сих пор сожалел, что брак с Чжу Хун закончился катастрофой. У него могла бы быть пятилетняя внучка. Зато теперь есть сяо Ву. И сын, как будто, счастлив. Хотя Чжао Синьцы видел его всего один раз, тогда он был не в лучшем состоянии. Он решил, что попросит Е Цзуня поделиться фотографиями. Е Цзунь единственный в семье, за исключением внучки, рад был перекинуться парой слов. *** Шэнь Вэй машинально перемещался по кухне, руки выполняли привычные действия, давая поразмыслить. Прошлое не вернуть, будущее неизвестно, и лучшее, что можно сделать — жить настоящим, в комфорте, безопасности и любви. А для этого придётся поработать всем. — Господин Чжао, — он заглянул в детскую. — Я заварил свежий чай, разделите со мной чашечку? — С удовольствием, господин Шэнь. — Это первый раз, когда его пригласили за стол. Отпив ароматного чая, он посмотрел на Шэнь Вэя. — В прошлом я был против отношений сына с вами. Карьера в армии предполагает крепкую семью — жену и детей. Не буду лукавить, будто не сожалею об этом. Видимо, у мироздания свои планы. Судьба развела вас, но Чжао Юньлань попал в аварию. В тот момент я понял, почему говорят "бойтесь мечтать, ваши мечты могут сбыться". Я пытаюсь сказать, — он замялся, — я рад, что вы снова встретились. Я не видел сына, но могу предположить, что он счастлив с вами. — Мы очень счастливы, — светло улыбнулся Шэнь Вэй. — Сначала у нас был только диди, а потом Небо сделало нам подарок в виде сяо Ву. Я считаю, что вы должны поговорить с А-Ланем. Невысказанные обиды, накопленные за столько лет, ни к чему хорошему не приведут. Но я не буду на него давить. Думаю, ваших способностей хватит, чтоб вычислить спортклуб, куда он сбегает? — Он сбегает в клуб? Глупый ребёнок. Шэнь Вэй, вы же кризисный директор, понимаете, что иногда нужны резкие действия, а иногда — лёгкие толчки в нужную сторону. Если давить, Чжао Юньлань будет сопротивляться, а если мягко... Боюсь, если я заявлюсь в зал, он найдет себе новое убежище. — Вы, вроде, не бедный человек. Снимите зал и выпустите пар вместе. Этот кризис нужно преодолеть, сяо Ву нужны и отец, и дед. Одновременно, а не посменно! — Бокс? — уточнил Чжао Синьцы. — Ему нравился бокс. — Ему нравился не только бокс, — горько улыбнулся Шэнь Вэй. — Но да, сейчас он боксирует. Я надеюсь, что у вас хорошая страховка. Я купил А-Ланю спортивную экипировку. — Я знаю, что у него отличный удар. Пожалуй, сегодня было слишком много откровений, что бы ни думал мой сын, мне тоже тяжело вспоминать то время. В следующий раз попрошу лао Чжу побыть с сяо Ву, а сам найду сына. Вы правы, нам надо поговорить. Я надеялся, что внучка станет трамплином, но сын не хочет общаться со мной. Я знаю, что сам виноват в этом. Что ж, упрямством он пошёл в меня. Благодарю за чай и разговор. *** Чжу Сымин с радостью согласился посидеть с внучкой. Чжао Юньлань привычно сбежал в зал, не уточнив, какой дед приедет, что несказанно порадовало Шэнь Вэя, он не любил врать. Дождавшись лао Чжу, он сообщил брату, что они давно не проводили время вместе. Заводя машину с подпрыгивающим от нетерпения подростком на переднем сидении, он мысленно извинился перед Чжао Юньланем, но им с отцом действительно стоило поговорить. Увидев в зале отца, Чжао Юньлань решил, что у него галлюцинации. Мало ли похожих людей. Отец должен быть с внучкой, значит, показалось. Он с остервенением молотил грушу, не обращая внимания ни на что. — И долго ты собираешься от меня бегать? Поговорить с владельцем зала и договориться компенсировать ему несколько часов простоя было сложно, но вполне возможно. Поэтому к приходу Чжао Синьцы в зале был один Чжао Юньлань. Он настолько сосредоточился на груше, что не заметил опустевшего помещения, и повернулся, только услышав вопрос. — Ты оставил сяо Ву одну? — вместо приветствия спросил Чжао Юньлань и ударил грушу. — Нет конечно! Она с лао Чжу, они прекрасно ладят, сейчас они на прогулке во внутреннем дворе вашего замечательного гардена. А твой избранник вывез старшего ребёнка развеяться, чтобы мы наконец смогли поговорить. — Нам не о чем говорить, — Чжао Юньлань отвернулся. — Ты уже всё сказал. — Может быть. Но я хочу узнать, что хочешь сказать ты. — Что ты хочешь услышать? Я тебе благодарен за помощь с дочерью. Это всё? — Нет, я хочу услышать всё, что ты не мог сказать мне ранее. Ты не говорил со мной много лет, выскажи все свои обиды, я выслушаю тебя. Юньлань, у тебя дочь, ей нужен здоровый, весёлый и активный папа. — Я вполне здоров, насколько это вообще возможно. Обида? На что бы я мог обижаться? На то, что ты мне врал, манипулировал и заявлял, что делал это для моего блага? За пять лет кошмарного брака? — каждое слово Чжао Юньлань сопровождал ударом в грушу. — Я всё делал ради тебя. Ты учился там, где хотел, для поступления в военную академию ты занимался с лучшими наставниками и тренерами, единственное, в чём я тебе отказал — раньше времени уйти на перерождение! Я просто не мог этого позволить! — Ты меня обманывал. — Тебе нужен был кто-то, кто позаботится о тебе после катастрофы. Даже потеряв память, меня ты к себе толком не подпускал! А кроме Чжу Хун никто не был готов на такую самоотверженность. Твои многочисленные приятели и сослуживцы как-то очень быстро исчезли с горизонта, узнав, что с тобой случилось и какой длительной может быть реабилитация. Мне пришлось влезть в долги, просить помощи у своих друзей, продать всё, что у нас было, чтобы оплатить счета. Что-то никто из тех, с кем ты проходил "огонь и воду" не поинтересовался, чем можно помочь. — Мы дружили с Чжу Хун! У нас могли быть нормальные отношения, зачем эта дурацкая свадьба и пять лет кошмара! Ты не рассказал про Шэнь Вэя! Ты хотел заставить меня воспитывать чужого ребёнка! — Не рассказал. Ты не спрашивал, я не хотел бередить раны. Любая женщина хочет ребёнка от любимого мужчины. Сяо Хун тебя любила, слепо и беззаветно. Да, она совершила ошибку и вполне за неё расплатилась. Что тебе в браке мешало хоть раз поговорить с женой? Когда ты восстановился после травм, нашёл работу, взял ипотеку. Если тебе что-то не нравилось, почему не озвучил? Она приезжала ко мне и плакала, говорила, что ты неделями ни словом с ней не перемолвился, а когда она пыталась поговорить, либо запирался в спальне, либо сбегал! Отношения — это работа двоих. И сейчас я очень хочу наладить наши с тобой. Прекрати упрямиться и сбегать. Хочешь ударить меня — ударь, я перед тобой! Ты не представляешь, как я устал от этого многолетнего ледяного игнорирования. — Зачем? Я не хотел жениться, я никогда не любил её! Она была моей подругой, ей первой я рассказал, что влюбился в Шэнь Вэя! Зачем всё это? Что я мог ей сказать? Что мне противны её прикосновения? Шикарная основа для брака! А что ты сказал, когда я пришел к тебе?! Как я мог спросить о Шэнь Вэе, если не помнил его?! А ты врал про свадьбу, подготовил всё, пользуясь тем, что я всё забыл! — Я сказал, что рядом с тобой есть женщина, которая тебя любит и всё для тебя сделает, и самое меньшее, что ты можешь сделать для неё — позволить исполнить её мечту — быть рядом с тобой! Ты бы не прошел реабилитацию один. А позволить тебе наложить на себя руки я не мог. Ты единственное, что у меня осталось от Сянь Юй! — Не смей! Не смей вспоминать маму! Тебя не было рядом! — Правда?! — всё-таки не сдержался Чжао Синьцы. — Я работал, как вол! Узнав диагноз, её родители заявили, что все мы смертны и не стоит спорить с Небом! Мои же, если ты вдруг позабыл, посвятили себя старшим детям. Даже когда я уехал из дома, они заметили это три месяца спустя! У меня был на руках ребёнок и больная жена, мне нужно было содержать свою семью! — Когда мама кричала от боли, она звала тебя! Ты мог сбежать на работу, а я должен был быть рядом с умирающей! Знаешь, что хуже всего? Понимать, что она умирает и знает это, а я ничем не могу помочь! Ты работал! Бросил нас! — А лучше бы было, если бы я бросил работу, сидел с ней рядом, а потом увёз тебя из Пекина в какую-нибудь глушь? Полузаброшенную деревню в провинции Хэбэй? Где можно найти почти целый дом бесплатно и наняться на работу пастухом или фермером? Она просила позаботиться о тебе! Я постарался сдержать слово. — Лучше было бы, чтобы она не заболела! Но это я колол ей уколы, я держал её за руку, я слышал её последний вздох! Я вызывал труповозку, потому что тебя не было рядом! — Я не святой, чтобы знать причины рака и способы его полного исцеления. Я не врач. Всё, что я мог сделать — это работать, чтобы моя жена лежала в хорошей больнице, в палате, а не в коридоре. Выбить разрешение на сильнодействующие препараты, чтобы у неё было необходимое питание и крыша над головой. Прости. Мне жаль, что это легло на твои плечи. — Она всё время просилась домой! Ты должен был быть рядом! — Чжао Юньлань кричал. Именно со смерти мамы началось отчуждение с отцом. — Я был, когда мог. Я приходил поздно вечером, когда ты скрючивался на стуле, и укладывал тебя на кушетку. Разбирался с твоими учителями за твои прогулы и побеги в больницу. Я знаю, что этого мало, прости меня. — Тебя никогда не было рядом, когда ты был нужен, — Чжао Юньлань опустил руки, адреналин уступил место бессилию. — Ты всегда выбирал кого-то другого. Видя, что сын устал, Чжао Синьцы тихо вышел. Разговор оказался тяжёлым, но они поговорили. Позже можно будет попробовать снова. Чжао Юньлань снял перчатки и отправился в раздевалку. Он без сил опустился на скамейку и прикрыл глаза. После разговора с отцом он чувствовал себя хуже, чем в период реабилитации. Даже пятьсот метров до дома казались непреодолимым расстоянием. *** Шэнь Вэй отвёз брата в экстрим-парк. Больше полутора часов они вместе карабкались по ползалкам, прыгали на батутах, съезжали с горок, уворачивались от мягких бит, в общем, развлекались от души. Е Цзунь буквально вопил от восторга. Перекусив в закусочной вредной, но такой вкусной пиццей, они сделали очередную молодежную стрижку. Заметив любопытный взгляд брата, брошенный в сторону пирсинг салона, Шэнь Вэй строго сказал: — Через два года, раньше малышка выдерет у тебя серьгу с мясом. — Брр, — Е Цзунь представил себе последствия. — Думаешь, через два года её пальчики станут менее цепкими? — Ну да, оральная стадия уже закончится. — Она перестанет орать? — с надеждой спросил Е Цзунь. — Увы, нет. Ладно, поехали домой, ты сейчас челюсть вывихнешь Е Цзунь подавил очередной зевок и кивнул. Он прекрасно провёл время с братом, но здорово вымотался за неделю и очень хотел спать. — Только не усни в машине, не уверен, что смогу тебя дотащить на руках. Вон как вымахал, скоро меня догонишь. — Постараюсь. Кофе? — с надеждой спросил он. — Нет, уже слишком поздно, лучше побыстрее вернёмся домой. — Деспот, — буркнул Е Цзунь, но спорить не стал. В машине тёр глаза и пытался свернуться в клубок прямо на переднем сиденье, но Шэнь Вэй пресекал все попытки. По приходу домой Е Цзунь исчез в своей комнате. Чжу Сымин показал на сладко спящую девочку и поблагодарил за возможность провести с внучкой столько времени. А вот Чжао Юньланя всё ещё не было дома. — Господин Чжу, вы можете еще немного побыть у нас? Мне нужно забрать А-Ланя, а диди наверняка уже спит, он устал. — Да, конечно, мне некуда торопиться, сяо Ву спит. Но я думал, что А-Лань вернётся раньше. С ним всё в порядке? — Он начал ходить в зал, возможно, слишком интенсивная тренировка. Вы же знаете, какой он упрямый. — В этом они тоже очень похожи с лао Чжао. У них намного больше общего, чем каждый может признать. — В этом-то и проблема, — кивнул Шэнь Вэй. Он быстро собрался, надеясь, что отец и сын сумели поговорить и Чжао Юньлань не встретит его парой ударов. *** Чжао Юньлань потерял счёт времени. Он сидел в раздевалке, погруженный в воспоминания. В день, когда маме поставили страшный диагноз — рак груди, он потерял обоих родителей. Отец разом замкнулся, стал пропадать на работе, искал лучшие клиники и врачей. А мама просто смирилась и позволяла делать с собой всё, что говорят врачи. Мастэктомия стала ударом, она проплакал всю ночь — Чжао Юньлань слышал её всхлипы и боялся встать с кровати, чтобы не расстроить маму ещё сильнее. Ни операция, ни химия не дали результатов. Он сидел с ней рядом, он отвёз её домой, когда мама отказалась ехать в хоспис: хотела умереть дома. А отец свалил в командировку. Да, ему нужно было оплачивать счета, но его близкие нуждались в нём! Это Чжао Юньлань наблюдал, как мама тает с каждым днём, как ей тяжело просто открывать глаза, как больно от случайного прикосновения ткани — Чжао Юньлань случайно задел расстёгнутым обшлагом рубашки, когда пытался напоить с ложечки. Он держал её за руку, когда он выдохнула в последний раз и больше не вздохнула. Он сам закрывал ей глаза! Отец приехал только к вечеру, когда маму уже увезли! И этот человек смеет утверждать, что любит его?! Шэнь Вэй обнаружил Чжао Юньланя в раздевалке. Тот сидел, уставившись в одну точку невидящим взглядом. — А-Лань, — позвал он, — пойдём домой? — Как он узнал, что я здесь? Зачем он пришёл?! — Чжао Юньлань растерянно посмотрел на Шэнь Вэя. Как обычно после разговоров с отцом он чувствовал себя разбитым. Шэнь Вэй ненавязчиво помог ему собраться и выйти. — Он очень хотел с тобой поговорить. Я взял на себя смелость подсказать, как он может это сделать. Видимо, вы не пришли к взаимопониманию? — Как будто могло быть иначе, — буркнул Чжао Юньлань. — Нам не о чем разговаривать. Он помогает с сяо Ву. Надеюсь, дедом он будет лучшим, чем отцом. У него было двадцать лет, чтобы поговорить. Почему сейчас? Ты опять не дашь мне таблетку? — Сначала давление померяю, — привычно проворчал Шэнь Вэй. — В этом мире можно исправить всё, кроме смерти, а ей я тебя не отдам. — Хочешь поиграть в доктора? Я буду послушным пациентом! Доктор Шэнь, оплату натурой принимаете? — Болтун, — Шэнь Вэй толкнул Чжао Юньланя в плечо. — Мои врачебные услуги настолько дороги, что не знаю, хватит ли ваших возможностей для оплаты. — Доктор, вы меня недооцениваете! Я крепче, чем кажется и готов расплачиваться многократно! *** К середине декабря начали активно курсировать новости, что Китай отменяет политику нулевой терпимости к заболеванию. Люди, напуганные неизвестностью, кинулись в аптеки, которые, наконец, стали продавать лекарства без вопросов и предъявления ID карты. Министр здравоохранения отчитался, что страна готова к отмене ежедневных тестов и QR-кодов на входах в метро, в торговых центрах, спортзалах, бассейнах и прочих местах большого скопления людей. Затем, в вичате перестали публиковать новости о ежедневной статистике заболевших. Страна вздохнула с облегчением, а потом количество заболевших резко взлетело. В пятницу после школы Е Цзунь уехал к родителям — мама посетовала, что скучает по сыну. А утром в субботу отец написал, что у ребёнка ночью поднялась температура, и им всем стоит сделать тесты на вирус. — Может, стоит съездить за ним? Родители долго восстанавливались, что если снова заболеют? — размышлял Шэнь Вэй. — Но если заболеет сяо Ву, то совсем плохо. Она же даже не скажет, плохо ей или просто скучно! А-Лань! — Прости, что? — Чжао Юньлань поднял голову от чашки с чаем. Виски ломило, звуки доносились, как сквозь вату, конечности ощущались нестерпимо тяжёлыми. Хотелось пойти лечь, хотя проснулся он около часа назад, но дорога до спальни казалась слишком долгой. — Что сяо Ву? — Сяо Ву тоже может заболеть, — Шэнь Вэй посмотрел на Чжао Юньланя. Тот морщился от света и медитировал над чаем. Шэнь Вэй приложил тыльную сторону ладони ко лбу партнера. — А-Лань, как ты себя чувствуешь? — Как будто вчера перепил, — честно признался Чжао Юньлань. — У тебя лоб горячий, — Шэнь Вэй принёс градусник. Пискнув, он продемонстрировал 38.9°. — Вы вчера с диди ходили в магазин? — Да, он хотел прикупить... Что-то для родителей. Не помню, — Чжао Юньлань растерянно посмотрел на Шэнь Вэя. — Скорее всего вы там и подхватили заразу. У диди жар ночью поднялся, иди в спальню, я побуду в комнате диди, мне нельзя болеть. — Нельзя, только мы уже провели много времени вместе. А ещё инкубационный период… Малышка захныкала, Чжао Юньлань бросил на неё тревожный взгляд. — Я позвоню на работу, не волнуйся. И сделаю тебе имбирный чай с медом, корицей и кайенским перцем. Иди, ложись, я позабочусь обо всём. — Я бы тебя поцеловал, но боюсь заразить. Если ещё нет. Прости, — Чжао Юньлань с трудом встал из-за стола и поплёлся в спальню. Шэнь Вэй временно перебрался в спальню Е Цзуня. Два выходных не исправили ситуацию, у Чжао Юньланя была стабильно высокая температура, а в ближайших аптеках раскупили всё жаропонижающее. К вечеру воскресенья Шэнь Вэй понял, что тоже заболевает, и только сяо Ву зараза обошла стороной. Пришлось писать Чжао Синьцы, им нужна была помощь Обычно Чжао Синьцы сидел с внучкой два раза в неделю — по вторникам и четвергам. Он-то готов был приезжать каждый день, но не стоило злоупотреблять гостеприимством. Увидев сообщение с просьбой приехать, Чжао Синьцы немедленно вызвал такси. — Господин Шэнь, — Чжао Синьцы позвонил, не желая заходить в спальню к больному. — В доме есть уксус? Если жар не спадает, то стоит делать обтирания уксусом, сбивая температуру. — Есть, — Шэнь Вэй удивился, почему такая простая идея не пришла ему в голову. — Я заходил в аптеку, но там пусто, жаропонижающие смели полностью. Уксус в шкафчике над столом, на верхней полке. Чжао Синьцы приготовил два таза с раствором уксуса и нашёл в гардеробной тонкие махровые простыни. Поставив этот набор у дверей в спальни, он постучал, затем, продезинфировал руки, надел свежую маску и отправился к внучке. Та морщилась, гримасничала и засовывала кулачки в рот. Проверив пальцем десны, Чжао Синьцы нащупал два зуба, готовящихся прорезаться. Ночь будет тяжёлой. Обтирания отняли остатки сил, Шэнь Вэй с трудом забрался на кровать брата и устало прикрыл глаза. Из их спальни послышался кашель. Чжао Синьцы не знал, за что хвататься. Он то укачивал плачущую внучку, то выглядывал в коридор и прислушивался к звукам из спальни. Таз с раствором так и остался под дверью. Чжао Синьцы позвонил Чжу Сымину, обрисовал ситуацию и попросил помощи. Тот приехал в течение часа и занял вахту с внучкой. Чжао Синьцы направился в спальню к сыну. На большой кровати, завернувшись в два больших одеяла, трясся от температуры Чжао Юньлань. Волосы слиплись от пота, губы высохли и потрескались, на щеках играл лихорадочный румянец. Сын смерил его мутным взглядом, но ничего не сказал. Чжао Синьцы чувствовал себя совершенно растерянным. Когда Чжао Юньлань был маленьким, за ним ухаживала супруга. Когда ей поставили диагноз, Чжао Синьцы ушёл с головой в работу — так он хоть иногда отвлекался от мыслей, что жена скоро покинет его. Про обтирание уксусом он вспомнил совершенно случайно — мама делала ему компрессы, когда он болел, но что ещё можно сделать? Чем лечить кашель, если в аптеке остались одни презервативы? Он обмакнул простыню в раствор и принялся обтирать лоб Чжао Юньланя. Тот вдруг схватил его за руку и жалобно попросил: — Не уходи! — Я не уйду, сяо Лань, ни за что. — Мне так тебя не хватает, мама! — прошептал он. — Мне тоже её не хватает, — горько прошептал Чжао Синьцы, снова обтирая сына раствором воды и уксуса. Выпутав сына из кокона, он обтер его, затем, вспомнив мамину науку, переодел в сухое, благо пижама лежала прямо на тумбочке. На кухне нашёлся морс, видимо, Шэнь Вэй успел сварить до того, как разболелся. Чжао Синьцы напоил сына, и тот снова провалился в забытье. Интернет на вопрос "чем лечить кашель" выдавал множество ссылок. Чжу Сымин сделал смесь из лимона, чеснока и меда и поставил под дверь. Чжао Синьцы задержал дыхание — смесь пахла отвратно, но старый друг обещал, что лучше от кашля средства нет. *** Чжао Юньлань пытался понять, когда превратился в такого привередливого нытика. Пять лет он спокойно жил один, бывало, что из-за погоды или после полигона нестерпимо ныла нога или раскалывалась голова, но он вполне успешно справлялся с симптомами. Что толку ныть, от этого станет только хуже. Но стоило снова сойтись с Шэнь Вэем, и теперь он не мог нормально уснуть в пустой постели. А спать хотелось почти всё время. Его едва хватало на час чтения или просмотра какой-нибудь незамысловатой передачи, после чего глаза закрывались. А вот ночи тянулись бесконечно. До Китайского Нового Года ещё полторы недели, но отдельные любители петард и фейерверков уже запускали их. Он боялся, что шум разбудит дочку, просыпался и никак не мог уснуть, хотя в глаза словно насыпали песку, снова проваливался в тяжелое забытьё, чтобы через час проснуться и понять, что ночь ещё не закончилась. Опять начала ныть нога, так что путешествие до туалета становилось труднопреодолимым препятствием, после которого требовалось отдохнуть. "Развалина", — понукал себя Чжао Юньлань. А потом Шэнь Вэй написал, что тоже заболел, и Чжао Юньлань похолодел от ужаса. Что делать с сяо Ву? Он плохой отец, не может позаботиться о дочери. Порывался было пойти к ней в комнату, но воздержался — не хватало ещё и её заразить. К вечеру снова поднялась температура. Его знобило так, что зуб на зуб не попадал. Кое-как достав второе одеяло, он завернулся в кокон, но легче не стало. А потом вдруг увидел маму. Показалось, что ему снова десять, он простыл и мама делает ему компресс, чтобы сбить температуру. Чжао Юньлань поймал её за руку и попросил не уходить. Мама улыбнулась и погладила его по голове. Она всегда делала так, когда он болел. На смену жару пришёл упадок сил, градусник показал 34, 3. Чжао Юньлань отрапортовал Шэнь Вэю о температуре — тот требовал отчёта каждые пару часов — и по стеночке отправился в туалет. Из зеркала над раковиной смотрела какая-то жуткая морда. Умывшись и почистив зубы, он поплёлся обратно и вдруг остановился на полпути. В кресле дремал отец. Чжао Юньлань даже протёр глаза и ущипнул себя. Картина не поменялась. — Что ты здесь делаешь? — громким шёпотом спросил он. — Ухаживаю за тобой, — Чжао Синьцы кивнул на стул, не замеченный ранее. Там стоял таз с водой, пахнущей уксусом, на спинке висело полотенце. — Жар не спадал ни вечером, ни ночью, пришлось вспомнить народные средства, — он снова кивнул в сторону тумбочки, там стоял почти пустой графин с остатками морса. — Я сам справлюсь. Раз ковид приравняли к обычной простуде, значит, ничего страшного. Через пару дней выкарабкаюсь. Не трать своё драгоценное время, — он дошёл до кровати и рухнул. Чжао Синьцы проигнорировал заявление упрямца, сходил на кухню, пополнил запасы морса и пахучего лекарства от лао Чжу и принёс несколько чистых полотенец. Температура снова скакнула, Чжао Юньлань снова потянулся за вторым одеялом. Отец пичкал какой-то гадостью. К счастью, обоняние пропало, но вкус сохранился. Чжао Юньлань скривился и попросил пить. Спорить не было сил. День вступил в свои права, Шэнь Вэй прислал просьбу сварить куриный бульон, извиняясь, что не в состоянии сделать это сам. Сяо Ву, проплакавшая всю ночь и часть утра, наконец уснула, чем воспользовался Чжу Сымин и тоже задремал. Чжао Синьцы отварил курицу целиком, а из полузасохшего хлеба сделал сухариков. Процедив и разлив бульон по термосам. Два оставил под дверями, а третий принёс сыну. — Тебе нужно поесть — Не хочу, — Чжао Юньлань подавил желание спрятаться под одеялом. — Я не голоден. — Ты три дня ничего не ел. Откуда организм будет брать силы для борьбы с болезнью, если ты его ничем не питаешь? Это всего лишь бульон, без овощей, только с яичными хлопьями, чистый белок. Попей. Чжао Юньлань сверкнул глазами, но послушно сел, пригубил бульон и отставил в сторону. — Горячо. — Тебе тридцать три или три года? Горячо, так подуй немного и пей осторожно, чтобы не обжечься. Чжао Юньлань насупился и откинулся на подушку. Есть не хотелось, спорить тоже. Отец вздохнул, присел рядом, откуда-то достал полотенце и постелил его поверх одеяла. — Нужно поесть, — он зачерпнул ложку бульона, подул на него и поднёс к губам Чжао Юньланя. Тот от удивления даже приоткрыл рот и проглотил бульон. Скормив онемевшему от удивления сыну половину термоса бульона, Чжао Синьцы осторожно промокнул ему лицо, измерил температуру и покивал. — Отлично, теперь снова нужно поспать. Сон — лучший доктор. — Мне уже намного лучше, через пару дней буду полностью здоров. Тебе не обязательно сидеть здесь, — буркнул Чжао Юньлань. — Ты недавно говорил, что меня никогда не было рядом. Я хочу это исправить, пока у меня есть такая возможность. Я ведь не вечен, сяо Лань. — Поэтому тебе надо отдохнуть, принять душ и переодеться, — слова приходилось буквально выталкивать из себя. — Ещё одна ночь в кресле — и твоя шея тебя не простит. Можешь спать в гостиной, там нормальный диван. Только всё равно лучше переодеться. Я не чувствую запахов, но во рту до сих пор вкус той гадости, которой ты меня кормил. Боюсь представить, как она пахнет. — Я всё сделаю, когда ты ляжешь спать. Температура спала, и пока кашель стих, лучшее время уснуть. Сяо Лань, не упрямься, прошу тебя. Обещаю, когда ты проснешься, я буду рядом. — Я сейчас только и делаю, что сплю-у-у, — на последнем слове он зевнул. — Спасибо, — пробормотал он, когда отец подтянул одеяло и подоткнул его. *** Чжао Синьцы еще никогда так не торопился. Он добрался до своего дома в рекордные сроки, собрал необходимые вещи, нашёл аптечку, в ней нашлись жаропонижающие, тигровый бальзам и даже несколько прогревающих пластырей. Быстро принял душ и переоделся, и на всякий случай взял сменную одежду. Вернувшись, заглянул в детскую, но не стал заходить, полюбовался спящей внучкой издалека. В первые месяцы она казалась маленькой копией незнакомого отца, сейчас всё больше походила на Чжу Хун. Впрочем, для него она всегда будет внучкой. Что сделал родной отец? Только поделился генетическим материалом. А Чжао Юньлань заботится о ней с первого дня. — Ты действительно подарок, сяо Ву, — Чжао Синьцы улыбнулся и закрыл дверь. Благодаря девочке у него появился шанс поговорить с сыном. Потом он постучался в комнату к Шэнь Вэю. Услышав разрешение войти, заглянул: — Как вы себя чувствуете? Аптеки всё так же пустые, но я кое-что привёз из дома. Шэнь Вэй чувствовал противную слабость, поднять руку и то было подвигом. — Словно мне в кости свинца залили, и насморк ужасный, носом дышать невозможно, — прогнусавил он. — Да, слабость — распространенный симптом, к сожалению, тут поможет только время. Воды? Или чаю? Могу подогреть бульон. — А что-то от насморка есть? — с надеждой спросил Шэнь Вэй. — Насморк с лечением проходит всего за неделю, а без лечения — целых семь дней, — мрачно пошутил Чжао Синьцы. — Есть тигровый бальзам и согревающие пластыри, но после бальзама вы изведете коробку платков, и слизистая носа наверняка воспалится. — Давайте бальзам, у меня язык и губы высохли, про горло я не упоминаю. Чжао Синьцы осторожно нанес бальзам на переносицу Шэнь Вэя и лоб. Втёр в кожу, чуть массируя, затем принёс большую коробку бумажных носовых платков и пакет для мусора. — Точно не хотите поесть? Хотя бы бульона? — Не хочу, но понимаю, что надо. Господин Чжао, вы наш спаситель. Не думал, что может быть так плохо. Дурацкая кровать, пока слезешь — уже устанешь. — Так если вы оба болеете, смысл быть в разных спальнях? Я могу помочь вам дойти. Несколько секунд Шэнь Вэй боролся с собой, но сдался. Конечно, он сможет дойти до соседней спальни и не рухнуть по дороге, но глупо отказываться от помощи. К тому же он успел соскучиться по Чжао Юньланю и не мог нормально уснуть без худощавого тела в объятиях. Он медленно спустился и отдышался. Чжао Синьцы подхватил Шэнь Вэя под руку, убедился, что тот обул смешные плюшевые тапки, выполненные в виде морд симпатичного голубого дракончика, и осторожно повел его в сторону большой спальни, подстраиваясь под его шаг. — Сяо Лань, смотри, кто решил прийти, — улыбнулся Чжао Синьцы только проснувшемуся сыну. — Я принесу вам бульона, морса и много воды. — А-Вэй, — Чжао Юньлань закашлялся и, заработав два строгих взгляда — от отца и Шэнь Вэя, — оставил попытки встать. — Ещё никогда квартира не казалась такой огромной! Соседняя комната — это так далеко! — Ложись, кто тебе разрешил вставать? — Шэнь Вэй умел орать шепотом и смотреть матом, сейчас он использовал оба этих необходимых в общении с Чжао Юньланем навыка. Тот послушно улёгся, дождавшись, когда отец поможет лечь и Шэнь Вэю. — Господин Шэнь, вы присмотрите за этим невозможным упрямцем? Мне надо разогреть еду. — Почему это я упрямец? Послушно лежу в кровати и ни разу не пытался навестить Шэнь Вэя. Даже ем какую-то гадость, хорошо, что не чувствую запаха! А вы оба смотрите на меня, как будто я что-то натворил! Последние пару часов я просто спал! — Меня пугает твоя исполнительность, — честно сказал Чжао Синьцы, в прошлом это ничем хорошим не заканчивалось. — А-Лань, ну зачем ты так? Господин Чжао так нам помогает. Отец написал, что мама слегла вслед за диди и он буквально зашивается. Как бы мы справлялись без помощи? — Я начинаю думать, что локдаун — это не так и плохо. Лучше бы просто посидели неделю дома, чем вот так, — Чжао Юньлань обнял Шэнь Вэя, не готовый к разговору об отце. Он действительно здорово помогал и с малышкой, и с ковидом. И теперь не получалось не думать о нём. Чжао Юньлань много лет назад вычеркнул отца из своей жизни, решил, что справится со всем сам. А теперь оказывается, что не справляется. — Посидели недельку дома? С растущим подростком, привыкшим выкладываться на баскетбольной площадке и на катке? С младенцем, которая сладко спит на свежем воздухе, но не на балконе, а именно во время прогулок в коляске или в слинге? Ну, милый не хмурься, тебе очень идёт. — Я тоже люблю этот слинг, сяо Ву такая славная, когда спит у меня на груди, — выпалил Чжао Юньлань и покраснел. Он никогда и никому не собирался в этом признаваться. Это всё ковид. Он читал про мозговую дисфункцию — побочный эффект от ковида. — Может быть, можно было бы гулять вокруг дома? Мне надоело лежать, но сил не хватает на длительные прогулки! Это отвратительно! — Так прогуляйтесь с господином Чжао, ты заболел раньше меня, значит, и поправишься раньше. Тебе нужен свежий воздух и небольшая физическая активность. — Шэнь Вэй, — Чжао Юньлань вцепился в него сильнее и спрятал лицо между шеей и плечом. — Почему всё так сложно?! — Я... он… — А-Лань, — Шэнь Вэй обнял партнёра. — Жизнь длинная и сложная, оставь прошлое, оно ушло. Дай ему шанс на ваше совместное будущее. Господин Чжао в возрасте, и мы не молодеем. Попробуй сходить на прогулку с Ливу и её дедом? Это же не сложно. — Ты простил его? Смог переступить через то, что он сделал с нами? Из-за него мы потеряли десять лет! А теперь он появляется как ни чём не бывало! Но он вроде бы любит сяо Ву. И она тоже ни разу не заплакала, когда он приходил… — Я сумел понять за эти годы, что жить нужно здесь и сейчас. Смысл злиться и обижаться если это крадёт время? Господин Чжао просит дать ему шанс. У нас не было десяти лет, у вас с ним — двадцати, ты уверен, что хочешь продолжать? Ливу нужны и отец, и дед, и двоюродный дед, матери из-за ошибок прошлого она уже лишилась. Дай ему шанс, А-Лань. — Я не запрещаю ему видеться с сяо Ву, — в душе Чжао Юньланя боролись противоречивые чувства. Привычная ненависть нехотя уступала позиции благодарности и чему-то ещё. Он годами запрещал себе думать об отце, и теперь непривычные чувства царапали изнутри, словно полноводная река по весне разбивала ледовый покров. — Мне тоже надо привыкнуть. Пару дней. Не уверен, что готов к прогулкам. У меня сейчас два желания: поесть и нормально поспать. Без тебя не могу. — Через пару дней обещали сильный снегопад, ты хочешь снова улечься в кровать? От прогулки во дворе ты не перетрудишься. А еду нам скоро принесут. — Шэнь Вэй! — Чжао Юньлань ткнул его в бок. — Ты так хочешь выгнать меня из своей постели?! — он попытался перевести всё в шутку. — Я хочу, чтобы у тебя был отец, а из моей постели ты никуда не денешься! Выздоровеем, оставим детей и слетаем туда, где сможем зарегистрировать брак. От неожиданности Чжао Юньлань даже приподнялся на локте и смотрел на лежащего Шэнь Вэя сверху вниз. — Мы что? — Мы подпишем договор о партнёрстве, — твёрдо сказал Шэнь Вэй. — Я люблю тебя и не собираюсь никому отдавать! — Дурацкий ковид, — Чжао Юньлань снова улёгся и обнял Шэнь Вэя. Он парой слов сумел унять бурю в душе. Если Шэнь Вэю так важно, чтобы он снова начал общаться с отцом, он попробует. *** Чжао Юньлань успел задремать, проснулся от нерешительного стука в дверь. — Мы не делаем ничего такого, чего тебе не стоило бы видеть, на это просто нет сил. А если ты пришёл покормить голодных больных, то мы рады тебя видеть! — крикнул он. Чжао Синьцы с трудом открыл дверь, удерживая в руках поднос с двумя термосами с бульоном, пиалой с сухариками, небольшой пиалой с вареным белым мясом, разделенным на волокна, и куском запечённого филе белой рыбы. — Я принес вам поесть, — он зачем-то озвучил очевидное. — Спасибо, господин Чжао, — Шэнь Вэй пихнул локтем Чжао Юньланя. — Не знаю, что бы мы без вас делали. — Да, спасибо, отец, ты правда очень нам помог, — выдавил из себя Чжао Юньлань Чжао Синьцы развёл бурную деятельность. Он случайно услышал кусочек разговора, Шэнь Вэй убеждал его сына помириться, оставить прошлое в прошлом. Кажется, у него появился союзник. — Я рад помочь, — улыбнулся он. Покормив усталых мужчин, Чжао Синьцы навел практически армейский порядок на кухне, на пару с проснувшимся лао Чжу они заказали продуктов и прибрались в доме, поиграли с ребёнком и сверили прогноз погоды. Солнце заманчиво поблескивало из-за облаков. — Сяо Лань, — начал разговор Чжао Синьцы. — Не хочешь подышать свежим воздухом? Погуляем на балконе, вспомним времена локдауна. — Может быть, лучше выйдем во двор? — спросил Чжао Юньлань. — Надоело сидеть в четырёх стенах. Да и сяо Ву любит гулять. Боюсь, один я не справлюсь с коляской. — Во двор? Прекрасная идея, тебе помочь одеться? Там ясно, но морозно, — Чжао Синьцы пытался скрыть ликование, он надеялся на этот ответ. — Лучше одень пока сяо Ву, она сама ещё не научилась этого делать. — До этого ещё года полтора. Конечно, она большая умница, но не всё сразу, — он вышел из спальни. — Это очень, очень плохая идея, — ворчал Чжао Юньлань, одеваясь. Впрочем, ему действительно нетерпелось выйти из квартиры хотя бы ненадолго. И за эти несколько дней он соскучился по дочери. Пять минут спустя Чжао Юньлань маялся в прихожей, а Чжао Синьцы укладывал внучку в коляску. — У неё прорезался первый зуб! — сообщил он. — Она очень быстро растет, — проворчал Юньлань, недавно вроде только барахталась, а уже пытается ползать, извивается. Такое чудо, — он с нежностью посмотрел на дочку. — Да, — коротко кивнул Чжао Синьцы. Он не знал, что сказать. Чжао Юньлань вцепился в коляску и толкал её к грузовому лифту. Снег поскрипывал под колесами и подошвами обуви, искрился на, солнце, заставляя щуриться. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара, морозец пощипывал щёки. Малышка сладко задремала на свежем воздухе, два представителя семьи Чжао шли бок о бок, не нарушая уютного молчания. Слишком давно им не было так спокойно вдвоём. Чжао Юньлань поскользнулся и дёрнул коляску на себя. Чжао Синьцы подхватил его под локоть, не давая завалиться. Сын не пытался вырваться, и Чжао Синьцы не спешил убирать руку. — Спасибо, — хрипло сказал Чжао Юньлань. — Я рядом, — кивнул Чжао Синьцы. Это было очень необычно, ощущать поддержку отца, новое чувство, которому Юньлань, пока, не мог дать точного определения. Но оно не вызывало отторжения. Возможно, Шэнь Вэй прав, и у них получится начать всё заново?