Это война!

Рабочие будни никто не любит, а просыпаться утром очередного такого дня сродни убийству. Почему-то только по понедельникам спать хочется невыносимо долго, а ноги словно костенеют, не желая вставать с кровати. Дима разлепляет глаза. Подушка сказочно мягкая - встать, значит предать собственные принципы - пять минут он обязан поваляться. Странно только, что будильника он так и не услышал, зато пару раз голосили уведомления. Поспать не дают, он так и не выспался за выходные, пока выискивал Олега, да с Владом и Линой за винчик залипал. А что? Имеет право расслабиться в выходной! Глаза округляются до размеров спелого арбуза, когда на циферблате загорается семь часов тридцать минут. —Сколько?! Ебит твою! — в один момент Дима предаёт все свои принципы. Сука, опять опоздал! Клиент будет в салоне через тридцать минут, а он даже не оделся. Долбанный будильник, никчемное утро и идиотская запись в восемь часов! Не мог он к другому мастеру записаться, или позже по времени прийти? Приспичило! Дима бегает по квартире, как угорелый. Наспех надевает первую попавшуюся футболку, валяющиеся на полу штаны, которые давно пора было выкинуть - неудобные зараза. Толстовка, главное теплая, а вот на то, что на ней изображено, даже внимание не обращает. Чего там, надпись, рисунок? Пошло всё, ему бы добежать до салона вовремя. Клиенты разные бывают. Так что этот козёл может такой бунт поднять, что его нет на рабочем месте видите ли. Радует только то, что салон в шаговой доступности. Совсем рядом. Матвеев скачет из угла в угол в поисках носков. Сука, где они, когда так нужны, хоть бы одна пара?! Ладно, всё позже. Некогда сейчас. Из комнаты в комнату быстрым темпом. Он ещё и сумку не собрал.. Вдох и выдох. Сгребает вообще всё, что есть на рабочем столе в черный тканевый портфель через плечо. Где-то же должны быть в этой куче эскизы? Потом разберётся - сейчас вообще не до этого. Дима натягивает черную куртку, капюшон от толстовки и на босую ногу напяливает кеды. Ну нет у него носков! Никто не осудит - в кедах не видно: в носках ты, или нет. И всё же, где лежит целая коробка - непонятно. Искать её Матвеев всё равно не собирается. Бегать Дима умеет и если поторопиться, то дворами через десять минут уже на месте будет. На такси только больше времени уйдёт. Вместе с пробками в пять баллов он застрянет на дороге и больше никогда не выберется. Останется жить в машине таксиста. Потому что не будет на работе во время - нажалуются, попрут с работы и за квартиру не чем будет платить. Пойдёт со всеми своими пожитками к Ашоту. Вместе таксовать, а выручку пополам делить. Еду же надо на что-то покупать? Дима пару раз бьётся руками и бедром о дверные ручки и наконец вылетает на площадку. Это не отчаяние на грани безумия и не страх на уровне животного. Что-то между. Вроде бы желание бросить всё, а с другой стороны место в салоне терять не хочется. Растерянность какая-то началась. Сразу вспоминаются все когда-либо выигранные в школе дистанции. Правда тогда Дима не курил, не пыхтел как паровоз и исправно ходил на тренировки. Сколько уже, лет десять прошло? Быстрый взгляд на часы - меньше двадцати минут.. Дима обречённо вздыхает, перекидывает поудобнее лямку портфеля через плечо. —Ладно.. Пора тряхнуть стариной, — быстрый, но обречённый вздох вылетает с какой-то особой надеждой. Если успеет, будет будильник заранее ставить и носки про запас купит. Всем кому только можно клянётся. Лишь бы успеть.. Матвеев летит по ступеням вниз. Ноги путаются, соскакивая с одной высоты на другую. Мимо пролётов - один, второй. Теперь уже хоть какой-то страх сменился детским азартом, когда готов на всё лишь бы успеть и выиграть. В случаи Димы - победа у времени, ну, ещё клиента. Дыхание сбивается, когда очередная лестница остаётся позади. И всё же, курение сказывается, даже на когда-то ежедневно занимавшегося спортом человеке. Лёгкие сказали "пока" и удалились, оставив Диму одного с проблемой. Ему ещё бежать и бежать до салона, куда собрались? Он не опоздает, его не уволят - точно не сегодня! Поворот и уже видна подъездная дверь. Эту радость в Диминых глаза нужно было видеть, чтобы понять весь спектр чувств. От радости, что начальный рубеж он прошёл - осталось всего ничего, до горести от того, что это "всего ничего" примерно раз в десять больше пройденного пути. Дима прибавляет скорость, готовясь вылететь на крыльцо. Не обращает внимание ни на дурацкие мусорные пакеты возле входа, ни на сторонящихся его людей, которых он прижал к стенке размашистым бегом и матами, ни Олега, открывавшего железную дверь и оказавшегося прямо в проходе.. Стоп, Олег?! Заметь Дима его раньше, то может и не влетел бы в самого Шепса на полной скорости. Благо Олег больше него самого и смог притормозить две туши, не уронив. Широкие ладони держат аккуратно за лопатки, с какой-то особой осторожностью, а блеск в глазах выглядит настолько щенячьим, что Дима даже забывает, куда так, сломя голову, бежал. Серьёзно? И этот человек его кошмарил? Да Олегу если не жизни спасать, то точно с детьми работать. Невозможно жить с такими чистыми, полными любви глазами и тратить её на непонятных людей, приходящих к нему страховаться. Это, как и пленять своим гипнотическими щенячьим глазками - противозаконно! —Дим?.. Дима?! Ты, говорю, куда в такую рань? Тебя подкинуть? — слова до Димы долетаю сквозь толщу воды - закружилась голова. Олег искренне желает помочь, хоть и самому никуда не надо. Домой шёл после того, как продлил себе больничный на работе. Саша и здесь успел подсуетиться, выбив брату сначала отпуск на время гулянок, а потом ещё и больничный выписал. Ну, в том, что семья у него святая сомневаться не приходится, а вот насчёт отдельно Олега возникают вопросы. — Ты, кстати, сегодня.. — договорить не даёт выбивающееся из объятий тело. Матвеев резко приходит в себя, начиная бормотать что-то неразборчивое под нос. Ему бежать надо, а он тут пригрелся! Дима хлопает ладонью по груди стоящего перед ним Шепса, обрывая на полуслове и уносится в неизвестном направлении. Он бежит, сдвигая массивную дверь с петель, а Шепса в сторону. И откуда только сил столько? —А.. Дим!.. — простояв несколько секунд в прострации, вдогонку бросает Олег, вылетая следом из подъезда. Что-то внутри клокочет, дёргает за ниточки, заставляя повиноваться и осмотреться вокруг. Дима скрылся так же быстро, как и появился. Не видно ни чёрной макушки, ни прямой осанки - вообще ничего. Олег глупо открывает и закрывает рот, плотно сжимая губы в тонкую полоску. Что вообще происходит? Хотел сдружиться, позвать погулять, развеяться. И по итогу оказался зажатым между Димой и стальной дверью. Куда больше возникает вопросов после внезапного появления соседа, заставляя ощущать едва заметное раздражение от того, что не смог помочь, не узнал о произошедшем. А с другой стороны.. Это - личное дело Димы, и посвящать в него Олега или нет, тоже его решение. Захочет - расскажет, не захочет - ну и пусть. Только вечером он всё равно к нему заглянет, пока не убедится, что всё хорошо. Шепс ему в каком-то смысле жизнью даже обязан, неужели не сумел бы помочь? Дима пробегает очередной двор, оставляя позади практически весь путь. Острый взгляд цепляется за заветные десять минут, у него ещё и в запасе есть немного! Ноги уже перешли на автоматический бег, но как таковой тяжести в теле нет. Лёгкая отдышка - не более. Портфель хлопает по пятой точке, прибавляя скорость. Ещё немного осталось.. — Если не сдохну - точно брошу курить.. Теперь раз.. и навсегда.. — преграда в виде забора оказывается за спиной и Дима вваливается в салон, тяжело дыша и скрипом закрывает за собой дверь. За стойкой молодая девушка отрывается от заполнения журнала посещения, округляя глаза до размера пяти рублей. Не каждый день в салон влетает работник, матеря всё на чем свет стоит. —Дим.. Ты чего так рано? — Татьяна, девушка за стойкой, тараторит слова, внимательно наблюдая за мастером. С лица спала привычная улыбка, а пальчики ловко листают журнал с записями. — У тебя первый клиент только через полтора часа. Ты куда так спешил? Матвеев пару раз хлопает глазами и шумно выдыхает, переходя на ругань. Ну как так-то! Дима готов взвыть от собственной невнимательности и тупости. Мог ещё в кровати лежать, но вместо этого устроил утреннюю пробежку по дворовым улочкам Москвы. Ну что сегодня за день.. — Я к себе, — тихий ответ долетает до ушей обеспокоенной девушки, заставляя смотреть на сгорбившуюся фигуру парня. Дима угрюмый, немного злой и самую малость разочарованный. Направляет глубокий тёмный цвет глаз в самую душу, оставляя напоследок не четкий осадок и плетется в свой кабинетик. Открыв дверь и включив свет, плюхается на кресло. Ноги зудят - надевать кеды на босые ноги было ошибкой, как и просыпаться сегодня утром. Голова всё же немного трещит и, опуская настроение на дно, заставляет ждать конца рабочего дня все сильнее. Радует только осознание, что дома лежит целый пакет вкуснейших домашних вареников. И его сегодня ждёт прекрасный ужин. Матвеев бросает быстрый взгляд в зеркало. Скользит от растрепанных прядей к шее, по плечам, торсу, останавливаясь на принте собственной толстовки.. Хохот слабый, но весьма уловимый разлетается по комнате. Если бы не люди за стенкой – то смеялся в разы громче, а так задыхается в приступе немого смеха. —Хорошо я так утром схватил.. Первое попавшееся.. Ох, — из отражения на Диму смотрел подарок Влада и Лины. Естественно, кто ещё мог такое подарить? Очередная мемная вещица в его гардеробе, которая утром преподнесла ему несколько весёлых взглядов прохожих - тех, кто успел прочитать. "Димка наш, как кавалер Ваще вне конкуренции: Не урод, при деньгах И лютая потенция! С днюхой, сгусток тестостерона!" — гласят выведенные ярким белым цветом буквы спереди толстовки, а позади спину прожигает не менее смешная фотография друзей. Смешно, даже не с надписи, а с ситуации. Будто жизнь его добить пытается. Мало время перепутал и ноги натер, так ещё и толстовку увеселительную натянул. Дима теперь из принципа её не снимет. Если уж позориться, то позориться до конца. Глаза наполнились привычным блеском, на губах растянулась лёгкая улыбка. Утро действительно становится добрым.

***

Вечер накрывает Москву, а привычного отрыва не предвидится. Погода испортила весь настрой молодёжи и теперь вместо пьяного угара их ждут домашние посиделки. Они для Димы нечто особенное. Когда тебе никуда не нужно, никого не ждёшь и никто не ждёт тебя. Когда на плите свистит чайник и ты отсчитываешь секунды до того как забурлит вода в кастрюле, потому что есть хочется неимоверно сильно, а вода всё никак не хочет нагреваться. На паузе стоит сериал, а мышцы довольно ноют после тяжёлого дня. Нет, Диме по-прежнему двадцать пять, не сорок с лишним. Просто вот такие вечера для него - чудо воплоти. Чудесное и волшебное. Разгорячённое после душа тело, приятно резонирует с комнатной температурой. Дима ширкает по полу тапками, направляясь на кухню. Сейчас вечер станет ещё лучше, потому что желудок наконец получит желаемые вареники. Столько - сколько влезет. Надуется и как шарик и будет кататься по квартире. В общем не жизнь, а мечта. Сказка своего рода. Матвеев суетится возле плиты. Зажигает газ, ставит кастрюлю и шаманит со специями. Всё мастерски - труд многолетней практики. Желудок жалостливо просит еды, а Дима думает о том, что совсем не хочет ужинать один. Одиночество надолго поселилось вместе с ним под одной крышей, да никак не получается его выгнать. Влад и Лина скрашивают рутину, чувство значимости придают. Но каждый раз, оставаясь с тишиной наедине, думаешь, что не нужен, не такой каким обязан быть. Невозможно находиться здесь в моменты, когда жизнь перечеркнута чёрными линиями без проблесков белого. Сейчас он думает, что хочется заполнить квартиру другим человеком. Тем с кем не жалко делить жилплощадь, любимый диван и обожаемую кровать. Тот человек, с которым можно будет ощутить себя полноценным, живым. Не заморачиваться над правилами, а просто любить. От мыслей отрывает трель дверного звонка. Это ещё кого к нему принесло? Настойчивый гость подаёт ещё один звонок, заставляя подняться и прошлепать до двери. Никогда не ждал, кому только понадобился.. —Олег? — Дима поддаётся вперёд, приоткрывая железную баррикаду. На пороге стоит младший из Шепсов, чуть растягивая губы в доброй улыбке, и машет головой в знак приветствия. —Привет, случилось что?— Дима открывает дверь чуть шире, показывая жестом идти за ним за кухню. —Это я у тебя хотел спросить. Утром ты просто влетел в меня, ничего не отвечал, потом убежал куда-то.. — на ходу рассказывает Олег, усаживаясь за стол, туда куда указал Матвеев. В кастрюле бурлит вода, а Дима выуживает из морозильника набитый варениками пакет. Вопрос пролетает мимо ушей, сейчас его волнует только урчащий живот. — Тебе сколько варить? — раз уж пришёл, то пусть хоть компанию составит на время ужин. Поговорят, может даже сдружаться. Удивительно, что спустя какие-то пару дней их общение превратилось в приятельское. Разговоры между ними стали более простыми, лёгкими. А тему поддержать и до этого не составляло труда. Всегда находилось, что сказать, поделиться. И чувства такие, какие возникают в начале дружбы. Неизвестность какая-то, тайна, пока что чужой личности, которую хочется узнать. Разгадать головоломку и понять человека, сидящего напротив. На душе даже теплее становится, давно у Димы такого не было.. —Сколько ты будешь? — Олег не очень хочет смущать своим присутствием. Он вообще зашёл спросить всё ли хорошо, а по итогу попал на не обговоренный ужин с соседом. Диму не хочется притеснять и даже эти несчастные вареники не лезут в глотку, потому что пришёл по другому поводу. Сам Олег тушуется как-то, горбится, сжимаясь изнутри, что не укрывается от зоркого взгляда Матвеева. —Перестань себя накручивать. Если бы я не хотел, то не потащил бы с собой на кухню и не варил бы сейчас на двоих вареники, — оборачивается Дима через плечо, слегка улыбаясь, но не прекращая закидывать замороженное тесто в кипяток. —Ты же с вишней ешь? —Я всеядное, а вообще, Дим.. — ладони до сих пор греют Олега каким-то особым теплом, напоминая о том, как они придерживали за спину рвущегося на улицу Матвеева. —Куда ты утром так торопился? Я понимаю, не моё дело. Просто, на душе кошки скребут. — глубокий вдох, — Ты мне помог, когда я чуть коньки не откинул, а я, получается, тебе помочь не могу если что-то произойдёт. — Олег замолкает, пока Дима смотрит во все глаза на него. Точно, Шепс же его и подвести куда нужно предлагал, и насчёт самочувствия спрашивал, когда крепко держал за лопатки, прижимая к себе. Теперь утренние события прояснялись в сумбурной голове брюнета. —Да.. Знаешь, я думал, что опаздываю. Напялил первые попавшиеся вещи, даже дверь не закрыл — пришлось друга просить, чтобы сходил, захлопнул. — Дима помешивает вареники, слегка улыбаясь. — По итогу правда, зря. Я время перепутал и пришёл на полтора часа раньше. Пропозорился перед администратором, а так ничего не произошло, честно — оборачивается на Олега и усаживается на рядом стоящий стул, — И перестань думать, что теперь мне чем-то обязан. Мы с тобой друзья, так что завязывай с вот этим вот. Иначе обижусь. По груди разливается тепло от слова "друзья". Пока что не такие близкие, но верно идущие к этому званию. Олег тает, отпуская все свои тревоги и убеждения. Расслабляется, наконец расправляя плечи. Не надо себя накручивать рядом с Димой. Он с ним искренен, показывает себя настоящим и это подкупает. Был бы шанс вернуть время, то может они и не устроили замес, а сразу научили выстраивать нормальное общение. Вечер остаётся холодным. За окном дождь бьётся о стекло, ему одиноко, а Диме впервые за долгое время хорошо в стенах собственной квартиры. Рядом с Олегом тепло, интересно и ненавистная тишина наконец отступает. Даже вареники кажутся в разы вкуснее. И все потому, что он не один, а с человек, с которым хочется быть откровенным. С тем, кого хочешь видеть рядом с собой..