1
Шэнь Цинцю кипел от возмущения. Вроде бы по мере развития протагониста и злодеи должны становиться сильнее, так ведь? Тогда почему сейчас они оказались связанными вервием бессмертных в каком-то сарае, точь-в-точь повторяя миссию с Кожеделом? Ло Бинхэ уже семнадцать, Шэнь Цинцю, готовясь к Собранию бессмертных, натаскал его во всех заклинательских науках, какие только мог вспомнить, так что пора бы Вселенной подкинуть ему боссов посложнее! Хотя на что он надеется: конечно же в мире, основанном на писанине Самолёта, сюжетные ходы, сработавшие однажды, будут использоваться снова и снова, даже когда аудиторию уже тошнит от однообразия. Шэнь Цинцю со злости дёрнул связанными руками, но, конечно же, ничего не добился, ведь роль спасителя была отведена Ло Бинхэ. Только веревки, проходящие по груди натянулись, передавливая соски, и Шэнь Цинцю закусил губу, чтобы не застонать. Ло Бинхэ напротив него застыл. — Бинхэ? Все в порядке? Шэнь Цинцю отлично знал, что его белый лотос сейчас потихоньку ослабляет свои путы с помощью демонической энергии. Поймавший их демонический заклинатель не поскупился на вервие бессмертных, но и представить не мог, что ему попался небесный демон, против которого вервие бесполезно. Будь Бинхэ один, он бы уже давно освободился, но сейчас ему приходилось делать вид, что он ослабляет веревки только с помощью обычной физической силы. — Д-да, учитель. Шэнь Цинцю кивнул и на всякий случай отвернулся, чтобы не смущать Ло Бинхэ и позволить ему свободно использовать демоническую силу. Ну, насколько позволяли связанные конечности. Похититель заботливо снял верхние одежды, прежде чем связать заклинателя, оставил только штаны. Как самопровозглашенный литературный критик, Шэнь Цинцю даже понимал, что отсутствие одежды должно символизировать потерю контроля и оттенять входящего в силу Ло Бинхэ. Вот только это было ужасно неудобно! Веревки почему-то проходили по самым чувствительным местам и нещадно натирали их! Шэнь Цинцю попытался незаметно двинуть бедрами, чтобы как-то ослабить витки давящие на паховую складку, но добился только того, что вервие ещё сильнее затянулось. Шэнь Цинцю готов был заплакать. Скоро протагонист станет самым сильным в этом мире, но до того момента можно этому старому учителю хоть одну крутую сцену? Он что, много просит? Сдержать ругательство еле получилось, но едва слышный разочарованный стон всё-таки вырвался. И в то же мгновение Ло Бинхэ наконец справился с вервием и поднялся во всем своем великолепии.2
Ло Бинхэ следовал за учителем по пятам, старательно выдерживая дистанцию: чтобы не отстать и не врезаться, если учителю вздумается резко затормозить. Поэтому когда учитель так сделал, открыв дверь комнаты в гостинице, где они решили заночевать, Ло Бинхэ остановился в паре цуней. Шэнь Цинцю пробормотал что-то почти беззвучно (даже усиленный тренировками с Мэнмо слух не помог), развернулся и снова направился вниз. Едва заметив учителя на лестнице, хозяин гостиницы побледнел. Ещё бы: если уважаемый владыка Цинцзин сейчас в гневе уйдет из его заведения, то ушлые конкуренты тут же распустят слухи. — Господин бессмертный чем-то… Учитель не стал дослушивать. — Полагаю, все ваши комнаты заняты, кроме той, что вы смогли выделить нам? Хозяин гостиницы бросил беспомощный взгляд за спину учителя в поисках подсказки, но Ло Бинхэ не стал бы облегчать жизнь незнакомцу, даже если бы знал причину его расстройства. Если учитель захочет бранить кого-то с утра до вечера, то Ло Бинхэ будет только подавать чай, чтобы у учителя не пересохло горло. Хозяин гостиницы вежливо улыбнулся, видимо, решив, что нашел причину недовольства дорогого гостя и может с ней справиться. — Господин, должно быть, заметил, что готовится фестиваль стрекоз, в это время к нам в город приезжает множество гостей. — И ни в одной другой гостинице, конечно, тоже нет мест. Учитель не спрашивал, он констатировал факт, но хозяин уже повернулся, намереваясь кого-то позвать. — Я пошлю слугу разузнать. — Не стоит. Я точно знаю, что свободных комнат нет. Хозяин гостиницы снова посмотрел на Ло Бинхэ, и тот ответил жестким взглядом, который так долго тренировал с Мэнмо (старый демон утверждал, что ему это ещё пригодится в будущем). Пусть он тоже не понимал, откуда учитель это знает, но сомневаться в словах наставника не было позволено никому. Шэнь Цинцю прикрыл глаза, как иногда делал в моменты, когда кто-то особенно его раздражал, через несколько мгновений открыл и приказал: — Бинхэ! Ступай отдыхать, у этого мастера есть дела, не жди и ложись спать.***
Спать Ло Бинхэ, конечно же, не собирался, по крайней мере не раньше, чем удостоверится, что у учителя все в порядке. Поэтому через пару догоревших палочек благовоний он отправился на поиски. Шэнь Цинцю нашелся на крыше. Судя по двум пустым кувшинам вина у его ног, допивал учитель уже третий — Бин-ик-хэ. Я отказываюсь! Ло Бинхэ, конечно, знал, как и все остальные ученики, что человеческие страсти Шэнь Цинцю не чужды. Рано или поздно рассказы о том, что раньше учитель посещал бордели, доходили до каждого ученика Цинцзин. Но видеть воочию такого учителя оказалось зрелищем, к которому не могли бы подготовить и тысячи свитков. — Что? — Когда Ло Бинхэ сомневался, что нужно делать, он всегда мог спросить у учителя и учитель бы помог. — Отказываюсь подчиняться клише. Тем более этому! Знаешь сколько раз самолёт его использовал? Семнадцать! Это на семнадцать раз больше, чем нужно! — Учитель, этот ученик глуп и не понимает. Прошу учителя разъяснить. — Кровать, — простонал Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ уже успел ее опробовать, пока ждал возвращения учителя. Он, конечно, и помыслить не мог о том, чтобы забрать ее себе и улечься спать. Но все таки не удержался и провел по гладким прохладным простыням, представляя как они будут касаться кожи учителя, его волос. Что подушке достанется прикосновение губ. Что тонкое одеяло сможет обвиться вокруг ног учителя. После мысли забрели в какие-то совсем неприличные дебри: Ло Бинхэ невольно начал думать о том, что можно оставить на кровати свой след — незаметный, конечно, но к которому учитель невольно прикоснется. Ло Бинхэ поспешил встать и перестелить постель, стирая все следы своей наглости. Он успел расправиться с кроватью, принести и набрать воды в бочку, заварить чай, а потом заварить его ещё четыре раза, но учитель все не возвращался. Ло Бинхэ отправился искать его и нашел в совершенно возмутительном и восхитительном виде: ворот верхнего халата чуть сдвинут, щеки раскраснелись, влажные от вина губы приоткрыты. — Что не так с кроватью, учитель? — Она всего одна! — Простонал учитель и тут же повалился на плечо Ло Бинхэ, похрапывая. Ло Бинхэ убедился что в коридоре никого нет, отнес учителя в комнату и уложил на подготовленную кровать. С умилением вгляделся в расслабленные черты и лег на пол, расстелив одеяло. Спал он крепко, и снились ему не привычные в последнее время весенние сны, а гордая улыбка учителя, когда Ло Бинхэ во сне порубил в щепки последнюю из стада бродячих лютых кроватей.3
Учитель явно хотел посетить знаменитые купальни Хуаньшань. От его красочных описаний Ло Бинхэ будто воочию видел чистейшую воду и жемчужный пар над ней, резные беседки из сандала и редкие масла. Но учитель как всегда почему-то отказывал себе в удовольствии, будь то ещё одно пирожное или улыбка, спрятанная за веером. Поэтому не было ничего плохого в том, что Ло Бинхэ изобразил горячее желание посетить источники. И он практически не соврал: ему действительно хотелось побывать там. Только не для того, чтобы искупаться, а для того, чтобы увидеть как учитель улыбнется, полностью расслабляясь в горячей воде Наставник согласился быстро, как и всегда, когда Ло Бинхэ набирался храбрости и наглости о чем-то его попросить. Радостный хозяин купален, нечасто принимающий у себя владык одной из великих школ, предоставил в их распоряжение самую большую часть купален с несколькими бассейнами. Ло Бинхэ с трудом уговорил учителя пойти первым, а сам отправился на кухню приготовить закусок и чая. С одной стороны, он не доверял местным поварам — вдруг они положат больше приправ, чем придется по вкусу учителю? С другой — это была самозащита. Ло Бинхэ был уверен, что не смог бы сохранить лицо и не пялиться совершенно неподобающе на то, как учитель в одном нижнем одеянии спускается в воду. Поэтому он подошёл позже. Учитель при виде подноса со сладостями и чаем довольно улыбнулся, но тут же нахмурился. — Этот мастер специально сделал крюк, чтобы показать тебе эти купальни. Неужели Бинхэ не собирается воспользоваться подарком наставника? — Нет! Ло Бинхэ знал, что учитель говорил не всерьез, но все равно покраснел от одного предположения, что мог так непочтительно обойтись с его милостью. — Тогда Бинхэ должен присоединиться к этому мастеру. Судя по жару на щеках, Ло Бинхэ покраснел ещё сильнее. Улыбка учителя стала чуть шире. Ло Бинхэ поспешил за ширму, чтобы снять верхнюю одежду, и постарался как можно скорее вернуться к учителю, не желая заставлять того ждать. Учитель лежал с закрытыми глазами, запрокинув голову на бортик бассейна, и можно было беспрепятственно им любоваться. Ло Бинхэ старался делать это незаметно, когда только начал жить в бамбуковом доме. Он опасался оскорбить учителя своими взглядами. Но если учитель и ловил его за этим, то только улыбался. Поначалу Ло Бинхэ думал, что учитель знает о том, какое впечатление производит его внешность, и давно принимает восхищенные взгляды, как должное, но затем понял: наоборот, он не имеет малейшего понятия о том, как завораживает его улыбка или как невозможно оторваться от тонкой полоски кожи обнаженного запястья. Так что теперь Ло Бинхэ мог смотреть сколько угодно, и учитель не наказывал его, если замечал. Правда, напрямую делать это Ло Бинхэ всё же не решался, ведь если перейти черту, то его тайные желания поймёт даже учитель. А Ло Бинхэ ещё не был готов к такому разговору. Пока нет. — Бинхэ. — Вдруг позвал учитель. Ло Бинхэ поспешил отвести глаза. — Да, учитель? Налить вам ещё чаю? — Этот старик в силах сам поднять чайник. — пожурил учитель. — Если Бинхэ остаётся тут только из желания прислуживать, то может идти, я не стану удерживать. — Учитель! — привычно возмутился Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю любил при удобном случае поминать свой возраст, хотя не выглядел старше Ло Бинхэ и на пять лет. Но он затем заметил, что взгляд учителя серьезен. Он не шутил или дразнил, как любил делать. Он и вправду думал, что Ло Бинхэ хотел бы оказаться где-то ещё. Без учителя. Такого допустить было нельзя. — Самое желанное место для этого ученика — место рядом с учителем. Ло Бинхэ ответил не задумываясь, не следя за тоном, и, кажется, на этот раз голос выдал его искренние чувства. Глаза учителя расширились, он приподнял голову, до этого расслабленно лежавшую на бортике, и вгляделся в лицо Ло Бинхэ. — Бинхэ, ты… Ло Бинхэ уже начал паниковать, потому что хотя больше всего хотел бы, чтобы учитель понял, насколько он предан, не мог придумать, как объяснить, не потревожив покой учителя. Кажется, само небо было на его стороне: со стороны входа в купальни раздался грохот, и внутрь ввалились трое громил самого злодейского вида, который только можно было придумать. Ло Бинхэ не задумываясь вскочил на ноги и поспешил выбраться из бассейна. Но учитель оказался быстрее. Ло Бинхэ и сам не заметил как оказался у ширмы, куда учитель оттолкнул его одним движением ладони. Шэнь Цинцю уже стоял между ним и разбойниками. В руке у учителя было всего лишь мокрое полотенце, которое он неспешно скручивал в тугую спираль. Бандиты, вооруженные грубыми саблями, переглянулись и с усмешкой двинулись навстречу. Ло Бинхэ, даже если бы и сомневался в учителе, не смог бы вмешаться — так быстро все произошло. Шэнь Цинцю одним движением запястья выбросил вперёд полотенце, сбив движение первого бандита, ушел от замаха второго, поставил подножку третьему и оказался за спиной первого. Полотенце обвилось вокруг шеи, Шэнь Цинцю без труда увернулся от беспорядочных выпадов сабли, которой пытался достать его удушаемый разбойник, и ослабил захват только тогда, когда тот потерял сознание. Саблю второго учитель выбил ударом ноги, отправил его в полет ладонью с концентрированной ци, и с помощью трофейного оружия расправился с последним незадачливым грабителем. Шэнь Цинцю отбросил саблю и повернулся. — Бинхэ, ты в порядке? Ло Бинхэ не мог ответить. Перед ним стоял учитель, наготу которого прикрывало лишь одно полупрозрачное от воды нижнее одеяние. Это было даже хуже, чем с Кожеделом! Там хотя бы было видно только торс учителя, а сейчас Ло Бинхэ мог бы различить его стройные сильные икры и бедра. Ло Бинхэ поспешил опустить глаза. — Бинхэ? — недоуменно позвал учитель, и Ло Бинхэ услышал приближающиеся легкие шаги. Ло Бинхэ совершил ужасную ошибку. Он полагал, что если не будет смотреть на учителя (в прозрачном от воды нижнем халате!), то все будет в порядке. Ло Бинхэ был идиотом, недостойным звания ученика Цинцзин! Он не смог просчитать все возможные исходы, и теперь его взгляд упирался в босые ступни учителя, выглядывавшие из-под тяжелой от воды ткани. — Бинхэ? — Снова, уже с ноткой беспокойства, позвал Шэнь Цинцю — Ты ударился? — Нгх. В голове не было ни одной мысли. Точнее, Ло Бинхэ не допускал их, потому что знал, в какую сторону те свернут, а рядом не было холодного пруда Цинцзин, только горячие купальни, которые совершенно точно не помогут с возникшей проблемой. — Да. У меня кружится голова. Ло Бинхэ полагал, что придумал хорошую отговорку. Ровно до того момента, как учитель склонился к нему и без труда подхватил на руки. — Учитель! — Шшш. Бинхэ не стоит переживать. Тут никого нет, и никто нас не увидит. Ло Бинхэ отлично понимал, что учитель сказал это, щадя гордость ученика, но не мог не вспомнить прочитанные романы в желтых обложках, которые ему регулярно подсовывала Нин Инъин — учитель говорил точь-в-точь как в сюжетах "герой спасает красавицу". Вот только получалось, что Ло Бинхэ в этом сценарии — красавица! — Но учитель… — Этот мастер знает, — неожиданно серьезным, без следа насмешки, тоном вдруг ответил учитель. — Ло Бинхэ уже почти взрослый и скоро сам будет путешествовать один, побеждать злодеев и спасать прекрасных дев. Но позволь этому мастеру позаботиться о своем ученике, пока он ещё может. Хорошо? Ло Бинхэ оставалось только молча кивнуть. Как бы ему ни хотелось стать сильным и самому защитить учителя от любой опасности, но вот так, в объятиях Шэнь Цинцю, вдруг показалось, что необязательно быть самым сильным, если рядом всегда будет учитель.4
Иногда учитель оставался бодрствовать дольше Ло Бинхэ, занимаясь своими делами: читал, проверял задания, писал что-то. Сам Ло Бинхэ был бы рад хоть всю ночь оставаться рядом и подносить свежий чай, но учитель, обычно потакающий ему, в этом был строг и отправлял спать не позже часа крысы, настаивая, что растущему организму необходим здоровый сон. Иногда Ло Бинхэ и правда засыпал, утомленный дневными заботами, но чаще тихо лежал у себя в комнате, прислушиваясь к звукам, издаваемым учителем: шороху свитков, влажному движению кисти по чернильнице, шелесту одежд, когда учитель менял положение. Ему было немного совестно использовать демонические техники для усиления слуха, но альтернативой было бы сидеть на полу у самой двери, а это учитель уж точно не одобрил бы. Вот и сегодня учитель задержался за столом, не спеша отправляться ко сну. Сегодня ему пришла очередная посылка с каким-то редким цветком, который учитель спешил зарисовать. Ло Бинхэ уже сам начал засыпать, убаюканный мерным шорохом перелистываемых страниц, но вдруг услышал глухой стук. Ло Бинхэ подождал чуть-чуть, но больше никакого шума на последовало, хотя обычно учитель, в уединении их бамбукового дома, позволял себе издавать возгласы недовольства или радости. Если бы он уронил чернильницу или свиток, то точно бы не сдержал раздражения. Ло Бинхэ накинул дневной халат поверх ночных одежд, пригладил волосы и осторожно открыл дверь. Учитель лежал на столе, положив под голову руки. — Учитель? Его наставник не отличался любовью к строгому распорядку и правилам, но следовал им неукоснительно, когда дело касалось приема пищи или сна.. Он никогда не позволял себе заснуть за столом, как бы ни уставал. Всегда доходил до постели и переодевался. Кроме того, получив из рук Ло Бинхэ сегодняшнюю посылку учитель был взволнован и совершенно точно не выглядел уставшим. Ло Бинхэ осторожно подошёл к столу и положил руку на плечо учителю. Тот не шелохнулся. Обычно он просыпался мгновенно, — опыт заклинателя сказывался и в мирной тишине бамбукового дома, — но сейчас даже не повернул головы. Ло Бинхэ осторожно отвёл волосы от красивого лица. Глаза учителя под сомкнутыми веками беспокойно двигались, на щеках горел румянец, с приоткрытых губ срывалось частое дыхание. Страх, мгновенный и всепоглощающий, попытался захлестнуть с головой, утянуть за собой туда, где хранились воспоминания о матушке, но Ло Бинхэ не позволил. Тогда он не мог ничем помочь, был ребенком, но сейчас он почти взрослый заклинатель, он не подведет учителя. Учитель уснул или потерял сознание с кистью в руке, что ещё раз доказывало, что сон этот был ненастоящим. Ло Бинхэ мог бы пройти в сон Шэнь Цинцю, чтобы разузнать подробности, но на это требовалось время. Лучше было бы для начала осмотреться в поисках подсказок, как учил наставник. Ещё не высохшие иероглифы под рукой учителя смазались, но были читаемы. Ло Бинхэ отодвинул его руки и вчитался в неровные символы. Рядом с с изображением цветка, явно выведенного рукой учителя, ровные столбики иероглифов повествовали о том, что цветок этот произрастает у границ демонического царства и при определенных условиях может использоваться для лечения ран. Но такой эффект у него проявляется только в нужные моменты лунного цикла, в другие же он может вызвать дисбаланс в организме заклинателя. Дальше столбики становились неровными, хотя иероглифы ещё не утратили своей четкости и элегантности — кажется, цветок, пусть и давно сорванный, начал влиять и на учителя. Ло Бинхэ разобрал: Зависит от уровня заклинателя. Регулярные дозы демонической энергии для вегетации? Опасности для жизни не представляет. Поцелуй? Конечно, все заклинатели знали о существовании растений и животных, яд которых можно было вылечить парным совершенствованием. И мальчишки, и девчонки со смущенными смешками рассказывали байки о незадачливых заклинателях. Но Ло Бинхэ и подумать не мог, что учитель попадется в такую ловушку! Учитель знал, кажется, всё и всегда находил выход, что бы им не попадалось в их совместных поездках. Учитель знал всё… Если учитель оставил запись о поцелуе, то, должно быть, знал, что это поможет. Ло Бинхэ будто в трансе протянул руку и прикоснулся к чуть приоткрытым губам Шэнь Цинцю. Нежные розовые лепестки под пальцами ощущались мягче шелка. Учитель выдохнул, лёгкий порыв воздуха коснулся ладони и наваждение спало. Ло Бинхэ не мог прикасаться к учителю. Не так, тайно, без позволения. Украдкой, словно вор, знающий, что сокровище ни за что в жизни не будет принадлежать ему честным путем. Он победит в приближающемся собрании бессмертных, встанет рядом с учителем как равный и тогда попросит разрешения. Ло Бинхэ положил цветок и записи в цянькунь и как можно осторожнее подхватил учителя на руки. Путь до Цянцяо занял немного времени, и даже спешно вызванный ночными дежурными Му Цинфан ещё не лёг спать. Учителя быстро забрали, суета вокруг пришла в некое подобие порядка, который Ло Бинхэ не мог понять, но который все же работал. Его оставили дожидаться на улице. Руки всё ещё, кажется, помнили тяжесть тела учителя, и Ло Бинхэ прижал их груди, будто надеясь навсегда запечатлеть это чувство в душе. Долго ждать не пришлось: вскоре Му Цинфан сообщил, что учителю ничего не угрожает: небольшое возмущение внутренней энергии удалось полностью погасить иглоукалыванием. Ло Бинхэ хотел бы остаться, но по опыту знал, что шишу Му в таких делах непреклонен. Никому не позволялось оставаться и мешать работе целителей. Поэтому Ло Бинхэ вернулся на Цинцзин. Он решил полностью вымыть бамбуковый дом. Кто знает, не затерялась ли где-то часть цветка и не вызовет ли она новый приступ у учителя? Так рисковать было нельзя. Что же, впереди была целая ночь, и этого было более чем достаточно.5
Городок, окружённый лесами, в которых они выслеживали повадившуюся таскать скот мантикору, находился довольно далеко от деревни, вызвавшей заклинателей Цанцюн. Так что неудивительно, что Шэнь Цинцю в пылу погони не отследил, куда они добрались, а знак над воротами в сумерках не привлекал взгляда. Только вляпавшись в печать демонических заклинателей, Шэнь Цинцю сложил два и два и вспомнил, что именно тут должен находиться Даксу. Ло Бинхэ из “Пути гордого бессмертного демона” попал сюда также случайно, возвращаясь с одного задания, и тоже наткнулся на демонического заклинателя, спрятавшегося в небольшом городке подальше от основных школ. В обычное время Шэнь Цинцю справился бы почти с любым заклинателем, но печать, в которую его угораздило вляпаться, подстегнула неисцелимый, и духовных сил у него оставалось только на то, чтобы бежать. А о том, чтобы вытолкнуть Ло Бинхэ одного на бой, и речи не могло идти. Шэнь Цинцю не стал дожидаться, пока демонический заклинатель полностью обернется, не раздумывая, схватил Ло Бинхэ за руку и бросился прочь, петляя в сгущающихся тенях узких переулков. То ли сюжет повторялся, то ли все дороги в этом городе вели именно сюда, но через непродолжительное время они оказались перед ярко освещенным красными фонарями зданием. Ивовый дом манил, и Шэнь Цинцю решил не сопротивляться его зову. Его репутацию уже не сделаешь хуже, а Ло Бинхэ в будущем побывает в стольких борделях, что невнимательный читатель собьется со счета.***
Задний двор удобно (ещё бы, ведь с ним был Ло Бинхэ!) пустовал, и Шэнь Цинцю прокрался внутрь, не отпуская руки ученика. Тот послушно шел следом, не задавая вопросов, хотя, судя по расширившимся в удивлении зрачкам, явно понял, куда привел его учитель. Шэнь Цинцю собирался заказать отдельную комнату и закусок, чтобы переждать, пока демонический талисман перестанет действовать, но его планам не суждено было сбыться. Шум и грохот из основного зала не предвещал ничего хорошего. Пока он застыл в темном коридоре, решая, как же поступить, шум внезапно стал громче: демонические заклинатели, если это были они, то ли уже не боялись стражи, то ли рассчитывали найти беглецов и убраться отсюда до ее прихода. Шэнь Цинцю мысленно выбранил Самолёта (хвалить за такое клише он не стал бы и под дулом пистолета, хотя собрался сейчас воспользоваться именно этим сюжетным ходом), покрепче сжал руку Ло Бинхэ и принялся дергать все двери. Третья бесшумно отворилась. Шэнь Цинцю затащил Ло Бинхэ, захлопнул дверь и под аккомпанемент приближающихся шагов и ошалелого взгляда ученика начал раздеваться. Одежды владыки Цинцзин были слишком заметными и, скорее всего, знакомы каждому мало-мальски уважающему себя заклинателю. Вычурный гуань, положенный по статусу, отправился под кровать следом за верхним халатом. На ширме, опять-таки, будто дожидаясь его, висела пара тонких розовых халатов, но их Шэнь Цинцю решил проигнорировать. Если преследователи решат приглядеться попристальнее, то женская одежда никак не поможет, а позориться перед Ло Бинхэ Шэнь Цинцю не намеревался. Шум раздавался уже близко. Шэнь Цинцю схватил Ло Бинхэ за отвороты неприметного одеяния, мысленно похвалил предусмотрительность протагониста, надевшего на охоту практичный наряд, а не форму Цинцзин, потянул ученика на себя и упал на кровать. Ло Бинхэ успел выставить руки и теперь нависал над ним,будто бы не дыша. — Прости, Бинхэ. Нам нужно выиграть время. Ло Бинхэ тяжело сглотнул и молча кивнул. Шэнь Цинцю протянул руки и снял ленту, удерживающую волосы Ло Бинхэ. Черная блестящая занавесь закрыла их лица. Шэнь Цинцю хоть и сомневался, что его успели разглядеть или, что в отсутствии Вэйбо, где можно посмотреть фотографии каждого встречного, широкой общественности известно, как именно выглядит владыка Цинцзин, за исключением общего описания, но лучше было не рисковать. Ло Бинхэ пока уступал ему в росте, в плечах был уже чуть шире и отлично переключал на себя внимание с явно не женской фигуры учителя. Они с Ло Бинхэ будто оказались отрезаны от остального мира: звуки и возня за дверью притупились. Ло Бинхэ смотрел широко открытыми глазами, зрачки его расширились, заливая чернотой теплые карие глаза. Шэнь Цинцю даже не подозревал, что зрачки обычного человека могут так работать. С другой стороны, Ло Бинхэ и не был обычным человеком. Шэнь Цинцю невольно потянулся и прикоснулся к краешку глаза Ло Бинхэ. Тот беззвучно длинно выдохнул, и Шэнь Цинцю отчего-то пробрало дрожью. Но задуматься о причинах у него уже не было времени — двери распахнулись от удара ноги. Шэнь Цинцю одновременно раздвинул ноги и обвил талию Ло Бинхэ рукой, притягивая его ближе. Если бы он додумался нарисовать талисман, изменяющий голос, можно было бы изобразить испуганный девичий крик, но сейчас было уже поздно. — Если вы помешаете моему времени с Цю-эр, я не оставлю и бревнышка от вашего борделя. А вот Ло Бинхэ отлично понял задумку и подыграл. Властный голос богатого молодого господина получился у него идеально. Шэнь Цинцю в бытность свою Шэнь Юанем именно таким представлял голос императора трёх миров. От этой аналогии стало почему-то жарко. А может быть, дело было в том, что Ло Бинхэ подыгрывая ему, опустился всем весом, придавливая Шэнь Цинцю к кровати. — Ну? Как можно было превратить такое короткое слово почти в рык, Шэнь Цинцю не понимал. Да и вообще сосредоточился на том, чтобы не задрожать: вибрации в груди прижатого к нему Ло Бинхэ передались и ему, и почему-то норовили охватить все тело. Ворвавшиеся преследователи, похоже, поверили в их игру: Шэнь Цинцю услышал затейливые ругательства и удаляющиеся шаги. И тут же тяжесть тела исчезла. Не успел Шэнь Цинцю хоть что-то сказать, как Ло Бинхэ стремительно закрыл дверь, вернулся и тут же плюхнулся на колени. Шэнь Цинцю настолько опешил, что не сразу разобрал горячие извинения, которые Ло Бинхэ бормотал, уткнувшись лбом в пол. — Простите этого непочтительного ученика! Прошу, учитель, накажите этого Ло Бинхэ! — За что? Ло Бинхэ замолчал. Шэнь Цинцю подождал немного, но дождался только стремительно алеющих ушей ученика и решил сжалиться. — Этот мастер был бы плохим учителем, если бы наказывал за быстрый ум и решительность в сложной ситуации. Бинхэ все сделал правильно. Более того, этот мастер должен бы попросить прощения, что заставил ученика участвовать в столь непристойной сцене. — Нет! — Видимо, ужас от мысли об извиняющемся учителе (ах, древние нравы), перекрыл стыд, и Ло Бинхэ тут же поднял голову. — Учителю не нужно извиняться! Учитель действовал, как было нужно, и спас этого ученика! Этот Ло Бинхэ благодарен учителю! Шэнь Цинцю приглашающе похлопал по кровати. Ло Бинхэ осторожно поднялся и присел с краю, оставив между ними значительное расстояние. Обычно такие мелочи заботили Ло Бинхэ только в присутствии посторонних, да и то не всех, не распространяясь почему-то на Лю Цингэ, наедине он старался всегда сесть ближе. Но сейчас, похоже, случившееся все ещё было свежо в памяти, и Ло Бинхэ продолжал смущаться. Шэнь Цинцю еле удержался от того, чтобы погладить его по голове. — Если мы сошлись во мнении, — Ло Бинхэ усердно закивал, — то вместо наказания Ло Бинхэ может сходить и договориться с хозяйкой этого места о комнате на ночь. Выходить в поисках гостиницы будет не очень безопасно, пока талисман всё ещё действует на меня. — Да, учитель! Ло Бинхэ умчался и вернулся в рекордные сроки с чайником, жаровней и пирожными. Шэнь Цинцю даже пожалел, что не пошел с ним: наверное ученику пришлось задействовать все свое обаяние протагониста, чтобы уговорить хозяйку ивового дома сдать комнату явно скрывающимся незнакомцам, особенно после того, как к ней только что ворвались какие-то бандиты. Идеальный, как и всегда, чай, быстро помог справиться с разочарованием, и разморенный теплом, заботой ученика и событиями суматошного дня, Шэнь Цинцю решил лечь спать сразу же. В комнате кроме кровати, куда уместились бы человека четыре, стояла ещё кушетка и Шэнь Цинцю сгрузил на нее половину подушек и одеял с кровати. Но когда Шэнь Цинцю вернулся из-за ширмы, переодевшись в ночной халат, Ло Бинхэ все ещё топтался рядом с кроватью. — Что такое, Бинхэ? Ло Бинхэ набрал в грудь воздуха и выпалил практически без пауз: — Позвольтеэтомуученикупередатьвамэнергию! — Что? — Позвольте этому ученику передать вам энергию. — уже тише и медленнее повторил Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю моргнул. Смущение и нерешительность Ло Бинхэ стали понятны. Если Лю Цингэ, взрослый совершенствующийся, мог сделать это за полчаса, ограничив контакт прикосновением ладоней, то, чтобы избежать повреждения меридианов, Ло Бинхэ нужно было бы делать это всю ночь. А Шэнь Цинцю сейчас был не в том состоянии, чтобы медитировать сидя. Теоретически Ло Бинхэ мог бы стоять на коленях рядом с кроватью, но Шэнь Цинцю ни за что бы не согласился и Ло Бинхэ это знал. — Нет. — Верный веер оказался под рукой как нельзя кстати: смущение Ло Бинхэ передалось и ему. — Но, учитель, вы же сами так делали. Помните, когда мне было пятнадцать? "Когда тебе было пятнадцать, ты был ещё ребенком! — мысленно возопил Шэнь Цинцю. — А сейчас тебе семнадцать и ты уже вовсю соблазняешь сестричек!" — Это… Это другое, ты не понимаешь. Как можно сравнить помощь маленькому белому лотосу и что этот Ло Бинхэ, с его широкими плечами, сильными руками, низким голосом, будет обнимать старого учителя! Да Шэнь Цинцю, в прошлой жизни прочитав такую сцену, харкал бы кровью! — Почему? Учителю нужна энергия, чтобы справиться с действием талисмана и неисцелимого. Учитель же позволяет Лю-шишу делать так. Нет! Не так! Шэнь Цинцю старательно не представлял, что Лю Цингэ лежит с ним в одной постели. — Шиди Лю не обнимает меня. — Это потому что он помогает вам только с неисцелимым. — Голос Ло Бинхэ стал неуловимо вкрадчивым, будто он уговаривал нервную лошадь. — К тому же нет ничего плохого в том, что ученик помогает своему мастеру всем, чем может. Шэнь Цинцю все равно смутно чувствовал здесь какой-то подвох, но больше не мог найти отговорок. Действительно, если он не вернёт себе силы, то может подвергнуть Ло Бинхэ опасности, если демонические заклинатели снова нападут на них. — Хорошо. Потуши свет и ложись. Шэнь Цинцю ожидал, что соседство с учеником не позволит ему выспаться, но стоило ласковой ци Ло Бинхэ наполнить меридианы, как сон пришел сам, мягко обволакивая и утягивая за собой.+1
Шэнь Цинцю не помнил этой сюжетной арки, но догадывался что в общих чертах должно было происходить. Ло Бинхэ приезжает с дипломатическим визитом к клану Янди, встречает дочь правителя клана — прекрасную, но холодную внешне Су Янди — и, раскрыв тайну смерти ее третьей сестры или защитив от нападения, влюбляет в себя красавицу. Затем они предаются нежной или неудержимой (в зависимости от того, какой эпитет использовался в прошлой главе) ночи страсти в укромном уголке внутреннего двора. Шэнь Цинцю готов был поклясться, что сад, через который они прошли по пути в пиршественный зал, здесь только для того, чтобы редчайшие радужные ирисы освещали своим сиянием "взволнованно вздымающуюся грудь" очередной сестрички. Цветок, который ни один учёный не мог вырастить вне гор, наполненных энергией Восточных водопадов, должен был стать всего лишь декорацией! Шэнь Цинцю бросил из-за веера раздраженный взгляд на Ло Бинхэ, которого прекрасная демоница как раз увлекала в сад. Ну и что, что он сам велел ученику и по совместительству императору мира демонов, заняться уже политикой и не липнуть к учителю хотя бы пол вечера. Это было до того, как Шэнь Цинцю увидел ирисы! Он тоже хотел посмотреть на них поближе и, может быть, позаимствовать один цветок. Но Ло Бинхэ, изображая послушного ученика, уже ушел. Шэнь Цинцю выпил ещё пару пиал во славу хозяев и, пользуясь тем, что остальные в это время осушили уже по десятой чаше вина, незаметно выскользнул в сад. Его Ло Бинхэ определенно не будет предаваться разврату в зарослях и Шэнь Цинцю ничему не помешает. Он только быстро посмотрит на цветы и попытается понять, что в окружающей экосистеме способствует их росту . У ирисов никого не оказалось. Шэнь Цинцю прислушался, но не уловил никаких подозрительных звуков. Он был уверен, что Су Янди захочет показаться перед Ло Бинхэ в самом выгодном свете. Буквально. Свет радужных ирисов сделал бы любую девушку ещё прекраснее. Могло ли быть такое, что до этого отдаленного клана дошли вести о том, что нынешний император не собирает гарем и демоница решила не тратить время? Шэнь Цинцю уже разворачивался, намереваясь найти Ло Бинхэ, но потерял сознание.***
Очнулся он в какой-то комнате. Связанный вервием бессмертных. Очередные злодеи недели то ли обладали ещё меньшим IQ, чем обычно, и не додумались снять с него верхнюю одежду, расшитую талисманами, то ли наоборот — могли похвастаться зачатками критического мышления и воображением, представив что с ними сделает Ло Бинхэ, когда узнает, что кто-то ещё кроме него, видел учителя в неглиже. Небольшая комната отличалась скудностью обстановки, что, однако ничуть ее не портило. Шэнь Цинцю подозревал, что сделано это было специально, чтобы не мешать проникающему в дом свету растущих поблизости ирисов. Шэнь Цинцю не видел никакого дома, когда осматривал заросли цветов — должно быть, его скрывал талисман. Шэнь Цинцю кое-как извернулся, уколол палец о жесткий, специально вплетенный край серебряной вышивки на сапоге и дотянулся до талисмана на внутренней стороне верхнего халата. Вспышки ци было достаточно, чтобы вервие ослабло и упало. Он собирался проверить защиту дома, уже без всяких мук совести выкорчевать себе пару кустов ирисов, найти Ло Бинхэ и уходить. Делать тут было нечего. Знать о местоположении настолько хорошо скрытого дома могли только хозяева, а значит и похищение консорта императора задумали тоже они. Шэнь Цинцю хоть и стремился помогать Ло Бинхэ поддерживать мир, в этом случае предпочитал провести переговоры, находясь по ту сторону крепостной стены, желательно во главе отряда демонов (и вовсе он не надеялся увидеть Ло Бинхэ во всём блеске демонического владыки!). Но новая мысль остановила его. Сюя в рукаве-цянькуне успокаивающе тихо гудел, демоны клана Янди не отличались особой силой или умением, так что справиться с ними не составило бы проблемы для совершенствующегося его уровня… Шэнь Цинцю сбросил верхние халаты, оставшись в одном нижнем одеянии. Подумал и спустил один рукав, открывая плечо. А затем аккуратно накинул на себя завитки вервия бессмертных. Обычно он не любил оказываться в роли сестрички из гарема и всячески сопротивлялся таковым ситуациям. Но эта была очень подходящей. Увидев учителя в таком непотребном виде, Ло Бинхэ в будущем сто раз подумает, прежде чем сбегать с прекрасными демоницами! Ждать пришлось недолго. Дверь распахнулась впуская полыхающего демонической ци Ло Бинхэ. У Шэнь Цинцю перехватило дыхание. Он ничего не мог собой поделать! Обычно Ло Бинхэ старался не показывать перед ним свою демоническую сущность. Шэнь Цинцю прекрасно понимал, что отчасти сам виноват в этом, использовав когда-то кровь демонов как предлог чтобы сбросить ученика в бездну, но набраться смелости и сказать вслух, что ему нравится видеть мечту любого фаната “Пути гордого бессмертного демона”, тоже не мог. Поэтому украдкой любовался яростным блеском глаз, жесткой линией челюсти и почти пылающей аурой. Ло Бинхэ увидел верхние одежды Шэнь Цинцю на полу и зарычал. У Шэнь Цинцю перехватило дыхание второй раз. На этот раз от возбуждения. Надо отдать Ло Бинхэ должное - за исключением самого первого их раза, он всегда старался быть нежен со своим учителем во время прелюдии к сексу. Но именно сейчас Шэнь Цинцю остро захотелось, чтобы почтительный ученик набросился на него, накрыл своим телом, впился губами жадно, не давая вдохнуть, а потом… Ло Бинхэ закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и снова открыл. Все демоническое исчезло, как сон, и перед Шэнь Цинцю стоял белый лотос. Шэнь Цинцю поморщился — почтительность ученик решил проявить в самый неподходящий момент, — и уже приготовился сбросить вервие, но Ло Бинхэ одним движением оказался рядом, и Шэнь Цинцю застыл. Неоспоримым преимуществом его ученика всегда был быстрый ум. — Учитель? — пальцы Ло Бинхэ пробежались по виткам веревки, которая еле держалась, и остановились у ворота, почти касаясь голого плеча. — Бинхэ. — выдохнул Шэнь Цинцю и тут же покраснел. Через несколько лет брака он мог признать, что ролевые игры его заводят, но всё ещё не собирался говорить об этом вслух. — Учитель! — судя по восторгу в голосе Ло Бинхэ, делать этого и не придется. — Этот мастер… надеется, что ученик разобрался с теми, кто посмел похитить этого мастера? — Да. — Ло Бинхэ продолжил кончиками пальцев исследовать вервие, чуть затягивая его. — Хозяйка поместья решила, что похищение учителя будет хорошим доказательством ее серьезных намерений и отличным первым шагом в ухаживаниях. Шэнь Цинцю даже не мог ее винить: для демонов такая логика действительно звучала безупречно. — Хорошо. Ло Бинхэ всё ещё ничего не делал, и Шэнь Цинцю понял, что он ждёт разрешения. — Этот мас… — голос предательски сорвался. — Этот мастер пытался освободиться, но веревки слишком туго завязаны. — Этот ученик сейчас же поможет! Шэнь Цинцю поперхнулся воздухом и возмущённо уставился на потерявшего всякий страх Ло Бинхэ, позабыв о смущении. Тот улыбался широко и счастливо. Шэнь Цинцю не выдержал и тоже улыбнулся. Он никогда не мог устоять перед открытой радостью ученика. Если в улыбке и была капелька злорадства, то Ло Бинхэ ее не заметил, за что тут же поплатился. — Этот мастер благодарен императору, что тот пришел на помощь, хотя и не обязан был. Но лучше императору развязать меня и оставить одного. Противореча своим словам, Шэнь Цинцю навалился на Ло Бинхэ всем весом. Рука на плече сжалась, и Шэнь Цинцю спрятал триумфальную улыбку, жарко выдохнув Ло Бинхэ в шею. — Этот достопочтенный не может оставить бессмертного мастера одного в такой… сложной ситуации. Голос Ло Бинхэ стал ниже, а на лбу расцвела метка небесного демона. Шэнь Цинцю ободряюще ему улыбнулся: Бинхэ до сих пор опасался показывать демоническое наследие наедине с учителем, и Шэнь Цинцю решил, что небольшое поощрение не повредит их игре. Пальцы его скользнули по веревкам, прошлись между витками и легли на соски. Шэнь Цинцю почувствовал, как щеки заливает румянец. Себе он уже мог признаться, что такая ласка ему по вкусу, да и Ло Бинхэ догадался по реакциям тела учителя, но Шэнь Цинцю всё ещё не мог сказать этого вслух. — Что… Что его величество, ах, делает? Лёгкие поглаживания через ткань не должны были так заводить, но то ли у ирисов был неизвестный науке эффект афродизиака, то ли Шэнь Цинцю действительно так нравились ролевые игры. — Пытаюсь развязать вервие, — без зазрения совести соврал Ло Бинхэ, глядя честными глазами. — Но здесь техники заклинателей, незнакомые этому императору. Прошу прощения у бессмертного мастера, но мне потребуется некоторое время. — Да-а. — Ло Бинхэ принялся круговыми движениями поглаживать соски. — Конечно, этот мастер понимает и не торопит. Вся верхняя часть тела Шэнь Цинцю удостоилась тщательного исследования: Ло Бинхэ гладил шею, плечи, склонялся близко, будто правда хотел поближе рассмотреть вервие. Будто невзначай задевал горячими губами кожу. Когда губы Бинхэ сомкнулись на соске — все ещё через одежду, продолжая их игру — Шэнь Цинцю не выдержал и застонал. — Мастеру Шэнь больно? Паршивец даже и не подумал отодвинуться, щекоча дыханием! — Н-н-ет. — Тогда этот император продолжит. Второй сосок тоже оказался в плену, а правый Ло Бинхэ ощутимо ущипнул. Шэнь Цинцю дёрнулся. Обычно к этому моменту он уже прекращал подобные ласки, но сейчас не мог ничего сделать со связанными руками. Конечно всегда можно было приказать ученику остановиться… Но это был бы ООС выбранной самим же Шэнь Цинцю роли. Горячий рот сводил его с ума. Отпустив себя и отдавшись игре во властного императора и невинного мастера, он как будто стал чувствовать все во сто раз сильнее. Когда Ло Бинхэ вдоволь наигрался и отодвинул тонкий нижний халат, открывая покрасневшие соски жадному взору, Шэнь Цинцю понял что больше не выдержит. — Кажется, что-то не так. Ло Бинхэ вскинул голову в беспокойстве, но, проследив за взглядом учителя, успокоился. — Боюсь этот достопочтенный снова провинился. — В голосе Ло Бинхэ не слышишлось и капли раскаяния, только тяжёлый жар. — И этот император должен исправить свою оплошность. Ло Бинхэ начал склоняться к паху Шэнь Цинцю и тот зачарованно смотрел на чёрную макушку, пока член не обдало горячее, даже сквозь слои шелка, дыхание. — Нет! Что вы делаете? Шэнь Цинцю для убедительности чуть поерзал, но Ло Бинхэ держал его бедра крепко. — Этот император не так умел, как уважаемый бессмертный и не может освободить мастера быстро. Поэтому должен обеспечить ему все удобства. Рука на члене, осторожно поглаживающая и вызывающая неконтролируемую дрожь вообще не способствовала удобству! — Это неприлично, — попытался ещё раз Шэнь Цинцю. — Что неприлично, а что нет — решать этому императору. Дело остальных — подчиняться моим решениям. Шэнь Цинцю почувствовал будто вся кровь действительно отлила от головы и устремилась вниз. Этот ученик!.. Он и правда вел себя, как не знающий отказа император. Как мечта фанатов Пути гордого бессмертного демона. Как мечта — в этом он мог сам себе наконец признаться — зачитывавшегося его похождениями гика. Как мечта Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю сдался. На милость Ло Бинхэ и на милость своим собственным желаниям. Ло Бинхэ отодвинул полы халата, открывая уже крепко стоящий член, обхватил его рукой и легко поцеловал головку. Мягкие губы, касающиеся чувствительной плоти, посылали короткие импульсы удовольствия в каждую клетку тела. Ло Бинхэ облизал ствол, спустился поцелуями к яйцам и вобрал поочередно их в рот, не отрывая тяжёлого взгляда от лица Шэнь Цинцю. Тот, даже если бы и хотел по привычке зажмуриться, не мог. Не мог отвести глаз от Ло Бинхэ. Ло Бинхэ поднялся, снова взял головку в рот и без предупреждения насадился на член целиком. Шэнь Цинцю закричал. Жаркий и тесный рот Ло Бинхэ будто высасывал из него душу. Тяжесть растекалась по ногам, превращая их в желе. Шэнь Цинцю не мог ничего с собой поделать, каждое движение умелого языка вырывало из него стоны, и он не мог их заглушить, ведь руки были до сих пор связаны. На каждый стон Ло Бинхэ отвечал, опускаясь все ниже, заглатывая глубже. Бедра Шэнь Цинцю напряглись, он стонал почти непрерывно, и тут Ло Бинхэ прижал язык к стволу, сомкнул губы сильнее и снялся с члена одним плавным движением. — Бинхэ! — Увы, и здесь у этого императора недостаточно навыков. Мастер Шэнь всё ещё не удовлетворен. Шэнь Цинцю уже было плевать на игру, но Ло Бинхэ, кажется, видя как его заводит властность, с упоением продолжал. Ло Бинхэ выпустил когти и осторожно, ни разу не задев кожи, разрезал одежду, оставив одно вервие. А затем отодвинулся, поднялся и обошел, остановившись позади. Шэнь Цинцю практически дрожал от возбуждения, стоящий колом член требовал внимания, а неизвестность и невозможность прикоснуться, только добавляли острую нотку. Ло Бинхэ, судя по шороху одежд, опустился на колени сзади. Шэнь Цинцю не удержался от короткого стона, когда Ло Бинхэ перекинул его волосы и поцеловал в шею — короткий перерыв в прикосновениях сделал его ещё более чувствительным. Когда на ягодицы наконец легли горячие руки, Шэнь Цинцю сам наклонился вперёд, облегчая доступ. Конечно же у Ло Бинхэ с собой было масло. Ловкие, скользкие от масла пальцы погладили вход, надавили, скользнули сразу два внутрь. Шэнь Цинцю зажмурился от нахлынувших ощущений — лёгкое жжение, жар тела, прижимающийся к спине, все ещё ни капли не потерявший твердости член — все сводило с ума, не давало сосредоточиться и хоть как-то взять себя в руки. Ло Бинхэ потянул за вервие, витки натянулись и Шэнь Цинцю невольно выгнулся. На горло легла рука, осторожно, не сдавливая, но неуклонно нажимая. Все это не мешало дышать, но Шэнь Цинцю все равно задыхался. Пальцы двигались внутри, Ло Бинхэ отлично знал все его чувствительные точки, губы и зубы терзали горло, вырывая задушенные хрипы из пересохшего от частого дыхания и стонов горла. Ло Бинхэ неумолимо терзал его простату, заставляя выгибаться в попытках получить больше. — Пожалуйста! Шэнь Цинцю уже было плевать и на игру, и на смущение, оставалась только жажда. Желание прикоснуться, получить больше, полнее, ближе. Ло Бинхэ ухватилcя за вервие, помог Шэнь Цинцю улечься грудью на пол и вошёл медленно, но одним неумолимым движением. Шэнь Цинцю тихо постанывал, пока огромный член пробирался внутрь, стимулируя все точки. Ло Бинхэ замер, ухватился за волосы Шэнь Цинцю и повернул его голову набок, впиваясь в губы яростным поцелуем. Шэнь Цинцю ответил с такой же страстью, краем сознания радуясь, что тело заклинателя позволяет проделывать такие трюки. А затем Ло Бинхэ подался назад, почти полностью вытащив свой член из Шэнь Цинцю, но тут же, не давая передышки, вошёл вновь, проезжаясь головкой по простате. Шэнь Цинцю попробовал опустить бедра, чтобы потереться ноющим членом о скомканные одежды, но руки Ло Бинхэ не позволили. — Бинхэ, Бинхэ, пожалуйста. Не могу больше. — Учитель. — Рычащий выдох в шею заставил задрожать от невозможного напряжения. Удовольствие расходились по телу тяжелыми волнами, Шэнь Цинцю уже не понимал чего хочет: кончить наконец, или чтобы это продолжалось всю ночь. Ло Бинхэ навалился на него всем телом, просунул руку под живот, обхватывая истекающий смазкой член, прикусил шею — сладко и больно, собственнически, — и излился в судорожно сжимающееся от оргазма тело Шэнь Цинцю. Отзвуки удовольствия всё ещё проходили по телу, так что Шэнь Цинцю едва заметил, как Ло Бинхэ развязал его и перекатился на спину, укладывая на себя. Когда сознание окончательно прояснилось, Шэнь Цинцю вгляделся в лицо ученика. Он был прав — свет от ирисов делал красивое лицо ещё прекраснее. Ло Бинхэ приоткрыл глаза, сияющие и манящие словно ночное небо, полное звёзд, но Шэнь Цинцю покачал головой, улыбнулся и запечатлел на лбу ученика лёгкий поцелуй. Он мог признать, пусть только про себя, что иногда сюжетные ходы братца самолёта были не так уж и плохи.