Дорогая Максим

Утро в квартире Круспе началось с детских всхлипов. Максим сидела на стуле и вскрикивала при каждом шевелении рук отца. — Папочка, не надо, пожалуйста, перестань! — беспомощно хныкала она. Но Рихард продолжал усердно перебирать спутанные волосы ребёнка, неуклюжие пальцы то и дело выпускали кудрявые пряди, которые все никак не хотели собираться во что-то более менее разумное. Мужчина был готов поклясться: зажимать гитарные струны раз в сто легче, чем заплести дочери косички. Они уже как два месяца жили одни, времени на страдания и скорбь у Рихарда не было — нужно было заботиться о Максим, которая в свои шесть с половиной лет ещё полностью не могла понять, что случилось. Кроме того сами похороны — та ещё морока, столько документов гитарист не подписывал никогда. А также отмена и перенос концертов на неопределённый срок. Всё это свалилось на голову Круспе, не давая ему и минуты продыху. Однако самым сложным оказалось воспитание дочери. Он совершенно не знал, что делать в каких-то бытовых ситуациях, там, где раньше всем заправляла жена и куда он раньше старался не лезть, о чем сейчас жалел. И вот мужчина наконец тяжело выдохнул и затянул резинку потуже. На голове девочки образовалось нечто непонятное и торчащее во все стороны. — Ну, в принципе…- попытался утешить себя Рих, глядя на своё творение. Максим сморщила носик и нахмурила бровки. Она явно была не в восторге от причёски. Устало взглянув на часы, Круспе понял: пару минут и они опоздают в садик. Но ещё больше разочаровываться в себе как в отце ему не хотелось, поэтому он вздохнул и со словами «ну вся в меня» принялся распутывать волосы девочки. В том, что они опоздали, не было совершенно ничего удивительного. Риха окрестили безответственным родителем и выставили за дверь, напомнив перед этим раз пять во сколько нужно будет забрать дочь. Как давно он не чувствовал себя таким униженным. Выйдя с территории детского сада, мужчина побрел по одной из самых оживленных улиц города, нужно было забыться. И он, погруженный в себя, молча шел, игнорируя проносящихся мимо людей. И Рихард совсем не удивился, когда на глаза попалась вывеска какого-то бара, и ноги сами понесли его туда. Но стоило ему взяться за дверную ручку, перед глазами всплыл заплаканный и какой-то слишком грустный образ дочери. Нет, ему туда нельзя. И с отвращением оттолкнув дверь, он поспешил удалиться, напоследок расслышав возмущения прохожих: — Сумасшедший какой-то! — Пьяница. — Придурок. Но Круспе было все равно, он заскочил в небольшой продуктовый магазинчик, и направился домой — нужно ещё успеть приготовить ужин. Проходя мимо детской площадки, где шумно носилась малышня, он заметил пожилую женщину, заплетающую большой кукле колоски, пока, очевидно, хозяйка игрушки, развлекалась с друзьями. Гитарист остановился и долго не решался подойти, ему мучали сомнения и то, как это будет выглядеть со стороны: взрослый мужчина в кожаной куртке с накрашенными глазами пристает к старушке с просьбой научить его делать причёски детям. Какая жуть. Но пересилив себя, он осторожно приблизился к женщине. — Извините, здравствуйте, — промямлил Круспе, привлекая ее внимание. — Здравствуйте, — ее улыбка была нежной и приветливой. — Вы не могли бы мне помочь… можно вас попросить… вы не могли бы показать как вы…- гитарист был готов от стыда сквозь землю провалиться, но продолжал бормотать что-то невнятное тыча пальцем в голову куклы. Старушка по-доброму засмеялась и подвинулась, освобождая новому знакомому место на скамейке. — Заплетать? — спросила она. — Да, — выдохнул Круспе, удивляясь своей неловкости и ее дружелюбию. Он чувствовал себя маленьким мальчиком. — Хорошо, милый, это совсем несложно, молодой отец поди, только учишься? — кукольные волосы заплясали под ее сморщенными пальцами. — Ну почти, — Рихард помрачнел и съёжился, вспоминая изувеченное тело Марго. — Не волнуйся ты так, справишься, смотри…- женщина начала его обучать. Около часа Круспе промучался за этим занятием, но под четким руководством старушки, он вскоре смог заплести лохматый, но уже более проходящий на себя колосок. Смахнув пот со лба, он торжественно и гордо улыбнулся. — Да ты молодец, быстро управился, — точно так же светилась от счастья «наставница».- Скоро и не такое ваять будешь, немного практики и все получится. — Спасибо вам большое! — сказал Рихард и куда-то убежал. Вернулся он минут через двадцать, когда женщина с внучкой собиралась уже уходить. — Подождите! Это вам, — он протянул ей букетик полевых цветов. — Не стоило, — в потускневших старческих глазах заблестели слёзы. А довольный собой Круспе помчался домой, раздумывая над тем, что не зря получил квалификацию повара, хоть с готовкой проблем не будет. На удивление быстро справившись, мужчина стал ждать, когда можно будет забрать Максим. До назначенного воспитательницей времени ещё было часа три не меньше, и он сначала просто слонялся по квартире без дела, а потом, сдавшись, поехал к самому детскому саду обивать пороги уже там. За каких-то полчаса, что он там пробыл, его успели прозвать педофилом, бомжом, психом и маньяком раз пять. А одна бабка вообще попыталась отходить его костылем. Однако Рихард был непреклонен, он стоически сносил все это, наблюдая через забор, как веселится его дочь. Девочка радостно бегала с друзьями по площадке, ее светлые распущенные волосы, распушившиеся и ещё больше завившиеся на влажном воздухе, обрамляли ее крошечную головку словно нимб. Точно ангел она порхала, в попытках спрятаться от какого-то мальчишки — видимо они играли в догонялки — и звонко-звонко смеялась. Эта картина заворожила Риха, но внезапно что-то закрыло обзор, а по телу разлилась тупая боль. — ИЗВРАЩЕНЕЦ! ПЕДОФИЛ! — голосила какая-то маленькая дамочка, размахивая тяжёлой кожаной сумкой как булавой. Ее истошные крики сразу же привлекли внимание прохожих и воспитательницы, которая тут же подошла к ним. За ней увязались дети, хотя она строго-настрого запретила идти за ней. — Я вызываю полицию! -голосила всё та же неравнодушная дама. — Давайте успокоимся, — попросила воспитательница, смотря на беспомощного ахреневающего Риха. Однако внезапно раздался детский голосок: — Папа! — Максим, — с облегчением улыбнулся Круспе. И тут все недоразумения и недопонимания развеялись, крикливая женщина извинилась и поспешила удалиться, а воспитательница передала мужчине ребёнка и настоятельно попросила больше так не делать. И так красный как рак от стыда Рих, поплёлся домой за руку с дочерью. И уже третий раз за день он ощущал себя глупым мальчишкой.